Шанс

Празднование продолжилось в одном из ресторанов Москвы, куда с огромной радостью переместились гости и молодожёны, здесь царила атмосфера едва уловимого, но счастья, смешанного с какой-то напряжённостью, которой так умело одаривали друг друга бывшая «правая рука» Вульфа и агенты покойного Князева, взгляды каждого пылали и были наполнены упрямством. Многие наблюдали за этим с насторожённостью, осознавая, что вскоре может начаться огромный скандал, который испортит праздник новобрачным. На первый взгляд, казалось, что жених постепенно расслабился и наслаждался торжеством, с любовью всматриваясь в голубые глаза жены, в помещении играла громкая музыка, которая на секунду позволяла успокоиться, однако некоторые не могли избавиться от нервозности, беременная спутница Уварова с неудовольствием посматривала на своего сожителя, пытаясь унять предчувствие, которое указывало на приближение какой-то ссоры, спортсмен же без доли лишних волнений заливал свою так называемую «радость» алкоголем, даже не реагируя на едва слышные замечания брата и будущей невесты. Поляков отвечал на бесконечные вопросы своего любимого маленького племянника, Игорька, бросая редкие взгляды на лучшего друга, который следовал дурному примеру Вадима, прожигая своего врага гневным взором. Слышались весёлые разговоры остальных, Вершинина отвлекла супруга, дабы тот не вступил в спор с кареглазым шатеном, Авдеев с нежностью ухаживал за сестрой и матерью, глаза которых светились от настоящей семейной теплоты. Чета Морозовых со смехом отвечала на вопросы, слушая все пожелания дорогих сердцу людей, неожиданно послышался звон бокала, бывший директор частной школы «Логос» решил попросил слова, чтобы провозгласить тост: — Дорогие Лиза и Максим, — с мягкой улыбкой начал он, чувствуя, как всё внимание обращено к его персоне, — вы для меня даже больше, чем просто ученики, и вы об этом прекрасно знаете, — речь мужчины была слишком искренней, однако неожиданно её прервал резкий возглас выпившего Уварова: — Конечно, твои, Витя, так сказать, подопечные, с которыми ты так упорно искал правды, не давая надежде погибнуть! — поднявшись, физкультурник одарил всех ехидным взглядом, затем продолжил: — Или ты всё-таки Игорек Исаев, как лучше, мой дорогой учитель? — Поляков одарил бывшего ученика укоряющим взглядом, темноволосый был сердит, близнец нахального гостя поспешил усадить того на место, кидая взгляд на покрасневшую от стыда Викторию, которой хотелось провалиться сквозь землю, другие же одарили наглеца гневным молчанием, лишь Павел сжал кулаки, всматриваясь в соперника горящими серыми глазами. Покачав головой, учитель русского языка и литературы решил договорить поздравительную речь: — Ваша компания была самой яркой во всей школе, своими проказами вы доводили наш педагогический состав и Галину Васильевну, не так ли? — он посмотрел на смеющуюся Смирнову, которая до этого не встревала в беседы, женщина поспешила широко улыбнуться и добавить, что эти несносные дети изрядно потрепали ей нервы. — Так вот, вы оба сохранили свою настоящую любовь, одолев множество испытаний. Морозов, сейчас я называю тебя по фамилии, потому что вспоминаю твою счастливую юность, когда ты подшучивал над всеми, включая и меня тоже, тебе очень повезло, ты обрёл ту самую любимую и единственную девушку, которая смогла тебя осчастливить, у тебя появилась прекрасная семья, ты, действительно заслужил этого! — «Байрон» улыбался, а его глаза светились, присутствующие прослезились, Маша всхлипывала от счастья на плече у Соколова, Андрей, Вика и Рома с улыбками смотрели на плачущую Лизу и кивающего Макса, который был тронут, компания «сыщиков» чувствовала накатившую печаль, было больно и тяжело. Брат Надюши с потерянным видом вспоминал свою неповторимую Дашу, которая ушла, оставив за собой яркий след, парень никогда её не отпустит, Павленко грустил, на душе было пусто и как-то даже омерзительно, он не мог простить себе ту слабость и тот страх за свою шкуру, в его памяти осталось яркое клеймо — «ручная крыса Морозова». Кузнецова была в замешательстве, становилось тоскливо и обидно, ведь она добилась многого, но сейчас находится в отношениях с тем убийцей, погубившим множество жизней, именно жестокий сотрудник распавшейся компании «Ingrid» был отцом её ребёнка и сейчас сидел здесь, за одним столом, и сыпал какими-то репликами, перебрасываясь злобными взглядами с Лобановым, потерявшим по вине злодеев возлюбленную, и с тех пор сероглазый был одинок и даже сломлен. Брат Ирины Исаевой продолжил, замечая на лицах гостей нахлынувшую тоску: — Я знаю, что вы будете счастливы, Лизка, спасибо тебе за то, что ты сделала нашего Макса по-настоящему сильным, ты подарила ему то тепло и уют! Спасибо твоим родителям за то, что они воспитали такую дочь! — послышались такие странные, но в то же время нужные аплодисменты, смущенные Виноградовы с улыбкой и слезами говорили слова благодарности. — Мои родные дети, я очень сильно вас люблю, благодарю судьбу за то, что она свела меня с вами! Помните, на уроке, в десятом классе, я вам сказал, что мне не важен ваш успех, мне было нужно, чтобы вы выросли хорошими людьми, и я, кладя руку на сердце, с уверенностью могу подтвердить, что вы стали теми, кем являетесь сейчас, вы честные, порядочные, а главное в вас живет любовь к ближнему и другу другу! Просто будьте счастливы, улыбайтесь и наслаждайтесь жизнью, ведь она так быстротечна, жизнь — это водоворот, в котором есть и горе, и радость, и смех, и грусть! Любите, даже бейте посуду, если это будет нужно в тот момент, но главное, цените и уважайте друг друга! — послышался звон бокалов, радостные крики, Морозов-младший пожал руку своему наставнику и крепко, по-мужски обнял, Елизавета же, рыдая от счастья, прошептала такое важное «спасибо». Каждый гость пил за здоровье и счастье молодых, однако вновь послышался ехидный комментарий Вадима: — Круто «Байрон» заливает, за что, я тебя ценю, Витюша, так это за то, что говорить ты умеешь, не то, что некоторые, да, Пашка? Смотришь, жрешь, а слова даже ни вымолвишь, а точно, я же забыл, ты у нас обычный физрук, которому отбили всё мозги в тюрьме, небось, когда шейку ломал и последние остатки серого вещества растерял? — язвительность мужчины не знала предела, невеста дернула его за руку, но он добавил: — А ты, Викуля, вещички мои не порть, а то гладить ты не умеешь, надеюсь ты, Виноградова, сможешь мужу угодить! — произнёс шатен, залпом выпив бокал шампанского. Сжав кулаки, Павел соскочил со стула, прорычав довольно громко: — Ублюдок, а ты только и умеешь, что унижать других, относишься к ней, как к вещи! А где был твой ум, Вика, когда ты привечала его у себя дома, после всего, что он сделал? — Лобанов заметил, как на глазах бывшей ученицы выступают хрустальные капли. — Только и приходится тебя терпеть, гнида! — выплюнул он, сдерживая свой порыв под предостерегающим взглядом Исаева. — У меня такой же вопрос к своей жене, почему мы должны терпеть его здесь? — со злостью проговорил Макс и посмотрел на оробевшую супругу, затем и на Кузнецову. Атмосфера накалялась, Антон и Поляков попытались сгладить ситуацию, на время уняв разгорающийся конфликт, жених был взвинчен, лишь прикосновение светловолосой заставило его выдохнуть и попытаться успокоиться. Виктория молчала, проклиная за этот стыд себя и своего спутника, брюнетке было стыдно, близнец её сожителя с улыбкой успокоил будущую родственницу, ободряющим взглядом смотря на неё. Для всех было удивительно услышать робкий голос Романа, который попросил разрешения сказать тост, на что сын Вершининой ответил едким «ну попробуй, вдруг получится сморозить что-нибудь стоящее»: — Макс, Лизка, вы, действительно, заслужили этого долгожданного счастья, — с едва заметной улыбкой сказал юноша, стараясь не смотреть в ярко-зеленые глаза друга. — Я хочу присоединиться ко всем поздравлениям, пожелать вам любви, той, которая будет доводить до дрожи и мурашек, чтобы просыпаясь, вы были уверены в том, что каждый прожитый вместе день подарил вам счастье и радость! — на секунду выпускник частного пансиона замолчал, пытаясь не покраснеть под пристальными взглядами присутствующих. — Ребят, мы все уже выросли и каждый из нас создал свою историю, но все-таки сейчас мы собрались все вместе, именно со всеми вами мы пережили тот школьный кошмар, переводили эти идиотские тексты в часовне, разбирали завалы, убегали от собак, которые готовы были сгрызть нас заживо. Мы потеряли многих, от нас ушли самые наши лучшие друзья, никто и ничто не забыто, я знаю, что Юлька, Даша, Тема были бы рады за вас. Я хочу попросить у вас прощения, понимаю, что как раньше уже не будет, но просто знайте, что каждый из вас мне дорог! — голос парня дрогнул, и на минуту воцарилось молчание, многие были растеряны, первыми не выдержали невеста и её подруга, обе девушки подошли к русоволосому и просто крепко его обняли, обладательница изумрудных глаз плакала, прижимаясь к школьному другу, который сразил всех. Парни же не спешили делать каких-то шагов, Андрей переглянулся с дядей и поднялся с места, подойдя к приятелю, бывшие одноклассницы отошли от него, уступая месту Авдееву, который без слов протянул тому руку, а Павленко крепко пожал её, признавая, что дрожит. Максим устало провёл ладонями по лицу, перед глазами пронёсся образ такой язвительной Самойловой, грустно усмехнувшись, брюнет подошёл к тому предателю и заключил в объятия, перед этим прошептав: — Ромыч, — больше слов компании было не нужно, каждый обнимал друг друга, чувствуя долгожданную радость и легкость, гости одарили их бурными аплодисментами, отмечая всю важность дружбы. Однако радость была слишком короткой, её нарушил очередной хмельной возглас бывшего педагога: — Воссоединилась компашка идиотов, — на лице боксёра застыла насмешливая ухмылка, бесившая многих, несмотря на увещевания возлюбленного погибшей Мальцевой, биолог поднялся и подошёл к застывшим «сыщикам». — Ну, что, Морозов, простил ручную крысу своего гнилого папаши? А ты, Андрюша, продолжаешь оплакивать свою калеку Старкову? — его вопрос выбил того из колеи, не мешкая, кареглазый парень направился к обидчику и с размаху ударил того по лицу, слыша вскрики женской половины, Виктор поспешил подойти к родственнику и вместе с Ромой удержать его. Нахальный гость наигранно улыбнулся и сплюнул, явно не ожидая, что сможет получить такой отпор от Авдеева, взор которого был наполнен тоской. Кузнецова, покачав головой, попыталась увести с праздника будущего жениха, но тот продолжил свои пламенные речи, переключаясь на яростного Макса: — Что же ты дружка не защищаешь? Или боишься, как Пашка коньки отвесить, вон он сидит водку жрет, наверняка вспоминает, как спал с нашей любвеобильной Еленой Сергеевной! — физрук направился к своему месту, однако был резко остановлен грубым толчком, привычно ухмыльнувшись, боксёр повалил коллегу на пол, между мужчинами завязалась потасовка, вследствие чего досталось разнимавшим их Морозову-младшему и «повару от Бога». После так называемого временного «перемирия» оба противника заливали ярость и злобу в алкоголе, бывшая Виноградова обрабатывала раны любимому мужу, даря ему ласку и заботу, постепенно ситуация на празднике улучшалась, лишь Виктория отсела от своего сожителя, перебрасываясь фразами с Поляковым, который с искренностью говорил ей о том, что любовь бывает разной. Вадим и Павел сидели рядом, за пьющими физкультурниками наблюдал копия боксёра, мечтая лишь о том, чтобы дальше всё обошлось без эксцессов. На удивление многих, спустя какое-то время эти упрямцы нашли общий язык, одаривая многих пьяными шуточками и сыпля ехидством. Не сдержавшись, жених некогда примерной отличницы, качаясь, в очередной раз встал со стула, постучав сервированным ножом по бокалу, наполненному шампанским, вперемешку ещё с каким-то видом алкогольного напитка, сегодня он решил поэкспериментировать. Усмехнувшись, шатен решил взять слово: — Я тоже хочу отметиться, — с наигранной улыбкой начал он, но был остановлен насмешливой репликой сына Марии: — Да ты уже сегодня отметился, куда уж больше, Вадим Юрьевич? — голос темноволосого звучал довольно добродушно. — Ой, не умничай, Морозов, — в тон ему ответил биолог, — знаете, хочу вам сказать, что вы — безумная парочка, которая притягивает своей непонятностью, вы нашли друг друга, хамоватый болван и слишком правильная дама, которую лет через тридцать, возможно, придётся показать психиатру! — на губах вновь играла ухмылка. — Счастья, здоровья вам уже пожелали, смотрите, не зажритесь этим, я же хочу сказать, что, наверное, в каждых отношениях, семьях должен быть интерес к друг другу, чтобы было всё: и ругань, и крики, и страстный секс. Знаю, звучит, всё это очень странно, но не так давно моя жизнь, жизнь гниющего волка, была изменена той странной сопливой девчонкой. Черт возьми, я не знаю, каково это чувствовать себя счастливым, и я начал задумываться, что желание быть любимым уже вовсе не слабость… — залпом выпив содержимое в бокале, Уваров опустился на белоснежный стул, его своеобразный тост заставил многих улыбаться, Вика поймала его затуманенный взгляд и опустила взор, чувствуя, что слёзы капают на платье. Сестра Виктора неожиданно удивила всех: — Самое лучшее, что может испытать человек, это то, что он научился думать по-иному, в лучшую сторону. Мы здесь все такие родные, неповторимые, и я просто рада, что знаю каждого из вас. Вместе мы победили, помните? — все поддержали Ирину, Авдеев крепко обнял мать, а Маша залилась счастливым смехом, вспоминая свою свадьбу в «Логосе». Немного помолчав, её сын обратился к своему врагу, прекрасно понимая, что за несколько минут многое изменилось: — Умеешь удивлять, фашист, — зеленоглазый ухмыльнулся, почему-то появилось ощущение, что топор войны зарыт. Дальше мероприятие протекало более спокойнее, пьяный Вадим пригласил мать своего будущего ребёнка на танец, последовав примеру остальных, той пришлось принять это приглашение, замечая улыбку танцующих Исаева и Одинцовой. Осторожно кружа темноволосую в танце, боксёр едва слышно прошептал ей на ушко: — И чё ты свирепствуешь? — с такой знакомой усмешкой полюбопытствовал он, отдавая её специфическим запахом выпивки. — А что ты ведёшь себя, как свинья? Вадим, мне стыдно за тебя, — покачав головой, пробормотала она, пытаясь отступить от пьяных медвежьих наступлений своего сожителя. — Ты и Антон, вы такие разные, он старается быть вежливым и манера общения у него более… — однако договорить девушка не успела, партнёр сжал её запястье, угрожающе прошипев: — Никогда меня больше не сравнивай с ним, ни с кем, поняла? — его взгляд был наполнен каким-то гневом, Кузнецова лишь кивнула, прошептав едва слышное «прости», на что мужчина печально улыбнулся и аккуратно вытер слёзки, зарываясь в его волосы, с ней было всё по-другому, по-новому. Пара закончила танец в тишине, после он галантно проводил её и осторожно усадил на стул, и, качаясь и запинаясь, направился к своему временному «другу», который не горел желанием танцевать. Увидев соседа, Павел заплетающимся тоном проговорил: — Вадимка, ты вернулся! — глаза ликовали, темноволосый поспешил обнять Уварова, который ответил этим же, допивая очередной стакан коньяка. — Я улетал, вон к той даме, шикарная, да? — его собеседник кивнул, физрук же продолжил запивать свои слова алкоголем, вскоре мужчины разговорились, их беседы было слышны почти всем гостям. Вика и Антон несколько раз пытались уговорить кареглазого покинуть мероприятие или хотя бы пойти освежить голову под дуновением легкого ветерка, на что тот отвечал пьяным «катитесь, куда хотите, а мы с Пашкой будем вместе», родственникам надоела эта бессмысленная затея, устало махнув рукой, Антон с удивлением рассказывал о том, что его брат никогда не напивался, но сегодняшний день стал исключением. Постепенно становилось тише, каждый беседовал в той или иной компании, неожиданно послышался громкий любопытный вопрос Лобанова, на который Поляков лишь тяжело вздохнул: — Ты вот ребёнка как назовёшь, ты же все-таки мужик, хозяин этой, как там её… — на секунду учитель задумался, а затем выдал: — хижины! — Конечно, хозяин! — заплетающимся голосом отвечал тот. — Сына надо как-то назвать, вот тебя же Паша зовут? — Паша! — восклицал он, выпивая очередную порцию обжигающего напитка. — Тогда я и сына Пашкой назову! — громко оповестил Уваров, заставив Викторию покраснеть, подошедшего к ним жениха рассмеяться и похлопать будущего отца по плечу, остальные подхватили заразительный смех, на что Шевцов прошептал на ухо жене: — Лишь бы только не Вадимом, а то ещё один такой ценный экземпляр мы вряд ли вытерпим, — с улыбкой проговорил он, обняв Вершинину.

Казалось, что на свадьбе все были веселы и счастливы, пьяные враги не прекращали друга обнимать, крича друг другу о большой мужской дружбе и любви.