***
— Какая лапочка! Как назовёшь? Коё сначала собиралась отчитать Чую за то, что он не взял с собой зонт, но, заметив в его руках чёрный комочек, изменила свои планы. Отобранного щенка она тут же принялась гладить и тискать, и уже хотела властным сестринским пинком отправить Чую за миской молока, когда тот перебил её: — Что значит "как назовёшь"? Он здесь не останется. Я собираюсь сдать его в приют. Сбросив с себя мокрые плащ и шляпу, Чуя вытирал голову полотенцем. Делал он это с таким остервенением, что волосы в скором времени оказались практически сухими. Коё с сомнением посмотрела в его сторону, когда Чуя потянулся к ней с тем же полотенцем в руках, явно намереваясь проделать тот же фокус со щенком. — А я-то думаю, откуда мокрой псиной несёт. Дазай встал в дверях, слушая разносившийся по комнате жалобный скулёж щенка, которого безжалостно обтирали, держа на коленях. Чуя бросил на него злой взгляд, но не сказал ни слова, пока не закончил работу. Опустив щенка на пол, он поднялся и уже готов был начать очередные препирания с Дазаем, набрав в грудь побольше воздуха, когда вспомнил кое о чём. — А, я забыл, ты же собак не любишь… Может, в таком случае мне его оставить? — Чуя осклабился и вызывающе посмотрел на своего партнёра. Дазай поморщился и открыл было рот, чтобы что-то сказать в ответ, но осёкся. Он резко опустил взгляд к своим ногам — щенок, задрав лапу, справлял нужду прямо на его ботинок. Дазай подскочил на месте. — Ах, ты… — Ах, ты мой хороший! Молодец! Ну, иди сюда, я дам тебе что-нибудь вкусненькое. Оттряхивая ногу, Дазай в шоке смотрел на то, как этот мелкий засранец радостно завилял хвостом и подбежал к Чуе, уловив изменения в его настроении. Чуя сначала потрепал щенка за лохматыми ушами, а потом, подхватив его на руки, отправился в сторону кухни. Стоя в обосанном ботинке, Дазай тупо пялился им вслед. Внутренний голос подсказывал, что пора было готовиться к тяжёлым временам.***
Потчуя на казённых мафиозных харчах, тварь жирела и росла как на дрожжах. Через полгода она стала больше походить на среднего размера медведя, чем на представителя семейства собачих. Дазаю, правда, от этого легче не становилось. Он думал, что, если так пойдёт и дальше, то собака в скором времени грозит перерасти Чую. Не то, чтобы это было большим достижением, и не то, чтобы самого Чую это заботило. Любая попытка со стороны пса проверить своего хозяина на прочность и подорвать его авторитет заканчивалась страшной головомойкой. Дазай не без злорадства наблюдал за его жалкими попытками отвоевать себе место альфа-самца в их стае. Глупое животное, никак не дойдёт, что силой от Чуи ничего нельзя было добиться. Потом ещё в трёхкратном размере прилетит. Вот Дазай уже давно это понял, грубой силе предпочитая хитрость и смекалку, они же шантаж, нытьё и провокации. К тому же они с Чуей так давно работают вместе, что Дазай уже научился предугадывать его действия, и ему почти не прилетало. Почти. Дазай почесал свежую шишку на своей макушке — в последний раз он попал под горячую руку вместе с псиной. Но всё же он не мог сказать, что это было самое худшее, что он вынес из всей этой ситуации. Нет. Было ещё кое-что.***
— У тебя совсем отсутствует воображение. Дазай стоял посреди комнаты, скрестив на груди руки, и в настоящий момент обращался к своему партнёру, или, если быть точнее, то к его спине. Чуя сидел за компьютером и печатал отчёт об их последней миссии. Сам Дазай терпеть не мог всю эту бумажную волокиту, поэтому с радостью спихнул эту обязанность на Чую. Появившееся свободное время он не пренебрёг заполнить жалобами о более насущных для себя проблемах. Собака лежала на полу и с завидным упорством и педантичностью подгрызала ножку дивана. — Поговори мне ещё тут, — вяло отозвался Чуя, сосредоточенный больше на отчёте, чем на ругани с Дазаем. Раздался подозрительный треск. — Это даже не смешно. Собака продолжала грызть. — Подумаешь. Не сумев сдержать напора, диван с громким стуком всё же пал на колени перед превосходящим его противником. Довольная результатом, собака завиляла хвостом и пару раз пролаяла, явно призывая оценить её работу. Дазай вконец не выдержал. — Может, сделаешь что-нибудь с этим? Он ткнул пальцем в итог случившегося на его глазах акта вандализма, сам не решаясь подойти: тварь и в самом деле вымахала огромной. Не отрывая взгляд от монитора, Чуя потянулся под стол и снял с ноги тапок. — ФУ, ДАЗАЙ! Получив вышеобозначенным предметом по филейной части, собака громко завыла и, поджав хвост, бросилась вон из комнаты, по пути чуть не выбив дубовую дверь из петель. Дазай еле успел отпрыгнуть с её дороги, слыша доносившиеся из коридора крики ужаса тех несчастных, чьи скорость и реакция оказались хуже. — Если что-то не устраивает, — Чуя наконец повернулся к Дазаю лицом и, вынув из внутреннего кармана пиджака сигареты с зажигалкой, закурил. — Смени имя.***
Дазай никогда не оставлял попыток избавиться от псины. Просто пристрелить её он считал ниже своего достоинства, и способы искал более изощрённые. Но, как назло, отравленную пищу она не ела, а добрые, или не очень, руки, готовые приютить "милого пёсика" почему-то не находились. Попытки оставить собаку в тёмном лесу или "случайно забыть" на борту грузового судна, которое как раз отправлялось из порта Йокогамы в какую-нибудь Южную Америку, так же не имели успеха. Она всегда возвращалась в отличие от подчинённых, которым Дазай поручал избавиться от собаки. Их больше не видели. Никогда. Псина, что характерно, в долгу не оставалась, видимо, переняв у хозяина самые раздражающие черты характера. На каждую попытку Дазая она делала ответный ход: гадила в ботинки, драла рубашки и раздербанивала его годовой запас бинтов. Наученный горьким опытом, Дазай теперь стал запирать дверь в свою комнату на тройной замок.***
К ним пробрался незваный гость. Никто не видел, как и когда, но его присутствие невозможно было не заметить: несколько охранников были найдены убитыми на своих постах. — Очевидно, со способностью, — сказал Дазай, осматривая тела. — Но он допустил ошибку. Высылайте людей. Ему не скрыться. Диверсанта и в самом деле скоро удалось обнаружить: он лежал на полу в одном из коридоров с перегрызенным горлом. Возле него сидел большой чёрный пёс. Окружившая их толпа мафиози с пушками на изготовку замерла в немом оцепенении. Какое-то время ничто не нарушало гнетущую тишину, до тех пор, пока не раздался чей-то нервный смешок, и общее напряжение заметно спало. Ни один из них, впрочем, не стал торопиться подходить к этой парочке ближе. Кроме Чуи, разумеется. Выражение его лица говорило о высшей степени гордости за своего подопечного. Такое выражение могло быть у отца, который приветствовал своего сына, вернувшегося с поля битвы и одержавшего там сокрушительную победу. Дазай молча наблюдал за тем, как Чуя одобрительно похлопал пса по бокам и отвёл в сторону, давая возможность их людям убрать тело. — Кажется, нашего гения в этот раз опередили, хм? Может, мне стоит задуматься над новым кандидатом на пост главы? Хо-хо! — не удержался от комментария Мори.***
— Кто хороший мальчик? Кто хорошо поработал сегодня? В отличие от некоторых. Очередная миссия увенчалась успехом, но Дазай не мог этому порадоваться. Стоя в стороне, он оттряхивал пыль со своего плаща и с отвращением смотрел на практически идиллическую картину перед глазами: посреди горы трупов, сидя в луже крови, Чуя сюсюкался со своим уродом. Пёс повалился на спину, высунув язык из окровавленной пасти и виляя хвостом, и подставлял волосатое брюхо под ласкавшие его руки. Пройдя "боевую инициацию", он теперь сопровождал их на каждом задании на правах полноценного члена команды. Чуя лично настоял на этом, в своих доводах дойдя аж до того, что заявил, что скорее доверит свою жизнь псу, чем "этому мерзавцу". — Да вы прям стоите друг друга. Докатились. Слова вырвались помимо воли, и Дазай прикусил язык, хотя и было уже поздно. Оторвавшись от собаки, Чуя резко повернул к нему голову, стоило ему уловить запах наезда. — Что сказал? Дазай поджал губы — отчаянная попытка сохранить остатки самообладания была готова вот-вот потерпеть крах. Его сердце заполняло неуместное чувство обиды, а человека перед ним было так легко задеть за живое. — Говорю, что же ты только одного напарника себе не оставил? Избавил бы меня от хлопот. Я уверен, псина окажет тебе неоценимую услугу, когда в следующий раз соберёшься использовать Порчу. Ошалело уставившись в ответ, Чуя некоторое время просто молча сидел и не двигался с места. Но потом он оскалился и, зло прищурив глаза, поднялся с колен. В пару шагов он оказался рядом с Дазаем, одной рукой схватив его за отворот пиджака — другую сжал в кулак. Дазай инстинктивно обхватил его запястье, не пытаясь, впрочем, от себя отстранить. Всё равно бы не получилось. — Недовыполнил свой суточный план по получению пиздюлей? Ну так я добавлю, — прошипел сквозь зубы Чуя, угрожающе глядя на него снизу вверх из-под полы своей шляпы. Дазай не отвёл взгляда, не прогнулся вслед за тянущей его рукой, не желая уступать преимущества даже в росте. Угрозы его не страшили: не было труда в том, чтобы их пресечь. Он же был его партнёром, в конце-то концов. — Чуя, кто мы? Ожидая от него очередную колкость, Чуя уже открыл рот, чтобы пуститься в ор, но осёкся. Вопрос застал его врасплох, и он ослабил хватку. Гнев в голубых глазах постепенно сменился полным недоумением, и Чуя вопросительно поднял брови, не уловив, к чему Дазай клонит. Дазай прикрыл глаза и глубоко вздохнул. — "Двойная тьма"! — выпалил он в итоге. — Не "Два с половиной", не "Двойная тьма плюс одна вшивая дворняга", — ещё один вздох (ему следовало сбавить тон); следующие слова он произнёс очень тихо: — Нам он не нужен. Чуя убрал руку с его одежды. — Дазай, ты… Раздавшийся выстрел оборвал его на полуслове. Дазай видел, как судорожно изменилось выражение лица Чуи, из угла его рта начала вытекать струйка крови. Затем он в ужасе перевёл взгляд на собственную руку, всё ещё сжимающую чужое запястье. По серому жилету быстро расползалось багровое пятно, и Чуя стал оседать на землю, но Дазай подхватил его под руки, чувствуя, что его самого не держат ноги. Как сквозь сон, он слышал вдалеке чей-то предсмертный крик и рычание собаки.***
Чуя был в коме уже неделю. Всё это время собака просидела у входа в больницу, отказываясь принимать еду и периодически пробуя прорваться внутрь, но её в десяток рук ловили ещё на подходе к палате. Такое положение дел не устраивало ни медперсонал, ни посетителей больницы, которые боялись пройти внутрь, завидев у входа это чудовище. Избавиться от проблемы, правда, никто так и не решился: за собаку поручились и настоятельно посоветовали ничего предосудительного с ней не делать. Заботу о ней в итоге повесили на одного из местных охранников, который должен был следить за тем, чтобы псина никому не доставляла неприятностей. Дазай как раз заметил, как он гонял её по прилегавшему к территории больницы парку, когда в очередной раз пришёл справиться о состоянии своёго партнёра. — Всё в порядке, он уже пришёл в себя, — заверила его медсестра, её щёки залились румянцем, стоило Дазаю к ней обратиться. — Правда, ещё слаб и нуждается в покое. Так что, простите, но пропустить вас к нему я не могу. Приходите завтра. Дазай всё то время, пока медсестра проверяла информацию, барабанил пальцами по стойке. Узнав эти новости, он улыбнулся и, помахав девушке на прощание, вышел на улицу. Охранник, судя по всему, посчитал на сегодня свой долг исполненным и куда-то свалил, и собака смогла вернуться на свой пост, в изнеможении улёгшись прямо на лестнице. Дазай подошёл и присел на ступеньки рядом с ней. — Ничего, скоро свидитесь, — сказал он ей. Собака сдвинулась, положив голову ему на колени, и жалобно посмотрела в его глаза. — Ну-ну, не кори себя. Ты ни в чём не виноват, — Дазай успокаивающе погладил её по голове. — Ты так точно. Извернувшись, собака стала лизать его руку. — Значит, мир? — улыбнулся Дазай. Они сидели так, пока на город не стали опускаться сумерки. Когда появились первые звёзды, Дазай поднялся со своего места и потянулся. Он обернулся и задумчиво поглядел на больничные окна. — Нам ведь не обязательно ждать до завтра, правда?***
Ему снился асфальтовый каток. Он медленно и с чувством вдавливал его в землю, дробя кости и расплющивая внутренние органы. Чуя проснулся в немом крике. Пялясь в белый потолок у себя над головой, он несколько секунд просто лежал, пытаясь выровнять дыхание и успокоить сердцебиение, но, когда наконец сделал попытку подняться, его окатила новая волна ужаса — он не мог пошевелить ни одной конечностью! В панике Чуя замотал головой, но сразу же уткнулся носом во что-то мягкое и мокрое. Скосив глаза, он обнаружил, что это "что-то" было собачей мордой. Его любимец дрых, положив голову ему на плечо и перекинув через него переднюю лапу. Своим носом он тыкался ему в лицо. Когда Чуя зашевелился, пёс несколько раз прочавкал во сне, а потом сладко зевнул. Чуя сморщил нос и отвернулся, но лишь для того, чтобы стать свидетелем ещё более странной картины. В его поле зрения попал Дазай — он спал, свернувшись калачиком в его ногах, полностью одетый и прямо поверх одеяла. Чуя открыл рот, потом закрыл, зажмурился и помотал головой, но эффекта это не возымело. Его собака и его напарник всё так же мирно спали, придавив Чую к постели своими тушами, и это точно было реальностью. Слишком реальностью, подумал Чуя, чувствуя, как ему становилось тяжело дышать. А ещё ему было жарко, всё затекло, и из пасти псины страшно воняло. Недавний шок сменился растущим чувством возмущения и раздражения. Он несколько раз глубоко вздохнул, собирая и без того малые остатки сил в своём организме, и намереваясь приступить к более решительным действиям. — Да вы оба охренели, пошли вон с моей кровати!