По ту сторону реальности

POV/Автор Встав на ноги Эделина побежала вслед за ними, но её опередил Мэйдж, что в миг оказался возле дерева в который прошли Кагицуне с Александрой. Он вцепился руками в кору дерева и со всей силы отделал её, в надежде пройти в тот вход, куда уволокли ведьму. В нем было столько ярости, что он мог сломать это дерево и сжечь весь лес, оставив один лишь пепел. Вскоре подбежавшая Эделин отталкивает его от туда, не давая ему сжечь, от злости это дерево. — Стой! — Кричит девушка, не давая сделать ему задуманное. — Лучше не лезь ко мне! — Стиснув зубы, с небывалой злостью прогрызает, каждое слово он. — Это ты виновата, в том, что Саше грозит опасность! — Он поворачивается лицом к ней, и уже готовится нанести удар, и выместить всю агрессию на нее. Эделин же не стала отступать, и готовилась к ответному удару. Мэйдж уже замахнулся рукой, но ударить так и не смог. Эделин его опередила, предварительно замахнувшись ногой. Удар был настолько сильный, что Мэйджа отбросила на три метра, и не будь он физический хорошо подготовлен, ну или же демоном, то точно уже лежал в отключке, но вместо этого, он ловко присел на корточки, и опустив злостный взгляд на девушку, с нечеловеческой скоростью помчался к ней. Достигнуть свою цель он во второй раз не смог. Появившиеся рядом Уриэ схватил его, и заломив ему руки не давал накинутся на Эделин. Девушка не успела облегченно выдохнуть, как кто-то схватив её за шею припечатал к дереву. Эделин не привыкла к тому, что кто-то может позволить себе такую дерзость. На той стороне этого мира, все духи обходили её стороной. Увидев того, кто держал её за горло, она была обескураженна. Эделин наблюдала за ним долгое время, пока была на той стороне, и имела конкретное мнение о нем. Она была уверенна, что Шики не сможет её даже тронуть, ведь она выглядит, как девушка, что ему небезразлична. Она считала его бесхребетной влюблённое амебой. — Шики, ты чего? — С наигранным удивлением произносит она, чем ещё сильнее злит его. — Хватит играть с нами! Кто ты? — Оскалившись говорит он. Девушка ухмыльнулась, её забавляло то, как демоны, глупы. Да глупы, её сестры с лёгкостью смогли обвести Сатану вокруг пальцев… — Вы погрязли в большом дерьме! — Закончив своё предложение, Ее глаза чернеют, как ночное небо. Голубые глаза поглатила та тьма, что была и в ее сердце. Лицо накрыла чёрная дымка принимая форму безобразного чудовища, что прежде преследовала Эллу во тьме, и вызывало страх у окружающих. Шики отбрасывает в сторону, а Эделин гордо подняв голову опустила презрительный взгляд на всех ее окружающих. — Я вам не враг. Без меня вы не сможете спасти не одну из ваших ведьм! Не сейчас, не потом… Рем сидел прижимая напуганную Алису. Рана её затянулась. Этому поспособствовал Рем. Но Алиса все же была напуганна. Она не могла даже выдавить из себя и слова. Не хочет даже думать, где сейчас Саша. И жива ли она. На небесно голубых глазах застыли слезы. — Если ты нам все не расскажешь, мы прямо сейчас проведём ритуал изгнания! — Пригрозился ей Уриэ. — И тогда вы не увидите Эллу с Сашей! — Резко отрезала она. — Меня звать Эделин. Я думаю вы уже узнали меня. — Хитро прищурившись промолвила она. — Ты преследовала Эллу, с целью убить её! — Напомнил Шики. — Ты покалечила Алису! — Крикнул Рем. — Не буду отрицать. — Хмыкнув выдала блондинка. — Но у меня на то были причины! — Какие?! — Рычит Татьяна. Повернувшись к Алисе, Эделин опустила виноватый взгляд на неё. — Я просила тебя не лезьт, а ты побежала включать свет. Что на счёт Эллы, то она должна была переступить порог смерти. По другому не пробудить её силу. — Что ты имеешь в виду? — Подняв вопросительный взгляд на Эделин произнесла Алиса. — Пока вы были детьми ваша тёмная сущность — сила спала. Чтобы её пробудить в жизни ведьмы должен произойти эмоциональный всплеск. Должны испытать эмоциональную боль. — Пояснила Эделин. — Например ты Алиса, разве ты не видела нечто, тёмное и кровь леденящее в ту ночь, когда Влад попытался тебя изнасиловать? — После сказанного в голове Алисы, начали всплывать детали той ужасающей ночи. Шрам навсегда останется на её сердце. Слова Эделин вскрыли эти шрамы, выпотрошив чувства Алисы. — Я видела… — Округлив глаза подтверждает Алиса, слова Эделин. — Я видела себя, только глаз не было, их вырвали и вместо них пришили на веки пуговицы, а рот был будто зашит… Я тогда не обратила на это внимание, в голове был только он… — Сердце трепещет перед воспоминаниями той ночи, что полностью изменило её. Ночь после которой Алиса навсегда заверялась, надела маску грубой девчонки, что море по колено. — А ты? — Спросила Эдилин, Таню. — Ты же тоже видела сущность? — Таня только кивает. — Элле этого мало, я пробовала вызвать у неё клиническую смерть, но этого тоже не хватило. Ее сердце должно было не просто разбиться. Оно должно было остановится. — Мы можем тебе поверить, — Начал Мэйдж. — Но ведьм только три, Элла не может быть четвёртой ведьмой! Тьму разделили на троих! — Ты уверен, что тьмы не стало больше после того момента? — Сказал демон в теле Эллы. — Там все очень запутанно, и я бы вам с радостью рассказала продолжение увлекательной истории про моих сестер — ведьм, что послали за Эллой Влада и Феликса, но если сейчас не пойти и не начать действовать, то есть возможность найти расчленённое тело Александры! — Раз ты такая умная, то давай! Действую! — Разводит руками Шики. — Нужно вызвать Кагицуне, и тогда Таня применит на нем свою силу. Внушишь ему открыть проход в их логово, а там уже Демоны не облажайтесь. — Как мы вызовем Кагицуне? — Поинтересовался Уриэ. — Алиса, — Эделин опустила на неё взгляд с прищуром. — Тебя пометили. — Ч.что?! — Голубые очи, Алисы округлились в ужасе. Эделин лишь показала рукой под мочку уха. Рем резко отодвинул её волосы и увидел, что Эделин была права. Возле сонной артерии у Алисы был шрам в форме серпа. — И нам просто ждать пока они за ней придут?! — Нервно рычит Мэйдж. — Ага. Не волнуйся, они Александру убьют не сейчас. Когда солнце сядет, тогда и приступят к делу. POV/ Саша Ото сна меня пробудила надоедливая капля, что настойчиво капала мне на нос. Капля привела меня в сознание, такое чувство будто я пролежала так несколько часов. Стоило мне придти в себя, я тут же об этом пожалела, ведь резкая и невероятно жгучая боль пронзила всю мою левую часть руки. От плеча то самых мальцев. На глаза сразу же выступили слезы. Я еле сдерживалась, чтоб не кричать и выть от нестерпимой боли. Дышать было очень тяжело. Тут было душно и до ужаса сыро. Каждый вздох отдавался новой порцией боли в плече. Я даже не уверенна смогу ли я пошевелить пальцами. Стиснув зубы я приложила целую руку к рваной ране. В голове я уже начинаю искать подходящее заклинание, или же хоть что-нибудь, что может облегчить мои страдания. Но у меня нечего не выходит. Я не могу сконцентрироваться на нужном мне заговоре. Мой мозг отказывался трезво мыслить. Боль пронзала до мозга-костей. Плечо было проткнуто на сквозь и разодрано. Оно и не удивительно вспомнив то, как Кагицуне меня тащил. Я делаю глубокий вздох и пробую снова сконцентрироваться. Рука трясётся, и я не с первого разу смогла прижать её к кровоточащей ране. Я с трудом преоткрываю сухие губы, пробуя сказать хоть, что-то, но голоса совсем не было. Каждый звук, что я издавала, это был лишь хриплый стон. В горле совсем пересохло. С каждым моим вздохом я чувствовала, как уходит кислород, и я даже не могу дышать, или же мне уже кажется это все? Спустя несколько секунд усердных попыток издать, хоть, что-то похожее на слово, нежели на очередной стон умирающей кобылы. — S…Sa.sanah — Еле проговорила я одними лишь губами. Нечего не изменилось. В голове промелькнула мысль, что магия тут не работает. Но я отчаянно пыталась неверить своим догадкам. Ведь если не магия, то, что поможет мне дожить, к тому времени, когда меня найдут. Если меня найдут. — Sanah — Прилагаю максимум усилий, чтобы слово было четким. Боль все не утихала. Я просто истекала кровью не в силах себе помочь. Боль все усиливалась, и я никак не могла привыкнуть к ней. Я закрываю глаза и с большим трудом мне удаётся, хоть немного переключит своё внимание на тепло, что исходило из моей невредимой руки. Тепло все усиливалось. Оно распространялось по всей ране, и позже спустилось и к онемевшим кончикам пальцев. Боль постепенно утихала. Я только тогда и поняла, что тепло исходящее из моей руки было необычным. Это была моя магия, что позволяла рваной ране перестать кровоточить, а боли пропасть бесследно. Когда же я почувствовала, что тепло с моей руки больше не грело, подняла взгляд на плечо. Моя ветровка была полностью запачкана кровью, и неприятно липла к телу. Теперь, когда боль прошла, я могу увидеть место где я находилась. В голове начали мерцать последнии воспоминания, до моей потери сознания. Я понятия не имею где нахожусь. Это место было сырым, напоминало пещеру, или может разрушенные катакомбы. Здесь все провоняло омерзительным запахом гнили. На стенах были огромные пятна, или же подтеки. Я все ещё сидела на том же месте где и очнулась. Мое внимание привлека та капля, что вновь упала мне на нос. В полумраке я заметила, что каля далеко не прозрачная. Это начинает тревожить ещё больше. Вытираю свой нос, и смотрю на пальцы, что окрасились в багряный цвет. Это заставило меня с ужасом поднять голову, и увидеть откуда эти капли. Тот ужас, что отразился на моем лице, не описать словами. То что я увидела было отвратительным и вызывало рвотный рефлекс. К потолку был прекреплен мужчина. Точнее то, что от него осталось. Нижний части тело не было, её просто оторвали. С той раны вываливались все внутренности, и свисали вниз. Рот его был слегка приоткрыт и опухший синий язык показывался наружу. Капля крови снова упала на меня, и тут я осознала одну не менее омерзительную вещь. Я лежала в огромной луже крови. Вся одежда была не только в моей крови, но и в его. Я закрываю рот рукой, дабы сдержать ужасный вопль. Мне стоило больших усилий, чтобы сдержаться рвоту. Судя по той крови, что все ещё капала с него, он умер относительно недавно. Страх пронзил каждую клетку моего тела, охватил меня всецело. Такого животновод страха я никогда не испытывала. Я отползаю от нависшего надо мной трупа не решаясь даже моргнуть. Меня пронзила дикая паника. Колени дрожали и я не могла стоять твёрдо на земле. В голове звучит только одна фраза. Я не хочу быть следующей. Это чувство невыносимо. Когда ты не знаешь, что делать, куда идти, как спастись. Слезы с новой силой хлынули с моих глаз. Тут дорога только одна. На которой разлита кровь. Кровь не одного человека. Всех тех кого суда так же приволокли, как и меня. Несли остовая кровавую дорогу за собой. Я быстро встаю на ноги и бегу вперёд. Сердце бешено калотится. Лёгкие обжигает холодный воздух. Перед глазами все плывёт. Бегу прямо пока не натыкаюсь на тупик. Я задыхаюсь от безысходности. Больше некуда бежать. Я трогаю руками каменную стену, в надежде найти хоть какой-нибудь выход. Меня же, как-то сюда приволокли. Я уверенна, тут должен был быть какой-то трюк, который отодвинет эту каменную стену. Должен быть выход! Исследую каждый камушек на стене, но бестолку. Все мои попытки уходят в пустую. Нервы на приделе. Психанув, бью со всей силы ногой по этой глыбе. Звук удара разносится эхом по всей пещере, и в след за этим звуком раздаётся громкий грохот с конца пещеры, откуда я бежала. Сердце замирает. Душа забивается в угол, трясясь от страха. У меня только две догадки, что это могло быть. Либо пришедшее Кагицуне. Либо труп, что весел, а затем упал. Оба варианта заставляют меня биться в истерике. Вокруг повисла гробовая тишина, и только мое дыхание было слышно. Но на этом мой кошмар не закончился. На всю пещеру раздался скрежет цепей. Я стою, как застывшая, мое сердце сжалось от страха. Колени подкосились. Я забыла, как дышать. С трепещущей душой, мне остаётся лишь ждать худшего. Звон цепей все приближался, и я могла расслышать ещё и шаги. Из-за угла покалаись серо-зеленые руки, что тянули за собой тело. Точнее только его верх, ведь ноги и таз были оторванны. Руками упераясь о пол он пользуется в мою сторону. Но это было ничто по сравнению с лицом. На глазах была колючая проволока, что обвивала и рот в том числе. На шее был железный ошейник к которому была прикреплена цепь. За эту цепь держал его Кагицуне, что вышел из-за угла следом за трупом. Меня будто окатило холодной водой. Я прижалась к каменной глыбе всем телом. Сердце забилось настолько быстро, что норовилось тот же час пробить грудную клетку, и выскочить наружу. Меня охватил животный страх. Меня будто трижды удрало молнией, когда взгляд пугало упал на меня. Голова Кагицуне немного наклонилась в бок показывая на труп мужчины на полу, что покорно стоял на месте, как пёс. Я забыла как дышать, воздух попросту не поступал в мои лёгкие. Внезапно стена за моей спиной задрожала и я вместе с ней. В глазах мигом потемнело и я просто провалилась назад больно ударившись задницей о, уже не каменный, а деревянный пол. Меня сразу охватила паника, и я даже не успеваю встать на ноги, как пугало отпускает цепь, что удерживала труп. И стоило цепи звонко соприкоснутся с землёй, как распиленное тело бросилось на меня. Я будто взлетела с пола, и начала бежать дальше куда глаза глядели. Разум затуманило, я даже не видела где я, куда я бегу. Я не слушала нечего кроме собственного дыхания. Выступившие слезы на глазах, застыли пеленой, и не позволяли мне видеть дорогу. Пока я бежала труп мужщины не на секунду не отставал. Звон цепи все время преследовал меня позади куда бы я не завернула. Но деревянный коредор не был нескончаемым, и я все же наткнулась на тупик. Тусклые оранжевые лампочки освещали весь коредор. Когда я остановилась и искала выход из тупика, то наткнулась на одну, единственную дверь. Сердце кричало, что за ней ничего хорошего меня не ждёт. Труп остановился в пару метрах от меня. Он чего-то ждал. Я приоткрыла дверь и от туда веяло холодом, мне даже показалось, что пока тело стояла лучше быть здесь. Ведьменское чутьё просто кричало, и било тревогу. Меня там ждёт нечто ужасное. Увидев мое бездействие труп сразу же взбесился и издав нечеловеческий рык побежало на меня. Я не нашла другого выхода, как забежать в темноту и запереть дверь. Он начал щкрябятся и бить дверь цепью, что заставило меня прижаться к двери всем телом, чтоб она не слетела с петель. Когда же за дверью все утихло я смогла отойти и осмотреться. Это было полностью тёмное помещение, до боли знакомое. Привыкнув к темноте я полностью удостоверилась, что это загородный домик в котором я провела своё детство. Я стояла по среди гостинной. Я подошла к старому пианино, на котором любила будучи ребёнком выдумывать мелодии. На моем лице появилась лёгкая, тёплая усмешка. Но она тут же исчезла с моего лица, едва ли только я смогла услышать до боли знакомые крики. Я медленно направилась к источнику уже понимая, что там происходило. Я прошла через арку и вышла в коредор. Где уже увидела перед собой знакомую картину. Моя мама стояла у двери с собранными вещами и держала трёх летнюю меня на руках. Мой папа выгонял нас из дома. Я плохо помнила этот день, но все же в моей детской памяти остались пару образов об этом дне. Дне когда отец отказался от нас. К папе я нечего не чувствовала, кроме сильной обиды. Обида, что застряла прямо у горла, и душила меня на протяжении многих лет. Как можно было просто, так взять и выгнать нас на улицу. Было очень тяжело. Да, потом он все же помог нам с мамой, чтоб не казаться таким плохим Отцом. Но это все уже второстепенно. То как он помог, помощью нельзя было назвать. Это была лишь показуха, того, как мы от него зависим — нуждаемся. Он почти некогда, нечего не делал от чистого сердца, и от этого ещё противнее. Внезапно мои родители просто растворились, как утренний туман. Свет в прихожей будто погас и помещение освещал свет луны, что проходил сквозь маленькое окно, которое находилось над входной дверью. Чувство страха сменилось другим чувством. Это чувство болезненно покалывало у самого сердца. Я посмотрела на входную дверь и подошла ближе к ней. Схватившись за дверную ручку я повернула её, и уже вошла в свою школу. Оглядевшись я узнала свой класс. Он был полностью пуст. Три окна выходили на совсем раздолбанный двор. Погода была настолько пасмурной, что казалось сейчас был не день, а скорее вечер. Всё было настолько серым, тусклым и холодным, что от одной атмосферы становится не по себе. Дверь в класс открылась и в неё забежала моя одноклассница. Это была Ленка. Я хорошо помню этот случай. Она всегда лезла ко мне со своей, псевдо-дружбой. Вбивалась в доверие. Подбежав к моему месту, она хватает мою пуховую куртку, что весела на спинке стула. Достав ножницы начала яростно разрывать её в клочья. Выпотрошив куртку она, как не в чем небывало, гордой походкой вышла из класса. Вот мелкая сука! Из-за её выходки мне было ужасно холодно возвращается домой, плюс ко всему пошёл ливень и я подхватила гайморит. Ух, как же я сильно взбесилась тогда. Сначала приуныла, начала жалеть себя, но потом собралась с духом и нашла в себе силы терпеть её дальше. Выйдя в школьный коридор, увидела ещё одно, не очень приятное воспоминание со времён средней школы. Я стояла в кругу одноклассников, и отчаянно пыталась словить свой портфель. Они все были на голову выше меня и видели в этом своё превосходство. Когда же прозвенел звонок портфель отбросили достаточно далеко. Каким-то образом он оказывается открытым, и все мои учебники рассыпались. Маленькая я побежала за ним, чтобы подобрать свои вещи. Руки дрожали и моя детская психика уже к тому моменту начала пошатываться. Это был не единичный случай издевательств в школе. На меня всегда давили, что мои сверстники, что учителя. Я подошла по ближе к мини версии меня и хотела положить свою руку на детское плечо, но к моменту моего прикосновения все опять растворилось. Опять настала гробовая тишина, что начала давить еще сильнее. За моей спиной раздался скрип двери. Обернувшись я увидела куда мне нужно идти дальше. Подойдя к полуоткрытой двери, и слегка толкнула её. Сделав шаг в глубь, я попала в совсем тёмное помещение. Кругом полная темнота, хоть глаз выколи. Прошла пару мгновений, как я услышала звонкий детский кашель, а потом и вовсе я начала задыхаться. Мне становилось все хуже. Панические атаки с каждым годом усиливались. Я задыхалась. Воздуха совсем не было, и мне казалось, что я вот-вот задохнусь. На мой зов даже никто не пришёл. Будто некого не волновало, то что в соседней комнате задыхается ребёнок. Чем дальше я иду, тем хуже мне становится. Будто мою душу взяли и выпотрошили, достали все внутрености и повесили всем напоказ. Все мои детские шрамы, вскрыли по новой. На душе стало так поршиво, что хотелось просто исчезнуть. Может это все мелочи, но таких мелочей накопилось настолько много, и это все давило на меня с новой силой. Пройдя дальше, я попала на улицу. Точнее в совсем заброшенный переулок. Тут мне уже 12 лет. Все ещё ребёнок который, считает, что уже хватает мозгов делать трезвые решения. Но это совсем не так. Мой поступок тому докозательство. Моя мама не была первой женой моего отца. Его бывшая жена неинаходила себе покоя. Хотя даже моя мама долго не пробыла с отцом. Ненависть заполонила её сердце, и жаждало возмездия. Она натравила собственного сына. Они вдвоём, портили жизнь нам, как только могли. Все началось с того, что они писали гадости, о нас в подъезде. Но на этом они не остановились. С каждым днём давление становилось все сильнее. Одним прекрасным, днём они перевернули с ног до головы всю мою жизнь. Мне было больно смотреть на подавленную мать, и я решила, что смогу переговорить с ним. И сейчас передо мной была, как раз картина того результата. Я стояла за гаражами, нервно заламывая пальцы покуда не слышала хруст. По мне сразу было видно, что я нервничаю. Но я уже знала, что я буду ему говорить, и была настроена решительно. Хотя эта решительность сразу же испарилась стоило мне только увидеть, что он пришёл не один. Я сразу почувствовала неладное и хотела уйти, но 12 летней меня, попытка сбежать увенчалась провалом. Один из парней хватает меня за капюшон, и резко дёргает в свою сторону. Мои маленькие ножки путаются, и я падаю на него. Он Тут же хватает меня, и заламывает мне руки за спиной. Сынок маминой конкурентки, не теряя времени сразу же наносит первый удар в солнечное сплетение, удар был настолько сильным, что я тут же начинаю хватать воздух ртом. Следующим ударом он разбил мне нос. Послышался хруст, и кровь не заставила себя ждать. — Ты некому ненужна! Стерва гребанная! — Он продолжал бить пеня, а я и не сопротивлялась. Я уже не могла даже сказать хоть, что-то в ответ. Силы быстро покидали меня. Глаза совсем помутнели и я просто потеряла сознание. Моё маленькое тельце упало на холодный асфальт, но этот ублюдок не успокоился. Он ещё пару раз пнул, уже лежащую на земле, и потом быстро скрылся за переулками. Смотреть на всё это со стороны было ещё хуже чем пережить это. Привет, твоей мамаше, от моей. Всё опять растворилось. Оставив этот момент моей жизни незаконченным. В один момент до меня доходит очень варёная мысль. Я поняла, что они задумали… Я уже заранее догадалась, что меня ждало следующим. Мой самый страшный секрет. То из-за чего моя совесть меня сжигает по сей день. Место в котором я оказалась на сей раз, была больница. Это тот переломный момент, что поделил мою жизнь на до, и после. Передо мной был кабинет доктора. В нос бил противный запах медикаментов. Напротив меня с мамой сидел врач, с сочувствующим лицом смотрел на меня, а затем перевёл взгляд на мою мать. Рак головного мозга. Третья стадия. Это эхом раздалось по кабинету. Я смотрела исключительно на лицо матери. В её глазах отразилось отчаяние. Лицо будто посерело в тотчас. Она даже не смогла нечего сказать. Ее будто током ударило. Она просто смотрела в никуда. Даже я почувствовала, как её сердце остановилось. Я медленно перевела глаза на 12 летнею себя. Я прекрасно понимала, что такое рак. На глазах выступили слезы, но я поднял глаза вверх попыталась скрыть их. Доктор начал сразу же, говорить, что это все излечимо, и надежда всегда есть. Но видимо даже ему слабо верилось в собственные слова. Наверное это был мой самый «удачный» год в моей жизни. Сначала меня избил собственный «полу брат», а потом и вовсе сказали, что шансы выжить равны 4% из ста. При злокачественной опухоли средний период жизни от 4 месяцев до года. Для борьбы с заболеванием применяют, химиотерапию, лучевую терапию и хирургическое лечение. При этом пациенты редко живут дольше 15-20 месяцев после установки диагноза. Доктор не давал пустых надежд, а говорил все по фактам. На тот момент я не могла понять, как я не заметила этого раньше. Ведь и правда все семптомы совпадали. Частые головные боли, вместе с тошнотой и головокружением. Все время смахивали на отравление. Довели до стадии когда нечем не поможешь. Да и денег особо не было, чтобы оплачивать, все эти процедуры. Смотреть на то отчаяние, что отражалось на лице родных не описать словами. Я некому не стала об этом говорить, из подруг, или знакомых. Мне казалось, что лучше провести эти четыре месяцев, так, как не в чем не бывало. Без скорби в глазах подруг. Знали только мама с папой, и Элла с Алисой. Она всегда видела меня на сквозь. Я еле уговорила её не говорить Алисе, но та все же проболталась. Я не хотела расстраивать. Может это и было нечестно по отношению к ней. Уйти тихо, не попрощавшись, но так было бы легче, чем просыпаться каждый день зная, что подруга со дня на день умрет. Жить с этой мыслью труднее нежели, узнать об этом уже когда меня не станет. На тот момент я и подумать не могла, что моя жизнь может так просто оборваться. Воспоминания менялись. Комната за комнатой, и в каждой из них я видела умирающую себя, и умирающих вместе со мной родителей. Они все старались улыбаться, сквозь рвущую их изнутри боль. Я и представить себе не могу, как же было больно засыпать с мыслью, что в один день, близкий тебе человек не проснётся. Элла с Алисой каждый день приходили, а уходя прятали слезы. Переживать это сейчас по новой, настолько же тяжко, как и было в первый раз. С каждой дверью, с каждым новым воспоминанием мне становилось все хуже, и хуже. Смотреть на это становилось совсем не выносимо, но я понимала, что самое худшее ещё впереди. Последняя дверь. Я уверенна в этом. Потому что, я узнаю это место из тысячи. За окном стояла ночь. Такая мрачная, что даже лунный свет не освещал небо. На улице должна была быть жара, но руки мои несмотря не на что, были холодные, как у трупа. В ту ночь я чувствовала, как жизнь утекает из меня со стремительной скоростью. Эта ночь была бы последней для меня. Была бы… Комната в которой я стояла была не моя. Это самое мутное воспоминание. Детали той ночи я не помнила, только пару моментов, что оставили грешные ожоги на моей душе. Если она у меня вообще есть. Все как в тумане, будто не я контролировала свои действия. Я была марионеткой в руках, чего-то очень тёмного. 12 летняя я подошла к кровати того парня, что избил меня. Мной двигало нечто сверхъестественное. Мной двигала тьма. Парень мирно сопел, обнимая по всей видимости свою девушку. Маленькая я стояла и смотрела на него стеклянным взглядом. Глаза мои были впалые, а губы почти синие. Я повернулась в сторону окна, и оно с сильным грохотом открывается настеж, и в эту жаркую ночь, холодный порыв ветра врывается в комнату. От этого парень съёжившись приоткрыл один глаз. Девушка с которой он лежал, резко вскочила увидев меня. Он же тоже напрягся. Вскочив с кровати, он попытался разобраться со мной. — Тварь, ты как сюда пробралась?! — Наигранной лаской выпалил тот. Он так был уверен в своих силах, что даже не увидел угрозу во мне. Я молча подняла свои глаза на него, и вся его уверенность пропала. Я слышала его сердцебиение. Я протянула ему свои маленькие бледные ручонки, и схватилась за его. Он тут же попытался отдёрнуть их, но на этот раз я оказалась сильнее. Он даже не успел издать и звука, как жизнь стремительно быстро, покидала его. Бледность моей кожи перешла на его. Синяки под моими глазами бесследно исчезли. Я вернула свой здоровый вид, а парень не удержавшись на ногах, обессилено упал на пол. Его девушка в ужасе наблюдала за этим, но потом кинулась к нему. Она начала кричать, гладить его по голове. Слезы градом хлынули из ее глаз. Она звала его, но он не откликался, он смотрел в пустоту. На лице 12 летней меня, не дрогнул даже мускул. Девушка звала на помощь, молила исправить то, что я сделала. Но я неподвижно стояла и смотрела, как моего мучителя покидает жизнь. В конце концов я просто отошла в отдаленный угол комнаты. Вместо своего силуэта я увидела, ужасную тёмную сущность, что сгорбившись стояла и продолжала смотреть, на пару. Руки были длиннее нормы, ноги совсем костлявые, а волос на голове почти не было. Глаза были полны тьмы. Не зрачков, не цветной радужки, только тьма. Вскоре сущность исчезла во мраке, так же как и все остальные. Комната опустела, и заметно похолодало. Мои глаза опять наполнялись слезами. Чувство вины, с новой силой ударило меня. Убийца. Я должна была умереть в ту ночь, не он. Голос его отчаявшейся возлюбленной эхом разносился внутри меня. Воспоминания закончились. Больше не было комнат, наполненными моей болью. Я не смогла сдержать всхлип. Я прикрыла рукой рот, чтобы сдержать следующий. Он не должен был умирать. — От своего прошлого не скрыться. — раздалось у меня за спиной. Страх сковал мои движения. Глаза раскрылись, от шока. Этот голос… Александр! — Мне было 17 лет, когда ты это сделала. — Все тем же холодным тоном промолвил он. Я боялась повернутся, чтобы взглянуть на него. Даже если это очередная проекция. Мне было больно только от одной мысли. Потрясение мое не описать словами. — Я не хотела. — Осипшим голосом проговорила я. Ноги совсем дрожали. Меня будто окатили холодной водой. Руки начали дрожать. Он всегда преследовал меня во снах, а теперь он перебрался в реальную жизнь. Это просто невыносимо. Шаги за моей спиной стали ближе, а потом и вовсе он предстал передо мной. Мой взгляд был устремлён в пол. Смелости не хватало посмотреть ему в глаза. — Саша, посмотри на меня. — Требовательный тон Александра, заставил мне все-таки поднять заплаканные глаза на него. Он выглядел точно так же, как и в день его смерти. В день его убийства. Пустые глаза с укором смотрели на меня. — Мне ж.жаль. — Голос дрогнул. Это выше моих сил! — Сначала отобрала у меня отца, а потом и жизнь. — Каждое его слово, как тысяча ударов в самое сердце. — Тебе сейчас, столько же, сколько и мне было, когда ты это сделала со мной. — Это была не я… — Его холодные руки схватили мои, как и в ту ночь, сделала я. — Как же не ты? — Он наклонил голову в бок. — Болезнь выбрала тебя. Так почему же я должен был умереть от неё? — Я нечего не смогла ответить на это. Я и так понимала. Вместо меня должен был жить он. — Ты можешь ещё все исправить. — Он отпустил меня, но оставил в моей руке концелярский нож. — Ты знаешь, что нужно делать. — Он провёл холодным пальцем вдоль в моих вен. Я поднесла лезвие к кисти готовясь его перерезать. По крайней мере так казалось со стороны… — Я… я не просто человек, — Голос начал преобретать уверенность. Я смотрела на лезвие, что сжимали мои руки, и заметила, как пальцы стали длинне и бледнее. Кости нечеловеческий выступили. — Те воспоминания, что вы мне показали, в надежде сломить меня не сработали. — Я подняла взгляд на силуэт Александра. — У меня нет души. Я — тьма! — Мой голос полностью изменился. Я чувствовала, как даже стала выше в росте. Я чувствовала, что мое тело совсем поменяло облик. Я чувствовала прилив огромной силы. Воспоминания, что преследовали меня долгое время, исчезли. Прожив все по новой, я сделала собственные выводы. Что не сделанно, все к лучшему. Мне суждено было убить брата. Это моя судьба. Лезвие ножа в считанные секунды прорезало горло Александра. Сначала парень скривился от боли, но потом его лицо начала искажаться, и менять форму. Вскоре вместо брата, передо мной предстал Кагицуне. Я не стала ждать, пока он нападет на меня. Я начала потрошить пугало. Из порезов сочилась чёрная смола. Кагицуне пытался сопротивляться, но в конце, концов упал на землю безжизненным пугалом. Кругом все изменилось. Я больше не была в той комнате, где увидела воспоминание об убийстве. Комната растворилась, и я поняла, что все ещё находилась в пещере. Неожиданно сзади послышался звон цепей. Я поняла, что уже приближалось ко мне. Но то, что я увидела повергло меня шок. За цепь его удерживала та сущность, с которой я видела Эделин, прошлой ночью. Сущность чём-то напоминала ту, в которую я превратилась когда забрала жизнь брата. Но только эта была страшнее. Я стояла боясь пошевелится. Аура Кагицуне не сравнима с той, что веяла от этого создания. Сущность опустилась к мужчине, и дотронулось до колючей проволоки, что была на глазах и на тру. Длинными пальцами оно порвало её, и начала снимать с трупа. Отпустив цепь труп мужщины спокойно начал ползти в мою сторону, и я уже собралась бежать. Но он прошло мимо, подойдя к мертвому Кагицуне. В это время тёмная сущность отошла совсем в другой угол пещеры, и схватив, что о тяжёлое начало волочить к нам. Когда же я пригляделась к тому, что оно волокло, то поняла, что это ноги. Это была нижняя часть тела мужщины! Тёмная сущность замахнулась и отбросила эти ноги в сторону к туловищу. Мужщина сразу же подполз к ногам, а вскоре и соединил части тела. Он все ещё выглядел страшно, но сейчас угрозу в нем я не видела. Да и тёмная сущность, почему-то вызывала у меня доверие. Труп мужщины встал на свои передние, если можно так выразиться. Он подошёл к сущности и та освободила его от цепи, что красовалась на его шее. Освободившись от последних оков, он развернулся, и направился в мою сторону. Я стояла на месте, дожидаясь его дальнейших действий. Подойдя ко мне, он повёл меня к каменной стене пещеры. Сначала я не поняла, зачем, но потом увидела кровавое очертание двери. Дверь была нарисована, кровью, что засохла. Труп мужщины достал из кармана брюк ключ, что формой напоминал фаланги человеческих пальцев. Он приблизил ключ, к скважине, и к моему удивлению он прошёл в неё. Повернув три раза в лево камень треснул, а потом и вовсе осыпался. Стоя у прохода, я почувствовала дуновение свежего ветра, и поняла, что это выход.