Непослушный малыш

Раннее утро будит омегу яркими лучами солнца, что падают на такое детское личико, которое становится все краше с каждым годом, заставляя жмурить глазки. Его светлые волосы взъерошены и на голове легкий бардак после крепкого сна, что придает парню особого обаяния. Он мило морщит носик и губы расплываются в мягкой и довольной улыбке. Причиной приподнятого настроения с самого утра является выходной день, а это значило только одно: его муж останется дома и проведет с ним все свободное время, что не может не радовать. Бэкхен приподнимается на кровати, устеленной белоснежным постельным бельем, и трет пальчиками еще сонные глаза, сегодня должен быть отличный день и ничто не помешает этому. Он глубоко вдыхает воздух и ощущает аромат только что приготовленного кофе, что заполняет легкие и заставляет встать с кровати, приспустив задравшуюся футболку белого цвета. Мальчик всегда любил спать в больших безразмерных футболках своего альфы, которые буквально висели на нем и спадали, оголяя выпирающие ключицы и острые плечи. Он идет босиком на кухню, предвкушая увидеть там своего любимого, что и происходит спустя каких-то несколько секунд. Альфа не медля заключает омегу в объятия, прижимая того к себе с аккуратностью и со всей нежностью. — Доброе утро, Солнышко, — шепчет Чонин на ушко младшему, сразу же оставляя невесомый поцелуй на мягонькой щечке. — И тебе доброго утра, Нини, — с ласковой улыбкой проговаривает омега и прижимается поближе к столь большому телу мужчины, рядом с которым он всегда чувствовал безопасность и заботу. На альфе была свободная рубашка в черно-красную клетку, расстегнутая на несколько верхних пуговиц, открывая вид на спортивную мужскую грудь, а рукава были подкатаны, показывая сильные жилистые руки, и черные брюки с несколькими разрезами на коленях. Простояв так несколько минут, старший вспомнил о кофе, который пока не остыл, но совсем скоро это произойдет, если они и дальше продолжат нежиться в таких теплых объятиях друг друга. Он сел на деревянный стул, притягивая парнишку и усаживая его к себе на колени, а после протягивает ему чашку с свежесваренным кофе, утыкаясь носиком в макушку омеги. — Я тут узнал, что вчера, пока я был на работе, ты без разрешения смотрел плохие видео. Да, Бэкки? — внезапно заговорил Чонин, заставляя Бэкхена едва не поперхнуться напитком. Он чисто случайно забыл стереть историю поиска, или же специально? Этот маленький и, казалось, совсем невинный мальчишка, любил злить Чонина, потому что ему до жути нравился его образ строгого и сердитого Папочки. — Ты же знаешь, что это не в моих правилах и такие развлечения у нас под запретом, правда, Малыш? В горле у омеги пересохло и он сглотнул, опуская взгляд и тихо бубня: — Прости, Папочка, — виновато прикусывает нижнюю губу и тихо выдыхает. В глубине души младший прекрасно осознавал, что никакие извинения не подействуют на мужчину и так просто он не избежит наказания. Именно — наказания. За подобные оплошности старший наказывал омегу, что было своеобразным воспитанием для мальчика, а методы для этого наказания были ну очень интересными и оригинальными. Главное — им обоим это приносило невероятное удовольствие: одному мазохистское, а второму садистское. Бэкхен желал подчиняться, а Кай — подчинять. Они вели сложную разнообразную игру, правила которой были известны только им и никому больше. Услышав извинения, парень усмехнулся — это именно то, чего он ожидал. Ему нравился этот извиняющийся и готовый на все Бэкхен, когда на самом деле он только и желал, чтобы альфа хорошенько выпорол его или наказал еще каким-то интересным изощренным способом. Они оба желали этого. — Непослушный мальчик, — строго, но с какой-то игривостью, сказал Чонин. — Ты ведь знаешь, что тебя ждет? — томно прошептал на ушко парню и прикусил его мочку зубами. — З-знаю, — послышался совсем неуверенный ответ дрожащим голосом, то ли от страха, то ли от возбуждения из-за накатывающих представлений об их сегодняшнем дне. Руки альфы хозяйственно расположились на тонкой талии омеги, сжимая её и постепенно пробираясь выше под тонкую ткань футболки. Мягкие поглаживания выбивают из омеги едва слышное мурлыканье, а по коже пробегается толпа мурашек от прикосновений к столь чувствительной коже. Спустя несколько мгновений Бэк оказался на руках у своего мужа и тот шел по уже известному направлению. Подвал — именно то место, где они любили развлекаться: там им никто не помешает и ничего не будет слышно. Это не был страшный и темный подвал, как обычно это показывают в типичных фильмах ужасов с трагичной развязкой, тут было очень уютно и вполне красиво, все выглядело эстетично и было сделано со вкусом. Единственное, что Бэкки не мог предугадать, так это то, какое наказание его ждет сегодня. Его альфа всегда придумывал что-то новое, не такое как прежде, и эта загадка будоражила кровь и пробуждала любопытство. А, как говорят, любопытство до добра не доведет, и тот, кто придумал эту фразу, несомненно прав: Бэкки еще будет умолять о пощаде, потому что его мужчина так просто не отступит. Когда оба парня наконец оказались в просторном помещении с приглушенным светом, что заметно отличался от солнечного утра, встретившего блондинистого омежку в теплой постели, закутанного в мягкое одеяло, мужчина опустил младшего на пол, придерживая за плечи и позволяя рассмотреть предметы их сегодняшнего веселья. Взор омеги упал на утку — огромную желтую утку, что стояла в одном конце подвала. Бэкхен едва не рассмеялся: утки он увидеть точно не ожидал, но улыбка резко сползла с его лица, потому что взгляд мальчика упал на довольно-таки большой силиконовый фаллос, что находился на сидении этой самой уточки, а с обоих боков были прикреплены ремни для фиксации рук и ног. — Подойди поближе, рассмотри все, — столь сексуальный голос заставлял подчиняться, а коленки подкашиваться. Бэкхен ступил по направлению к этой недетской игрушке и, оказавшись ближе, заметил, что дилдо намного больше, чем казалось издалека. Он робко взглянул на старшего, который уже находился рядом, и тихо прошептал: — Он очень большой. — Я знаю, Котенок, но ты провинился, а наказание на то и наказание, тебе стоит потерпеть, — с легкой ухмылкой проговорил Господин и подобрался зубками к хрящику ушка, легонечко покусывая. Омега затаил дыхание и все еще рассматривал игрушку, раздумывая о всех ее функциях, когда его мысли прервал ласковый, в отличии от слов, но властный голос мужчины, что сидел в уже привычном кожаном кресле напротив секс — машины, от которого внизу живота начало болезненно тянуть. — Раздевайся, Бэкхенни, покажи Папочке свое тело, — без лишних слов паренек подошел немного ближе к своему мужу и принялся послушно раздеваться. Медленными движениями рук он стягивал с себя большую футболку, оголяя плоский подкачанный животик, грудь, ключицы, плечи, а следом он так же аккуратно снимал с себя белые кружевные трусики с небольшим бантиком сзади, виляя бедрами. Когда все элементы одежды, что были на Бэкхене, упали на пол, альфа осмотрел его с ног до головы и жадно облизнул пересохшие губы, сжимая подлокотники кресла. — Умница, мой маленький. Ты заслужил одну небольшую капельку смазки, — с усмешкой на губах сказал парень, а после продолжил: — Возьми тюбик со смазкой, — альфа кивнул на тумбу, что стояла недалеко от младшего. — Встань на четвереньки, повернись ко мне спиной, — указывал правильные действия мужчина, пока омега беспрекословно исполнял любой приказ, не теряя ни минуты, мальчику нравилось слушаться, но так же сильно он любил и нарушать установленные правила. — Нагнись и помассируй сфинктер подушечками пальцев, размазывая по нему немного смазки, — сдержано выговорил Чонин, ожидая действий младшего. Бэкхенни нагнулся вперед, опираясь на локти и, выдавив из тюбика совсем немного смазки, потянулся рукой к ягодицам и начал размазывать эту смазку по своему сокровенному местечку. Он поглаживал себя и тихо застонал, когда случайно вошел одной фалангой среднего пальца внутрь. — Я не разрешал вводить в себя пальцы, — со стальными нотками в голосе сказал альфа и тут же взял в руки кожаный стек с длинной ручкой, ударяя им по одной ягодице омеги. Послышался тихий вскрик и омега дернулся, сразу же вынимая из себя пальцы, по которым и прошелся следующий удар. Омежка пошатнулся и отполз чуть — чуть дальше, но альфа сразу же остановил его: — Я не разрешал, ты должен быть ближе ко мне, — невозможно ослушаться. Мальчик подползает ближе к альфе и выставляет ягодицы повыше, чтобы тому было удобнее и открывался более красивый вид на все прелести омеги. — Десять ударов. Считай. Если запнешься, то мы начнем все с начала, — строго уведомил о предстоящем мальчишку и сложил ногу на ногу, стискивая зубы из-за болезненного стояка, который терся о жесткую ткань джинсов, но он не мог прекратить это и позволить себе такую слабость. Мужчина был намерен довести свои планы до конца, не прекращая эти сладостные пытки. Первый удар прошелся по бедру младшего и альфа услышал тихое «один», второй прошелся уже по второму бедру, но стек ударил тонкую кожу заметно сильнее, оставляя красный след: вновь такое же тихое, но четкое «два». И тут Каю показалось, что чего-то все-таки не хватает. Он подошел к шкафу и выудил оттуда небольшую анальную пробку сделанную из серебра и украшенную маленьким алмазом. Не долго раздумывая, мужчина просовывает в проход омежки эту игрушку, заставляя пискнуть и поежиться от контраста холодного метала и разгоряченной кожи. Бэкки выгнулся всем телом и прокусил нижнюю губу до крови, когда стек в очередной раз соприкоснулся с кожей, обжигая ее сильным ударом. Кое-как мальчик выдавил из себя судорожное «т-три», а следом за ним и «четыре», подпрыгивая на месте от неожиданного удара. Он чувствует, как с каждой секундой становится все более влажным и естественная смазка скатывается капельками по худым бедрам. Очередной удар, уже пятый по счету, и мальчик давится стоном, забывая назвать число удара, и тяжело дышит, когда старший снова говорит «Все сначала. Считай.» с пугающим спокойствием и невозмутимостью, будто он ожидал этого. Новые пять ударов произошли невероятно быстро, парень даже затаил дыхание, дабы не сбиться со счета. Он тихо скулил и вилял аппетитными ягодицами из стороны в сторону, напрашиваясь на большее. Альфа решил поиграть с терпением омежки и ударял внезапно и медленно, но с еще большей силой, задерживаясь стеком на нежной коже ягодиц, слегка поглаживая её. Бэкки старался угодить своему Папочке и сдерживал себя, называя цифру при каждом ударе и тихо хныча время от времени. За это время в помещении стало заметно жарко и младший тяжело дышал. Его Господин провел пятерней по каштановым волосам, откидывая их назад. На лице альфы появилась довольная улыбка, когда на светлой коже его мужа расцвели красные следы от ударов и небольшие бордовые синяки, что заставляли кожу гореть. Анальная пробка давила на стенки младшего изнутри, увеличивая возбуждение. Колечко мышц сжималось и, заметив это, альфа пропустил судорожный вдох. Аромат мальчика стал слишком ярким и заполнил легкие Чонина полностью, заставляя того прикрывать глаза от удовольствия, но все же он держал себя в руках. Ваниль. Старший слишком любил этот сладкий и такой нежный запах, что сводил с ума и, казалось, мог довести до оргазма. Так действовал на парня всего один аромат, а что же творил весь омега — это невероятно. Мужчина поднялся с кресла и подошел к мальчику, опускаясь перед ним и приподнимая его подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза. — Тебе понравилось? — с ухмылкой спросил парень, прикусывая нижнюю губу и вглядываясь в невероятно красивое личико Бэкхена. — П-понравилось, Папочка, — кое-как выговорил и пошло провел язычком по своей верхней губе, чем еще больше возбудил альфу. — Это только начало, Солнышко, дальше будет еще интереснее, — после этих слов альфа поднимает хрупкое тельце на руки и делает пару шагов, оказываясь около огромной уточки, которая навеивала легкий страх на Бэкхенни. Одна ножка мальчика оказалась перекинута на другую сторону уточки, анальная пробка отложена в сторону, а после этого его уже медленно насаживали на довольно-таки большой силиконовый член с ребристой поверхностью. Бэк тихо вскрикивает и жмурит глаза от всех этих ощущений. По телу проходит тягучая боль и мальчик вновь прокусывает нижнюю губу до крови, стискивая зубки, чтобы не заплакать от слишком сильных чувств. Спустя несколько минут фаллос оказался в нем полностью, заставляя судорожно выдохнуть и вцепиться пальцами в какую-то часть машины, придерживаясь. Пряди волос прилипают к взмокшему лбу, а щечки покраснели, придавая их обладателю томного и чертовски сексуального вида. Альфа оставляет краткий и чувственный поцелуй на губах младшего, а тот в свою очередь сразу же отвечает с необыкновенной нежностью, в отличии от их занятия сегодня. Кай все же берет себя в руки и отстраняется, закрепив ножки и руки своего истинного к этой чертовой секс — машине, после отходит на некое расстояние и берет в руки пульт от огромной игрушки и включает наибольшую скорость, а после и функцию наибыстрейшей вибрации. Из глаз мальчика брызгают слезы и он задыхается в собственных стонах. Он срывается на крик и сжимает пальцы в кулачки, слизывая кровь с губ. Взгляд Чонина темнеет от столь развратной картины и он не сможет отказать себе в том, чтобы прильнуть зубами к тонкой шее Бэкки и оставить очередную метку. — О Боже. Папочка, пожалуйста, медленнее. Я не м-могу так, — шепчет младший охрипшим голосом и подается вперед, чувствуя, что игрушка еще и покачивается с одной сторону в другую, из-за чего вибратор просовывается максимально глубоко и давит на маленький комочек нервов. По небольшому телу младшего проходится дрожь и он судорожно всхлипывает. — Чего ты хочешь, Котенок? Еще быстрее? — с каким-то садистским наслаждением говорит альфа, буквально мучая своего мужа. — Сделай медленнее скорость, пожалуйста, Чонин, — умоляет младший более убедительно и смотрит на мужчину затуманенным взглядом. От своего имени, которое омега практически выстонал, у парня едет крыша и он решает выполнить его просьбу, но все же делает по своему, включив слишком медленную скорость. Фаллос еле двигался в маленьком теле омеги, а тот лишь хныкал и всхлипывал при каждом глубоком, но таком тягучем толчке. С небольшого и аккуратного члена омежки скатывается сперма, а весь он уже полностью мокрый от естественной смазки, которой с каждой секунды становится все больше. — Я не могу больше, — едва не плачет паренек. — Можешь, Солнышко, можешь, — уверяет его альфа и его большая и тяжелая ладонь с сильным шлепком опускается на ягодицы омеги, а после сжимает одну половинку, сминая её. Послышался громкий вскрик и Бэк прогибается в спине до хруста позвонков. — Еще, Папочка, — скулит младший и тяжело дышит. Эти удары нравятся мальчику и он хочет еще и еще, ничуть не пугаясь того, что завтра утром он точно не сможет встать с постели. Большое количество шлепков попадает на ягодицы и бедра молочного цвета, которые с каждым новым ударом становятся красноватого оттенка и нещадно болят. У этого маленького извращенца есть мазохистские наличности и ему это только в радость. Маленький член упирается о сидение утки — секс-машины и трется о её шершавую поверхность, что усиливает возбуждение до невозможности. Альфа больше не может сдерживаться и расстегивает ремень на джинсах, а следом за ним и их ширинку, приспуская боксеры и освобождая большой и толстый, уже давно возбужденный, член. Он проводит по нему пару раз кольцом из пальцев и опрокидывает голову назад, издавая глухой стон. Мужчина надрачивает свой возбужденный орган, вместе с этим шлепая омежку по упругим ягодицам. — Сделаешь Папочке приятно? — томно проговаривает Кай, наперед зная ответ. Омега никогда не перечит ему в таких ситуациях и послушно приоткрывает ротик, облизывая пухлые губки. Вот уже спустя мгновений член альфы проходится по губам Бэка, легко бьет по ним и медленно входит в такой горячий ротик. Мальчик на некоторое время отвлекается от своего собственного возбуждения и начинает двигать головой в быстром темпе, но такая свобода в действиях омеги совсем скоро прекращается и Чонин вдалбливается в его ротик на максимальной скорости. Младший втягивает щечки и расслабляет горло, позволяя парню делать все на свое усмотрение. Кай остановился и практически минуту прижимался головкой к дальней стенке горла, практически не позволяя дышать. — И сколько же ты так продержишься, мой маленький? — спросил альфа, зная, что ему не ответят и любуясь тем, как его маленький Котенок практически давится столь огромным органом. Воздуха становится совсем мало и мужчина решает прекратить эту пытку, отстраняясь на несколько мгновений, позволяя младшему вдохнуть воздух, но это прекращается быстро и он вновь начинает движения в уже размеренном темпе. Бэкхен глухо стонет, тем самым пуская вибрации по члену мужа. Естественная смазка старшего стекает по губам Бэкхена, делая их влажными, так продолжается еще несколько минут, пока альфа не чувствует приближение оргазма. Они оба уже на пределе, но Кай не желает так рано прекращать все. Он вцепляется пальчиками в волосы омеги, отстраняя его голову от своего члена и смазано целует в уголок губ, при этом выключая секс машину. Слышится недовольный стон: еще бы несколько секунд и омежка мог кончить, но альфа решил всё резко остановить, не позволив сделать это, а кончать без разрешения Хозяина нельзя и мальчик не может ничего сделать. Младший только ерзает и всхлипывает, желая возобновить движения, но ничего не получается и он разочаровано скулит. Кай осторожно поднимает омегу на руки, заставляя обхватить свою талию ножками, и несет в спальню, что находилась на втором этаже. По пути в их обитель страсти он покрывает шею и ключицы Бэкки множеством поцелуев и засосов, а омежка просто тает от каждого прикосновения мягких губ и любимого аромата молочного шоколада — именно так пахнет его любимый альфа. Этот запах нельзя было сравнить ни с чем, он кружил голову и делал из младшего податливого Котенка, который постоянно мурлыкал от неземного удовольствия. Пока они добрались до нужной комнаты по телу Бэкхена виднелось большое количество фиолетовых, красных и бордовых засосов и следов от укусов. Они были словно дорогой и изысканный аксессуар, который несомненно шел парнишке и делал его особенным, отличающимся от других. Эти метки показывали, что омега принадлежит одному конкретному альфе со сладким ароматом вкуснейшего шоколада. Мужчина с омегой на руках входит в комнату и опускается на кровать, прижимая к ней омегу всем своим телом и нависая над ним, опираясь руками по обе стороны у его головы. Ручки мальчика тянутся к клетчатой рубашке Кима и стягивают её, откидывая куда-то в сторону, следом за ней туда же отправляются такие мешающие брюки и боксеры. Тяжелое дыхание и сбитое сердцебиение, страсть и дикое желание — вот, что происходит между парой в данный момент. Их взгляды пересеклись и они буквально читали мысли друг друга, сплетаясь языками в влажном и жарком поцелуе. Слышатся пошлые причмокивания и тихие стоны обоих парней. Альфа положил руки на колени мальчика и развел их в стороны, входя в него медленно и глубоко с необыкновенной нежностью, не отрывая взгляда от этого влажного и горячего омежки в их кровати, что задыхается в очередном стоне и блаженно прикрывает глаза. Мужчина стискивает зубы, искренне не понимая как омега, которого длительное время имела секс — машина, а перед этим растягивала анальная пробка, все еще остается столь узким. Кай выдыхает и наклоняется к груди младшего, прикусывая возбужденные соски, а после проводя по ним язычком. По телу омеги проходит дрожь и он протяжно стонет, вытягиваясь, словно струна, на постели. Чонин начинает неторопливые плавные движения внутри мальчишки и Бэкки подается бедрами ему на встречу. Они двигаются в унисон и их желание одинаково сильно. Альфа все еще играется с набухшими сосочками Бэкхенни, а омега тем временем царапает ноготками спину Нини, впиваясь пальчиками в сильные и широкие плечи своего мужчины. Они прижимаются друг к другу, уменьшая расстояние между их телами на жалкие миллиметры. По комнате раздаются пошлые шлепки потных тел влюбленной пары и сладкая смесь аромата молочного шоколада и утонченной ванили. Мальчишка дрожит как осиновый лист и делает плавные движения, насаживаясь на твердый и длинный член мужчины, который постоянно попадает по самому чувствительному месту в теле Бэка — маленькому комочку нервов, заставляя вскрикивать при очередном толчке. Еще немного и они не выдержат такого напряжения, что держится на протяжении всего времени их увлекательной игры. Парни не отрываются друг от друга и тем самым доставляют уйму удовольствия. Чонин ловит губами мягкие губы своего парня и затягивает в вязкий и сладкий поцелуй. Они чувствуют, что еще долго не продержатся и совсем скоро дойдут до пика. Омега притягивает мужчину к себе за шею и приоткрывает ротик, позволяя углубить поцелуй. Их движения становятся все четче и резче, они вкладывают в них всю свою страсть. Еще несколько особо глубоких толчков и парни кончают почти одновременно. Бэкхен выкрикивает имя своего любимого, пачкая их животы вязкой спермой, а Чонин хрипло стонет, изливаясь в омежку. Теплая вязкая жидкость заполняет омежку и медленно вытекает и его анального отверстия, обжигая чувствительную кожу. Мальчик устало прикрывает глаза, перед которыми все плывет, и пытается усмирить сбившееся дыхание. Альфа медленно выходит из омеги и падает на кровать рядом, притягивая к себе и приобнимая такое хрупкое, словно фарфоровая куколка, тело. Омега устроил голову на груди мужа и закинул на него одну ножку, прижимаясь обнаженным телом еще ближе. Он тихо мурлычет и водит тонким указательным пальчиком по груди своего возлюбленного, а альфа лишь утыкается носиком в макушку младшего, вдыхая любимый аромат. Им обоим это понравилось до дрожи во всем теле, никто и не собирается отрицать этого. Для этих двоих нет ничего лучше такого времяпровождения. Как же хорошо вот так лежать и дарить своему любимому заботу, тепло и всю нежность. Один любит подчинять, а второй — подчиняться. Необычная пара с необычными желаниями — они созданы друг для друга. Жесткость чередуется с нежностью, а строгое поведение с чрезвычайно ласковым и мягким. Идиллия и ничего лишнего.