Глава 11 - Здравствуйте, я ваша шляпа...
28 июля 2017 г. в 20:21
Как только поезд остановился, все дружно начали покидать купе и двигаться в направлении выхода из вагона. Я немного задержался, чтобы не быть в толкучке. Глядя на меня, задержались и соседи. Через некоторое время, мы вышли в уже опустевший коридор вагона. На выходе из тамбура столкнулись с парой ребят, они жутко торопились и спотыкались, путаясь в мантиях. Пропустив их вперед, мы тоже выпрыгнули из вагона: подножку никто не опустил, а перрон был достаточно низкий, чтобы не потеряв достоинства, сделать такой шаг. Шли мы без вещей, так как незадолго до остановки по купе прошли ребята постарше со значками факультетов на груди, представлялись старостами и сказали, что вещи в замок брать не нужно — их доставят.
Увидев недалеко от себя толпу бесенят, что словно волны скалу окружали огромного волосатого мужчину, мы направились в ту сторону. Судя по описанию Поттера — это и был лесник Хагрид. С другой стороны, ну, а кому еще встречать первокурсников, как не привратнику?
Здоровяк призвал всех к тишине и спокойствию, сказал, что сейчас мы все аккуратненько, строем, спустимся к озеру и волшебные лодки доставят нас в замок. Также он попросил нас быть благоразумными и не теряться.
Ага — пять раз! Вчера ребятам сказали, что они маги и дали волшебную палочку, а сегодня вы хотите, чтобы они вели себя тихо и благоразумно? Но опыт все же у лесника, похоже, был, так как, подняв фонарь выше, он пошёл в сторону от перрона, негромко рассказывая о деревне Хогсмид, озере и замке. Его басовитый голос привлекал внимание и концентрировал его на себе, а то, что Хагрид говорил не очень громко, заставляло всех слушающих подтягиваться поближе. Так как я неплохо знал этот прием, то особо ближе не лез, и так все прекрасно слышно, однако психология — великая вещь, и вот уже мои соседи тоже не выдержали и пытаются пристроиться поближе к великану.
Ничего особо нового он не рассказал, так, общие сведения.
Дойдя до озера, мы сели в лодки и поплыли. Вообще, это не очень безопасно — плавать по ночам. Если бы не знал о том, что в воде всех студентов страхуют русалки, то, наверное, испугался бы, хотя вон основная масса «туристов» даже не подозревает, что это опасно.
В лодки мы садились по четверо, и поэтому кроме меня с соседями к нам в лодку села какая-то девушка. Если честно, я её не сразу заметил: такое ощущение, что на ней висел отвод глаз. Нет, правда, не сядь она почти вплотную ко мне, и я бы не заметил, и это учитывая, что в состоянии двумыслия я постоянно мониторю округу на предмет опасности. Вон Фред с Уильямом её совершенно не замечают.
Ради интереса залез в карман и достал артефактные очки, но кроме небольшой, по сравнению с моими соседями, аурой она ни чем не выделялась: обычная девочка, без каких-либо активных заклинаний. Я решил запомнить её на всякий случай. Все-таки она необычна, раз может становиться настолько незаметной. Присмотревшись, понял в чем её особенность: просто она не имела хоть на сколько-нибудь ярко выраженных черт во внешности. Вот захочешь её описать фараону, если она пропадёт, и сказать будет абсолютно нечего кроме одного слова — средняя. Длина волос — средняя, размер носа — средний, размер губ, расстояние между глазами, ширина лба — всё среднее, да и глаза серого цвета, что под настроение скорее всего меняют цвет, делают её почти невидимкой для большинства людей. Добивала картину абсолютно неприметная одежда. Нет, понятно, что она у всех одна — школьные мантии различаются только материалом, наложенными на них чарами и факультетскими нашивками, коих мы пока вообще не имеем; но у большинства мантии еще яркие, новые, у кого-то — слегка потрепанные старые, у неё же мантия была серединка на половинку, при этом, она на фоне других не выделялась, хотя и должна была вроде. Встань она у стены, в исповедальне и при ней исповедается сотня человек прежде, чем кто-то заметит её рядом.
Моё пристальное внимание не укрылось от девушки, и повернув голову, она посмотрела прямо мне в глаза:
— Привет, ты что, меня видишь? — спросила она, продолжая не мигая смотреть на меня.
— А что, не должен? — приподняв бровь вопросом на вопрос ответил я.
— Хм. Меня редко кто замечает. Сивела Розье.
— К-хм, — я аж поперхнулся, но совладав с собой, встал, что было несколько опасно на лодке и слегка поклонился, — рад представиться, Дэвид Скваттер. Прошу прощения за столь фамильярное обращение. Примите мои самые искрение извинения, мисс Розье.
Я что, на кретина похож, таким людям дорогу переходить? Я вообще не хочу за время учебы пересекаться с родами из священных двадцати восьми, и если с Уизли все понятно, они и так сама бесцеремонность, то вот прочих злить своим существованием не стоит, особенно сейчас когда я в магическом мире меньше чем ноль.
— Ой. Что вы, я конечно вас извиняю. Не стоило даже думать о таких пустяках. — Девочка слегка смутилась и, по-моему, зарделась, хотя в темноте видно было плохо и мне могло просто показаться.
Парни, которые только сейчас обратили внимание, что с нами едет девушка, немного опешили и, похоже, пытаются вспомнить, не делали ли они чего непотребного в присутствии «дамы». По их облегченному выдоху понял, что не делали.
Я же сел и продолжил любование замком, параллельно отслеживая опасности вокруг, правда, теперь отслеживал их и для Розье. Все же, если с ней что-нибудь случится, могут пострадать все, кто находился в этот момент рядом. В отличие от Уизли, у остальных двадцати семи священных чистокровных родов все в порядке и с деньгами, и с влиянием. Им даже самим мараться не нужно: возьмут и наймут оборотней наемников. А самое хреновое, что те даже разбираться не станут и вырежут всю семью подчистую. То, что эта дочка тех самых Розье, я не сомневался. В магической Британии однофамильцев нет, есть только родственники.
Добравшись, наконец-то, до другого берега, начали выгружаться. Дети опять облепили великана с фонарём и всей кучей поспешили к замку, где, поднявшись по наружной лестнице, были оставлены им в небольшом коридорчике. Уже уходя, он буркнул: «За вами придут», — и удалился в боковую дверь.
Лишь здесь, в коридорчике, я сумел заметить несколько обстоятельств. Во-первых, я выгодно отличаюсь от своих сверстников-одаренных своей физической формой; во-вторых, нас здесь около ста двадцати - ста сорока человек — это примерно 30-35 человек на факультет, плюс-минус, в зависимости от шляпы; в-третьих, если отметить, как держат себя некоторые студенты, можно заключить, что принадлежат они не к числу маглорожденных точно. Хотя, вон тот парень — явно сын очень богатого магловского аристократа: держится он на уровне, или даже лучше некоторых наследников магических родов, а выдает его то, что он постоянно теребит свою волшебную палочку; рожденные среди магов проще относятся к этому атрибуту своего статуса.
Пока осматривался, явились привидения. Кого-то они попытались напугать, с некоторыми не гнушались поговорить, — я не особо обращал внимание, так как знал об их существовании, а вреда в стенах Хогвартса они ученикам причинить не могут. Некоторые дети пугались, одной девочке даже плохо стало. Отметил появление недалеко от меня компании соседей Поттера с сотоварищами и, немного в стороне от компании, но ближе ко мне, Розье.
Пока пытался хоть как-то просчитать варианты развития событий, отметил появление пожилой женщины, которая начала задвигать о том, как нам повезло, и о чести оказанной нам. Спустя пять минут нас ввели в огромный, судя по всему, обеденный зал.
Нас провели меж четырёх столов, каждый из которых был украшен согласно факультетской символике, вывели в центр зала. Показав жестом оставаться на месте, профессор МакГонагалл, ну, по крайней мере она так представилась, прошла чуть дальше, где на высокой табуретке, между нами и учительским столом, лежала древняя распределительная шляпа.
Вообще-то, я об этом читал, поэтому не особо удивлялся, так, отмечал изменения ситуации краем сознания, основное же свое внимание я уделял окружающей меня обстановке и людям. Отметил большое количество народу за факультетскими столами, видел старосту, что заходил в купе, а вон рыжие близнецы, что были с Роном, когда он в первые заглядывал к нам, а вон — неумеха парень с Косого переулка. От моего внимания не укрылись и преподаватели: вон Хагрид сидит с краю справа, видно только пришёл, еще не отдышался; рядом с ним как-то неестественно сидит женщина в огромном количестве одежды, с огромными очками на пол лица. Еще левее сидела дородная женщина с забавной шляпкой на голове, а уже в центре стола сидел седой старик с длинными волосами и бородой, в которую были вплетены колокольчики, мантия его была изрядно аляпистой, и переливалась всеми цветами радуги. Дальше за директором сидел карлик, он походил на гоблинов в банке, возможно был их родственником. Еще левее — мужчина в черной одежде и с черными же прилизанными волосами; его цепкий взгляд и манера цедить слова, не шевеля губами, которая была заметна даже отсюда, выдавали в нем незаурядную личность. Он сидел вполоборота к ученикам и что-то обсуждал с профессором Квирреллом.
Все это я старался оглядеть, не вертя головой и не бегая глазами. Параллельно выслушал нехитрую песню шляпы, после чего началось само распределение.
Поттер со своей командой, как и ожидалось, попал на Гриффиндор, чем вызвал неудовольствие у брюнета-преподавателя и ликование зала. Нужно будет почитать об этой войне потом, а то все так Поттера любят, а я не в курсе, за что должен его любить.
Мои соседи также отправились на Гриффиндор. А Розье отправилась на Слизерин.
Также особо тщательно я запоминал лица всех детей, чьи фамилии входили в священные двадцать восемь. И вот, очередь дошла до меня. Я как можно более спокойно выхожу и сажусь на стул.
Интересно, а тот факт, что я помню прошлую жизнь, случаем не заставит шляпу поднять тревогу, после которой все волшебники меня испепелят? И почему эта мысль пришла ко мне только сейчас? Наверное, лучше было бы отказаться и запечатать магию: прожил бы ярко опять лет до двадцати, как в первой жизни, и отправился бы вновь в новую. Нет, на хрен подобные мысли. Пошли все к черту — я жить хочу! Вот закончу этот гребанный Хогвартс, поправлю здоровье родителям и отправлюсь путешествовать по миру. Гори оно все синим пламенем — и Хогвартс, и Министерство. И вообще, я сюда учиться пришел, а не бояться; я должен стать всесильной неубивашкой, поэтому на хрен все смотались с моего горизонта!
Сев же на стул, я вмиг успокоился и отключил от греха подальше, свое двумыслие. Но, лишь коснулась шляпа моей головы, как состояние вернулось, глаза же отметили, как весь зал замер.
— Так, так, так, — раздался чужой слегка скрипучий голос у меня в голове. — Хм. А ты интересный. Храбр, несмотря на опасность сел на стул, хотя мог бы и знать, что мне нет дела до того, кто ты, и что ты там знаешь и помнишь, моё дело рассмотреть в тебе твои сильные стороны и подтолкнуть тебя в нужную сторону. А так мне дела нет помнишь ты прошлую жизнь, знаешь будущее или вообще из другого мира прибыл: моё дело тебя послать, в нужном направлении, естественно. Хи-хи-хи. Ладно, не будем обо мне, а поговорим о тебе. Ты у нас храбр, как мы уже выяснили, начитан, вон, сколько всего знаешь, старательный и трудолюбивый — ни одной зарядки не пропустил, даже в дождь бегал. Молодец, был бы жив Слизерин, и на его факультете такой талант не пропал бы. Он ведь тоже слабосилком родился, а решительности у тебя, пожалуй, многие еще и взаймы могут набрать: убил человека и не поморщился, хотя мог рискнуть и просто ранить. Ну да ладно, Слизерина нет, а на его факультете тебя заклюют чистокровные, да ты и сам не рвешься в их ближний круг. На Гриффиндор не пойдешь, там слишком много тех, кто не понимает опасности неконтролируемой магии, а подвергать себя лишнему риску ты не хочешь. Остаются Барсуки и Вороны. Так что ты выберешь, мальчик? Ровену, что лишь ум предпочитала видеть в людях, или Хельгу, что презирала лентяев и тунеядцев?