Владыка Черных Песков

  (Отступление)    Над холмами, поросшими колючим кустарником и засохшей травой, клубился утренний туман, через который едва удавалось пробиться золотистым лучам восходящего солнца. По синему небу плыли рваные тучи, неестественная тишина буквально обволакивала пространство, предвещая грядущие неприятности.   Внезапно из тумана появились семеро силуэтов жеребцов, облаченных в серые комбинезоны из плотной ткани, скрывающей под собой каждый участок тела. На мордах у них были надеты белые маски, состоящие из вещества, похожего на кость, в прорезях для глаз которых тускло посверкивали затемненные стекла. Даже рога троих зеброгов, (зебр-единорогов), оказались обвязаны тонкой полоской серой ткани от основания и до кончика, а крылья единственного зебраса, (зебры-пегаса), скрывались в чехлах, похожих на перчатки грифонов и минотавров. Лишь троица чистокровных зебр не нуждалась в дополнительных элементах маскировки, просто потому, что у них не было "лишних" органов.   Эти жеребцы носили на шеях железные цепи с угловатыми прямоугольными звеньями, на которых висели серебряные подвески в форме листа, кости, колокольчика и корня. Лишь самый молодой член отряда выделялся тем, что украшения его цепи состояли из бронзы, что, впрочем, не слишком расстраивало зеброга по прозвищу "Седьмой".   Ученики гранд-магистра Цинка были вынуждены отказаться от своих имен, друзей и родственников, став членами отряда "Безымянных". Никто не знал, где они жили и чему их учил старик, именем которого в своих гильдиях пугали непослушных жеребят некроманты и друиды. Те зебры, которым удавалось стать свидетелями работы "Безымянных", начинали распускать слухи о том, что это вовсе не живые существа, а, скорее уж, высшие личи, или боевые химеры, а может быть вообще бездушные гомункулы созданные как прототип нового оружия Цезаря.   – У тебя час, – нарушил тишину "Первый", обращаясь к "Седьмому". – После истечения срока, мы вступим в дело, и экзамен будет считаться проваленным.   – Понял, – сухо отозвался младший из жеребцов, зажигая свой рог и вытаскивая из переметных сумок, закрепленных на спине, дюжину скрученных в тугие трубки свитков, окутанных слабой серой дымкой телекинеза. – Гнездо обнаружено, но я ощущаю слишком мало источников жизни.   – Вероятно, часть улья ушла на охоту, – предположил зебрас по прозвищу "Пятый". – Но принцесса на месте, так что можешь начинать операцию.   Свитки, некоторое время неподвижно висевшие в воздухе, опустились на примятую магией траву и развернулись, открывая любопытным взглядам "Безымянных" вид на причудливые рисунки, состоящие из ломанных линий и переплетающихся дуг. В качестве краски для рисования были использованы чернила, перемешанные с кровью заклинателя, благодаря чему многократно возросла энергетическая вместимость, а соответственно, и объем пространственного кармана, создаваемого рунной конструкцией.   Пока остальные шестеро учеников гранд магистра с откровенной завистью смотрели на переносные пространственные карманы, привязанные к материальным носителям в виде листов по-особому обработанной бумаги, младший зеброг подошел к первому свитку и поставил на него левое переднее копыто, закованное в железный накопытник, состоящий из трех колец, разрисованных непонятными символами, способных вращаться независимо друг от друга. На правом переднем копыте "Седьмого" так же были надеты три соединенных кольца, свободно крутящиеся относительно друг друга, но имеющие на себе несколько иные узоры.   Тонкий поток смешанных жизненной и духовной энергий устремился через ногу зони к листу бумаги, начав напитывать узор, являющийся якорем для пространственного кармана. Когда заряд силы достиг необходимого предела, с глухим хлопком в облачке белого тумана, из свитка появилась куча из пяти десятков крыс-зомби, тут же начавших шевелиться. Вскоре они смогли распутать клубок своих тел и выстроились перед создателем в две шеренги.   Еще девять пространственных карманов выпустили на свободу умертвия грызунов, доведя их количество до пяти сотен. Долговечность и боевая эффективность этих созданий были крайне сомнительны, но способность проникать практически куда угодно не подвергалась сомнению.   Из последних двух свитков были извлечены горки бумажных квадратиков, так же изрисованных конструкциями из ломаных и изогнутых линий. Половина листков являлась якорями для маленьких пространственных карманов, внутри которых находилось зелье, превращающееся в мощный усыпляющий газ при взаимодействии с воздухом. Вторая половина маленьких свитков представляла из себя взрывные конструкции, при активации высвобождающие огненный заряд, смешанный с магией смерти.   Мертвым крысам не нужно было объяснять их задачу, хватило одного ментального приказа от создателя, что активировало заранее заложенный алгоритм действий. Грызуны поочередно подбегали к одной из куч бумажек, брали одну из них зубами и убегали в сторону внешне ничем не примечательного холма, под которым, в сети тунелей и пещер, жил небольшой рой чейнжлингов.   – Как это бесчестно, – с намеком на укор в голосе произнес зеброг по прозвищу "Шестой".   – Мы – не рыцари в сияющих доспехах, – пожал плечами "Пятый". – Но я бы поступил несколько по другому.   – Залечил бы бедных паразитов-перевертышей до смерти? – усмехнулся "Третий", выделяющийся ростом и внушительной мускулатурой даже среди "Безымянных", в сравнении с которыми обычные жеребцы должны были чувствовать себя неполноценными. – Во время своего экзамена, ты уже показал возможности целительства. Мне в какой-то момент даже стало жаль тех бандитов...   – Отставить разговоры, – вмешался в беседу "Первый". – Мы на боевой операции, а не на прогулке в парке.   – А я и не заметил, – фыркнул "Шестой", за что был удостоен тяжелого взгляда в исполнении старшего ученика.   Тем временем, "Седьмой" извлек из своих сумок еще два свернутых свитка. Бумага, окутанная серым телекинетическим полем, была уложена на примятую траву и разглажена невидимой силой. На двух этих листах было нарисовано по три символа, являющихся якорями для пространственных карманов, связанных в цепочки. После подачи смеси энергий в специальные знаки, в облачках белого тумана появились шесть костяных конструктов, похожих на шестилапых пауков, собранных из костей зебр.   В отличие от крыс, пауки были нежитью куда более высокого уровня, могли на равных драться с слабыми одаренными или же устраивать бойню в рядах простых солдат, игнорируя урон холодным оружием и восстанавливаясь после дробящих атак за счет запаса энергии смерти. Конечности костяных химер были оснащены металлическими когтями, позволяющими с легкостью разрывать плоть, лазать по стенам и потолкам, а так же пробивать не слишком толстую броню. Самой же опасной способностью этих монстров было вытягивание жизненных сил из жертвы, оказавшейся настолько неосторожной, чтобы посмотреть в глазницы черепа, пылающие неугасающим зеленым огнем.   Без сторонней подпитки пауки могли существовать годами, в чем им помогала душа разумного, заточенная в костях черепа и вынужденная исполнять роль управляющего центра, (энергетического мозга). Жертва, ставшая основой для создания химеры, лишалась личности и инициативности, становясь полностью послушной марионеткой, цель существования которой сводилась к служению создателю. История Зебрики знала случай, когда костяной паук, собранный из останков жеребят, охранял башню своего хозяина на протяжении двух с половиной сотен лет, питаясь животными и искателями сокровищ, (для уничтожения твари гильдии некромантов пришлось задействовать пятнадцать мастеров, трое из которых не пережили сражения).   Через десять минут после официального начала экзамена крысы уже скрылись в гнезде чейнжлингов, а еще через четверть часа холм сотрясла серия взрывов, обрушивших входы и выходы, перегородившие туннели соединявшие отдельные уровни поселения перевертышей. Выплеснутое второй половиной свитков зелье вступило в реакцию с воздухом, за считанные секунды заполняя переходы и комнаты усыпляющим газом.   Получив отчет от духа-разведчика, "Седьмой" направился к единственному оставленному входу в подземелье. Он не забыл подхватить с земли пустые свитки, аккуратно упаковав их в одну из сумок. Пауки же окружили создателя почетным эскортом, готовясь в любую секунду отразить вражескую атаку.

***

   Какие мысли у разумных возникают, когда они слышат сочетание слов "Гнездо чейнжлингов"? Большинство представляет себе переплетение узких грязных пещер, где нет освещения, а пол, потолок и стены в лучшем случае состоят из камня или же вообще из земли, где во многих местах торчат корни растений. Это конечно могло бы быть так, если бы ментальные вампиры, похожие на пони-насекомых, совсем не имели особей с самосознанием и сформировавшимися личностями.   Каждое разумное существо, в большей или меньшей степени, стремится к комфорту и красоте. Королева, принцессы и прочие самостоятельно мыслящие перевертыши в этом стремлении мало чем отличались от зебр, пони, грифонов и минотавров.   Туннели малого гнезда чейнжлингов, основанного молодой принцессой чуть больше двадцати лет назад, могли бы напоминать коридоры какой-нибудь космической станции. Стены, пол и потолок были покрыты веществом, похожим на мутное стекло, в глубине которого были вплавлены светящиеся зеленым, красным, желтым и синим цветами маленькие ограненные кристаллы, похожие на далекие звездочки. Все проходы имели закругленные углы, входы в комнаты перекрывали круглые двери, а воздух циркулировал по специально проложенным трубам, так же состоящим из мутного "стекла", (на деле являющегося застывшей слизью, вырабатываемой особыми железами рабочих особей роя).   Стоило "Седьмому" оказаться внутри туннеля, как четверо пауков тут же отделились от группы и устремились вглубь жилища перевертышей, чтобы освободить дорогу создателю от возможных засад. Ментальные вампиры должны были спать, надышавшись усыпляющего газа, но всегда могли найтись индивиды, устойчивые к отраве, или же успевшие защититься при помощи магии или фильтрующих масок.   Шестеро "Безымянных", которым учитель приказал проследить за прохождением экзамена и, если понадобится, спасти своего товарища, следовали за младшим зеброгом на некотором отдалении. Они с удивлением осматривали "логово насекомых", любуясь мерцанием кристаллов в стенах, заглядывая в открытые комнаты, где обнаруживались интересные вещи, показывающие индивидуальность владельцев.   Порой, на пути попадались тела перевертышей, застигнутых внезапной атакой за повседневными делами. Некоторые ментальные вампиры спали, свернувшись калачиком, другие наоборот, вытягивались во всю длину, словно бы пытались до кого-то дотянуться, но были и те, тела которых несли на себе следы когтей пауков.   По пути к тронному залу "Безымянные" так и не встретили сопротивления, а вот в самой обители принцессы чейнжлингов велось ожесточенное сражение между одной кобылой и двумя костяными пауками. Еще два костяка лежали изломанными осколками в разных концах помещения, а кроме них пол кровью заливали тела крупных особей перевертышей, по всей видимости являвшихся гвардией правительницы.   Принцессу, создавшую вокруг себя полупрозрачный сферический барьер и отстреливающуюся от химер магическими стрелами, можно было с чистой совестью назвать красивой. Стройная, высокая, с плавными изгибами гибкого хитина, плотно прилегающего к тренированному телу, она была похожа на хищную кошку со стрекозиными крыльями и кривым рогом. Образ не портили даже отверстия в ногах, значительно сказывающиеся на силе и функциональности конечностей.   Пользуясь тем, что противница занята доламыванием пауков, "Седьмой" сел на пол прямо в проходе, поджав под себя задние ноги. Последние костяные конструкты, получив разрешение от создателя, присоединились к сражению, усилив напор на начавший дрожать магический барьер.   Зеброг свел перед маской передние копыта, на которых были надеты железные кольца, тут же начавшие вращаться в разные стороны. Составив определенную комбинацию символов, сегменты накопытников замирали, вспыхивали синевато-зеленой энергией, а затем снова начинали вращаться, составляя новую цепочку знаков.   – "Дыхание вечности", – негромко произнес слова-активаторы, младший ученик гранд магистра, одновременно с этим разводя в стороны передние копыта, между которыми повисла сложная структура потоков силы, которую можно было увидеть лишь магическим взором, да и то – с небольшого расстояния.   Из маски, в том месте где должен был находиться рот, вырвался поток серого дыма, волной понесшегося на занятую сражением кобылу. Атака легко снесла барьер, захлестнув как принцессу перевертышей, так и подскочивших к ней костяков.   В отличие от нежити, правительница этого гнезда чейнжлингов не обладала сопротивляемостью к магии смерти, к тому же усиленной вливанием иной энергии. Она потеряла концентрацию всего на секунду, чего оказалось более чем достаточно, чтобы пауки успели вонзить свои когти в слабо защищенные хитином участки плоти.   – Вот и все: задание выполнено, – констатировал "Седьмой", с любопытством наблюдая за дергающимся в конвульсиях телом кобылы.   – Подтверждаю, – отозвался "Первый", бесшумно приближаясь к младшему товарищу. – После возвращения в убежище получишь звание подмастерья некромантии и алхимии. Целительство и шаманизм придется сдавать отдельно.   – Сколько времени у меня осталось? – младший ученик гранд-магистра Цинка повернул маску в сторону собеседника.   – Восемь минут, – отозвался командир группы.   – Успеваю проверить один ритуал, – кивнув своим словам, зеброг поднялся на ноги и зашагал к телу принцессы чейнжлингов.   При помощи телекинеза он очистил участок пола, затем, взяв в магический захват сломанный наконечник копья, нацарапал на "стекле" причудливую фигуру, борозды которой заполнил кровью мертвых гвардейцев. Труп кобылы был аккуратно уложен в середину рисунка, а небольшой шарик крови правительницы подлетел к маске "Безымянного".   "Седьмой" уселся на пол перед магическим узором, соединил передние копыта и сконцентрировался на создании заклинания. Кольца, из которых состояли его накопытники, начали вращаться, каждую секунду замирая на миг, чтобы вспыхнуть силой, а затем продолжить составление цепочек знаков.   – "Призыв", – сложная вязь потоков энергий легла на шарик крови, впитываясь в него и активируя "маяк", притягивающий душу существа, которому эта алая жидкость и принадлежала при жизни. – "Духовное связывание".   Шарик крови, в котором оказалась заключена сущность принцессы перевертышей, опустился на пол и тут же впитался в нацарапанный на "стекле" узор, заставляя его светиться призрачным зеленым сиянием.   – "Нечестивое воскрешение", – провозгласил младший ученик гранд-магистра Цинка, после чего разъединил передние копыта, опуская их на один из вырезанных в полу символов.   Поток смеси жизненной, духовной, ментальной и магической энергий начал наполнять структуру ритуала. Четкие ровные линии изгибались и расплывались, затем снова становились яркими и ровными, а в какой-то момент рисунок словно бы ожил и, стремительно уменьшившись, переполз на тело мертвой кобылы, впитавшись в хитин. "Стекло", (застывшая слизь), покрывавшее пол, после выпавшего на него испытания превратилось в мелкую серую пыль.   Тем временем, все раны нанесенные принцессе перевертышей закрылись, не оставив после себя и следа, после чего она вздрогнула и, распахнув глаза, резко вскочила на ноги. Вспыхнувший зеленым кривой рог, расправленные стрекозиные крылья и злой оскал, обещали вторженцам множество "приятных" минут...   – Замри, – совершенно спокойным голосом приказал "Седьмой".   Кобыла, к собственному изумлению, подчинилась и даже перестала дышать, при этом не испытывая никаких неудобств. Ее черные глаза с вертикальными зрачками уставились на молодого зони.   – Гхм-гхм, – привлек к себе внимание "Первый". – Интересное решение, но я на твоем месте поостерегся бы в таких объемах расходовать жизненную составляющую. Ты ведь не спешишь умереть от истощения организма?   – У меня все рассчитано, – заверил товарища младший ученик гранд магистра.   – И поэтому ты так слаб, что не можешь встать на ноги?, – усмехнулся "Пятый", подойдя к приятелю и положив ему на плечо правое переднее копыто, начав медленно передавать свою жизненную энергию. – Ни один из нас не желает тебе зла, но твои эксперименты с каждым разом становятся все более рискованными.   – И почему же вы меня не остановили?, – с намеком на иронию в голосе, спросил зеброг.   – Так интересно же, что еще за безумная идея пришла тебе в голову, – ответил за всех "Второй", стоявший у входа, прислонившись правым боком к стене.   – Дальше сам справишься, – убрав копыто, сказал зебрас, (зебра-пегас).   – Ну, на зачет по шаманизму ты наработал, – вновь привлек к себе внимание "Первый", начав обходить по кругу подопытную, по прежнему изображающую статую самой себе. – Связал материальную и духовную оболочки, дав тем самым невосприимчивость к физическому урону, что могут принять за быструю регенерацию, а вот атаки по душе станут отражаться и на сосуде. Развитие магического резерва и души заблокированы из-за привязки к мертвому телу, но чувствовать она себя должна почти как живая… разве что без желания есть, спать, справлять нужду. Некоторые старые личи за подобное душу бы продали.   – И зачем она тебе? – спросил "Шестой". – В жизни не поверю, что все это было сделано, только для получения нового ранга.   – А если она почти живая, то и в постели может...? – "Третий" изобразил характерные движения бедрами. – А ведь, как чейнжлингу, ей доступны плотные иллюзии.   От шестерых "Безымянных", раздался почти синхронный тяжелый вздох, а двое даже приложили копыта к маскам.   – Только тебе могла прийти в голову мысль тащить в постель мертвого чейнжлинга, – "Пятый" помотал головой, стараясь избавиться от картинок, нарисованных слишком живым воображением. – Из-за таких как ты, о некромантах ходят нелицеприятные слухи.   – Эй, я же теоретически! – поняв что сказал, возмущенно воскликнул громила.   – И все же, зачем тебе принцесса перевертышей? – вернул разговор в конструктивное русло "Первый".   – Менталист, способный напрямую контролировать сотни безынициативных боевых единиц, явно не будет лишним в моей коллекции, – хмыкнув, раскрыл свой мотив младший ученик гранд магистра. – Ты ведь уже поняла свое положение? Можешь говорить.   – Поняла, – дрогнувшим голосом ответила принцесса. – Что будет с моим ульем?   "Седьмой" пожал плечами, после чего произнес:   – У меня был приказ: "Убить принцессу чейнжлингов". Ты мертва, а остальной рой меня не интересует. Через несколько часов они начнут просыпаться, и если ты не хочешь стать причиной множества бессмысленных смертей, придется показать свою полезность. Знают ли о нападении в других ульях, и известно ли другим принцессам и королеве о твоей смерти?   – Пока что нет, – кобыла судорожно вздохнула, (исключительно по привычке, ведь воздух ей был больше не нужен). – Мы редко выходим на связь, чтобы уменьшить риск обнаружения.   – Не слишком-то это помогает, – фыркнул "Пятый".   – Как тебя зовут? – рассматривая зеленую гриву своего приобретения, задумчиво поинтересовался зеброг.   – Циан, – без энтузиазма отозвалась принцесса.   – Тебе идет. – сделал комплимент "Седьмой". – Слушай инструкции, Циан, от которых будет зависеть выживание твоего улья...   (Конец отступления)