Я, конечно, достану тебе звезду

Малфой понятия не имеет как, но он в это ввязался. Малфой понятия не имеет как, но Поттер его приручил. Буквально и неаристократично стал кормить его с рук. Взлохматил вечно идеальную прическу, согрел прохладную тонкую кожу. Всунул в руки маггловский телефон и потащил в эту свою Чехию. Одним словом — совершенно обнаглел. Драко был настолько ошарашен этим непринужденным ласковым нахальством, что просто молча наблюдал за тем, как Поттер месяц за месяцем мирит Ремуса и Сириуса с отцом и Северусом, пожимает руку Забини, заставляет Панси рассмеяться впервые со дня гибели родителей. Хотя этого, наверное, и стоило ожидать от того Поттера, который заявился к нему спустя месяцы наведения порядка в магической Британии. Драко был к тому моменту настолько измотан, что даже не стал его гнать, просто устало выдохнул и впустил в дом. К счастью, Поттер тогда тянуть и не думал и сразу перешел к делу. — Возможно, только возможно, — он повел пальцами по столу, аккуратно поглядывая на Малфоя, — я подслушал, как у Блейза брали показания по его и вашему делу под Веритасерумом, — он прищурился. — И узнал кое-что про тебя. Ну конечно. Глумиться пришел. — Что бы ты ни узнал, мне все равно, — тут же ощетинился Малфой, но в этой агрессии было столько отчаяния, что сам Драко бы себе не поверил. — Победил одного темного мага и думаешь, что можно все? — он истерично фыркнул. — Ты, Поттер, все такой же глупый, невоспитанный, и ты- — Знаю, что нужен тебе, — как пощечину, отвесил Гарри. Малфой так и замер. — «Мою мать завербовать в Орден было проще, чем Малфоев», — медленно цитировал не выходившие неделями из головы слова Блейза Поттер. — «Мистер Малфой очень боялся всех этих „а если“», — видя в глазах Малфоя закипающую бурю непонимания ситуации, но понимания самих слов, Гарри дожал. — «Драко все истерил, что должен быть с Поттером-» Малфой вздрогнул, моргнул и отвел взгляд, но перебивать не стал, и Поттер добавил, продолжая пародировать Блейза, пародировавшего Малфоя: — «-должен увидеть его, хотя бы убедиться, что этот придурок жив», — он немного шокированно отметил, как шевелятся губы Малфоя вместе с его, с точностью попадая в слова, словно он помнил этот разговор слишком хорошо, — «даже если это ничего не даст». Поттер выжидающе уставился прямо в глаза Драко, который тоже поднял на него влажный взгляд. Вопреки надеждам, но в соответствии ожиданиям, лицо Малфоя привычно искривилось в ядовитой реплике: — И что это, насмешка? — ну каков все-таки дурак. — Доволен теперь, Поттер? Что я за тобой таскался не хуже Уизлетты? Гарри лишь покачал головой. Комната погрузилась в тишину, и Малфой смутился этой тишины, понимая, что это было совсем ни к чему. Ну почему ему нужно все вечно портить. — Я не такой тупой, как ты думаешь, Драко, — Поттер грустно усмехнулся, а Малфой вздрогнул от звука своего имени. — Я буду ждать тебя в пятницу вечером на Гриммо, — предупреждая вопрос, Поттер добавил. — Спросишь у Северуса, — он вздохнул. — Если не придешь, я больше не буду пытаться. Гарри быстро оглядел гостиную мэнора, качнулся на пятках и направился к выходу из дома под взглядом уже готового расплакаться Малфоя, который не понимал, сошел он с ума или Поттер действительно только что пригласил его на свидание. — Веришь или нет, Малфой, но мне не хватает перепалок с тобой, — напоследок послышалось из прихожей, догоняемое хлопком двери и хлопком аппарации. Малфой понятия не имеет как, но как-то так получилось, что он чуть не помер от ожидания, стыда и надежды за те два дня. Как-то так получилось, что в пятницу вечером после пятиминутного диалога его вжали в стену и подхватили поттеровские руки, под которые он жадно подставился, теряя всю свою язвительность вместе со стеснением. Как-то так получилось, что ему пришлось ждать этого годами. И еще получилось так, что его двоюродный дядя прожигал уничижительным взглядом его самого, а заодно и стол, на котором застукал их с Поттером целующимися, следующим утром. Малфой благодарно и стыдливо поглядывал на осаждающего Блэка Люпина. Все бы точно закончилось Непростительными, если бы не Ремус, который, войдя на шум, взлохматил красного от возмущения Сириуса, быстро поцеловал его в щеку и если и удивился присутствию в доме Малфоя, то не подал виду. Первый «семейный» ужин тоже, конечно же, был катастрофой. Ремус, поладивший с Северусом еще во времена преподавания в Хогвартсе, так же непринужденно нашел общие темы с Нарциссой. Эти трое с синдромом отличника весь вечер провели за обсуждением экспериментальных зелий, без усилий игнорируя вскипающих от общества друг друга Люциуса и Сириуса. То Нарцисса, то Северус на секунду неохотно отвлекались, чтобы успокоить главу семейства, а Люпин даже не предпринимал этих попыток по отношению к Сириусу, лишь насмешливо поглядывая на ссору. Гарри с Драко улизнули с горячей точки при первой же возможности. За ними последовали и Панси с Гермионой, которые и так все свое время проводили с Малфоями и Блэками соответственно: Грейнджер все еще пыталась восстановить память родителей, а Паркинсон попросту не имела другой семьи, кроме них, своего младшего брата и Забини. В этом семейном хаосе было очень по-домашнему. Особенно для Драко, не знавшего толком отцовской ласки, и Гарри, не знавшего материнской. До этого момента. У Драко сердце сжималось от нежности, когда он видел, как мама смеялась над собой, пока Поттер с терпеливой улыбкой учил ее пользоваться маггловской техникой. С тех пор Нарцисса не упускала возможности дать ему материнский совет. Когда Ремус впервые приобнял Драко за плечи на глазах у Люциуса, Гарри разулыбался, как идиот, глядя на его реакцию, и с вызовом приподнял брови, когда они пересеклись взглядами. С тех пор Люциус не упускал возможности обнять сына. С Северусом стало сложнее, чем с другими, но легче, чем раньше. Он спокоен, и будь они понаивнее, то даже назвали бы его счастливым. Он снизошел до личных извинений перед многими учениками, совершенствовался в черном юморе и превратил чету Малфой в чету Малфой-Снейп, так как эти трое стали на удивление неразлучны. В какой-то момент даже Сириус и Люциус перестали цапаться, как дети, и остались только Уизли, осознание чего давило на всех. Каждый понимал: это неизбежно. Тогда и наступил тот момент, когда Гарри понял, как много значит для Малфоев семья и что теперь они действительно ей являются: Люциус, удивив, кажется, даже Северуса, откашлялся под конец одного из ужинов и заявил, что хочет поговорить с Артуром. И поговорил. Пожал ему руку, криво улыбнулся, поймав одобрительные взгляды Нарциссы и Северуса. И тогда уже улыбнулся по-настоящему. С Роном они по-прежнему неизбежно спорят, обычно по-приятельски, но иногда доходит разве что не до драки. Первое время Рон активно выказывал недовольство и даже попытался сорвать им с Гарри свидание однажды, так что Драко пришлось попросить Блейза отвлечь Уизли хотя бы на один важный вечер. Малфой понятия не имеет, что сделал Забини, но с тех пор Уизли их не трогал, даже благословил (и почему-то отчаянно краснел при виде Блейза). После этого все стало налаживаться. И не успела вся эта драмедия устаканиться, как Поттер предложил съездить в Чехию на полгода. Развеяться. Малфой понятия не имеет, почему именно Чехия. Малфой понятия не имеет как, но Гарри выбил из него согласие на это. Драко в ответ выбил себе условие, что если Поттер собирается там работать, то пусть и ему занятие найдет. (Малфой понятия не имеет как, но Гарри нашел. Конечно же.) И вот теперь он лежит на кровати в потрясающей съемной квартире в чертовой Чехии и ждет с дурацкой работы своего дурацкого Поттера. И чувствует себя полнейшим идиотом. Медленно растекается по телу осознание того, насколько он на самом деле устал за последние месяцы от суматохи, кучи людей и ссор. Малфой чувствует, как неохотно примешивается благодарность Поттеру, и даже не сопротивляется этому. Он лениво утягивает с тумбочки телефон, все еще непривычным движением ведет по экрану, с трудом вспоминая, что делать дальше. бля детка: не забыл про сегодняшний благотворительный вечер? придурок: забудешь с тобой и зачем я согласился придурок: всегда знал, что ты когда-нибудь втянешь меня в свой этот активизм бля детка: эй! первое — ты сам предложил это второе — я аристократ, активизм это наше дело придурок: твое дело это скорее пассивизм, хаххааха придурок: ;) бля детка: ........ бля детка: я тебя ненавижу, поттер придурок: я так тебя люблю придурок: я купил пончики бля детка: оооооо бля детка: как много ошибок в словосочетании «мою любовь» Раздается звонок в дверь. Драко закатывает глаза и даже не дергается. Раздается еще два раза, но Малфой продолжает игнорировать. Телефон издает звук. придурок: открой дверь, плс, лень вставать И Драко смеется, потому что эти глупые шуточки слишком в стиле Поттера. Поттера, который может аппарировать прямо к нему в кровать, но предпочитает его из нее вытащить. Малфой открывает дверь под оглушительное «Доставка пончиков!» и шквал поцелуев. С трудом отрываясь от Поттера и игнорируя его требовательные поцелуи, переходящие на шею и ключицы, Малфой возмущается: — Гарри, у нас полчаса до выхода. Поттер разочарованно стонет ему в шею, прикусывая кожу, и по телу Драко проходит дрожь. — Мне казалось, аристократы приходят не раньше, чем через полчаса после начала вечера. Драко давит Гарри на грудь, неохотно его останавливая, и приподнимает уголок губ: — Так вечер начнется через двадцать минут, — он соприкасается с Поттером лбами и судорожно выдыхает. — Подожди два часа. Два часа, Поттер. Гарри многообещающе скалится: — Два часа, Малфой. Пока они собираются, Гарри, зажав пончик в зубах и всунув еще один в рот Малфоя, еще и успевает настроить кухонные чары на уборку и повесить гирлянды на стены. — Ты невыносим по вечерам, Поттер, — ворчит Малфой, приглаживая волосы, а затем костюм. — В тебе так много энергии, я не поспеваю. — Для тебя вообще-то стараюсь, — фыркает тот в ответ и щипает Драко за бедро. Малфой тычет его в бок, зарабатывая шлепок по ладони, хватает Гарри за руку, а тот ухватывает его крест-накрест. Они возятся так несколько минут, и в результате этой небольшой перепалки Малфой все-таки вырывает одну руку и под общий смех притягивает Поттера к себе за талию. — Готов? Гарри улыбается, кивая, и они аппарируют. Хоть никто из них в этом не признается, они до безумия любят общие публичные выходы, дающие им повод вести себя как пауэр-парочка и наблюдать друг за другом. Малфой удивителен в светском обществе — всем умудряется уделить достаточное количество внимания, умеет не отвечать на вопросы и оскорблять особо назойливых собеседников так, что это понимают все, кроме самого объекта. Поттер же, сам за собой не замечая, с таким же изяществом отбивается от восторженных реплик, глаз и рук, бережно приобнимая Драко за талию. (Хоть никто из них в этом не признается, они оба светятся от счастья и приливов нежности, видя один другого с детьми.) Спустя пять бокалов вина на двоих и два часа непрерывной череды восторгов, зависти и неодобрения они возвращаются домой. — Как я устал, что вокруг тебя вечно кто-то вертится, – жалуется Малфой. – Чертов герой. Мог бы и пожестче с ними. Я тебя ненавижу, Поттер. — Я думал, я купил твою любовь, — Гарри шутливо-оскорбленно прижимает руку к сердцу. — Апдейт: чтобы получить мою любовь, недостаточно достать пончики с верхней полки в ближайшем кафе, — нахально ухмыляется Малфой и тут же взвизгивает от шлепка по заднице. Поттер принимает самый невинный вид из своего арсенала и проталкивает Малфоя в спальню. — А что тебе достать тогда? — смеется Поттер, расстегивая рубашку. Он небрежно скидывает одежду на пол, пока Малфой тщательно осматривает свою на предмет порчи перед зеркалом. — Чего мелочиться, может, сразу звезду? Драко с наигранной капризностью топает ногой, едва сдерживая собственный смех: — А может и звезду! Гарри стягивает с себя брюки вместе с бельем, дополняя ими общую кучу, и подходит. — И да, Поттер, я знаю, что ты у нас звезда, — выдыхает Драко, подставляя шею под поттеровские губы. — Не прокатит. — Я, конечно, достану тебе звезду, Драко, — он мягко ведет носом по щеке Малфоя, вынуждая того прикрыть глаза. — Но сначала мы сделаем огромную пиццу и посмотрим новую серию «Как я встретил вашу маму». И они делают это. Они принимают душ, добираются до кухни, толкаясь и целуясь, отбрасывают палочки и достают ингредиенты для пиццы. За месяцы Драко научился обходиться без палочки, но разучился обходиться без Поттера (Блейз всегда твердил, что у него это плохо получается). Пицца выходит еще более огромной, чем они планировали, а им приходится снова идти в душ. До спальни они добираются все еще немного мокрые и сытые. Прежде чем включить новую серию, Гарри выключает свет и тянется почему-то не к пульту, а к малфоевским бедрам. Драко не возражает. Он охотно подается бедрами вперед, прижимаясь к паху Поттера. Гарри раздевает его медленно, хоть из одежды на Малфое почти ничего нет. Но здесь у них есть куча времени и ноль риска быть пойманными кем-то из их огромной семьи. Драко всегда подогревает простое осознание того, что это, блять, Поттер. Что — чисто теоретически — они могли бы заниматься этим и в школе, если бы не умение Поттера попадать в неприятности и не неумение Малфоя признать чужую правоту. Что когда-то Гарри даже и подумать не мог, что будет любить (так сильно, часто и горячо) не Уизлетту, а Драко Малфоя. А теперь он дорвался. И это все, что нужно Малфою, чтобы завестись, дергая Гарри на себя и падая спиной назад в мягкую кровать. Очаровательно оставляя случайные поцелуи от малфоевского подбородка до низа живота, Поттер сползает ниже по кровати, закидывает его ноги себе на плечи и долго вылизывает, несколько раз подводя к краю, и господи, блять, Малфой его ненавидит. Он глухо постанывает, слабо подаваясь бедрами на пальцы и язык, и не удерживается от того, чтобы ухватиться за темные волосы. — Гарри, — зовет Драко, но тот только нагло ухмыляется, очередным широким движением языка проходясь между его подрагивающих бедер. — Гарри, давай, ну. И Поттер понимает. Когда они переходят на эти свои «давай», это обычно означает либо начало, либо конец. Все их небольшие моменты, длиной в одну любовь, заключаются между малфоевским «давай» и поттеровским «давай». Негласное старт-слово и стоп-слово. Он устраивается между разведенных ног, поглаживая их царапающими линиями, коротко целует, и входит медленнее, чем Драко хотелось бы. Он хнычет, прикусывая нижнюю губу. Гарри слегка улыбается этому жесту и снова клюет его в губы. Малфой понятия не имеет как, но Поттер сводит его с ума. Он может быть просто рядом, и Драко останется только терять весь свой самоконтроль, как последнему дураку, и ластиться под теплые оглаживающие взгляды и ладони. Драко цепляется за его плечи, спускается тонкими пальцами к бедрам, сжимая их и царапая поясницу. Поттер двигается в нем на грани бережного и страстного, и Малфой совсем забывается, отпуская себя и позволяя полуосмысленным фразам слетать с губ вперемешку со стонами. — Давай, Драко, — шепчет Поттер ему в губы. — Для меня, детка. Малфой шумно выдыхает с полустоном, вздрагивает и кончает. Он практически отключается, почти не чувствуя движений Поттера и пропуская тот момент, когда Гарри сам стонет ему в шею и обессиленно переносит вес своего тела на него. Спустя несколько неподвижных минут Драко ерзает, скидывает с себя Поттера и разбитым голосом бормочет очищающие. Гарри ловит каждый звук и выглядит отвратительно довольным. Малфой ложится на его грудь и выдыхает: — Гарри? — Что? — хрипло отвечает тот, прочищая горло и невесомо поглаживая его спину. — Ничего, — мнется Драко и стыдливо добавляет, предупреждая поттеровское волнение, — мне просто нравится произносить твое имя. Малфой слушает стук сердца Гарри и, едва ворочая языком, слегка хрипло и очень честно говорит, что любит его. Он слышит, как Гарри тихо улыбается и возвращает слова, и знает наверняка: впервые за двадцать лет своей жизни он действительно счастлив. — Включай уже этот свой... как его, — Драко пытается небрежно взмахнуть рукой, но лишь слегка ее приподнимает от усталости, и попускает в голос безразличия. — Сериал. Так и знал, что тебе понравилось. Гарри целует его в макушку и включает новую серию.