Ревность в комнате

Элронд обнимал свой любимый ковёр — он наконец простил ему измену. Но ковёр всё помнил. Хоть и пытался забыть это. Но ковры по сути существа злопамятные и очень ревнивые. Особенно когда тебя променяли на китайскую подделку, хоть и с модным наворотом — возможностью летать. Рождение ковров — дело долгое. Порой, процесс затягивается на месяца, а то и на года. Но из-за этого рукодельные ковры ещё интереснее, не то, что фабричная штамповка из Китая. Так что, в отличие от тех глупых вещиц, рукодельные ковры очень умные и обладают неповторимым характером. Опять же очень ревнивым… И теперь ковер думал, что потребовать с Элронда в уплату потерянных нервных клеток (вон, даже узорчик немного выцвел!) и ужасной сырости, которую он был вынужден разводить, дабы показать неверному всю глубину своего разочарования. *читатели всплакнули и закусили стеклом* Кисточки на концах этого ковра уже не были такими пушистыми. Всё он отдал своему хозяину. Всё, что хорошего было у ковра — потихоньку отдавалось Элронду. И эльф как-никак, но понимал это. «Но всё-таки, — сурово подумал ковёр, — недооценивает Элронд меня. И Арвен раньше недооценивал…»

где-то за кадром

— И меня недооценивали! — грустно покивал головой Лось. — Но я ушел от него и теперь точно знаю, что впредь он не сделает подобной ошибки!

***

Свернулся коврик, задевая Элронда кисточкой по лицу, не от обиды, но от разочарования. Элронд попытался сделать «уняня» личико, но у него плохо получилось. (Вечно серьёзный эльф. Мышцы и нервы просто запомнили.) — Не обижаааайся… Такого больше не повторится, — мягко протянул полуэльф. Ковёр слабо всхлипнул, кисточки его задрожали. Он знал, что Элронд действительно будет ему верен, но всё-таки ковру было очень больно в глубине его души. Поэтому он решил: «Я мстю, и мстя моя страшна!» Но на кровати одиноко лежала подушечка. Мысли её путались от неистового гнева. * «Оп, еще стекло,» — подумали читатели и с новыми силами принялись за чтение фанфика* «Как он посмел опять обниматься с ковром?! Урод! ***! Променял мягкую меня на какую-то жёсткую радужную фигню!», — думала она. Ярость распирала подушку изнутри аж на столько, что она… упала на пол и порвала на себе наволочку. Но на нее не обратили внимания ни Элронд, придумывающий, как бы вымолить прощение у любимого ковра, ни сам ковер, строящий коварные планы мести. Зато это заметило одеяло. И нет, оно не было влюблено в подушку! Оно искренне считало ее своей младшей сестренкой. Впрочем, брат безнадежно влюбленной в него подушки был для ковра куда опаснее. Но об этом он еще не знал, так что пока радовался своему незнанию. А со стены на это всё смотрела картина, и её сердце отринуло светлые чувства. Теперь цвета картины стали тёмными, а милые собачки на рисунке превратились в ужасающих драконов. Под потолком послышался бой часов. Пробило полночь...