До рассвета

«…Мы обещали встретиться на рассвете       , но мы так и не встретились…»       Я скрывал от тебя, что скоро умру. Прости, не хотел делать тебе больно. Я хотел провести последний рассвет с тобой там, где и провёл первый — на старом деревянном пирсе, где никого не было уже очень давно. Я хотел обнять тебя так крепко, как никогда не обнимал. Хотел снова вдохнуть аромат твоего любимого парфюма, который тоже мне постепенно начал нравится. Хотел просто сказать, что люблю тебя. — Че Хёнвон, сожалею, но я не смогу дать вам более двух недель, болезнь поразила организм, — сказал равнодушно врач.        Сожалеешь? Оно и видно. Не лгите. На самом деле вам всё равно, умру я или нет. Сколько к вам приходят смертельно больных ежедневно? Десятки? Сотни? Тысячи? Я — лишь один из них, частица той массы, которая постепенно сокращается.       Если честно, я не был обеспокоен или расстроен. Мне было всё равно. Внутри было пусто. Мне некому было поплакаться в плечо, высказать всё, о чём я думаю. Меня привело на один из пляжей моего города. Здесь не было людей — район заброшен, и никто сюда уже давно не ходит. Разве что подростки, которые тусуются здесь, но это редко. Меня тоже не было тут давно, всё время сидел дома, либо ходил по врачам.       Осмотревшись, я всё же заметил какого-то человека, явно мне не знакомого. Он сидел на пирсе и, видимо, что-то рисовал, постоянно устремляя свой взгляд куда-то вдаль. Делать всё равно нечего, вот и решил составить ему компанию. Поднявшись на пирс, я вызвал скрип и небольшие пошатывания. Парень обернулся, посмотрел на меня, и снова продолжил рисовать. — Ты красиво рисуешь. — произнёс я, рассматривая рисунок сзади. — Спасибо. Можешь присесть, если хочешь. — еле слышно произнёс он.       Я не знаю, каким образом, но наша беседа о всяком-разном затянулась до самой ночи. Парень представился, как Хосок. Мы сидели и смеялись с глупых шуточек, болтали на разные темы и просто смотрели на звёзды. — Давай завтра встретимся? Прямо на этом пирсе, — сказал он. — Я не против, — ответил я.       Мы встречались в этом месте каждый день, на рассвете. Было интересно наблюдать, как восходит солнце, а небо покрывается облаками розоватого оттенка.       Мы стали близки. Даже очень. Стеснительность уже не была проблемой. Мы могли внезапно взять друг друга за руки, положить свою голову друг другу на плечо, и просто не чувствовать расстояние между друг другом.       Однажды, встретившись с ним снова, я почувствовал, как бешено бьётся моё сердце, как мурашки пробегают по поверхности собственного тела. — У тебя такие такие румяные щёки, может, это температура? — произнёс он, после чего прикоснулся своими губами к моему лбу. — Сомневаюсь, что это температура. Может быть, я просто влюблён? — робко промолвил я.       Мы смотрели друг другу в глаза, но это было не похоже на то, как мы смотрели друг на друга прежде. Мы притягивались друг к другу как магнит, всё ближе и ближе, чувствуя горячее дыхание. Губы соприкоснулись, вовлеклись в нежный, немного неуклюжий поцелуй.       Я не целовался до этого. Ни с кем не сближался настолько сильно. Никого ещё так искренне не любил. — Я тоже люблю тебя, — та самая фраза, которую я мечтал услышать всю жизнь. Короткую и обыденную жизнь.       Мы гуляли с рассвета до заката, порой оставались до глубокой ночи. Бродили по шумным и людным улицам города, слушали музыку, громко подпевая. Люди смотрели на нас, как на сумасшедших, но нам было абсолютно всё равно, мы просто наслаждались друг другом. Приходя домой я снова вспоминал, что сроки поджимают. — Уже поздно, давай встретимся завтра? Я бы хотел кое-что тебе подарить. Надеюсь, тебе понравится, — улыбка Хосока была до ушей, он так искренне улыбался, что я забывал обо всём плохом в этом мире. Мы снова обнялись на прощанье, буквально вцепились друг в друга. Он поцеловал меня в щёку и убежал, постоянно оборачиваясь по пути. Я застыл и просто натирал место поцелуя, а сердце всё продолжало бешено биться.       Ночью я просто лежал и думал о том самом подарке, который хотел мне подарить Хосок. И тут мои мысли навеяли за собой странный вопрос: «А увидимся ли мы снова?»       Я подскочил с кровати, добегая до календаря, еле держащегося на стене, и до меня дошло. Вторая неделя закончилась сегодня.       По телу пробежали мурашки, и я почувствовал на висках капли холодного пота. Скользя по стене на пол, я схватил руками волосы и просто начал плакать. Неужели это конец? Неужели я не доживу до рассвета? 5:38 am       Пусть пуговицы были застёгнуты неправильно, волосы растрёпаны, на ноги одеты разные носки, а кроссовки были не зашнурованы — мне было всё равно. Я просто бежал на место встречи.       С каждым метром мои ноги всё сильнее немели, я спотыкался об собственные ноги и часто падал. Ладони были испачканы в грязи, смешанной с кровью, раны болели. В горле встал ком, который мешал нормально дышать. Я давился воздухом, а потом и вовсе он начал душить меня. Я упал на колени где-то на тротуаре, кашлял и просто пытался хотя бы подняться на ноги. В глазах то темнело, то белело. Я упал без сознания         и больше не очнулся. Примерное время смерти — 6:04.       Прости, я не успел. Не увидел твоего подарка. Не попробовал твоего любимого кофе. Не переслушал все песни твоего любимого исполнителя. Я знаю, ты ждал меня. Знаю, как ты волновался, потому что меня не было так долго. Знаю, что ты единственный присутствовал на моих похоронах. Я говорил, что являюсь частица той массы, которая постоянно сокращается? Но знаешь, при встрече с тобой мне стало казаться, что я для тебя не был обычным человеком. Хотелось бы отдать всё, чтобы снова обнять тебя, взять за руку, посмотреть на звёзды глубокой ночью и поцеловать как впервые. Но не успел.       Я часто думал, что эти две недели, эти четырнадцать дней, эти 20160 минут, эти 72576000 секунд — самый счастливый период в моей жизни. И спасибо тебе, что ты сделал его таковым. «…Мы обещали встретиться на рассвете,       но мы так и не встретились…»