Одна слеза

Одна слеза…В тот день мир разлетелся на осколки…Все было как всегда: леди разбирала письма, составляла отчеты, периодически вела беседы по телефону – обычная рутина. Заданий не было, и я бесцельно просиживал в подвале. Одолевала скука, и я, в своей обычной манере, отправился в ее кабинет, чтобы развлечься за беззлобной перепалкой с хозяйкой. Она стояла у окна, и взгляд ее был устремлен куда-то вдаль сквозь мутное от дождевых струй стекло. На дворе стояла ранняя осень, но низкие серые тучи уже безраздельно властвовали над миром, изливая свою грусть на опустевший, будто покинутый город. Леди не заметила моего присутствия, все так же отрешенно созерцая одной лишь ей ведомые картины. Это должно было насторожить меня, но я оставался глух к ее чувствам. Кто знает почему, ведь раньше такого не случалось…Я завел разговор нарочито насмешливым тоном, стараясь раззадорить девушку и вызвать на спор. Поначалу она просто отмалчивалась, игнорируя мои попытки. Странно, но меня это почему-то внезапно разозлило, и мои слова стали резкими и грубыми. Она попросила меня уйти, при этом синева ее глаз была подернута грустью, но я проигнорировал состояние леди. Как будто что-то подталкивало меня, и дело дошло до ссоры. Нет, она не кричала и не пыталась применить оружие, лишь тихо произнесла одно слово: «уходи». И в груди все оборвалось. Не из-за этой фразы, а из-за того, что я увидел в ее глазах: в них больше не было места для меня, я больше никогда не должен в них отражаться. Преодолев сковавший тело ужас, я оказался подле девушки, а она просто отвернулась безо всякого выражения, будто надев маску безразличия. И лишь крохотная слезинка сорвалась с ресниц и скатилась по щеке, оставив мокрый след. Тот день был датой смерти ее отца, и, может, под влиянием погоды или других неизвестных причин, ее грусть была особенно сильной. А я посмел обидеть мою леди именно тогда, когда сердце ее было наиболее ранимо. Я поймал ту слезинку, и она превратилась в крохотный кристаллик льда в моих внезапно похолодевших руках. Прошло уже несколько дней, а я все храню ее, не смея отпустить, чтобы она тотчас не растаяла. Девушка ни разу не обращалась ко мне, а я не смел показаться ей на глаза и лишь призрачной тенью сопровождал ее, отчаянно надеясь, что она хотя бы взглянет в мою сторону. Но, похоже, леди перестала даже чувствовать мое присутствие. Моя душа рыдала от боли, а разум клял последними словами. Не важно, почему все так обернулось, главное, последствия были невыносимы. Если в ближайшее время печаль не покинет ее бездонные глаза…если она вновь не позовет меня…все, что я смогу – молить о прощении у ее ног. И, дай Бог, чтобы она сжалилась над моей бедной душой, иначе все, что мне останется – смотреть на крохотный холодный осколок ее души…иначе я…