forget-me-not

Сыро. Грязно. Холодно. Четверо парней стоят недовольной кучкой возле автобуса и осматривают местность, на которой придётся жить целую неделю. Это даже деревушкой не назвать – несколько домиков, одно большое здание, по-видимому, столовая, вдалеке виднеется огромный овраг с нефтяными скважинами в нём. Минхёк на минуту задумывается, а тот ли он выбрал университет. Мельком глянув на остальных ребят, понимает, что в их головах крутится тот же вопрос. Джухон делает два шага в сторону и закуривает. Минхёк сперва колеблется, можно ли присоединиться к нему, однако решается, облегченно вздохнув, когда парень никак на него не реагирует. - Курить только в специально отведённых местах. К ним подходит высокий парень крепкого телосложения и отбирает сигареты, сразу разламывая пополам. Выглядит сурово и серьезно. Джухон определённо хотел возразить, но или на него подействовал взгляд Кихёна из-за спины незнакомца, либо в голове нажался нужный рычаг. Минхёк вообще вякать не собирался и сразу тушуется куда-то за спину, наконец-то вылезшего из автобуса, Хёнвона. - Будете жить в двух домиках, там столовая, там душ и баня, - крепкий незнакомец ведёт парней за собой, попутно указывая на здания, – меня зовут Сон Хёну, по всем вопросам ко мне. Ответственный за вас тоже я, - и устало трёт переносицу. Явно не самая приятная вещь в его жизни – следить за кучкой второкурсников, попавших сюда не за хорошее поведение. Минхёк осматривает месторождение и в голове складывается примерная картина того, чем им предстоит тут заниматься. Это могло бы быть даже весело и интересно, если бы не смущающая компания. А тем более жить вместе. Засуньте Минхёка в один дом с Хосоком и Джухоном, и он похоронит себя в ближайшей скважине. Они подходят к домикам, и вдалеке, за пару километров от скважин, Минхёк замечает деревню, что объясняет, где живут рабочие и откуда поставляется еда. - Вообще в домах по три спальных места, а вас должно быть шестеро, - задумчиво подмечает Хёну, оглядывая парней, - значит, в одном доме будут жить двое. - Так, мелкий, пошли, ты единственный, кого я, возможно, не прибью, - Джухон хватает Кихёна и тащит в дом. И это самое очевидное из возможных поворотов событий. Минхёк и сам бы не против жить с Кихёном, так как только он вызывает толику доверия. - Ты ахринел? Ты меня на год младше! – Кихён даёт пинка другу, и они оба скрываются за дверью, не обращая внимания на приказ Хёну быть к обеду в столовой. Минхёк вздыхает и плетётся в соседний дом. Жить с Хёнвоном и Хосоком так себе прерогатива, но выбирать не приходится. Одного не хочется видеть и знать вообще, дай бог не сорваться. А второй странный до одури и можно, пожалуйста, отойти на двести метров и оттуда просто смотреть. Всё это немного напоминает ему детский лагерь в далёкие четырнадцать. Когда точно так же заселяешься в небольшой домик с незнакомыми ребятами, выбираешь себе кровать и забиваешь лучшую тумбочку. С подобным у Минхёка связаны особые тёплые воспоминания. Там же и первая взаимная влюблённость. Когда в лесу, отбившись от отряда, разделяешь первый поцелуй, не сразу осознавая, что с парнем. А потом сойти с ума на несколько дней, не зная у кого спросить совета и куда бежать от внутреннего пиздеца, сносящего крышу. И делиться переживаниями с тем единственным, кто точно так же, в свои неполные пятнадцать, не ожидал ни от себя, ни от жизни в целом подобного поведения. А потом просто принять, смириться и прятаться ото всех, обещая писать друг другу и когда-нибудь встретиться вновь. Минхёк хотел бы вернуться в то время и нет, не целовать парня, впуская в свою жизнь существенные изменения, это всё равно произошло бы рано или поздно – от себя не убежишь. А не давать пустых обещаний, по детской наивности веря в них и цепляясь, как за единственный спасательный круг, когда вокруг все твердят про любовь и высокие чувства. Этих самых высоких чувств у Минхёка никогда, по сути, и не было. В школе встречался со старшеклассником, потому что тот был красивый и очень сильный. Есть подозрение, что старшеклассник встречался с Минхёком по тем же соображениям. Разве что не особо сильный, но смазливой рожей природа наделила – спасибо матери, которая в прошлом была моделью. Этот же старшеклассник наделил необходимым опытом и знаниями. Только что сейчас с ними делать – не понятно. Дрочить разве что умения прибавилось – самоудовлетворение на высшем уровне. Минхёк сидит на кровати, заняв самую дальнюю, в углу, и обнимает собственный рюкзак. Изначально планировал переодеться, а то хватило же ума напялить светлые джинсы и белую толстовку, отправляясь на отработку. Про нефть и лес конечно не знал, но их бы явно не чай пить повезли. Однако стоило опустить пятую точку на что-то помягче, чем кресла в автобусе, и всё потеряло смысл. Можно было бы просидеть вот так всю неделю. - Живём в каком-то бомжатнике, - ворчит Хосок, брезгливо оглядывая свою кровать. Но когда его взгляд падает на задумчивого Минхёка, у последнего моментально начинает дёргаться уголок глаза. - Видел нашего начальника? Крутой, правда? – и улыбается мерзкой гиеной. – Тебе такие нравятся? Отсосал бы ему? Минхёка от него тошнит. Он сжимает в кулаке ремень от рюкзака и смотрит в упор на наглую рожу парня. Увидеть, как он корчится от боли, пожалуй, сродни мечте. Чтобы чужие губы не кривились в злобной усмешке, а дрожали от страха, а смазливая физиономия была украшена парой-тройкой синяков и ссадин. Ненависть переполняет, хочет вырваться наружу, но Минхёк делает незаметный вздох и отводит взгляд, прикрывая глаза. Начинает переодеваться, ощущая, как его сканируют чужие глаза, словно дьявольские, и это раздражает, выводит из себя. - Или тебе ровесники больше по душе? Постарайся не дрочить на нас с Хёнвоном, окей? Минхёк психует. Сжимает собственную кофту в руках и разворачивается на сто восемьдесят. В голове мат на мате, но если отсеять, то выйдет неплохая тирада, главное не применять кулаки. Однако утыкается прямо во флегматичного Хёнвона и оседает. Парень стоит слишком близко, закрывая собой Хосока. - Обедать идешь? Минхёк хуеет. Находит в себе силы кивнуть в ответ, но тут же отворачивается обратно и переодевается со скоростью света должно быть. Хёнвон всё еще стоит сзади и ждёт, что напрягает вдвойне, когда Минхёку приходится переодеть джинсы. Где там Джухон, на которого хочется прыгнуть, чтобы случилось что-нибудь, что хоть как-то не похоже на то, что происходит. Джухон будет орать, материться и обзываться, но это привычно и кажется уже нормальным, чем незнакомый парень, который молчит постоянно, ходит с угрюмым лицом и иногда обращается к Минхёку так, словно они друзья. Двести метров всё еще в приоритете, и Минхёк подозревает, что вынесет кровать на улицу и будет спать там. Заодно и от Хосока подальше. До столовой они и правда идут вдвоём, но молча. Минхёк просто не знает что сказать, да и надо ли, Хёнвону вроде и так заебись. Второй курс сделал из весёлого и общительного Минхёка забитого социофоба, шугающегося от любого вида проявления к нему внимания. Друзья оказались врагами, однокурсники суками, окружение опасным. Выйти из дома вечером страшно, могут прижать, избить или еще хуже – изнасиловать. Всё это тяжелым камнем давит на голову, и на жизнь в целом. Плюсом всего этого могли бы быть успехи в учебе, но какой смысл, если оценки ставят по-прежнему не за знания, а за красивое лицо. Тошнит от всего и от себя больше всех. За неумение по-человечески дать отпор, за смиренное игнорирование вместо того, чтобы поставить на место, заткнуть и возможно врезать, чтобы неповадно было. А такие как Хёнвон не вызывают доверия больше всех. Да что там, даже адекватный Кихён может оказаться той еще тварью, стоит только взглянуть на его друга. Минхёку хочется, чтобы про него все забыли, оставили в покое и вообще не замечали. В столовой выясняется, что Хёнвон однокурсник Джухона и Кихёна, а все вместе они из параллельной группы таких же нефтегазовиков, как и Хосок с Минхёком. Так же становится известно, что Хёну на последнем пятом курсе и проходит тут практику. Минхёк пытался сесть за отдельный столик, но первым к нему подсаживается уже вездесущий Хёнвон, следом Кихён, за которым, прямо рядом с Минхёком, плюхается на стул Джухон. Хосок ворчит про дерьмовую еду и отсутствие алкоголя в списке продуктов, однако усаживается за один стол со всеми. Его недовольство подхватывает не менее ворчливый Джухон и весь обед они раздумывают, где можно вечером достать спиртного. Пару раз в сторону Минхёка летят подъёбы про его якобы распутное поведение под действием алкоголя. Это злит, особенно когда подключается Джухон, которого не останавливает даже подзатыльник от Кихёна. Минхёк не выдерживает и уходит, не доедая. Всё равно в такой обстановке кусок в горло не лезет. Противно. Он переодевается в выданную им рабочую одежду – какой-то красный комбинезон, и уходит к скважинам. Что-то там покрасить. Чем быстрее он закончит, тем скорее можно будет съебаться ото всех подальше в лес. Курить там каждые десять минут и наслаждаться тишиной. Парни присоединяются к нему через минут тридцать, не без пинка Хёну. Трое уходят красить забор, куда-то на границу оврага, а Кихёна отправляют помогать Минхёку. И он благодарен всем несуществующим богам за это. - Не люблю красный цвет, - зачем-то говорит Кихён, макая валик в краску, - а тут и одежда, и эта вышка… Минхёк не отвечает – не знает что. И матерится мысленно на себя. Недоверие и страх сковывают настолько, что даже посмотреть на собеседника – уже что-то из ряда вон выходящее. Не надо с ним контактировать, ну пожалуйста. Не обзываешь шлюхой и на том спасибо, просто молчи лучше. - Ты, конечно, прости, что спрошу сейчас… - снова начинает Кихён. И от этих слов Минхёк хочет начать орать. Не спрашивай ни-че-го. - Но слышать то, что пиздят, это одно, а спросить у тебя лично – другое. Всё, что говорят, правда было? – Кихён смотрит серьёзно, но не осуждающе. И это обнадёживает. - Нет, ничего не было, - наконец отвечает Минхёк и цокает языком, когда капля краски попадает на его кроссовки. Белые, конечно же. Поплатился за любовь к светлым шмоткам. - Так ты и не гей поди? - Блять, - ругается Минхёк и швыряет злосчастный валик на землю. - Гей. Но всё, о чём пиздят – больная фантазия ёбаного Хосока. Всё, тема закрыта. И собирается уйти. Куда угодно, лишь бы подальше от любопытного Кихёна и этих разговоров, от которых легче не становится. - Снова бежишь? – Кихён разворачивается к нему и ухмыляется. – Я же просто поговорить хочу. - Я не хочу ни с кем разговаривать, не утруждай себя. - Ты мне не противен, я просто хочу знать почему… Но Минхёк не хочет ничего говорить, или объяснять. Бежит, да, пусть так. От себя, от ответственности за происходящее, от любой попытки нормального контакта с людьми. Потому что чужая душа - потёмки, только всегда одни и те же – мерзкие, прогнившие, с горячим желанием доставить боль любому. За последний год хорошо усвоил. Он уходит в туалет, несколько минут потратив только на его поиски. Но вернуться приходится, надеясь, что Кихён отстанет. Остальные парни всё так же возятся у забора, откуда периодически раздаётся очередной ор Джухона. Телефон показывает полпятого вечера, а так же низкий уровень заряда батареи, но Минхёку плевать. Он включает музыку, вставляя в уши наушники, и отходит подальше от Кихёна, искренне полагая, что на его персону забьют. И на него реально забивают. Может Кихён и пытался с ним поговорить еще раз, но музыка в наушниках сделала своё дело. Он не снимает их, пока телефон не разряжается полностью. К тому моменту с работой на сегодня покончено и он уходит, как и планировал, в лес, подальше, чтобы можно было покурить и не получить за это от Хёну. Пачка заканчивается и Минхёк решает пройтись до деревни, заодно и сменить обстановку, где каждый куст воняет нефтью и насладиться природой не особо выходит. А в деревне случается пиздец. И Минхёк не уверен в реальности происходящего, пока его не отталкивает Хёну, спешащий разнимать дерущихся Хосока и Джухона. Что произошло можно только догадаться – оба вспыльчивые и не умеют держать язык за зубами, наверняка что-то не поделили. Но почему губа разбита еще и у Хёнвона – вопрос номер один в голове Минхёка. Он стоит как вкопанный и не знает, куда себя деть. Пойти дальше до магазина, как и шёл, или что-то сделать, но что. Хёну разнимает парней за секунду, что не удивительно при его-то телосложении, и принимается за нравоучения, отчитывая сразу всех пятерых. Минхёк замечает в стороне Кихёна, который выглядит охуевшим и испуганным. Что тут, блять, произошло?