винил

Калинкин как-то не определился со своим местом в жизни и искать не пытается даже, просто плывет по течению. спивается, обдалбывается в подъездах, дымит, как паровоз, одевается, словно сумасшедший и, непонятно как, умудряется учиться на филологическом факультете не получая ни одной тройки или «не зачета». он пробует быть кем угодно: алкоголиком, наркоманом, прилежным учеником, видеоблогером, экскурсоводом, писателем, художником, музыкантом (с гитарой все выходит ужасно), но не собой. пишет конспекты за деньги, тратя их потом на сигареты, книги и билеты в кино. ходит в галереи, знакомится на набережных, одевается в секондах. Женя улыбается, смеется, кажется, по-блядски счастливо, на самом деле подыхая внутри. и все довольны. он не лезет ни в чью жизнь, сметая все устоявшиеся привычки, стереотипы и жизненные кредо. Калинкин вообще предпочитает никого не трогать, сам себе враг – сам себе друг. он покупает в какой-то питерской барахолке проигрыватель для виниловых пластинок, пару пластинок Леннона, «Сплин», «Radiohead» и Земфиры, все это влетает ему «в копеечку» и Женя остается совсем без денег. ему еще хочется битлов, обезьян и нойза. он говорит себе, что ебанный идиот, который опять все прохерил. внутренний голос, почему-то, почти безумно хохочет. Калинкин дает объявление в какой-то группе, не надеясь на успех, но, Саша, у которого забавная фамилия, согласился отдать пластинки за книги, кофе и шоколадку. Женя улыбается монитору, говорит чудесному парню «да» и уточняет когда можно забрать и где. Ваш называет адрес кофейни на старо-петергофской улице и пишет, что будет там с двух. еще пишет про темный свитер, уставший вид и, конечно же, пакет с пластинками, пишет, что Женя точно его узнает. … с самого утра день у него не задается: трескается зеркало, «убегает кофе», бьется кружка, не находится свитер, отключают горячую воду, перегорает лампочка в коридоре. он, матерясь шепотом, выкручивает лампочку в соседнем подъезде и делает вид, что так и было. пока есть время Женя моет плиту, достает из недр шкафа огромную старую потрепанную жизнью красную футболку, моет голову под холодной водой, находит на полке большой рюкзак, который просрал пару месяцев назад и ржет над своей тупостью, гоняет в магазин за шоколадкой, кладет в недавнюю находку те две книги, которые просил Ваш и, наконец-то, выходит из дому. он выглядит то ли как бомж, то ли как топ-модель. он пачкает свое ебучее пальто, как у Дэна ДеХаана в «убей своих любимых», в метро и, если честно, готов прыгнуть под поезд, чтобы вся эта херня прекратилась. ему приходится переться со станции «Пролетарская» до станции «Нарвская» в гребанной давке людей. Женя заходит в кофейню, думает «я заберу свои пластинки и все будет хорошо», но он видит Сашу, точно уверен, что это именно он, и замирает. в голове «блятьблятьблять», потому что Ваш охуенен настолько, что все его идеалы нервно курят в сторонке. Калинкин улыбается, подсаживается к нему за столик и думает, что этот человек повод, чтобы единственный раз ворваться в чужую жизнь и смести все, заполнив собой. на самом деле он уже зашел в жизнь Ваша, потому что Саша все еще не любит однополые отношения, но для Жени готов сделать пиздоски огромное такое исключение. Кофе, шоколадка, номер Калинкина и книги оказываются в пакете Саши. Женя говорит, что свободен всегда и они завтра могут встретиться. ... Ваш вкидывает ему темы для размышлений всю ночь. нет, серьезно, всю ночь они переписываются о разных вещах: от группы «порнофильмы» до научных статей о днк строении. они говорят о котах, потом о «никого не люблю», о глупой лжи во благо, канале TrashSmash и о том, насколько важную информацию он всегда доносит (еще о том как он это делает). новое утро оказывается в сто раз лучше вчерашнего. его, кстати, так и не отпиздили за выкрученную лампочку. … первая прогулка, вторая, третья и Калинкин, просто уже не выдерживающий, выпаливает: «Саш, ты можешь дать мне в глаз, но, сука, я не могу об этом молчать. я влюблен в тебя» и жмурится, ожидая удара. Ваш целует его прямо в этом дурацком переулке, где со стен осыпается краска и пахнет приторными женскими духами (голова кружится вовсе не от них). через неделю их отношений Саша затаскивает Женю в хозяйственный магазин покупает ему целых три лампочки с очень серьезным лицом, но, выйдя на улицу хохочет так, что слышит весь проспект. Калинкин не разговаривает с ним полчаса, бурча при этом что-то про чужую инвалидность. Ваш греет его руки, потому что ноябрь – это совсем не май и Женя делает вид, что это его не трогает никак, только румянец выдает с головой. через полгода Ваш стабильно встречает своего парня с института, почти каждый день терпеливо выслушивая либо какой-то бред, либо нытье или цитирование лекций. Женя готовит вместе с Сашей, последний, на самом-то деле, просто следит, чтобы этот придурок не спалил их завтрак/обед/ужин. они встречают вместе рассвет, тихо переругиваясь или смеясь. иногда Ваш читает Калинкину вслух и тогда тот окончательно тает. Женя часто засыпает над конспектами и Саша переносит его в кровать, делая с утра вид, что он этого не делал и «вообще-то, ты лунатик, если не знал».

Калинкин больше не влюблен, он любит.

а через полтора года Сашу сбивает машина и амнезия запрятывает воспоминания куда подальше. он не помнит Женю, не помнит шутку про лампочки, не помнит чужую квартиру, но, он хотя бы понимает, что Женя – кто-то близкий. у Калинкина, как назло, перегорают все лампочки в доме