Тихое шипение

Тихое шипение и угасающий костёр рядом сводили с ума молодого учёного. Тени уже ждали, когда они смогут вновь медленно убить его. Им хотелось сново почувствовать сладкую кровь, которая так дурманила разум. Хотелось больше этого "десерта". Каждый хотел отведать её, распробовать, а после вспороть живот Уилсона, вытаскивая ещё одни закуски, оставляя сердце хозяину. Этим тварям хотелось вновь вырвать его ногу и съесть его мясо, как главное блюдо, до костей. Впиться в эту тонкую шею, вырывая от неё куски мяса. Ощутить этот страх, эту невыносимую боль Хиггсбери, запихивая в его рот его же мясо или внутренности. Они заставляли его жрать это. Тени отрывали от него куски мяса, любуясь страхом и заплаканным лицом учёного. А после приходил их хозяин и, разгоняя теней, смотрел на умирающий кусок мяса. Что-то тихо сказав, он вырывал сердце и кидал его теням,а сам исчезал. И всё начиналось по-новому. Уже плача от безысходности и от ожидания мучительной смерти, он не заметил его. Тот сел напротив Персиваля и наблюдал за эмоциями, которые менялись каждую минуту. Страх, боль, мучительное ожидание спасения. —Эй, приятель, неважно выглядишь. —тишина уже резала слух, и Максвелл решил заговорить первым. —Давно не ел? И снова в голову лезут ужасные воспоминания. Тени обвивают его, не давая возможности двигаться. Когтистая рука медленно режет его живот, истерично смеясь. Как они могут смеяться без рта? Эта мысль покидает его голову, когда ещё две тени шире тянут стенки живота в стороны, открывая взор на внутренности. Они не спеша вытаскивают кишки, наматывая их на шею и, шутя, говорят, что это их новый шарф. Рвотный рефлекс даёт о себе знать, но ему угрожающе отрывают ногу и шипят. Дикий крик. Они вырывают кусок мяса и насильно его запихивают в горло. Уже теряя сознание от боли и потери крови, эти твари умудряются вернуть его к жизни, чувствуя боль и ждать их хозяина. Резкая, но не сильная пощечина, и Уилсон теперь находиться в реальном мире. Слёзы не перестают стекать с подбородка и падать на одежду. Рядом с ним сидит его мучитель, привычно куря кубинскую сигару, но этот взгляд. Взгляд непонимания, растерянности и переживания. Персиваль впервые видит демона таким....заботливым. На плечах учёного была тёплая шуба, которая согрела его в слишком холодную и зимнюю ночь. —Т-ты... почему меня не убили? —выдавил из себя Хиггсбери, стараясь не зарыдать ещё сильнее на глазах у демона. —А ты этого хочешь? —успокаивающий смешок и табачный дым помогли парню успокоиться. И он, без стеснений или ненависти, набросился на Максвелла, крепко обнимая его и, утыкаясь в грудь мужчины, заплакал. Но уже от радости. Руки демона легли ему на спину, успокаивая гладили её. Удобнее устроившись на бедрах хозяина этого мира, Уилсон вдыхал запах табака и еле уловимый запах розы. Поглаживания, тепло и даже этот дурацкий запах табака, который Персиваль раньше ненавидел, сделали своё дело: парень начал засыпать, несмотря на неудобную позу. Максвелл согнул ноги в коленях, и ученый был сильнее прижат демону. Уже находясь на последней стадии засыпания, он чувствовал, с какой, для него непривычной, нежностью мужчина начал массировать его спину, задевая чувствительные места. —Спасибо,—сказал учёный, перед тем, как уснуть. —Я тоже люблю тебя. Тихое шипение прекратилось, и тени просто оставили рядом со спящим его потерянный рюкзак. Сегодня ночью никто не посмеет тронуть их хозяина и его учёного.....