Я не верю в волшебство! или Моя хозяйка не от мира сего

Я повидал множество людей за свою нескончаемую, застывшую во времени жизнь в теле коня. Подумать только, когда то, моя семья была самой богатой. Юноши из нашего рода всегда были в почёте среди дам, а женщины, возносились как богини и являлись многим творцам в виде музы. Но была в нашем семействе одна отвратительная особенность. За все эти года существования в богатстве, роскоши и безотказности – развратила почти всех. Семья славилась первоклассными лошадьми, но со временем, помутнённое безнаказанностью сознание сотворила с восприятием этих людей ужасную вещь. Они стали покупать рабов вместо породистых коней и уже людей истязали тренировками, весёлыми, по их мнению, соревнованиями и играми. Делали лошадей из людей. Сердца стали черстветь и уже не чувствовали сочувствия к ближнему. Старшее поколение было уверено, что поступает верно, и лишь малая часть, словно выходила из транса и замечала, какие ужасы происходят. Такими были и мы с моим братом. Будучи старше меня на 4 года, брат старался вразумить хотя бы родителей, но его не слушали, так и дожили мы до возраста, когда ты и сам уже взрослый. Мне тогда исполнилось 21, а брату уже было 25. Как сейчас помню, конец мая – 31 число, и моё день рождения. На удивление жаркий день и уже на закате, когда все члены нашей огромной семьи, которую не иначе как кланом не назовёшь, сидели в личном парке, когда к забору подошла дряхлая старуха. Спина её была скрючена на столько, что казалось, она сейчас сломается и замертво упадёт на землю. Старуха проковыляла ближе к собравшейся элите и попросила пару глотков воды, но в ответ получила насмешку и нагоняй от главы. И тогда, в сердцах, обиженная женщина крикнула: - Будьте прокляты все, в чьих жилах течёт ваша кровь, Уолкеры. Познайте жизнь тех, кого вы обратили в животных. Живите бесконечно в этом мире в лошадиной шкуре и познавайте боль ваших жертв. Страдайте от безответной любви к людям, пока вас не полюбят в ответ, но если ошибётесь, то умрёте мучительной смертью и попадёте в ад. Страдайте же, пока не искупите свой грех. Так и произошло всё. В ту же минуту, все, в ком текла наша кровь, обратились в прекрасных, чёрных мустангов. Все сразу разбежались в разные стороны. Мы с братом и ещё несколькими нашими ровесниками путешествовали больше года, пока нас не поймали люди. Брат сказал, что бы я не сопротивлялся и я понимал в этом логику, в конечном счёте, любовь человека, наша последняя надежда. Но, уже спустя ещё пять лет, некоторые из наших спутников, поддались появившемуся образу жизни. Они согласились на случку с обычной лошадью или конём, но после этого, мы уже никогда не слышали их и не понимали. Они стали обычными лошадьми и так, мы узнавали, всё новые и новые тайны. Нас с братом в скором времени разлучили и я больше никогда его не видел. Я был у стольких людей и все были так или иначе мне отвратительны. Многие показывали себя и меня перед комиссией и проверками идеально ухоженными, а на деле были монстрами и тиранами. Были и такие, которые просто забывали со временем о моём существовании, были и те, кто бил, если был не доволен, но у всех было одно общее – все запирали меня и выпускали только под узду вместе с ними. Так, переходя из рук в руки, я прожил ещё 30 лет и понял, что не старею, я чувствовал себя всё таким же юным. Моё тело не менялось и я не страдал возрастными болезнями и проблемами, словно замер в свои 21 год. Попадались и красивые дамы, которые покоряли своей красотой, но под красивой обёрткой находилась прогнившая натура. Спустя столь долгое время, я начал видеть то, о чём и не задумывался, будучи человеком. И так, люди стали мне отвратительны. Я ненавидел их, и потому, когда всё же попал в конный центр, делал всё, что бы не подпускать их. Но это утомляет, да и умереть от чего-то банального - не хотелось, даже считая, что жизнь и так похожа на ад. Но с каждым новым хозяином, я всё чаще понимал, меня берут, как красивую игрушку и развлечение. Когда меня вернули в центр в 19-тый раз, мне впервые захотелось умереть. Не важно как и от чего и я решил, что не допущу, что бы меня опять кто-то захотел взять. Не давал ухаживать за собой, но всё же подпускал врача… иногда. Я ел, пил, спал, но исключительно стоя. Моя нервозность и раздражительность достигла того предела, когда я боялся спать нормально, ожидая подвоха. Совсем скоро, в конный центр пришли богачи. Мужчина, видимо очень влиятельный, выбирал лошадь. И тогда, я услышал, как девичий голос спросил, о моей клетке. Им показали меня, но те, только поморщились, отступая подальше и фукая. Правильно, я уже давно не давал ухаживать за своими копытами и шерстью. Моё стойло я тоже редко позволял чистить. От неволи чувствовал я себя ватным, не говоря уже о нервозном сне стоя. Так я вновь остался закрыт и был рад. Копыта болели от скопившейся грязи и отмерших частей. Врача я тоже не стал к себе пускать, уже ожидая свою гибель с гордо поднятой головой. Возможно, я умер бы, если бы всего через пару дней, не пришла она. - А там что? – услышал я мягкий и тихий голосок, ещё совсем юной девушки. - А, там головная боль всех работников центра, но очень красивый жеребец. Всё ещё не можем определить его породу, но всеми данными больше походит на фризскую. Могу показать, полюбуешься на красавца – сказал Барри, единственный, который всё ещё предпринимал попытки позаботиться обо мне Верхняя половина досок открылась и я, гордо вскинув голову и глядя на очередных гостей, стал смотреть на любопытную особу. Это была не примечательная на вид девочка, совсем ребёнок, с виду не более 12-ти лет с пластырем на щеке. Она внимательно смотрела на меня, прислонившись лбом к прутьям клетки - это удивляло. Неужели она не чувствует противный запах, идущий от меня? Я отвернулся, давая понять, что не намерен с ними «общаться». - Почему его держат в клетке? – внезапно спросил более старший парень, стоя позади девочки и немного морщась. - Эх, он не подпускает к себе людей. Не даётся ни погладить, ни расчесать, ни копыта вычистить. О том, что бы объездить его и речи нет. Его уже 19 раз возвращали. Руководство не знает, что делать. Отдать его в заповедник или всё ещё попытаться приручить. За такого изначально была очень высокая цена, но сейчас уже, после стольких возвратов, она упала ниже среднего, - грустно поясняет Барри, а я только могу подтверждать это в своих мыслях. Всё верно, моя грива и хвост местами свалялись и не красиво висели. Копыта были на столько запущены, что я точно не смогу скакать. Всё, что осталось, это моя гордость в глазах и осанке, которую я всё ещё старался держать. - Красивый – внезапно пролепетала девочка, от чего я вздрогнул, но не повернулся. Я услышал голос той женщины, директор кажется, но не слушал что она говорит. Как? Как этот ребёнок может говорить, что я красивый? Попытка побыть с ребёнком уже была. Дети безответственны и слишком беззаботны и не серьёзны, это не выносимо. И в таком виде они не говорили, что я красивый. Интересно, может эта девчонка не только выглядит болезненно, но и действительно больна? Слепа к примеру и не чувствует запахов. Мне не хочется возлюбленную с дефектами, хотя, выбирать мне не приходится. - Эй, парень, - внезапно более уверенно позвала она меня, на что я горделиво повернул к ней голову фыркнув, - ты же просто умней обычных лошадей, да? – ввела она меня в замешательство. В мою подкорку начали закрадываться подозрения, что она маг или как их сейчас зовут – экстрасенс. Девчонка с улыбкой протянула мне руку, я не стал менять высокомерного взгляда, всё ещё надеясь напугать несчастную, но она не отреагировала, как зачарованная глядя мне в глаза. Немного подумав, я всё же подошел к ней, но притронуться не позволил. Она тихо засмеялась, не сводя с меня всё того же взгляда. - Я бы хотела его! – слишком уверенно для себя сказала девочка, от чего я насторожился. - Ч-что? Эй, Алекс, ты же слышала он… - начал тот парень, на сколько я понял, её брат. - Ты сказал, что я могу выбрать абсолютно любого, я выбрала этого! – вновь улыбка, возможно, я подумаю над этим последним шансом для людей. И может этим шансом будет эта ненормальная, не примечательная и не сказать что красавица девочка. - Ну, знаете, если вы захотите его вернуть, - сразу решила поставить твёрдые намерения директорша, но её перебило это не приметное создание стоящее сейчас ко мне спиной. - Он не вернётся сюда – вновь слишком уверенный тон, но я поддался. Пока остальные вновь о чём-то говорят, я уже не слушаю и недоверчиво подхожу к ней. Хочу хотя бы узнать, как она пахнет и точно ли она человек. Не уверено вдыхаю её аромат – нежный, приятный, кажется, словно это какие-то цветы, но он не резкий, притягательный и вкусный. - Что парень, согласен со мной уйти? И как тебя зовут? – слишком весело говорит она и мне стало страшно. Страшно доверится, поэтому скрываю это за безразличным поведением, а она вновь приглушенно смеётся, словно знает кто я и что со мной не так. Директриса просто дарит меня, естественно, я слишком проблемный. Уходит с Мэтом – братом девочки, а это маленькое существо просит привести меня в порядок. На что ей дают добро. Это пугает. Не хочется доверять своё здоровье ребёнку, но похоже выбор не велик. - Что ж, давай строптивый, выходи и веди себя хорошо с леди – говорит Барри, открывая решетку и я, гордо, сам выхожу на площадку, занимая место. Девчонка тянет руку, что б погладить и я угрожающе клацнул зубами. Я не наивный малыш, который даст себя обмануть первичным уходом за новым питомцем. Были уже такие, сначала трясутся за новым конём, а потом забывают, чуть ли не через пару дней. - Хэх, не хочешь? – улыбается и убирает руку - ну, давай мальчик, нужно привести тебя в порядок, - наклоняется возле копыта и просит дать, прикоснувшись, но я решаю проверить сразу, на сколько хрупкая психика у этого существа, раз даже под угрозой быть укушенной так спокойна. Пока она отвлеклась, толкаю по мягкому месте, от чего она заваливается вперёд. Она оказалась на столько лёгкой, что я слишком перестарался с силой. Эта чрезмерная худоба не только внешняя. Барри начинает ругать меня, а я, даже признавая, что перестарался, вновь прикрываюсь гордостью. Семейное. Сколько бы лет и веков не прошло, но это не меняется, а она вновь заливисто смеётся. Её смех напоминает тихий звоночек колокольчиков, которые называют музыкой ветра. - Всё в порядке, он не глупый, да и я не леди. Верно, парень? – вновь искренняя улыбка, - Ладно, давай займёмся твоими копытами! В этот раз послушно подаю ноги. Было не приятно, видимо от того, что они запущены. Не упустил разговор о том, что она подрабатывает и что ей не 12, а 14. Опа! А выглядит совсем мелкой. Когда она отошла, я стал пытаться посмотреть на копыта из-за не привычного, приятного ощущения. Переминаюсь с ноги на ногу и результатом очень даже доволен. Поворачиваю голову к мелкому существу и вижу в её руках щётку для расчёсывания. И она, заметив моё недовольство, говорит, что ничего не станет менять и просто расчешет, вычешет солому. Как же, будто я не знаю, как выгляжу и что будет очень даже больно вычёсывать свалявшуюся и спутанную гриву. Тянет руку к моей морде и внезапно замирает, тяжелый вздох и снова эта улыбка, без фальши - наполненная светом. Рука медленно опустилась. - Не буду. Я поняла, что ты не хочешь, что бы я тебя гладила, но ты же уже дал почистить копыта, позволь мне немножко поухаживать за тобой, обещаю я не сделаю больно. Обещает она, как же, хорошо хоть запомнила, что прикасаться ко мне своевольно ей никто не разрешал. Хочется проучить, что бы впредь знала как себя вести со мной. Тяну к ней морду, а она удивлённо смотрит и доверчиво вновь тянет ладошку ко мне. Не дожидаюсь пока очнётся и резко кусаю за запястье. Укусил слабо, потому что испугался. Такие тоненькие, что показалось, что могу просто откусить руку. А Барри опять ругается, а затем снова пытается убедить не брать меня. От этого замираю и внутри всё холодеет. Ещё пару мгновений назад, я готовился к смерти, а теперь, получив внезапно спасительную руку, я её кусаю и усугубляю своё положение. - Всё в порядке, я сама виновата. Не стоило опять пытаться его погладить, если он этого не хочет, не переживайте, это царапины, - вновь улыбается, а на руке уже выступила кровь. Эта девчонка точно не от мира сего. Делаю вид, что мне всё равно, а Барри косится на меня, ожидая очередной подлянки в то время как я, ожидаю боли от расчёсывания. На удивление, это было даже приятно, как она и обещала – больно совсем не было. От приятных тонких пальчиков в моей гриве я разомлелся, а тихое напевание новой хозяйки убаюкивало. - Вот и всё, а ты не хотел. Погляди, ещё красивее стал – сообщила радостно она, довольная своей работой. Я вздрогнул не подавая виду, что мне понравилось, а рядом появились директорша с братом мелкой. Женщина прям засияла и назвала аристократом, знала бы она на сколько права. Вижу как она закусила губу, понимая, что уже отдала меня за даром. А вот парень недовольно смотрит на бинт на руке сестры. «Моя работа парень, моя» - самодовольно подмечаю я, а девочка прячет и говорит, что сама поранилась – точно не нормальная. Разговор зашел о покупке снаряжения для езды, ага, кто ж ей позволит на мне ездить, вот и остальные понимают – никто! А ей всё равно, и я решил уйти в стойло, когда почувствовал лёгкое касание к боку и повернулся к ней, на что получил хитрющую улыбку. Привыкнуть говоришь надо к тебе? «Сумасшедшая» - буркнул я на своём, не понятном для людей языке. - Ох, не обзывайся, - веселится, а я в ступоре. Меня даже специалисты так не понимали. Решают куда меня красивого девать и она вдруг просит пустить меня побегать на тренировочной площадке, мне так не терпится, что даже боюсь показать это, заставляю себя подождать когда она будет проходить мимо и толкаю, что бы знала как трогать без разрешения. После – гордо удаляюсь к воротам и слышу только её голос, с толикой улыбки: - Похоже, я ему не нравлюсь. Решил не вдаваться в подробности и просто выскочил на поле покрытое песком, на котором множество преград для тренировки прыжков лошадей и ещё много оборудования. Несусь как угорелый. Копыта на столько чистые и лёгкие, что мне кажется, будто я сейчас взлечу. Не заметил, сколько прошло времени, когда эта маленькая девочка вновь за мной пришла. В голове было много мыслей. Я мог бы сбежать сейчас, ведь она отказалась надевать на меня даже уздечку и я просто шел рядом, но… смысла не было. Может я всё же смогу полюбить этого ребёнка и добиться того, что бы и она полюбила меня. Я просто должен вернуться в человеческий облик! Когда мы доехали до их дома, и меня ввели в конюшню, показывая мой новый дом, я мысленно готовился к ужасному заключению, но девчонка наоборот поспешно отправила меня на луг, за их домом. Покинуть пыльный, заставленный разным хламом и мусором сарайчик было только в радость. А позже они с её братом вынесли ещё и барьеры для прыжков. Оказалось, что у неё ещё и надоедливый пёс имеется, который, к слову, из людей только её и признавал. Я сперва даже подумал, что это волк, но нет, оказалось порода такая. Хоть Рэн и был надоедливым, я на удивление быстро с ним сдружился, он не давал заскучать. Уже на закате пёс тоже исчез, как впрочем и люди. Это вызывало не приятные воспоминания о том, как обо мне забывали через неделю после покупки. Но что бы забыли в тот же день, эта девчонка и впрямь ненормальная. За весь день я не то, что размялся я даже устал. Захожу в открытую дверь и вижу тех, кто вроде как забыл про меня. Сидят уставшие и пёс у неё на коленях. И снова улыбка и невинный вопрос: - Размялся? – игнорирую её, - а ты тихий, это хорошо. Я тут над именем для тебя подумала, - она всё в свою пользу переводит. Имя, да? Ну, давай, как меня звать будут? Фауст? Герцог? Черныш? За всю жизнь в этом теле, у меня было столько имён, что вряд ли ты меня удивишь - как тебе нравится Стаз? Что? Я даже подавился водой. Откуда? Это точно не нормально. Нет, это с этой девкой, что-то не так. Ещё никто и никогда не давал мне моё же имя. Настоящее! Смотрю на неё ошалелым взглядом, хотя сомневаюсь, что у лошадей меняется выражение морды. - Не нравится? – расстроилась. Как можно расстроится, из-за такой мелочи? Почувствовав себя сволочью, раздумываю, как ей дать понять, что бы оставила это имя, всё же приятно, когда зовут настоящим. Я его давно не слышал. Решаю, что нужно дать себя погладить, может так поймёт? Но вспоминаю, что не так давно тоже сам потянулся и укусил. Фыркаю от собственной глупости, но подхожу и наклоняю голову к ней, - разрешаешь? В её глазах не было страха, рука тоже не дрожала и не было в движениях сомнений и не уверенности. Хрупкая. Она вся, такая хрупкая, что даже страшно, но я помню, что в тоненьких пальчиках, достаточно силы, что бы ухаживать за столь запущенным конём как я. Тёплая ладошка легла на мою шкуру и начала гладить. Плавные и мягкие движения расслабляли и по телу пробежал табун мурашек, но я вовремя опомнился и вновь показательно фыркнув отошел. - Значит Стаз, - ухмыльнулась и ухом не ведёт, даже зная, что я могу её и укусить и лягнуть, - что ж, советую приготовится, завтра я тебя купать буду! Я от такой наглой угрозы заржал на неё, а в ответ только опять улыбка и беззаботная игра с псом. Её брать ушел первым, я ему точно не нравился и хорошо, я всё таки не по мальчикам, а она выходила последней не закрывая меня в стойле, лишь надёжно запирая саму конюшню. - Спокойной ночи, Стаз, - только и сказала она и скрылась. Так много свободы мне, после стольких лет почти затворнического образа жизни в богатеньких семьях – это непозволительная роскошь. Я оглядел вычищенный сарайчик. Теперь он не был похож на убожество, было даже уютно. В кормушке было сено, по запаху и вкусу – очень хорошего качества. Свежая вода в поилке, которая по истине блестела. На полу была ещё кучка соломы, накрытая тёплым покрывалом, очевидное место заготовки для сна. На удивление меня не оставили в полной темноте. Желтоватый, приглушенный свет настенной лампы, давал необходимое для ориентирования освещение, которое при этом не мешало спать. А спать хотелось очень. Забив на гордость, я улёгся или даже завалился на постеленное покрывало. Тепло и мягко, а ещё расслабляющее. Я не помнил, как уснул, но это был лучший отдых в моей жизни, если не считать мягких кроватей в человеческой жизни. Утро началось как всегда рано. Проснувшись, я понял, что слишком долго спал и тело начало побаливать, требуя разминку. Встав на ноги, я понял, что ещё закрыт. Сквозь окошко и маленькую щель в воротах виднелось только начинающее подниматься солнце. Я спокойно поел и напился, когда услышал, как тяжелые ворота сарайчика заскрипели. Их открыли настежь, открывая взору эту не от мира сего девочку и как всегда Рэна. Пожелав доброго утра мне она пыталась погладить, что ей конечно же не позволялось. В итоге вздохнув и улыбнувшись, отправилась управляться с моей едой и водой. Мне даже стало любопытно, действительно ли она воспринимает меня не совсем как животное. Решил последить за ней. - Что это с тобой? Разве не хочешь на улицу? – внезапно спросила она, видимо обнаружив, что я слежу за ней, решил пропустить мимо ушей. Размяться охота, но узнать её истинные мотивы хочется больше - купаться будем позже, когда станет жарче, что бы ты не замёрз, - вот как заговорила, опять купать надумала. Не то, что бы я был против убрать от себя окончательно этот отвратный запах, который остался со мной после конного центра, но доверять ей просто так и уж тем более давать повод подумать, что ей позволено всё – не позволю! Когда она закончила внутри, сразу пошла на улицу, естественно я пошел следом, но уже делая вид, что пасусь. Только сейчас заметил старую поилку на улице, недалеко от конюшни. Вся покрытая мхом и ещё чем-то не особо хорошим. Если она решила, что я стану из такой пить – она ошиблась. Но подождав ещё немного понял, что это чудо начала драить её. Бесполезно, там всё на столько запущено, что проще купить новую. Когда я стал наблюдать за ней, копошащейся в этой отвратительной, болотистой жиже, то решил, что пока можно и побегать. Когда я остановился то увидел, как это маленькое существо, которое теперь моя хозяйка, лежит на земле раскинув руки, а чуть дальше, перед ней сверкает выдраенная поилка. «Ого!» вот такого я точно не ожидал. У меня всё больше сомнений, что она человек. Тихо подкрадываюсь и склоняюсь над ней. Глаза закрыты но, видимо ощутив над собой тень открываются и она вздрагивает, испугавшись, но разглядев меня снова улыбается. Интересные у неё глаза. Серые, с голубоватыми прожилками, которые смешиваются с основным фоном, словно затёртые штрихи на полотне художника. - Ваша поилка сияет, господин, - весело сообщает она и тянет ко мне руку. Отстраняюсь, гордо отворачиваюсь «Дурочка», как-то беззлобно вышло буркнуть, - эх, ты точно меня обзываешь! – «Будто мне есть до тебя дело» - показываю всем своим видом, а в душе веселюсь. С ней определённо легко и пусть она на самом деле не понимает, что я ей говорю или думаю, пусть не догадывается кто я, но с ней легко, мне впервые так легко общаться с человеком. - Алекс, ты разговариваешь с конём и обвиняешь его в оскорблении твоей персоны, - засмеялся её брат, у нас с ним видимо взаимная неприязнь - ты уверена, что тебе не нужна медицинская помощь? - Ой, ну тебя! Точно тебе говорю, он всё понимает и обзывает меня! – она пытается его убедить в своей правоте, а он только смеётся. Думаете, обиделась? Фигушки! Счастлива как никто. Впервые задумался, что у неё с щекой, раз носит пластырь. Захотелось пошалить, она точно не нормально на меня влияет. У меня на столько хорошее настроение, что пакости прям не прекращаются. Вновь подкрадываюсь к ней, пока её брат хватаясь за живот смеётся и громко кричу: «Бу!» - естественно вышло только очередное ржание, но подействовало как надо – испугалась. Поворачивается, и я тут же подталкиваю её, от чего хозяйка заваливается в так тщательно выдраиваемую ею поилку. Её брат сразу умолк и впал в ступор, не зная, что делать, а вот мне довольно весело… было, пока она не брызнула на меня, заливаясь смехом. Вода оказалась ледяной. Что бы пресечь такое своевольство элегантно встаю на дыбы и ржу, а она только сильнее смеётся. - Вот, я же говорила! Он очень умный парень! Блин, а это холодно. - Естественно, вода же ледяная! Этот конь монстер, а ты говоришь «понимает всё», он же не человек, что бы понимать, - «Засранец», только и думаю я, фыркая в его сторону, и тут же замираю, услышав следующие слова. - Возможно больший человек, чем многие. - Что? – шокировано спрашивает брат-засранец, а у меня слов нет. Неужели мне могла улыбнуться удача? - Ничего. Я пойду, переоденусь, можешь наполнить поилку, если не спешишь? Уходит от разговора и придерживая отклеивающийся от влаги пластырь – убегает. А оставшийся со мной наедине засранец внезапно заводит со мной беседу. - И как ты это объяснишь? – молчу. Я ведь не обязан перед ним отчитываться, я вон даже перед Алекс не отчитываюсь. О, подмечаю, что зову её по имени. Гордо вскидываю голову и идеальной рысью удаляюсь, – верно, ты ж всего лишь глупое, не благодарное животное, ничего ты не объяснишь, - доносится до меня его последняя фраза и я в бешенстве. Сравнивать меня с бестолковым животным? Решил как следует его напугать. Отхожу подальше для разгона, жду, когда он пойдёт на выход и поймав момент, уже несясь на него привлекаю внимание, он в испуге замер, а я вновь вздымаюсь на дыбы. По плану, оттолкну его и покажу, что со мной шутки плохи. Но планы меняются, когда его оттаскивает Алекс и становится передо мной, успокаивая. Чёрт, я был спокоен, пока ты не появилась. Сердце испуганно скачет. Уж её ранить точно не собирался. Кое-как группируюсь, но всё равно толкаю слишком лёгкое тельце. Она упала прямо передо мной, а я еле успел расставить ноги пошире, опираюсь по обе стороны от неё. Голова так низко к её лицу, что я могу почувствовать её сбившееся дыхание. О дааа, ей было страшно, но в то же время она бесстрашно стояла передо мной. Бессмыслица! Не услышал, что она сказала, залюбовавшись её глазами, они мне определённо нравятся, а когда почувствовал мягкие поглаживания, так и вовсе захотелось расслабиться и подремать. - Какие же необычные у тебя глаза, - пробилось, наконец, ко мне её предложение и я вышел из ступора стараясь поскорее отойти от сумасшедшей. - Ты что мелишь?! – закричал засранец. Вновь началась его триада о том, что я не нормальное животное и что чуть не покалечил их, а моя хозяйка на удивление защищает меня. Это даже приятно если бы не настораживало. В итоге, Алекс взяла брата под руку и потащила в дом, успев мне подмигнуть. Остаток дня, меня не трогали, только Рэн часто бегал, а потом и вовсе остался со мной. Поведение новой хозяйки настораживало. А вдруг, это попытка усыпить мою бдительность? Может это такой способ втереться в доверие, что бы наконец использовать меня? Много мыслей было в голове и в итоге к концу настроение ухудшилось. От мнения «она не обыкновенная» всё вернулось к диагнозу «сумасшедшая». Отвлечься помогла пробежка. Когда голова стала лёгкой, я остановился и помотал спутавшейся гривой тут же замечая в окне хозяйку, которая как зачарованная смотрела на меня. Я мысленно ухмыльнулся, ставя себе плюсик за красоту, а когда она помахала рукой и улыбнулась и сам залюбовался. Когда бедолага, испугавшись чего-то позади неё, ударилась об оконную раму, хотелось ухмыльнуться, но вместо этого обменялся убийственным взглядом с братом-засранцем. Он закрыл окно и вот тут началось не приятное. Они обсуждали явно важную и не приятную тему, что подтверждала фальшивая улыбка Алекс. Стало любопытно и я направился туда, где смогу услышать больше. Из их короткой беседы я понял, что Мэтью Джонс получил предложение приличной работы. Он слишком сильно не хотел оставлять сестру одну, что вызывало подозрения и главное, родители их очевидно в запое с самого утра. Ещё поднялась тема о ограничении общения девочки с конём, то есть со мной, но она опять меня защищала, явно оставляя победу в этом споре за собой. Как бы то ни было, я решил забить на всё. Если и есть проблемы, то они не мои, а людей. Успокоится так и не вышло. Внутри поселилась паника. Девочка более не показывалась, что злило, а уж когда услышал пьянку за стеной – вспыхнула ярость, которая в следующую минуту, под скулёж Рэна переросла в панический страх за хозяйку. Услышав машину брата-застранца, я бросился к калитке, а тот, вопреки ожиданиям отреагировал не нормально. Затем было много крика и ушедшая, пьяная компания. Только тогда моя голова и тело дали понять, как я устал, однако, уснуть с открытой дверью я не мог. Радостный лай Рэна обнадёжил и я вновь надел образ коня-аристократа, который рассыпался по кусочкам, стоило мне только увидеть этот измученный взгляд и улыбку, а ещё травмированное тело. Пластырь, как оказалось скрывал старый синяк от пощёчины. Теперь, догадаться было не трудно, из-за чего так отреагировал Мэт и почему кричал и по какой причине она не приходила… Я хотел убивать. Хотел догнать тех пьяниц которые посмели сотворить нечто подобное с ней. Видимо, она почувствовала это, и испугалась, но всё же взяла себя в руки и начала управляться. Проверила кормушку и поилку. Поправила спальное место и напоследок решила привести меня в порядок. - Хватит на меня так смотреть, - подходя улыбается и говорит что-то ещё, а я уже не могу терпеть это колючее чувство злости внутри, хватаю её за майку и вздёргиваю вверх с намерениями осмотреть её на наличие других повреждений. Но чёртово конское тело не позволяет этого сделать. - Отпусти, пожалуйста, я поняла, почему ты так смотришь. Не нужно так волноваться, я в порядке, - я внимательно смотрю на неё. Уставшие, глаза и такая же вымученная улыбка. Думаю немного, а затем вновь дёргаю за одёжку, пока сам не убежусь – не успокоюсь! - эй-ей… ну, хорошо, я покажу сама, если тебя это успокоит, только давай сперва приведём тебя в порядок. Снова смотрю на неё, но решаю отпустить. Не то, что бы я ей поверил, но внезапно показалось, что возможно я делаю ей больно. Вычистила из копыт попавшую туда за день грязь и привела в порядок гриву. Это приятно, чувствовать себя по настоящему красивым, о чём она в скором времени и заявила. «Ммм… прекрасен», она сказала, что я прекрасен. Точно пытается подлизаться. Замечаю, что она пытается ушмыгнуть; опять хватаю за футболку. - Да-да, я поняла, извини. Чувствую себя как на осмотре, - ухмыльнулась она, уже закатив рукава и поднимая футболку, - Мэт уже сто раз успел осмотреть меня, так что давай поскорее. Увидел и легче не стало. Было жаль этого ребёнка. Не знаю, откуда во мне ещё остались чувства к людям, но эту девочку было жаль. На истощённом тельце была россыпь отметин жестокости пьяных родителей. Сквозь почти прозрачную кожу отчётливо проступали рёбра, но в то же время, виднелись и мягкие очертания мышц, свидетельствующие о не плохой физической подготовке, которую невозможно было рассмотреть из-за одежды. - Договор выполнен. Я сегодня уже не стала это прятать, но впредь постараюсь не показывать, чтобы не пугать, - вновь улыбается, указывая на синяки на лице, - что ж, спокойной ночи, Стаз. Рэн, пойдём спать. Дверь закрылась, позволяя мне погрузиться в сон. В груди что-то сжималось от воспоминаний увиденного. Конское тело бесило сейчас как никогда, но ещё больше раздражала собственная непонятная слабость к человеческому ребёнку. Я вскинул голову, пугаясь своим мыслям. Я ведь тоже человек. Человек! Как и они, только проклятый! «Возможно больший человек, чем многие» - не кстати всплыла фраза, сказанная днём Алексией. Смакую её имя, прокручивая в голове. Красивое и тёплое. Повторяя себе её коротенькую фразу - успокаиваюсь. С каких пор, я стал выделять себя как животное и отделяться от людей? Даже не заметил. Пусть даже если только она, пусть хотя бы она никогда не сомневается, что я человек. Единственная… она первая и единственная…