Когда твоя Сакуя больна

      Это было обычное утро. Вряд ли что-то выделяло его из множества подобных, что видел этот особняк со своими обитателями. По небу лениво плыли облака, в которых то и дело пряталось солнце, а прохладный ветерок, что прилетал с берегов Туманного озера, ещё не сменился привычной полуденной жарой. Это была прекрасная погода по мнению владелицы особняка, и здесь, на балконе, она сейчас лениво наслаждалась этими моментами, сидя в одиночестве за небольшим столиком, на котором лежал сегодняшний номер «Бумбуммару». На столике были расставлены разнообразные блюдца с нехитрыми угощениями и чашка на блюдечке, в которую сейчас из небольшого чайничка стоящая рядом горничная наливала зеленовато-янтарного цвета напиток.       Пожалуй, для подобной сцены не найти лучшего места, чем викторианский Лондон — но хозяйка этого особняка, Ремилия Скарлет, хоть и посещала как-то столицу Англии, делала это задолго до восхождения Виктории на престол; более того, большую часть сознательной жизни она провела в окрестностях Брюгге, что во Фландрии. Впрочем, сейчас она не так часто вспоминала о прошлом, поскольку это прошлое было отгорожено от неё барьером, который было достаточно сложно преодолеть — да и в общем-то, не хотелось, — барьером Хакурей.       — …Что ты сегодня добавила в мой чай, Сакуя?       — О, это совершенно особый набор, миледи. Здесь немного ландышей с Безымянного холма, чуть-чуть адониса с берегов озера у храма Мория, а также зверобой, ромашка и хмель, которые я вчера приобрела в деревне людей. Я постаралась сочетать их в том самом количестве…       — М-м, а ты умеешь это делать, — покачала головой Ремилия, прервав самозабвенную речь Сакуи. — Порой я удивляюсь: откуда у тебя такие познания?..       — Миледи?       — Да нет, ничего, — Ремилия поднесла чашку ко рту, облокотившись на спинку кресла, и обвела неторопливым взглядом яблоневый сад, раскинувшийся около особняка. — Сакуя, а ты…       Ремилия прищурила глаза, повернув голову к горничной.       — Миледи? — после нескольких мгновений молчания ответила та.       — С тобой всё хорошо?       — Лучше не бывает, — Сакуя едва заметно кивнула, но пытаться обмануть Ремилию было, похоже, безнадёжным занятием.       — Почему у тебя щёки такие красные, под глазами тёмные пятна, а пальцы, — Ремилия взяла руку Сакуи в свою, — пальцы такие белые, совсем как мои? Ты же не вампир, так отчего же?       — Просто небольшая усталость, — Сакуя элегантным движением убрала руки, соединив их за спиной. — Не волнуйтесь, миледи, это не помешает мне…       Ремилия, отставив чашку с недопитым чаем, поднялась с кресла, и привстав на цыпочки, одной рукой закрыла рот Сакуе, а другой дотронулась до её лба.       — Сакуя! — Ремилия сердито покачала головой, сложив руки на груди. — Даже я, хоть и не так хорошо чувствую тепло, как вы, люди, понимаю, что это не просто усталость.       — М-миледи?       — Пошли к Пачи, я думаю, она что-нибудь скажет по этому поводу.       — Но…       — Никаких но. Я твоя госпожа, правильно ведь?       На это Сакуя не смогла ничего ответить и, лишь виновато опустив голову, поплелась вслед за резво устремившейся в сторону библиотеки Ремилией…       …Пачули явно была не в духе. Какой бы тихой и уютной для неё ни была библиотека особняка, если ранним утром сюда наносит визит хозяйка, всему этому уюту приходит конец: вряд ли Ремилию можно уговорить прийти попозже. Волшебница знала её уже несколько сотен лет, и могла с уверенностью сказать, что сегодняшний день, начавшийся с того, что Ремилия в попытках разбудить Пачули, всё ещё самозабвенно путешествующую по миру снов в объятиях своей мягкой кровати, начала бесцеремонно тыкать её в бок, несмотря даже на предостережения испуганной Коакумы, порхающей рядом — вряд ли будет хорошим.       Пачули, кое-как выбравшись из кровати и недовольно потянувшись, бросила изучающий взгляд на Сакую и попросила Коакуму принести одну из книжек из глубин библиотеки. Полистав её, она вынесла свой вердикт:       — …Ну, простуда, у людей это бывает. И? Реми, что ты от меня-то хочешь?       — Ну ты же у нас умная, Пачи, наверняка в твоих книжках есть что-то, что бы смогло вылечить её.       — Ну уж нет. После той истории с этим хвостатым тенгу, который поначалу пытался наглым образом ухлёстывать за Мейлин, да и за Сакуей тоже, — она кивнула в сторону горничной, — а потом пришёл лечить свою аллергию ко мне, я больше не практикую магию лечения, по крайней мере на тех, чья судьба мне не безразлична. Или слетай за Эйрин, или просто отведи её в Эйентей, всё просто же, Реми.       — Пачи, я-то думала, ты…       — Реми, что ты от меня хочешь? Мало того, что разбудила меня…       — Пачи, уже девять утра!       — Всего девять утра! А я просыпаюсь не раньше двенадцати, только не говори, что забыла! Четыре сотни лет мы с тобой живём тут, и только не говори, что ты до сих пор не запомнила…       — Ну Пачи! — Ремилия, подойдя к волшебнице, посмотрела на неё снизу вверх упрашивающим взглядом — но с Пачули, издавна знавшей все повадки подруги, это, естественно, не работало.       — Реми, а как ты смотришь на то, что я случайно ошибусь, ну, произнесу какое-нибудь слово заклинания не так, и у Сакуи, например, вырастут рога, как у Суйки, или крылья, как у Мистии, или…       — Ох. Думаю, Сакуя бы не отказалась, если бы как у Мейлин… — Ремилия немного хихикнула, увидев, как горничная, что до сих пор не проронив ни слова, стояла рядом с ней, залилась краской. — Но ладно, Эйентей так Эйентей…       Через пару часов у кровати в комнате Сакуи, куда Ремилия уложила горничную, несмотря на её протесты, собрался консилиум в составе Эйрин и Рейсен. Ремилия стояла рядом, с интересом наблюдая за их действиями.       — Диагностический знак: Электронный микроскоп! — Эйрин щёлкнула пальцами руки, в которой держала спелл-карту, и вгляделась в содержимое пробирки с тёмно-красной жидкостью, что только что с помощью Рейсен и небольшого шприца была добыта из руки Сакуи.       Несколько минут все хранили молчание, после чего Эйрин, наконец, выдохнула и принялась рассказывать:       — Что ж, это вполне типичный грипп, тип A, подтип H1N1. Сейчас как раз была пара случаев в деревне людей — говорят, один недавний гость из Внешнего мира принёс.       — Я, — Сакуя закашлялась, — я совсем недавно была там, может быть…       — Да, тогда всё вполне объяснимо.       — И что же нам делать?       — Здесь сложнее… — Эйрин сложила руки перед собой и задумчиво посмотрела вверх. — Конечно, у меня есть лекарство, но здесь есть небольшая проблема, — Эйрин посмотрела на Сакую, затем на Ремилию. — Изучив состав её крови, я могу прогнозировать сильную аллергическую реакцию на гамма-глобулин, что является компонентом этого лекарства…       Ремилия, поморгав, вопросительно уставилась на Эйрин.       — Короче, это может поставить Сакую на ноги за несколько часов, но с большой вероятностью потом придётся что-то делать с очень тяжёлым приступом аллергии. Конечно, у меня есть и глюкокортикоиды, и левоцетиризин, и на самый крайний случай, если начнутся проблемы с сердцем — адреналин. В случае чего, спасти ей жизнь я смогу, но не стоит и сомневаться в том, что это будет очень сильным ударом по организму…       — А какие альтернативы? — Ремилия внезапно посерьёзнела. Кажется, она вспомнила, как чуть не потеряла Сакую во времена первого инцидента, развязанного ею, и тогда ведь тоже Эйрин спасла её…       — Ну, обычный озельтамивир. Через три-четыре дня ей станет заметно лучше, но эти дни ей будет нужен максимальный покой — никаких физических или магических нагрузок, в идеале — постельный режим. Окончательно она выздоровеет где-нибудь через неделю… И до того момента лучше не допускать контакта обычных людей с ней, поскольку они легко могут заразиться — их сущность физическая, а не магическая. Ёкаям и хорайским людям, навроде меня, принцессы Кагуи или Моко это не грозит, а вот контактировать с жителями деревни, например, в ближайшее время я никому из вас не советую.       — Госпожа, — Сакуя снова закашлялась, — госпожа без меня не… Не справится, так что я готова к первому варианту…       — Сакуя! — вопреки её ожиданиям, Ремилия вдруг рассерженно вскочила. — Ты правда думаешь, что я настолько самолюбива, что буду подвергать твою жизнь опасности ради каких-то нескольких дней?!       — Но миледи, вы…       — Никаких разговоров, Сакуя. Здесь пока что я приказываю, и мы будем тебя лечить пусть долго, но зато так, чтобы ты не пострадала.       — Как скажете, миледи… И если я смогу остановить время и провести эти четыре дня…       — Исключено, — Эйрин покачала головой. — Использование магии — тоже нагрузка на организм, тем более, настолько продолжительное. Придётся тебе, Сакуя, отдыхать все эти дни, а тебе, Ремилия, как-то жить без её помощи…       — Ничего, я справлюсь, чай не одну сотню лет разменяла! — Ремилия бодрым жестом вскинула руку, и её крылья энергично встрепенулись. — Главное ты, Сакуя, отдыхай…       Сакуя лишь глубоко вздохнула.       — Как прикажете, миледи…       …Несмотря на обилие фей-горничных, на плечи которых, казалось, и следовало бы возложить все те задачи, что успешно решала Сакуя, главным обитателям особняка всё равно пришлось потрудиться: феи здесь были плохими помощниками. Да и сама Ремилия, несмотря на своё положение, принялась было за дела Сакуи с большим энтузиазмом. Но…       — …А-а-а, я здесь ничего не понимаю! — хозяйка особняка обиженно всплеснула руками, стоя посреди кухни в окружении Мейлин и Пачули, возле которой вилась Коакума. И действительно, было отчего так огорчаться — здесь была куча непонятной техники, пачек, мешков и коробок с различными продуктами и странной кухонной утвари, о назначении которой Ремилия с трудом могла помыслить.       — Может, просто стоит прочитать инструкции? — угрюмо поинтересовалась Пачули.       — А? — Мейлин, почесав голову, посмотрела на волшебницу. Вряд ли ей, из книжек в последнее время признающей только мангу, было по силам разобраться в инструкциях ко всему этому, даже если бы они были у неё в руках…       — Ух, ладно, — вздохнула Пачули. Прикрыв глаза, она тихо пробормотала какое-то заклинание, и подумав несколько мгновений, указала рукой куда-то в сторону одного из ящиков кухонного стола.       — Коакума, там должна лежать книга, я это чувствую.       — Сейчас, Пачули-сама! — помощница метнулась туда, куда указала волшебница, и после недолгих поисков извлекла на свет небольшую книжицу с надписью «SHARP» на обложке.       — Так, давай сюда. Хм, хм… Тут говорится, что это устройство называется «микроволновая печь» и предназначено для разогрева и готовки разных продуктов… — Пачули принялась листать книжку. — Так, она использует то самое «электричество», судя по всему. Хорошо, что Сакуя успела уговорить Канако его сюда провести. Так… Говорят, тут всё просто: положить продукты внутрь, закрыть дверцу, покрутить вот это колёсико и нажать сюда, и потом подождать. Надо же, как теперь просто-то, я не удивлена, что не то, что Сакуя, а даже наши феи умеют этим пользоваться, в мои-то времена это было, говорят, куда сложнее — у нас во дворце куча слуг занималась растопкой печей и готовкой. Ну что, давайте попробуем?       — Ага, давайте! — Мейлин достала из странного белого ящика, который, судя по всему, превращал то же самое «электричество» Канако в нечто наподобие магии Сырно, коробку с яйцами и, достав оттуда несколько штук, решительным жестом водрузила их на круглый столик внутри этого странного прибора.       — Ну что, начнём наш эксперимент? — увидев, как Мейлин и Ремилия кивнули, Пачули закрыла дверцу, смелым движением повернула ручку и нажала на большую зелёную кнопку. Устройство загудело и засветилось, и все присутствующие принялись наблюдать за экспериментом — даже Коакума переключила своё внимание с Пачули на жужжащую диковинку. И лишь спустя несколько секунд Ремилия, будто чувствуя незавидную судьбу троицы новоиспечённых кулинаров, проговорила:       — Что-то у меня предчувствие, что это не очень удачная идея…       …Идея и вправду оказалась неудачной. Ситуацию спасла лишь вовремя пойманная пролетавшая мимо фея-горничная, которую троица экспериментаторш заставила отчищать результаты их неудачной попытки со стенок микроволновки.       Ремилия, понимающая, пожалуй, во всём, кроме простых бытовых мелочей. Мейлин, что всегда сначала действовала, а лишь потом думала, что полезно в боевых искусствах, но совершенно бессмысленно на кухне. И Пачули, которая была профессионалом в теории, но как только дело доходило до практики, если это не касалось магии, была не более умелой, чем любая из окружающих фей. Кажется, даже их совместные усилия были просто ничем по сравнению с талантом Сакуи…       Однако, решительность и настойчивость Ремилии делали своё дело, и спустя несколько часов троица горе-кулинаров, которым наряду с не очень полезной Коакумой теперь помогали несколько всё же заинтересовавшихся странными событиями фей, уже более-менее разобралась в основных принципах готовки. Конечно, обед значительно задержался, и даже Фландр, самозабвенно проводившая дни в своём уютном подвале, поднялась сюда, чтобы узнать, что такое случилось — и вскоре они уже вшестером, если не считать фей, трудились над решением задачи, что подкинула им жизнь.       И у них даже что-то получилось…       — Сакуя! Смотри, что я тебе принесла!       Ремилия стояла на пороге комнаты своей служанки с подносом в руках и, кажется, наслаждалась эффектом, что она смогла произвести на Сакую: та, приподнявшись на локте с кровати, часто-часто моргала глазами, будто не понимая, снится ей это, или же действительно мир перевернулся с ног на голову.       — Вот, Сакуя, смотри, — Ремилия присела на краешек кровати своей служанки и поставила поднос на столик, примостившийся у изголовья. — Это вот сделала сестрёнка и Китай, — Ремилия сняла с подноса большую пиалу с чем-то, напоминающим суп, — тут вот рис, мы постарались сделать всё по инструкции, вроде у Пачи с её помощницей даже что-то получилось, а вот вафли, которые я сама испекла, по старинному рецепту тех мест, где мы жили до Генсокё!       Сакуя, кажется, потеряла дар речи и её самообладания хватало только на то, чтобы продолжать молча переводить взгляд широко раскрытых глаз со столика на Ремилию и обратно. Сама Ремилия же, похоже, была не столько горда за таланты жителей особняка, пусть даже она и умолчала о феях-горничных, тоже принимавших участие в готовке, сколько потешалась над такой реакцией Сакуи.       — М-миледи… Вы… Право, не стоило так… Я… — Сакуе едва удавалось выдавливать из себя хоть какие-то слова.       — Сакуя, если не ты, то кто? Конечно, тебя нам никто не заменит, но это не значит, что мы без тебя совсем беспомощны. В конце концов, ты обо всех нас всё это время заботилась, теперь мне хочется позаботиться и о тебе, хи-хи. В конце концов, я же люблю тебя, — Ремилия выдержала паузу, посмотрев на совсем потерявшую себя от таких откровений Сакую, и только спустя несколько мгновений решила конкретизировать, чтобы Сакуя чего-нибудь там себе не надумала: — Нет, ты не подумай, что это как Алиса Марису. И даже не так, как сестрёнка — меня, или как мы любили нашу маму.       — М-миледи?..       — Это сродни тому, как Сырно любит снег, или Китай любит спать, или Пачи любит книжки. Ты для меня за всё это время стала настолько неотделимой частью, что мне просто трудно помыслить себя без твоей заботы. И потому я хочу отплатить тебе тем же…       Она ненадолго заключила горничную в объятия, а потом, поднявшись с её кровати, посмотрела ей в глаза. Да, Ремилию явно веселило то, как мило Сакуя смущается в ответ на её слова и действия. И кажется, чтобы окончательно сломать ей всё её мироощущение, она зачерпнула ложкой жидкость из пиалы и поднесла её ко рту горничной:       — Вот, давай, кушай и выздоравливай…       …За этот день Ремилия научилась делать много вещей, с которыми за всю свою пятисотлетнюю жизнь ей никогда не доводилось иметь дела. Не сказать, что всё получалось хорошо, скорее наоборот, но ведь не ошибается лишь тот, кто не пробует, верно же?..       Когда солнце опустилось за гряду западных гор, и ночь начала потихоньку вступать в свои права, Ремилия укладывала Сакую спать. По словам горничной, она чувствовала себя гораздо лучше, чем утром, но Ремилию это не остановило — и та, несмотря на все просьбы не беспокоиться так, всё равно почти час просидела у кровати Сакуи, ожидая, пока та не уснёт спокойным сном. Поправив ей одеяло, Ремилия, наконец, покинула её комнату и, направляясь к себе по длинным коридорам особняка, принялась размышлять над событиями дня.       Всю её пятисотлетнюю жизнь её, Ремилию, чуть ли не носили на руках многие поколения слуг. Ей не было, на что жаловаться. Но всё же это чувство, когда твоё положение обязывает всегда лишь принимать то, что делают слуги, и не иметь шанса почувствовать то, что чувствуют они… Во Внешнем мире, быть может, это было так. Но это Генсокё, страна фантазии, и хоть когда-то Ремилия могла бы себе позволить сделать то, что добровольно и преданно делала для неё Сакуя всё это время — с тех самых времён, когда она заявила о желании быть служанкой Ремилии?       Да, это навевало память о тех временах. Пусть тогда девочку, найденную вампиршей в окрестностях особняка, растила и обучала прежде всего не сама Ремилия, а её прежняя служанка, Элизабет, но сейчас Сакуя была так же беспомощна, как в раннем детстве — ну, или Ремилии хотелось это так видеть, — и потому нуждалась в заботе, которую Ремилия старалась ей дать. И от этого было так тепло на душе, что, казалось, Ремилия на время даже смогла забыть о своей вампирской сущности…       …Сакуя уже на следующий день попыталась вернуться к своим обязанностям, но Ремилия была непреклонна: очевидно, она переживала за свою горничную. Но быть может, ей при этом ещё было интересно на время оставить свой праздный образ жизни и разбавить дни новыми делами и событиями?       Впрочем, как известно, Сакуя занималась не только обычными делами в особняке, но и его защитой: на Мейлин в этом полагаться было нельзя. И вот, где-то через пару дней…       — …Да я тебе говорю, зе, мне ну просто очень надо, понимаешь, зе? Без той книжки я точно не смогу разобраться…       — Ты что-то сдаёшь позиции, Мариса. Раньше тебе моя помощь не была нужна, а сейчас? Я вот лично не горю желанием опять портить отношения с ними. Летать по тем запутанным коридорам от ножей Сакуи — не лучшее времяпрепровождение…       — Да ладно, Рейму, спокойно, главное пробраться в библиотеку по-быстрому, а там потом разберёмся, зе… Книжка должна лежать на столе у Пачули, в прошлый раз я её видела там, и её надо просто слегка отвлечь. Так что ты отвлекаешь, а я хватаю — и дело в шляпе! — Мариса ехидно улыбнулась, указав пальцем на собственную шляпу.       — Ох, что с тобой поделать, — Рейму тяжело вздохнула. Но учти, если этот, как ты говоришь, надвигающийся инцидент с «гигантскими дружественными грибами» — очередная твоя выдумка ради того, чтобы заполучить эту книжку, то лучше тебе не попадаться мне на пути потом. Ладно уж, ёкай с тобой, полетели. Китай, как я вижу, опасности не представляет, так что заявиться туда мы сможем без проблем, но с Пачули, после того, как она среагирует на меня, будешь разбираться сама, так-то, — Рейму, отвернувшись, недовольно сложила руки на груди, и потому не сразу увидела, что пока она говорила всё это Марисе, та уже давно улетела в сторону особняка. Ей оставалось только вздохнуть и отправиться следом…       — …Замечательно. Нет, Мини, ты не улыбайся, это сарказм, если что. У тебя в круге как минимум две ошибки. Вот здесь и здесь, — Пачули указала на пару мест в нарисованной на полу сложной комбинации контуров и надписей, которую до того её ученик почти целый час выводил мелом на подготовленном для этого участке пола библиотеки. — Ты учил, Мини?       — Ну… Я читал, — он, виновато почесав в затылке и, будто пытаясь закрыться от гнева Пачули её же книжкой — вторым томом «Курса теоретической магии Нолидж и Коакумы», «Теорией магического поля», принялся исправлять линии в местах, отмеченных Пачули.       — Вот теперь должно сработать. Начинай, — Пачули с усталым видом уселась на кресло у заваленного книгами стола, в то время как Мини с серьёзным видом, направив свой посох в середину магического круга, читал какое-то заклинание. Линии в ответ слегка засветились, и в воздухе над ними проступили призрачные контуры особняка, будто уменьшенного до размеров начерченного на полу круга. Мини, отступив на шаг, принялся удивлённо разглядывать результат, в то время, как Пачули лишь лениво махнула ему рукой — мол, всё хорошо, можно заканчивать. Но что-то её привлекло в этой картине…       Внутри модели особняка мерцали небольшие светящиеся точки. По их цвету легко можно было догадаться об их значении: к примеру, вот эти два огонька, сиреневый и тёмно-синий, в месте, где должна была располагаться библиотека — определённо указывали на положение Пачули и Мини. Одна ярко-красная точка на втором этаже, и ещё одна, поменьше — ниже уровня земли, очевидно, изображали Ремилию и Фландр. Зелёный огонёк у ворот — Мейлин, как всегда, упорно несущая свою службу на посту в стране снов, синий — конечно же, Сакуя, лежащая в своей комнате. Многочисленные мелкие разноцветные точки, в беспорядке перемещающиеся туда-сюда — феи-горничные… Но что это за две ярких искорки, жёлтая и красная, что летят по коридору, кажется, как раз в сторону библиотеки?       — Мини, сейчас будем встречать гостей. Приготовься.       Когда дверь распахнулась, и на пороге возникли нежданные гости, реакция Пачули и Мини не заставила себя долго ждать.       — Знак ветра: Крылья ворона!       — Знак воды: Принцесса Ундина!       Внезапный порыв ветра сбил нарушителей с ног, а сверху на них тут же обрушился целый ливень холодной воды…       Минут десять спустя они, укутавшись в большие покрывала, которые раньше использовала Коакума для защиты полок с книгами от пыли, уже сидели за столом в библиотеке. Пачули, недовольно посматривая на них, ждала рассказа о цели столь нежданного визита в то время, как Мини настраивал мощность ещё одного магического круга, в центр которого для сушки была сложена одежда Рейму и Марисы.       — Пачи, ты очень гостеприимна, скажу я тебе, зе.       — Да, ты права, Мариса, я очень гостеприимна к ворам и к тем, кто приходит без спросу и начинает мне мешать. Особенно если это одновременно.       — А я тут, ёкай побери, при чём? — Рейму недовольно ткнула пальцем в Пачули, на что та лишь обратила на неё презрительный взгляд, но через пару секунд вновь принялась рассматривать чашку с чаем, что держала в руках, всем своим видом показывая, что ей совершенно не интересна ругань жрицы.       — Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, атаки какой спелл-картой ты заслуживаешь, — отхлебнув чай, волшебница нехотя ответила Рейму. — Я понимаю, что вот эта, — она кивнула в сторону Марисы, — может пожаловать ко мне с одной целью. Тебя-то что сюда привело? Только не говори, что ты теперь её сообщник: боюсь, мне придётся теперь и тебя внести в список нежелательных личностей в особняке…       — Не-не-не, Пачули, я просто за компанию, это всё она, — начала оправдываться Рейму, указывая на Марису. — Я вообще думала, не знаю… О, мы хотели проверить, как там наша подруга, а то что-то давно уже она отлынивает от работы, кажется, мы ещё с того нашего визита на Луну пару лет назад с ней толком не общались. Это Мариса меня сюда затащила, так бы мы…       Мариса сначала непонимающе посмотрела на Рейму, но потом осознала, что это их шанс уйти от гнева Пачули:       — Да, это я просто по привычке завернула сюда… Это метла моя меня сама в библиотеку понесла! А так я, да, хотела Сакую проведать! Уж не забыла ли она о нас, зе? Раньше вон, бывало, что она нам в этом особняке устраивала встречу облаком ножиков, а теперь? Обленилась, обленилась, уфуфуфу.       — Нет, она не обленилась. Просто сейчас, м-м-м… Она немного не в состоянии вам устраивать такую встречу. Впрочем, сейчас, конечно, вы можете к ней зайти, но только потом не обижайтесь…       — Пачули-сенсей, я всё сделал! — Мини, держа в одной руке посох, а в другой — уже высохшие платья, бант и шляпу, с радостным видом направился к волшебнице: в этот раз у него получилось нормально отрегулировать мощность магического круга так, чтобы и достаточно быстро высушить те вещи, что в нём лежали, и при этом не сжечь их.       — О, вот и отлично. Одевайтесь, и, Коакума, отведи их.       — …Вы только не тревожьте её сильно, — потребовала Ремилия, похоже, дежурившая у двери Сакуи: это было так не похоже на неё обычную, преисполненную достоинства и пафоса. — А то снова придётся вам узнать силу моего Гунгнира.       Рейму с Марисой осторожно кивнули, и Коакума ввела их внутрь: гнев Ремилии не сулил бы ничего хорошего.       — Э? Сакуя? Странно тебя видеть в таком, э-э, положении, зе, — Мариса почесала затылок. — Последствия каких-то битв с ёкаями, не?       — Если бы, — Сакуя перевернулась на другой бок и посмотрела на гостей. — Ой, и ты ещё, Рейму. Очередной инцидент какой-то случился? Сейчас я вам точно ничем помочь не могу. Я сейчас даже для госпожи ничего делать не в состоянии, а уж для вас-то и подавно…       — Э-э, — Рейму запротестовала. — Ты думаешь, что мы о тебе вспоминаем только во времена инцидентов? Да ну, глупости. Просто в гости решили зайти…       — Знаю я, как вы заходите в гости.       — Да ладно, мы в самом деле сидим такие и думаем, как там наша Сакуя, переживаем, зе… — Мариса, похоже, нисколько не стеснялась придумывать всё на ходу, и теперь была очередь Рейму подыгрывать ей. Хотя, от взгляда горничной это не скрылось…       — Это, конечно, очень мило с вашей стороны, — заявила она. — Хотя по тебе не видно, что ты говоришь правду…       — Да брось, Сакуя, в конце концов, мы же здесь, да, зе? Вот, — Мариса пошарила в глубинах кармана своего передника и достала небольшой мешочек, — вот тебе, ну, подарок, это особый сушёный гриб, я использую такое, когда мне надо чем-то сложным заниматься, он придаст тебе сил, зе! Видишь, как я о тебе забочусь? — Мариса улыбнулась во весь рот.       — Это странно, что ты что-то отдаёшь вместо того, чтобы забирать, — заметила Сакуя.       — Ну ничего, просто этих грибов у меня рядом с домом полн… Ой, зе, я хотела сказать, что ради тебя мне ничего не жалко, вот!       Рейму, наблюдавшая эту комедию, наконец-то не смогла сдержаться и рассмеялась — а следом за ней заулыбалась и Сакуя, да и Мариса, постаравшись побыстрее перевести тему разговора, тоже захихикала.       Как ни странно, они проболтали чуть ли не несколько часов — им было о чём поговорить. Когда ещё им удавалось так? Ведь они были вместе с Сакуей лишь в те моменты, когда им было не до разговоров: либо при решении инцидентов, когда вместо бесед приходилось посвящать время усмирению ёкаев, либо во время праздников в храме, когда атмосфера не располагала к такому вот тихому-мирному общению.       Гости собрались уходить только тогда, когда Ремилия, озабоченная тем, что уж слишком долго они сидят в комнате Сакуи, заглянула к ним и намекнула, что время позднее, а оставлять Рейму и Марису на ночь у себя дома она не намерена — да и сами гости не очень были бы рады, наверное, проводить ночь в угрюмом особняке, в котором живут два опасных вампира.       — …Впрочем, — Сакуя остановила их, когда они уже направлялись к двери, — знаете, спасибо вам, что пришли. Лежать тут целыми днями неимоверно скучно…       — Ну, ты обращайся, мы всегда не прочь сюда заглянуть, зе! — Мариса, словно заправский мушкетёр, сорвала с головы шляпу и помахала ей в воздухе.       — Ну, про тебя-то я это прекрасно знаю. Даже странно, что Пачули-сама вас не выпроводила отсюда.       — Уфуфу, ну, говоря правдиво, она пыталась, — усмехнулась Мариса. Сакуя в ответ только проводила их взглядом, и когда они ушли, вновь отвернулась к стенке…       …Это было обычное утро. Такое же, как тогда, неделю назад. За эту неделю Ремилия успела на собственном опыте понять, насколько же тяжела и объёмна работа её главной горничной, хранительницы особняка. Теперь же, кажется, мир снова вернулся на круги своя, и сегодня Ремилия вновь сидела в кресле на балконе, а Сакуя, уже вновь в полном расцвете сил — как будто и не было той болезни, — вновь наливала что-то так замечательно пахнущее в стоящую перед Ремилией чашку.       — Что ты сегодня добавила в мой чай, Сакуя?       — О, это весьма оригинальный набор, миледи. Я долго экспериментировала с ним, и кто бы мог подумать, что такой приятный вкус чаю даст сочетание небольшого количества петрушки, шалфея, розмарина и тимьяна? Я надеюсь, вы оцените…       — Я вряд ли бы даже назвала это чаем, если бы не знала, аромат весьма необычен, но… Но спасибо, Сакуя.       — Всегда рада вам служить, миледи. К сожалению, в последнюю неделю я…       — Ой, да брось ты. В конце концов, ты даже в таком состоянии смогла, так скажем, защитить особняк от непрошенных гостей. Не правда ли?       — Миледи?       Ремилия посмотрела на непонимающую Сакую и тихонько захихикала. Уж с Сакуей это можно было себе позволить…       — …Это вполне типичный грипп, тип A, подтип H1N1, — Эйрин задумчиво болтала в руках пробирку. — Мне известны несколько случаев в деревне людей и как минимум один в особняке у Туманного озера. Теперь ещё вы… Конечно, чтобы сказать, что началась эпидемия, этого пока мало, но ещё немного — и придётся принимать меры…       Рейму, высунув голову из-под котацу, гневно посмотрела на устроившуюся на футоне в уголке храма Марису, которая, чтобы избежать сурового взгляда жрицы, виновато надвинула на себя шляпу.       — Всё из-за те… Пфь! — несчастная Рейму, не сдержавшись, чихнула.       — Ну подумаешь, один раз так неудачно попали, зе. Что ты так взъелась-то?..       — То, что теперь я по твоей воле чувствую себя, как после недельной пьянки с десятком óни, и даже летать не в состоянии… Да и ты сама, я смотрю, не лучше, валяешься тут у меня со вчерашнего, мол, «плохо себя чувствую, наверное, грибами отравилась»... А если инцидент? Кто спасать Генсокё будет?       — Ну, я думаю, ваша подруга из особняка уже должна была поправиться. Как я помню, она этим тоже занимается — я её помню ещё с тех времён, когда вы вместе с ней в первый раз заявились к нам в Эйентей, да и Удонге с ней тоже встречалась не раз во время других инцидентов. Так что пока я вам обеим посоветую поменьше волноваться и строго соблюдать курс лечения, что я вам предложила. А Генсокё недельку справится без вас, я уверена.       — Вот поправлюсь и покажу тебе, Мариса, где ёкаи зимуют!       — Да что ты так, в конце-то концов…       — Кстати, насчет «зимуют». Вы, надеюсь, поблагодарили Сырно за то, что она привела меня к вам? — поинтересовалась Эйрин, собирая свои инструменты, с помощью которых только что ставила Рейму и Марисе диагноз. — А то не узнала бы я об этом, и кто бы вам тогда помог?..       Рейму с Марисой переглянулись.       — Ну ладно, ладно, покажется в храме — скажу ей спасибо, что уж там, — пробурчала Рейму и залезла с головой под котацу. Мариса тоже кивнула и натянула на себя шляпу ещё сильнее — кажется, сейчас она не желала с ней расставаться ни при каких условиях.       Эйрин только покачала головой и, выйдя наружу, закрыла за собой дверь — уж что-что, а сквозняк для больных сейчас точно был неуместен. Обведя взглядом окрестности кажущегося сегодня изрядно запустевшим храма, она вспорхнула в воздух и с чувством выполненного долга направилась обратно в Эйентей. Кто знает, скольких ей придётся ещё лечить в ближайшие дни?..       Но нет худа без добра. Пачули наконец-то смогла вздохнуть спокойно и хотя бы неделю не опасаться нежданных визитов Марисы в библиотеку, после которых приходилось ещё долго наводить порядок. Сама Мариса наконец-то нашла время прочитать некоторые «позаимствованные» из библиотеки книжки — и каково же было удивление Пачули, когда настырная ведьма внезапно решила вернуть ей некоторые из них спустя неделю! Ну а Рейму… Рейму просто продолжала жить своей ленивой жизнью жрицы храма Хакурей, и поскольку посетители в этом храме — редкость, вряд ли можно сказать, что жизнь Генсокё сильно пострадала от её болезни. И в то же время у Рейму появился законный повод хотя бы ненадолго дать волю своей лени…       И когда Марисе и Рейму довелось встретиться с Сакуей несколькими неделями позже на внезапно организованной «проверке на смелость», идея которой пришла ведьме в голову во время одного из визитов фей света в храм, вряд ли кто-то из них вспомнил о случившемся: было гораздо больше интересных тем для разговора.       Но это уже совсем другая история…