Миша

      История имеет свойство развиваться циклически. Так говорили на уроках истории. История делает виток и повторяется в разных вариациях, приводя к одному финалу. Человеческая жизнь – цикл. Мише этот цикл представляется пластмассовым колесом в клетке, которое он крутит, разгоняется и бежит вперед, не видя цели. И есть ли она у него? Люди в семнадцать редко думают о целях. Бери от жизни все, пробуй все, юность нужно провести так, чтобы в старости, сгибаясь от артрита, глотая таблетки от давления и поднимая старческой, трясущейся рукой чашку, прикрывать глаза и с улыбкой вспоминать славные деньки.       Миша живет сегодня. Не вчера и не завтра. Потому что заглядывать в завтра слишком страшно, а во вчера – слишком грустно. Миша лежит на диване, в квартире с немытым две недели полом, грязной посудой, вонью из помойного ведра, в котором уже, кажется, зародилась новая жизнь, готовая поработить Землю, и не замечает ничего вокруг. У Миши важный разговор с человеком, ради которого он готов подвинуть любые дела, отменить любые встречи. Человеком, ради которого он оставил теплую и удобную жизнь где-то на другом конце света и приехал в Москву с одним красным чемоданом. Шестнадцатилетний подросток, не готовый к взрослой жизни, уверенный, что мир ему по колено.       На что похожа сейчас его жизнь? Миша все еще видит пластмассовое колесо в клетке. Он бежит и пытается догнать человека, дороже которого нет, вот уже больше года. Только колесо в клетке никуда не ведет, и любой бег – всего лишь иллюзия достижения цели. Горизонт всегда маячит впереди, но шутка в том, что до горизонта невозможно дойти, доплыть, доехать. Горизонт недостижим. Миша не сдается.       У Миши нет денег, он живет в долг, который никогда не сможет оплатить. Миша носит чужие вещи, живет в чужих квартирах и ждет. Ожидание – длинный круг, из которого состоит большая часть этой, новой жизни Миши. Ваня приезжает на пару месяцев, недель, дней. Жизнь взрывается и невозможно найти человека счастливее, чем Миша. Они гуляют по бесконечным московским улицам, едят в дешевых фастфудах, кружат кругами и делают все эти вещи, от которых веет свободой в каменном городе, где каждый человек заперт в собственном крохотном мирке. Ночь мешается с днем, рассветы и закаты сменяют друг друга сказочными калейдоскопами солнечных лучей и яркого электрического света. Именно в этот момент Миша счастлив, и нет ничего на свете, что бы он еще хотел пожелать. Его главное желание стоит рядом, пряча руки в карманы огромной бесформенной толстовки. В этот момент он готов на все. Скажи Ваня: «Прыгай через огненный обруч», - Миша прыгнет. Можно даже не сомневаться. Имя вселенной Миши – Ваня.       Когда Ваня снова срывается и уезжает, оставляя его одного в большой квартире, кажущейся теперь чужой и холодной, Миша делает все, чтобы время летело быстрее. Бродит по городу, играет до белых мух перед глазами, чтобы хватало сил доползти до кровати. Миша спит на постели Вани, когда его собственная похожа на брошенную медвежью берлогу: голый матрас, измятая, небрежно кинутая одинокая подушка и пустой пододеяльник. Миша никогда не говорит Ване, что скучает. Ему кажется, что другим людям не нужно знать о том, что даже ему, вечно веселому парню из Караганды, будто открывшему секрет вечного двигателя, бывает грустно. Он отправляет полные радости сообщения, его все устраивает, ему хорошо, рядом друзья, и Ване не стоит беспокоиться, ведь в большом городе развлечений полным-полно, жаль, что в сутках всего двадцать четыре часа.       Сильные люди не жалуются, у них всегда все прекрасно. Даже если человек, которого ты любишь, оставляет тебя одного в новом городе, и уезжает домой в Украину, даже если не приезжает на твой восемнадцатый день рождения. Миша продолжает улыбаться и говорить, что у него все хорошо. Его жизнь полна событий и эмоций, которые не дадут скучать.       Миша проматывает фотографии на телефоне, не обращая внимание на суету вокруг, грязные полы, горы посуды и вонючее мусорное ведро. Все, чего он хочет: оказаться где-то там, где ему будет улыбаться человек, ради которого он готов на все. Трудно быть все время сильным. Да и нужно ли, если это не помогает достичь единственного и самого главного в жизни? Нужен ли Мише город больших огней и нескончаемых развлечений, если в нем нет единственного, самого важного человека? Миша был бы счастлив бродить по полям и смотреть на бесконечное, усеянное звездами небо, идти по дороге без единого фонаря и спать в палатке.       Миша смотрит по сторонам, как будто кто-то может его увидеть и обвинить в слабости. Миша открывает никогда не заканчивающийся диалог и пишет первое, самое важное и искреннее сообщение человеку, без которого жизнь кажется всего лишь бегом в пластмассовом колесе:        «Забери меня к себе, я очень скучаю».