Она всего лишь эльфийка

      Покидая дом свой, Нерриэль не знала кого ей удастся повстречать на своём пути и каков будет этот путь. Каким геморроем, да простит её королева Нарсиэль за подобное высказывание, и комом в горле будет туповатый мальчишка с мечом размером с себя и бессовестным альтруизмом. Она понятия не имела, насколько сильно её невзлюбит обладательница роскошной алой гривы, вечной гуляющая полуголой. Даже представить трудно, что движет ею, когда та беззастенчиво раскачивает бедрами в обтягивающих брюках. А верхняя одежда скрывает разве что ничего. Неужто все волшебницы разгуливают в таком развратном виде? Эльфийке уже не раз думалось, что имей ледышка чуть более усидчивости и меньше лени, то могла бы писать многостраничные руководители «как играть на самолюбии эльфа и выжить». И то, как сильно её выведет из себя постоянные вопросы обладательницы роскошной копны серебренных волос в стиле «Это что ж, у вас на генетическом уровне заложена не только похожая внешность и вечное занудство, но и окончание имен наследственно передаются?». И насколько странной будет маленькая девчушка, разгуливающая с пушкой наперевес. Так же до жути пугающей. Ей Богу, до того дня, как она повстречала это маленькое, вечно сующее свой пронырливый нос туда, где его не ждали, чудо, она и думать не смела, что какой-то ребёнок будет пугать её до предательской дрожи в коленях.       Ступая первыми и уверенными шагами всё дальше и дальше от древа — её дома, — которое так давно хотелось покинуть. Терпение явно было не одним из её достоинств. Она и в жизни подумать не могла, что найдёт в этом странствии нечто большее, чем увлекательное путешествие. Услышит что-то кроме сухих комментариев клирика или язвительных кудесницы. Впервые за долгое время почувствует что-то помимо зуда от укусов насекомых, которыми богата Ведьмина топь, и щемящих мышц от принятой неудобной позы во время сна.       Дать себе не то, что отчёт собственных действий и мыслей, даже понять что же это за чувства, она не смогла ещё энное количество времени. Правда, для него это «долгое время» пролетело в один несчастный миг. Прочувствовать который получилось лишь тогда, когда он исчез.       А когда, не по заслуге наставницы, в её маленькую головушку пришло осознание, что именно за чувства испытывает девушка, кажется, она в первые испытала чувство эйфории. Или не в первый раз, кто ж её, блин, знает? Сказать что-то в роде: «Я люблю тебя!» с пылким запалом было слишком смущающее для Нерриэль. И также слишком смелым подвигом, после которого уверенно можно записывать себя в список «герои посмертно». Зная характер возлюбленного, самый минимум с его стороны, так это возмущающие и осуждающие взгляды, и возгласы по типу «страшила, опять ночью с дерева свалилась вниз головой?».       Мысленно Нерриэль прекрасно понимала, что её чувства в априори быть взаимными не могут, но это не давало ей облегчения. С каждым днём нежная любовь нарастала, как и колющая боль в груди. Однако, влечённая приятной истомой и затуманенным разумом, отказать ему не могла.       Когда он попросил, хоть, с какой стороны не посмотри, это было тяжело назвать просьбой, пойти вместе с ним, она без раздумий согласилась. А потом горько жалела. Ведь ноющее сердце всё больше и больше содрогалась от неудачных соприкосновений во время боя, от простой близости с ним. Как же противно понимать, что этим нельзя поделиться с ним и ничего нельзя поделать. Как бы хотелось выключить свои эмоции и быть такой же сдержанной как он или королева, на которую она равнялась всю сознательную жизнь. Поначалу она думала, что этим можно переболеть. Многие человеческие, и не только, девушки говорили, что безответная любовь проходит быстро, стоит лишь перестать о ней думать. Но как же не думать о ней, когда объект твоих райских снов находится в метре от тебя? Порой ей казалось, что это пытка. Какая-нибудь проверка на прочность. Ей ещё много разного бреда лезло в голову.       — Откуда он? — Резкое прикосновение ледяной руки, заставило вздрогнуть всем телом. Он пронзительно взглянул в глаза, как бы и требуя ответа, но спрашивая непривычно мягко.       На предплечье растянулся длинный, уродливый шрам. Нерриэль всегда стыдилась его и всегда закрывала элементами одежды. Он служил напоминанием о её неразумности и вечной неусидчивости, за которое она безумного корит себя. Вспоминать тот день и его последствия, ей охотно не хотелось.       — А… — Несколько заторможено среагировала девушка. — Я сглупила. — Видя, что бесцветным ответом отделаться не получиться, ей с толикой стыда пришлось продолжить. — Полезла к монстру в пасть и сестру с собой прихватила. Думала, что справлюсь и буду казаться сильной, крутой, но что-то пошло не по плану.       Не хотелось вдаваться в подробности. Воспоминания о той глубокой ране, нанесённой монстром, и кровь, фонтаном вытекающая из неё, до сих пор будоражили душу. Да и не хотелось, чтобы Вельскуд выдел её в таком непристойном виде. Не хотелось представляться той, чьё эгоистичное желание почти, что привело к летальному исходу дорогого ей человека.       Он долго молчал, после краткого пересказа. Удивлена была эльфийка, что смогла удовлетворить его потребность в общении сухим рассказом.       Вновь вздрогнула и покрылась гусиной кожей, когда его большой палец стал ласково поглаживать место шрама. Наверное, он делал это не задумываясь. Было видно, что мыслями он где-то очень далеко. Поэтому Нерриэль не отстранилась и позволила ему поглаживать руку. Несмотря на тот момент, девушка смогла расслабиться. Никогда бы ей не подумалось, что можно расслабиться в ласках человека, с которым нужно держаться предельно ясно и строго по отношению к себе, дабы не выдать свои чувства. Которые, как раз в такие моменты, побуждали её к разным неприглядным действам. Слава Богине, она ни разу не решилась воплотить ту похабщину, что представляла, стоило им с мужчиной задержать взгляд друг на друге или нечаянно коснуться.       Именно в этот вечер её избранный был богат на неожиданности. Поднеся кисть к губам, откуда начинался шрам, он бережно коснулся его, так мягко и воздушно. Нерриэль улетела в астрал, побывала на тринадцатом слое облаков, видела Ювенсиэля на велосипеде. Её лицо было сравнимо, разве что, с помидором по оттенку. Такого поворота событий она точно не ожидала. Хотелось ущипнуть себя, насколько сильно не верилось в происходящее. Кажется, красным было не только лицо, но и уши предательски заалели. Когда дракон поднял взгляд, проскользнула лёгкая улыбка — ему нравился такой расклад, этого он и ожидал.       Припав к кисти, он мазнул по шраму языком. Опаляя тёплым дыханием мокрую кожу, медленно, неспешными поцелуями он касался каждого дюйма того самого уродливого шрама. Эльфийка была шокирована и в то же время приятно удивлена, подаваясь на порыв нежности мужчины. Безусловно, на гранях сознания мелькала мысль отстраниться, но она была отправлена далеко в пекло. Дойдя до локтя, он остановился, накрывая ладонь девушки своей. Второй рукой коснувшись щеки блондинки, он провел пальцами по мягкой коже. Сокращая расстояние, бархатно прошептал:       — Ты безумно красива, — вовлекая в девственно-невинный поцелуй.       Из её тела за считанные доли секунд уходило тепло. Он держал её на руках и не в силах что-либо сказать, просто обнимал. Лишь час назад они успели разругаться, а лишь минуту назад она ещё была живая, с игривым блеском в зелёных глазах, сейчас напоминающие ему древо жизни. Все умирают и этот конец неизбежен. Однако от этого на душе не становилось легче.       — Я люблю тебя, страшила. И прости… — И почему же он не признался в этом раньше?