Когда любовь не спасает мир

- Долго еще до твоей крепости, жених? - спросил Маркус, втаскивая с Артемом ящик шампанского на очередной горный выступ. По длинным заросшим дорожкам давно не ходили, поэтому ноги ступали неуверенно. - Пара пролетов. - отозвался Цой. Позади него ступала Седокова, на время снявшая туфли. На ней было роскошное белое платье. Оно раздувалось во все стороны от малейшего ветерка. Никита даже не понял до конца куда они направлялись, но ему нравилась атмосфера охридского озера и скал, откуда доносился сладковатый запах. Свят плелся рядом и не выглядел таким же довольным. С другой стороны от него шел Костя, изредка переговариваясь с Лазаревым. Процессию завершали Гриша и Слава. Толя решил косвенно отметить свадьбу здесь, на вершине горы, в древней заброшенной крепости. Македонцы верили, что там самое одухотворенное место. Они оставили лодки у причала. - Серега обещал показать нашу новую песню. Как только мы вернемся в коттедж. Тебе что, не хочется ее записать? - не отставал Никита, хватая Степанова за руку. Скучновато стало. Впереди звенел ящик с бутылками. - Мне сейчас ничего не хочется, - ответил Свят с кислым лицом. Была б его воля, он вообще сидел бы дома, но Лазарев и сюда потащил. После того, как он стал их продюсером, спокойная жизнь реально кончилась. Меладзе хоть иногда, но знал чувство меры. - Так. А где фейерверк? - вкрадчиво спросил Гриша, когда они выбрались на поляну. Все завертели головами, намереваясь найти пропажу , которой не было. Но потом все взгляды остановились на Маркусе. - Ты у меня спрашиваешь? Кто из нас должен был его нести? - латыш сунул ящик Артему, отчего тот заметно накренился, и расставил руки по бокам. - Ты и должен был, Великий организатор банкетов. - Ладно, не ругайтесь, я принесу. - вызвался Костя и побежал вниз. Никто не успел ни возразить, ни согласиться. Но исходом остались довольны все. Крепость Царя Самуила из белого камня была длиной всего в сотню метров. Она была заброшена несколько веков назад, но почему-то мало привлекала внимание туристов. Толя провел их через поле с выгоревшей травой к единственной уцелевшей башне. После низкого, пахнущего плесенью, арочного прохода начинался малый внутренний двор. На высоте третьего этажа рядами выстроились большие пустые окна. Никита завороженно глядел на все каменные выступы и высеченные рельефы. Ему показалось, что в западном окне кто-то пошевелился. - Виктор Сергеевич, у нас гости. Цой и его дружки. - проговорил в рацию высокий наемник, разглядывая кучку пришельцев, через протянутые провода. Ответ последовал после короткого шипения. - Хм, я расчитывал на меньшее, но так мы только выигрываем. Объект уничтожить. Ну вот, этот козел хоть доволен остался. Кто знает, что и когда взбредет ему в голову. Наемник подал условный сигнал через двор, затушил окурок и снял винтовку с предохранителя. - Костя у нас не пьющий, поэтому начнем без него! - кричал Рива, хотя его мало кто слушал. Он галдел всю дорогу. Теперь же вскочил на постамент разрушенной, давно снятой, статуи, размахивая бутылкой. - Друзья мои, мы собрались здесь сегодня, чтобы узреть, как Толик перестанет ходить холостяком. - он сделал глоток.- Живите там долго и счастливо, и что-то там еще и бла бла бла. Аня не сводила глаз с Толи. Он тоже, хотя успевал посмеяться и над приколами тамады-Ривы. Реальное бракосочетание будет в Москве. Но оно стоило того, чтобы притащиться сюда. Свят с Ником вдвоем, о чем-то перешептываясь, расположились на огромном камне, тоже прихватив по бутылке и штопор. - Ну а теперь! - Маркус поднял указательный палец. Толик, теперь ты самый счастливый из нас. Вон, глаза ослепляют больше улыбки. Ни у кого из группы такого не было и никогда уже не будет, потому что все мы идиоты. - Обменивайтесь кольцами! Чего застыли? Разве надо их долго упрашивать? Цой развернул кусочек шелка и надел ей кольцо на пальчик. Такое красивое, почти голубого оттенка, с девятью бриллиантами. Когда Аня сделала то же самое, Свят наконец открыл свою бутылку. Она потянулась к губам. Теперь он муж. Мой муж. Мой лучик. На-все-гда! Едва ли кто-то не захлопал бы, не закричал и не вскинул руки. Но шампанское в руках латыша взорвалось. Осколки разлетелись над головами. Громко. Очень громко. Как будто наушники надел и ударил по микрофону. Никита вцепился в руку Свята, по которой стекала струйка пены. - Это не я. - пролепетал блондин. Нет, пробки еще не научились вытворять такое. Звук, раздавшийся после нечем было заглушать, и он беспощадно ударил в барабанные перепонки. - Что это? - Аня растерянно смотрела, как Толя стирает с белой рубашки капли крови. Совсем изменившийся в тональности голос Сергея: "Стреляют! Сверху..." В ту же секунду Маркус повалился на толпу, хватаясь за шею. Ближе к краю она была пробита насквозь. Лазарев подскочил первым, развязывая галстук. Кровь забрызгала половину его лица. Из окон крепости вынырнули несколько темных стволов, устремившись в самый центр двора. Лица наемников не скрывали маски: их никто не запомнит, потому что никто не должен был выбраться отсюда живым. Последовала целая цепь событий. Толя мгновенно шагнул вперед Ани. Пышное платье задувало под сильные руки. Гриша прикрыл ее с другой стороны, но что могла дать такая защита? Матерясь, нетрезвый Пиндюра подпрыгнул на месте и чуть не споткнулся о бетонный блок, на котором сидел. Киоссе метал взгляд то на одного, то на другого. Стреляли сверху. Значит они там. Но наверх страшно смотреть. Сердце бешенно заколотилось в груди. Не так он представлял себе свою смерть. Побежать бы к воротам, к обрыву, вниз по дорожкам, в лодку. И подальше отсюда. В Охрид. Нет в Москву. Но почему никто не бежит? Знал он чем заканчивалась их помощь, но Свят хоть что-то делает: тоже кинулся к раненному Маркусу. Сергей все зажимал горло латыша, но разорванная артерия била сквозь пальцы. Тот прикрыл глаза и открывал веки, лишь после нескольких ударов по щекам. Только не вздумай мне помереть тут! Как наемники нашли их?! - Держи здесь! - крикнул он Святу, который стащил кофту. Басюл только мешался, создавая истерику не только внутри себя, но и вокруг. По-моему-это мой последний выход на сцену. - Стойте! Он вышел вперед, скрещивая ладони высоко над головой. Наемники в серой экипировке, почти у каждого легкий бронежилет. На северной стене двое, на восточной один, ворота не охраняются, на западной трое и...ОН. Костя, пожалуйста скажи, что ты слышал выстрелы и позвонил в полицию. Хотя какая тут полиция? Вообщем, что ты не сунешься хотя бы сюда. - Ну что еще? - нетерпеливо проворчал Виктор Сергеевич. Белый костюм как всегда при нем, казалось, что противный запах адеколона долетал до земли. - Как вы надоели мне, Сергей! - Толя... - прошептала Седокова, и Цой прижал ее к себе, гладя по волосам. Нет, ее он не получит! Он не достанет до нее даже спомощью десятка, сотни, тысячи прихвостней! Когда Лазарев усыпит их бдительность, они побегут. Не заглядывая за спину, вдвоем. Точнее втроем... - Вы имеете хоть какую-то честь?! - не выдежал Сергей. - Здесь же женщина. А они вообще дети! Киоссе взглотнул, услышав последнюю фразу, но мало интересовало сейчас это. Кровь Маркуса была уже на всех и лужей растекалась по мощеным камням, он перестал двигаться. Слава тряс его за плечи, что-то бурча под нос. Свят встал на ноги под томным взглядом Никиты. Кажется все кончено. - Дети? Ты об этом говоришь? - Виктор Сергеевич ухватился одной рукой за оконный край, а другой подтащил к себе Черкаса. Парень с разбитой губой и связанными руками опустился на колени. Дуло пистолета смотрело ему в висок, но в его смелых глазах даже теперь не читалось страха. Лазарев звучно выдохнул. - Если я получу свои деньги, те самые деньги, узкоглазик, твои детки выйдут отсюда живыми. - Да пошел ты на .....! - процедил Цой краем глаза заметил, как не менее разъяренный Артём, потянулся к поясу. - Ладно... На этот раз громко не было. Без пафоса, без слов Виктор Сергеевич спустил курок. Обмякшее тело Кости повалилось со стены. "Однажды ты сказал, что мешаешься нам, но это не твоя вина" - подумал Никита, сильно зажмурившись. По щеке прокатилась слеза: "Так вот знай. Ты не мешался. Никогда." - Ты за это заплатишь, сука! - в руке Артема блестнул пистолет, и не дожидаясь развязки, Цой затолкал супругу к башне. Степанов хотел оттащить Басюла от мертвого Ривы, но не отпускал его, обняв вдоль спины. Группы больше нет, потому что Черкаса больше нет. Спасти остальных - и ничего больше. В конце концов он сам выбрал эту роль. Ноги Лазарева стали ватными, не слушались, а к горлу подступила тошнота. Артём успел выстрелить ровно один раз, затем хором запел ответный огонь. Пули беспощадно рвали плоть: ноги, живот, грудь, последняя угодила в глаз и вышла через затылок, разбрызгав все собержимое черепа позади. - Зачееем?! - заорал Лазарев, сгибаясь попалам. Киоссе очутился словно в другой реальности, в той где хорошо, в той где он поет, в той где он стоит в телефонной будке, перепачканный розовой краской. Он тронул холодную ручку. Иней покрыл всю сцену, стекло будки покрылось тонким слоем льда. Печальные глаза Кости и Артема смотрели сквозь него. Он несколько раз прошелся мимо, дотронулся, но зрители тоже не замечали его, страх хлынул волной."Убейте их!" - услышал Никита и с ужасом заметил, что на месте Меладзе восседает Виктор Сергеевич. Но нигде Свята не было. Не было потому, что он тянул Киоссе за руку во внутреннем дворе крепости Царя Самуила. - Валим, валим! - кричал блондин в самое ухо. Пришлось повиноваться. Аня стесала в кровь все пальцы, прежде чем притаилась за выступом башни. Толя голыми руками сорвал низ ее платья. Легкая ткань поднялась в воздух и закружила. Артем всем им дал шанс ценой своей жизни. - Уходи. - сказал Цой, вталкивая ее в темноту арки. Свят и Никита юркнули следом. Приходилось то и дело пригинаться, чтобы не стать мишенью. Пули летели следом, в нескольких миллеметрах, раздробленный камень отскакивал, больно врезаясь в кожу. Юрченко перекатился через постамент, прихватывая пистолет Пиндюры. - Я возьму его. - пообещал Толя, через силу возвращаясь под свинцовый дождь. Сергей отстал от Славы. - Спаси мою жену!..Слава вставай, ему ты уже не поможешь. - Гриша оступился и теребил ногами землю, беспорядочно паля в окна. Наемники притихли. Пока вокруг не рассыпались девять гильз, и магазин не опустел. - Вставай... - Толя метался от одного к другому, не зная как поднять обоих. Какого черта он к нему прицепился?! Басюла расстреляли прямо у него на руках, заливая кровью свадебный костюм. Дыхание зазвучало в десять раз громче. Господи, да почему так? Под аркой сделалось плохо. Цой вырвался прямо под ноги. Слева с красной струйкой меж губ Юрченко сполз по стене. Из внутреннего прохода показался наемник. Остервенелый кореец набросился не него, сбив сног и быстрыми ударами рукояти пистолета превратил голову в кровавое месиво. Свята настигли первым. Аня видела, как он распластался на плитке, заросшей мхом. Никита склонился над ним с истерической улыбкой. - Это я. Я. Все, я жив. Вот, надень. - Толя накинул бронежилет на плечи Седоковой. В руках он сжимал снайперскую винтовку. - Заткнись Никита, заткнись и слушай... - Лазарев больно ударил парня по щеке. - Он не умре... Широкую поляну укрытую выгоревшей травой озарил пронзительный и бесконечный крик Киоссе. Из крепости выехал джип Виктора Сергеевича. Наемники бежали в их сторону. - Это его выбор...Вперед! Аня бежала вниз по горной дорожке, цепляясь за каждый камень и каждый корень. Бронежилет давил сверху, уговаривая лечь и больще не подниматься. Они спрыгнули с небольшого выступа, когда машина остановилась у обрыва. Дальше дорога кончалась. - Стой! - Виктор Сергеевич оголил белоснежные зубы. Мужчина стоял на краю скалистого углубления, нацелив оружие на Цоя. В животе поселился настоящий дракон и обжигал пламенем каждую клетку. Свят приподнял голову. Мертвый, Лазарев казался еще красивее и моложе. Ветер раздувал челку, и волосы опустились на лоб. Совсем как мальчишка. Значит все? Все кончено? Мокрые от слез губы Никиты коснулись его губ так неожиданно, что боль на мгновение улетучилась. Они были солеными...и такими сладкими. Зачем? Свят ответил на долгий поцелуй. Когда связь разорвалась он недоуменно спросил: - Что ты делаешь? - Люблю...тебя. - выдавил Киоссе и выпрямился на коленях, прикрыв веки. Стреляйте. Где же вы? Суки. Вы убили их всех. Я к нему хочу! Да стреляйте. Мощный удар между ребер. Да. Да!!! Он рухнул на головой на грудь Свята и еле слышно пропел: "Притяженья больше нет..." Послышался щелчок. Толя в недоумении уставился на винтовку. Патронов нет. С прострелянной ногой он осел на краешек камня: даже корчиться от боли сил не хватало. - Ты сдохнешь последним! Сперва я хочу, чтобы ты видел, как умрет она и твой ребенок. Аня не смела сойти с места. Толя бросил хищный взгляд на Виктора Сергеевича. Подходи ближе. Об озеро стукнуться очень больно. Надеюсь ты умеешь летать, но если нет, то я научу. Потому что мы с тобой полетим вместе. Как только он протянул руки и вскочил на ногу, мужчина сильнее разодрал рану ботинком. Рука Седоковой попала в тиски. Пистолет залез под растегнутый бронежилет и... Аня проснулась в холодном поту под раскаты грома. Капли дождя боролись со стеклом. Она приподняла одеяло, ощупывая свой округлый живот. Это все был только сон. (22.07.17.) Спасибо, что дочитали до конца. Я не жду от данного вида работы высоких оценок, но они для меня будут много значить. Сюда я поместил то, что никогда бы не оказалось в фанфике "А что если бы..." И долго думал, сделать это одной из глав или разместить как отдельную историю. Я выбрал второе. Почему все так страшно и кроваво? Чтобы показать насколько хрупка человеческая жизнь. В конце концов это просто сон.