Семеро в комнате, не считая трупа.

Пламя от настоящего камина успокаивающе грело холодные руки Сокджина и его издерганные нервы. Ребята никуда не расходились и сидели подле огня тесным и уютным полукругом. Боковым зрением он увидел, как Хосок накрывает небольшим одеялом разомлевшего Чонгука и сам ложится на пол неподалёку от него. Слушая сухой треск сгорающих в огне поленьев, Сокджин внутренне готовился к трудному, но такому необходимому разговору с Намджуном. Да и с Юнги стоило поговорить, рассказать ему начистоту всё, что произошло. Сокджин содрогался от одной только мысли, что придётся переворошить свою память, вытащить наружу те воспоминания, которые он казалось упрятал так далеко, что их было не достать. Он всё еще медлил, не зная как преподнести горькую правду. На его плечо легла чья-та тяжёлая рука и Сокджин вздрогнул. Он поднял голову вверх. Это был Намджун. - Как ты? В порядке? – спросил он, усаживаясь рядом и протягивая руки к огню. - Да. Конечно, да. – ответил Сокджин. Вся уверенность, которую он копил, куда-то исчезла. Сердце началось биться быстрее и у него задрожали пальцы. - Насчёт этого мужчины…Просто…Понимаешь, я тоже его помню – начал говорить Сокджин. Голос у него начал срываться, но он должен был. История, которая началась много лет назад, должна наконец-то выплыть наружу. – Он был причиной, по которой мы не дебютировали тогда… - Я знаю. – сказал Намджун. Лицо у него было спокойным и безмятежным. – Я это знаю. - Но ты не понимаешь. – лихорадочно зашептал Сокджин. – Не он один стал той причиной. Я тоже. – он подтянул ноги ближе к груди и обнял колени. – Я должен рассказать тебе и всем остальным что тогда случилось и почему мы все сейчас не вместе…. Сокджин всегда знал, что выбранный им путь не самый простой и не самый чистый. Когда он пришёл на своё самое первое прослушивание, н уже тогда понял, что ему будет сложно. Ему сказали, что его голос слабый и не уникальный достаточно, чтобы претендовать на место даже сабвокалиста. Зато девушка, отвечающая за отбор участников для следующего этапа, сказала, что его внешность настолько красивая, что ему простят отсутствие таланта. Сокджин запомнил это на всю жизнь. Это первый момент, когда ему сказали, что он бесталанный. Но даже так, он попал в список парней, рекомендованных к стажёрству в определённых агентствах, и смог продолжать идти к своей мечте. Затем он встретил Намджуна и Юнги, потом всех остальных. И на какой-то период своей жизни он почувствовал себя счастливым и умиротворённым. Но событие, произошедшее после перечеркнуло его жизнь, а вместе с этим и затронуло всех, кто был ему дорог. Всё началось со странного взгляда, уколовшего его в спину в коридорах здания агентства. Сокджин не придал этому внимания. К ним присматривались, на них смотрели, чуть чаще, чем нужно, чуть дольше, чем он привык. Но взгляды продолжались не одну неделю, несколько месяцев Сокджин чувствовал на себе чьё-то пристальное внимание. Однажды он развернулся резче обычного и поймал быстро мазнувший по нему взгляд от мужчины в дорогом костюме. «Кто это?» - спросил он у других трейни. Те пожали плечами и сказали, что, наверное, это какая-та шишка из акционеров агентства. Они не часто приезжали и тем более заходили на нижние этажи, предпочитая проходить сразу в офис к главному продюсеру. Что ж, Сокджину тогда в голову не пришло разузнать о том мужчине побольше, он просто отмахнул ненужные мысли и продолжил тренировку. Мужчина напомнил о себе гораздо позже. Их, уже готовящихся к дебюту семерых парней, позвали на верхний этаж, чтобы представить главным спонсорам и отчитаться о всяких финансовых вещах. Обычно такое не практиковалось, но они были самым первым крупным проектом за долгое время и потому Сокджин не удивился. От них требовалось быть оживлёнными и радостными, почаще улыбаться, но не слишком часто, не быть шумными или печальными, в общем, внушать доверие и хорошее впечатление. На том собрании, как помнил Сокджин, был небольшой спор между главным продюсером и парой акционеров, которые требовали отложить дебют на полгода-год. Они предполагали, что айдол-группа, выпущенная в ближайшее время, не получит большого внимания у публики и в конце концов будет неудачна. Это был просто личное несогласие, но один из мужчин, которого Сокджин узнал, особенно яростно отстаивал свою точку зрения, ничем, впрочем, не подкреплённую. Как оказалось, его запомнили все. Квон Джехён. Тогда он был молод, около 32 лет, уже женатый, правопреемник своего отца, владельца крупного пакета акций их агентства. После собрания он подошёл к ним. Сокджин почему-то напрягся, он не ждал от этого богача ничего хорошего. Что же, оглядываясь назад, в прошлое, он мог сказать, что первое впечатление было самым верным. Ничего хорошего не произошло, всё стало намного хуже. Сокджину не понравился его высокомерный взгляд, лощённость и некое презрение в изгибе губ. А ещё ему не понравилось, как мистер Квон смотрел на него самого. Он долгое время не мог разобрать что это. Пока спустя два месяца к нему не поступило то самое предложение. Оно оказалось началом конца. Мистер Квон приглашал его на ужин. «Что за…?» - подумал Сокджин, вертя в руках плотный качественный картон с чётко выписанными буквами. Судя по названию ресторана, он был из недешёвых. Сокджин хотел пойти посоветоваться к Намджуну, но лидера не было в общежитии. Он с Юнги всё свободное время проводил в их крохотной студии. До назначенной мистером Квоном даты было достаточно много времени. Сокджин здраво рассудил, что с человеком, от которого зависит финансирование его дебюта, ссориться не стоит, равно как и обижать его отказом. Он приготовил белую рубашку и черные брюки, которые одевал на вступительный экзамен в университет, потому что больше ничего официального с собой не привёз. Он думал, что ему придётся добираться до ресторана своим ходом, но перед общежитием его ждала машина. На вопрос он ли мистер Ким, Сокджин утвердительно кивнул и перед ним распахнули дверцу машины бизнес-класса. Сокджин почувствовал себя героиней второсортного сериала, которые так любила смотреть по вечерам его мама. За бедной героиней начинает ухаживать богатый красавчик, который оказывается потом или второсортным ублюдком или долгожданным принцем с кучей скелетов в шкафу. Про себя Сокджин хмыкнул. На принца тянул как раз-таки он сам, правда ни короны, ни королевства у него не было. Зачем он понадобился акционеру? Может быть, у того имелась родственница, запавшая на Сокджина и потребовавшая личной встречи с ним. Сокджин обычно такое не одобрял, но в некоторых случаях деваться было некуда, да и старшие трейни в компании советовали не рыпаться и принимать все приглашения, кроме откровенных, с сексуальным подтекстом, но и там все ориентировались по ситуации. Одна сонбэ долгое время приглашала Сокджина в кафе, поесть суши и просто поболтать, но он долго отказывался, не потому что она ему не нравилась или ему не нравились суши и разговоры, просто потому что ему сказали, что она любительница «свежего мясца». Конечно, как только пришли новые трейни, эта сонбэ от него отстала. Все они были такие, и те, кто приглашал, и те, кто соглашался. Говорят, что девушкам-трейни приходилось ещё хуже, там были способы унизить и без таких откровенных подкатов. Сокджин передёрнул плечами и уставился в окно, за которым стремительно куда-то бежали городские улицы. Ресторан был высшего класса, это было заметно по вышколенному метрдотелю, распахнувшему перед Сокджином дверь и услужливо принявшему у него из рук уже порядком потасканное, но отличного качества, чёрное пальто, не дрогнув ни одним мускулом. Хостесс, с аккуратно сделанными двойными веками и подправленной челюстью, улыбнулась ему механически широко и провела его в ВИП-зону, туда, где за столиком сидел один единственный человек. Господин Квон Джехён небрежно кивнул, увидев его, и дал отмашку официанту, маячившему неподалёку. Перед Сокджином появился стакан воды с горячим полотенцем. За столом была атмосфера незнакомцев, впервые встретившихся и не имеющих общих интересов. Сокджин рискнул начать разговор первым. - Господин Квон. Для меня было неожиданно получить Ваше приглашение, - осторожно начал он, ковыряя вилкой салат. От непонятной ситуации аппетита не было, хотя на его отсутствие Сокджин никогда не жаловался. - Можешь называть меня просто Джехён-хён. – качнул бокалом вина в его сторону акционер. Он сидел вольготно, закинув нога на ногу, и наслаждался вечером. Презрительная улыбка сидела на его лице, словно приклеенная. – Я ведь могу называть тебя просто Сокджином? Хотя мне не нравится. Немного старомодное имя. Будешь просто Джином. – он обласкал взглядом лицо Сокджина, открыто и абсолютно не скрываясь. Сокджин почувствовал, что начинает краснеть. От ярости и гнева, в гораздо большей мере. Господин Квон нарывался получить прямо по своей наглой морде, но поступить так, как ему хотелось, Сокджин, конечно же, не мог. - Мне нравится моё имя, его дали мне родители, господин Квон. – учтиво и сухо ответил Сокджин. Ему хотелось побыстрее отвязаться от этого богача, возомнившего себя непонятно кем. – Зачем Вы меня позвали сюда? Компания не запрещает личные встречи, но и не одобряет их. - Твоя компания делает то, что я говорю ей делать. – усмехнулся Квон Джехён, проворачивая бокал по часовой стрелке. – Равно как и ты должен делать то, что захочу я. Я щедро плачу за свои услуги, не подумай дурного. Скрасишь мне сегодня досуг за ужином, а может и не только за ним, а завтра, глядишь, получишь рекламный контракт. Сначала не самый шикарный, но ведь не всё приходит сразу. Надо только о себе заявить. В самых разных смыслах. Сокджин молчал. Самые худший прогноз, который он предположил ещё вчера вечером, как только прочитал приглашение, сбывался прямо на глазах. - Боюсь, что Вы ошиблись, господин Квон, - начал Сокджин, всем своим видом стараясь не показать своего гнева. – Мне не нравятся мужчины в этом смысле. Если вы об этом, а не о простых дружеских отношениях. - Да ты что, - неприятно расхохотался мужчина. – Дружеские, скажешь тоже. Набиваешь цену своей мордашке? Она у тебя симпатичная и приметная, ещё бы ты постройнее был, в шоу-бизнесе как сыр в масле катался бы, да и не только там. Есть много индустрий, где смазливое личико и умение вовремя оттопырить свой зад, значит больше, чем то, что ты там пытаешься выдать за свой талант. Слушай, парень, у меня не так много времени. Поедим здесь, продолжим в вон том отеле на перекрёстке и завтра я одобрю ваше финансирование. Дружеские. Вот ведь бред. Сокджин задыхался от ярости, он оттолкнул от себя тарелку, поклонился на прощание, хотя меньше всего ему хотелось кланяться этому похотливому мудаку, и рванул к выходу, едва не столкнувшись с бросившейся ему навстречу хостесс. Вслед ему полетел удивленные и злые выкрики, но он их не слушал и выхватив пальто из рук метрдотеля, вывалился на улицу. Вот этим и закончилась встреча с господином акционером. Потом была ещё пара приглашений в таком же духе и даже встреча с главным продюсером, который долго ходил вокруг да около и всё спрашивал насчёт того, что «а не хочет ли Сокджин познакомиться с одним важным для компании человеком». Но Сокджин не хотел. Ему было противно даже мысль об этом мерзком богаче, который играл людьми как игрушками и был уверен, что деньги и связи решают всё. И так продолжалось ещё пару-тройку месяцев, пока их с Намджуном не поймали. Сокджин не помнил, где и когда их поймали и как сфотографировали этот момент на телефон. Но в том, что это были они, сомнений не было. У Сокджина до сих хранилась эта фотография. На ней Намджун зажимал его у какой-то стены, с прищуренными глазами и азартной улыбкой, немного пьяный после посиделок с друзьями. И сам Сокджин пьяно улыбался, обхватывая лидера за шею и выгибаясь в его руках. Больше всего на этой фотографии они походили на давно встречающуюся парочку, возвращающуюся с обычного свидания и немного не дотерпевших до дома. Они и были тогда парочкой. У них играли гормоны, а будущее было слишком далеко, и оно было страшным и неизвестным это будущее. Вот и сошлись тогда, притирались друг к другу и в результате всё закончилось тем, чем оно закончилось. Скандалом в компании. Фотографию швырнули им обоим в лицо. Дебют сразу и резко отложили, а первым в пользу их исключения из состава будущей группы высказался господин Квон Джехён. Яростно потрясая кулаком, он плевался и отказывался от финансирования проекта. И тем смешнее звучали его обвинения в адрес Намджуна и Сокджина. Но начало было положено им, а завершило всё время. На фоне такого стресса трейни начали уходить один за другим и Сокджин остался без друзей за очень короткое время. Они с Намджуном были вместе какое-то время, но сожаление и сомнения сделали своё дело, и они разошлись по-дружески. А потом Сокджин получил очередное приглашение от господина Квона в всё тот же ресторан. Это был тот же столик. Но Квон Джехён сидел там с видом победителя, который в неравной схватке выиграл у невероятно сильного противника. Сокджина начало тошнить уже от одного его вида, но он присел, отказавшись от меню. Он был готов выслушать предложение акционера, которым тот завлёк его на эту встречу. Квон Джехён был отвратительным человеком, которого порядком испортило богатство и вседозволенность, а ещё покорность предыдущих жертв. И если бы он остановился тогда только на Сокджине, предложив ему секс в обмен на возобновление финансирования их дебютного проекта и дальнейшую поддержку группы, то Сокджин бы согласился, не раздумывая ни минуты. Он был готов пожертвовать собой ради всех остальных. Ради Намджуна, кусающего губу в их маленькой студии и пишущего пронзительные тексты все ночи напролёт. Ради хмурого Юнги, спящего со своим блокнотом и по сотне раз прогоняющего идеальную музыку, пока наконец-то не будет устранен неслышный недостаток. Ради Хосока, чьим потом пропитался их танцевальный зал, и кто тихо стонал от боли в мышцах после слишком долгих тренировок. Ради их младших, которые шли за ними настолько верно и беспрекословно, что даже становилось страшно. Их муки не стоили и ногтя Сокджина, ни грамма его чёртовой гордости и если дело было в этом, то Сокджин бы согласился на всё что угодно. Но Квон Джехёну было мало этого, ему было недостаточно унизить одного человека. Его жадный взор на последнем собрании углядел другую жертву и Сокджин понял это вовремя, с холодеющим сердцем он слушал условия, на которых они смогли бы дебютировать все вместе. Мысленно извинившись перед всеми, особенно попросив прощения у Намджуна, Сокджин встал, схватил стакан сока у пробегающего мимо официанта и вылил его на стол прямо перед господином Квоном, подчеркнув, что никогда, никогда не пойдёт на такое. И что ему плевать на угрозы сумасшедшего извращенца. Что он надеется никогда больше не получать такие приглашения. Он поступил тогда глупо, и всегда надеялся, что правильно. Но в те последние дни, когда стало понятно, что они не дебютируют, уж точно не вместе и не прямо сейчас, Сокджин отчаянно хотел пойти и вымолить прощение у ребят, чьи лица мрачнели с каждым наступающим днём. А потом всё пошло по-другому и они все выбрали себе дорогу, по которой шагали сейчас. И всё это оставалось в прошлом, пока нежданный гость не всколыхнул давние события своим неожиданном визитом. Сокджин рассказывал, спутанно и сбиваясь, он зябко поводил плечами и Намджун набросил на него свою куртку. Когда же он закончил свой рассказ, то оказалось, что его внимательно слушали все, даже проснувшиеся Хосок с Чонгуком. Глаза последнего блестели, словно тот хотел плакать. Чимин просто обнял своего старшего хёна и прижался к нему, согревая своим теплом. - Ты поступил правильно. – хрипло сказал Юнги. – Абсолютно правильно. Не стоит ни о чём сожалеть, хён. Ну и выродком был это Квон Джехён. – сквозь зубы он добавил пару крепких словечек и схлопотал укоризненный взгляд от Хосока. - Всё хорошо. – промолвил молчавший Намджун и положил руку Сокджину на плечо. – Туда ему и дорога. Если бы он был бы ещё жив, то я бы нашёл его и убил. Своими руками. – рука на плече сжалась крепко и больно. - Но почему именно сейчас он появился? – задумчиво сказал Тэхён. Он уже успел хорошенько обнять Сокджина и поделиться с ним чашечкой ароматного кофе. – Ведь это было давно и в прошлом, а сейчас всё уже бессмысленно. Мы с хёном хоть и довольно успешные актёры, но компромат в виде одной-единственной фотки и многолетней давности это как-то сомнительно.