Теряю голову

"Минсон, это что такое?" - я влетела к себе в комнату, где на кровати сидел мой парень, уткнувшись в телефон. "Что такое что?" - спросил он, не отрывая глаз от экрана. "ЭТО!" - я швырнула свой телефон через всю комнату, и он прилетел ему точно грудь. Минсон молча отложил свой телефон и взял в руки мой. Только взглянув на экран, он мгновенно помрачнел. "Я собирался сказать тебе", - сказал он совсем тихо, едва не шепотом. Какая жалкая отмазка. "И когда же? - я повысила голос. - Когда ты собирался мне сообщить эту новость? Да ты в первую очередь должен был сказать об этом мне!" “Я...“ "А теперь я узнаю об этом из газет!" “Джаги, это всего лишь фотосессия, она ничего для меня не значит, - его голос все еще тихий и спокойный, что бесит меня только больше. - И для актрисы тоже". "Если для тебя это ничего не значит, почему ты мне не сказал?" "Тогда ты бы мне запретила!" "То есть надо было сделать это за моей спиной?" Он не ответил. "С каких пор ты мне не веришь?" Я сразу пожалела о своих словах, заметив, как болезненно скривился Минсон. Он смог стереть с лица эту боль, но я видела по побелевшим костяшкам пальцев, сжимавших мой телефон, что, потеряв контроль, он легко может раскрошить его по кусочкам. "Ну все, с меня хватит". Его тон вдруг резко изменился и стал совершенно незнакомым. Чужим. "Мне надоело, что ты мной вечно командуешь". Он встал и бросил мой телефон на кровать. Но... Ты не можешь уйти. Только не сейчас. Он обернулся и посмотрел мне в глаза. Челюсти плотно сжаты, яростный взгляд буравит меня насквозь. "Хватит говорить мне, что я могу, а чего нет". Он сказал это с такой горечью, и тут я поняла, что он действительно собирается уйти. "Пожалуйста..." Он остановился, и при взгляде на меня выражение его лица немного смягчилось. "Не надо так на меня смотреть, - он говорит все еще жестко, но глаза уже немного потеплели. - Мне надоело выполнять все, что ты скажешь". Он продолжает что-то говорить, но мне тяжело сосредоточиться. У него такие красивые глаза: темные, горящие, потрясающие. А сейчас полные силы и холода. Мой взгляд перетекает на его губы - нежные, мягкие, волнующие, от которых внутри всегда все замирало. И тут я переместила взгляд еще ниже, на его шею, и невольно облизнула губы. Я никогда не видела его таким сильным... Таким уверенным в себе... "Ты вообще слушаешь?" - он помахал рукой перед моим лицом. ...таким возбуждающим. "А?" - я с трудом оторвала глаза от его шеи. Он прищурился. "Да что с тобой?" "Прости, о чем мы сейчас говорили?" - вяло спросила я. Но он не успел ответить: следующее, что я помню, - я сижу на нем сверху, вжимая запястья в поверхность кровати. Он не сопротивляется, и весь его гнев вдруг куда-то испаряется. Хочу… Я наклоняюсь и касаюсь губами его шеи. Он слегка поворачивает голову вбок, и я медленно скольжу губами по его шее, слушая, как у него сбивается дыхание. …его всего. Его напряжение сходит на нет, он сдается. Я поднимаюсь от шеи и целую подбородок, приближаясь к губам. Минсон дышит совсем хрипло и уже не способен оттолкнуть меня, когда я впиваюсь в его губы. Напротив, он мягко отвечает на мой поцелуй. Он мой, и я чувствую, как он прижимает меня к себе все крепче. Я отпускаю его руки, чтобы погладить эту сводящую меня с ума шею, и он, пользуясь моментом, берет меня за талию и переворачивает на спину. Теперь он сидит на мне, поставив руки по бокам от моего лица, не давая даже помыслить о свободе. Он прижимается ко мне всем телом, и я замечаю, что начинаю дрожать. Он отрывается от моих губ и опускается к шее. Его горячее дыхание, мягкие поцелуи - по моему телу будто пропустили ток. Я запускаю руку ему в волосы, чувствуя, как его поцелуи становятся требовательнее. Теперь его губы скользят от моей ключицы вниз... "Подожди..." - шепчу я еле слышно. "Минсон..." - намного тише, чем я собиралась. Я высвободила руку и нечеловеческим усилием отодвинула его от себя. "Что-то не так? - губы расплываются в самодовольной улыбке. - Неужели не понравилось?" Я краснею. "Нет, что ты..." "Тогда в чем дело?" - его глаза снова полны тепла и нежности. "Прости меня... Я больше не буду тобой командовать... Я очень тебя люблю". Он ответил своим прекрасным, низким, обволакивающим сознание голосом. "Ты меня тоже прости, я не хотел тебя обижать". Он погладил большим пальцем мою щеку. "И я тоже тебя очень сильно люблю". "Ты был прав, я не..." "Т-сс, - перебил меня он и, наклонившись к моему уху, сладко прошептал: - а теперь вернемся к тому, на чем остановились". Он мягко толкнул меня, и я снова упала на кровать.