Глава 11
не бечено Обратно в замок мы возвращались под причитания Хагрида об убиенном единороге. Поттер о чем-то перешептывался с Лонгботтомом, при этом периодически скашивая на меня глаза, когда думал, что я этого не замечу, Малфой сделав рожу кирпичом старательно прислушивался к их шепотку. А я мысленно клял себя последними словами. Ведь знал же, чем все закончится, и все равно поперся в лес как последний долбодятел. Понадеялся на извечный русский авось. И как результат этого – влез в разборки Поттера с Лордом, нажил себе смертельного врага в лице последнего и привлек к себе своими умениями совершенно ненужное внимание. Блеск просто! Хотя если трезво подумать МакГонагалл была в своем праве, а все из-за этого чертового Устава Хогвартса, написанного еще Основателями, и когда я надел Распределяющую Шляпу, то автоматически согласился соблюдать его. А в нем четко указано право преподавателей назначать нарушившим его любое наказание. По Уставу преподавателям запрещено наносить студентам непоправимый вред здоровью и вступать с учащимися в сексуальные связи. И все. Отказ же студента от отбытия назначенного наказания в количестве двух раз, означает автоматическое отчисление из Хогвартса, и кроме того, наказание назначенное деканом факультета отменить может только директор, а идти к Дамблдору… Можно конечно было подойти к Флитвику, попросить его, чтобы он уговорил Маккошку или Дамблдора изменить мне наказание, но вот только этот вариант нежизнеспособен в принципе. Ну приду я к кому-то из них, и что я скажу? А ничего я не могу сказать. Единственное за что можно зацепиться, не выдавая своего знания возможного будущего, так это время отработки, но и тут глухо – преподаватель имеет право назначать время наказания по своему усмотрению и это тоже закреплено в Уставе. Время позднее, дети спать должны? Так не надо было нарушать правила. Вообще мне повезло, что Дамблдор, как только стал директором Хогвартса, отменил телесные наказания. При Диппете провинившихся пороли розгами на виду у всей школы, а при Финеасе Блэке использовали слабые пыточные заклятия или запирали в карцер. У студентов Хогвартса, в отличие от их коллег в немагическом мире, прав гораздо меньше. Это в обычном мире есть множество законов, защищающих права и свободы людей, а в магическом до сих пор царят средневековые порядки и Хогвартс не исключение. Конечно, в последнее время многое изменилось к лучшему, но вот только эти изменения проводит один человек – Дамблдор, а он далеко не идеал. Мне вот интересно другое – знала ли МакГонагалл на что нас отправляет? Думается, что нет – об одержимости Квиррелла Дамблдор точно никому не расскажет, по крайней мере, в каноне он сидел на своих тайнах как собака на сене и берег их до последнего. А так, что она могла подумать, отправляя нас к леснику? Что единорога медведь задрал или волк, в Светлолесье кроме кентавров и единорогов больше никакой крупной магической живности и не водится, а из обычной эти самые медведи и волки, от которых можно отбиться простыми Инсендио, Флиппендо и Петрификусом. И то встреча с ними маловероятна – кентавры такую живность уничтожают на корню. Акромантулы? Так они обитают в Темнолесье, а мы к нему и близко не подходили. Думаю, что МакГонагалл отправляя нас к Хагриду, рассчитывала слегка припугнуть нарушителей ночным Лесом, а атмосфера там надо сказать и правда жутковатая, ну и как бонус мы бы измучались пока ходили. Ей ведь и в голову не могло прийти, что Хагрид решит нас разделить. Хотя, может быть, все было еще проще – сначала она забыла об этом наказании, потом вспомнила, а так как самой возиться некогда – экзамены на носу, то и сплавила нас к Хагриду. Вроде как наказание, а вроде и уже нет. Вот только обычно штрафники идут к Филчу, а тут к леснику. Загадка, однако. Наконец мы добрались до школы, и разделившись, направились по своим гостиным, точнее я и Малфой, а Поттера и Лонгботтома куда-то повел Хагрид. Я, добравшись до своей комнаты, принял душ и забрался в теплую кроватку. Вот только вместо того чтобы спать я думал. Почему Квиррелл выжил после моего заклинания и даже особо сильных повреждений не получил? Сквозная дырка не в счет, от него вообще должен был остаться обугленный кусок мяса. Видимо на нем были какие-то щиты, которые немного ослабили заклинание, плюс он успел напиться крови единорога, а она по своему лечебному действию сопоставима с легендарным Животворящим эликсиром. Так что он регенерировал, и, наложив на себя чары отвлечения внимания, тихо свинтил, хотя мог без проблем там нас перебить, и никто ему сопротивления оказать просто не смог бы, но философский камень для него сейчас более приоритетная цель, чем убиение пары школьников, лесника и трех кентавров. А вот как только раздобудет камень, тогда он обязательно отомстит, тут и к гадалке не ходи. Вот только успеет ли он это сделать? Шкурку то я ему качественно попортил, и чтобы залечить такое наверняка ушла значительная часть выпитой крови, поэтому теперь он будет вынужден действовать еще быстрее. Хотя он уже все равно не жилец – одержимость и проклятие крови единорога уже почти разрушили его тело. С некоторых пор даже чеснок не может заглушить запах разложения и когда Квиррелл проходил мимо меня на недавнем уроке ЗоТи это ясно чувствовалось. Фактически он уже в большей степени нежить, чем человек. Интересно, а Патронус на него будет действовать? Это была моя последняя мысль, а потом я заснул. Это же время. Кабинет директора Хогвартса. - Все так и было, профессор Дамблдор, – закончил свой рассказ Хагрид. - Спасибо, Рубеус, ты можешь идти, - произнес директор и лесничий покинул кабинет. Альбус Дамблдор откинулся на спинку своего кресла, рассеяно пережевывая лимонную дольку. Все, о чем ему только что поведал лесничий, старый волшебник знал значительно лучше него, ибо наблюдал эти события своими глазами. Когда он только узнал о назначенном Минервой наказании, то сначала хотел его отменить, но потом ему пришла в голову мысль посмотреть своими глазами на то, как поведут себя в условно – опасном месте избранники пророчества. Наложив на себя мощнейшие скрывающие чары, директор шел чуть позади от Хагрида и учеников. Когда группа разделилась, старый волшебник ненадолго задумался, выбирая кого сопровождать но, в конце концов, долг директора победил его любопытство и он направился следом за слизеринцем и рейвенкловкой. Альбус даже немного развеселился, наблюдая, как мисс Эванс неуклюже изображает зомби. Потом состав группы изменился и он, немного отстав, двинулся дальше. Решение немного приотстать чуть не стало роковым – когда Дамблдор услышал мощный взрыв, то со всей возможной для него скоростью рванул на помощь, но все-таки для человека в его возрасте пускай он и великий волшебник быстрое передвижение по лесу затруднено. Все еще находясь под скрывающими чарами, директор Хогвартса появился на поляне как раз в тот момент, когда мисс Эванс уклонившись от Смертельного проклятия, ударила убийцу единорогов заклинанием молнии. Альбус поежился, представив, каково пришлось одержимому. Но еще больше старый волшебник удивился тому, что первокурсница вообще смогла применить это заклинание пусть и ценой магического истощения. Все-таки удар молнии, а именно так называется это заклинание, относится к стихийной магии, без предрасположенности к которой вызывает огромный расход сил. Да, пусть заклинание и получилось слабым и не убило одержимого, но главную свою задачу оно выполнило. Дамблдор даже на секунду задумался, вспоминая кто бы смог защититься от этого заклинания, без применения артефактов. Выходило очень негусто – во всем мире это могли сделать около десятка магов, а в Европе только он, его учитель и друг Николас Фламель и находящийся на пожизненном заключении в Нурменгарде Геллерт Гриндевальд. Квиррелл же не имел ни единого шанса хотя бы уклониться. - Откуда у нее столько сил? – недоумевал Дамблдор, заметив краем глаза, как девочка встала, и, подойдя к Гарри, пнула его, при этом в грубых выражениях высказывая необходимость покинуть это место. Сам же директор в тот момент основное внимание сосредоточил на Квиррелле, чувствуя что тот жив и умирать не собирается, и был готов встать на защиту детей если одержимый снова попытается напасть. Но тут появились кентавры, а затем и Хагрид и марионетка Тома принял единственно правильное решение сбежать. Как только он исчез, Дамблдор тоже решил отправиться обратно в Хогвартс, опередив Хагрида больше чем на час. Выслушав пришедшего с докладом лесника, Альбус отослал его и продолжил свои размышления, старательно рассматривая произошедшие события с разных точек зрения, пытаясь спрогнозировать дальнейшее поведение Квиррелла, ведь полученное ранение может заставить его изменить или форсировать свои планы кражи философского камня. Разумеется, планы одержимого профессора не были секретом от Дамблдора. В отличие от Тома, Квиринус в окклюменции был откровенно слаб и о том, что Квиррелл собирается проникнуть Запретный коридор, когда Альбус будет на заседании Визенгамота, директор узнал уже давно. Но теперь из-за ранения одержимый может поступить совершенно неожиданно для Дамблдора, а это противоречило планам директора. Решив в случае нужды немного подыграть Квирреллу старый волшебник взглянул на часы, и вздохнув, отправился спать.***
На следующий день, спустившись на завтрак, я увидел спокойно сидящего за столом преподавателей Квиррелла. На миг даже закралось подозрение, что в лесу был не он, но заметив меня, одержимый бросил такой взгляд, полный обещания мучительной смерти, что возникшие было сомнения о его причастности, развеялись как дым. А ведь это проблема. Сам-то он не сможет меня или еще кого-то из учеников убить – контракт преподавателя не даст, вот только Волди его не подписывал и вполне может, захватив контроль над телом Квиррелла отомстить мне. И тут я ничего противопоставить ему не смогу, а значит нужно как можно меньше проводить время вне гостиной факультета. К тому же в лесу я сам напал на него первым и это тоже может иметь значение, так что лучше перебдеть. Так и прошло оставшееся до экзаменов время. Все свое свободное время я проводил в своей комнате, повторяя пройденный материал. А потом начались экзамены. Погода к этому времени установилась жаркая и в кабинете, где мы сдавали теоретическую часть экзамена, было невыносимо душно. Я попытался было зачаровать одну из мантий на охлаждение, но кончилось это неудачно – мантия видимо была сделана из неподходящего материала и наложенные чары через короткое время просто развеивались. После теоретической части экзаменов, на которой мы писали специально зачарованными перьями, наступила практическая часть. На заклинаниях нужно было заставить танцевать ананас, хотя зачем среднестатистическому волшебнику это умение мне было совершенно непонятно, МакГонагалл пошла еще дальше и для сдачи трансфигурации нужно было превратить мышь в табакерку. Этот экзамен я чуть не завалил – моя табакерка почему-то получилась, похожа на миниатюрный гроб. Зато удалось отыграться на зельях – зелье Забывчивости получилось идеальным. Астрономию сдавали ночью, и здесь даже ничего повторять не пришлось, чтобы получить высший балл. А вот на ЗоТи Квиррелл мне отомстил, поставив самый низший балл из всех возможных – тролля. Последним предметом была история магии. Так как преподаватель был привидением то экзамен проходил только в устной форме, Бинс просто вызывал учеников по одному и задавал по нескольку вопросов. Мне было интересно, как он потом оценки выставлять будет? На следующий день после экзамена по истории магии Дамблдор не появился сначала на завтраке, а потом и на обеде и мне стало понятно, что Квиррелл полезет за камнем именно сегодня. Как-то участвовать в этой истории я не собирался и после ужина, посидев немного в гостиной факультета, спокойно завалился спать. Но нормально выспаться в эту ночь мне не удалось. Проснулся я от сработавших сигнальных чар – кто-то вошел в мою комнату. Пущенный мной в сторону двери оглушатель легко был отбит, потом вспыхнул свет, и оказалось, что ночной гость ни кто иной, как декан факультета. - Профессор Флитвик, что случилось? – спросил я. - Я все расскажу по пути, мисс Эванс, а пока одевайтесь быстрее, - произнес Флитвик, - Буду ждать вас внизу. Я быстро оделся, не понимая, что такого могло произойти. На всякий случай взял с собой две палочки, Оллливандеровскую и свою самоделку с кровью. Когда я спустился вниз профессор, не дав мне и рта раскрыть, приказал следовать за собой. Когда мы вышли из гостиной факультета я повторил свой вопрос: - Сэр, что все-таки произошло? - Произошло очень печальное событие, мисс Эванс, профессор Квиррелл сошел с ума, захватил заложников и теперь требует отдать ему один артефакт, причем он настаивает, чтобы его передали ему именно вы. Я, как только это услышал, то сначала не поверил своим ушам. - Профессор, это правда? - К сожалению да. - Но почему именно я? - Не имею ни малейшего понятия, - ответил Флитвик. - Что это за артефакт такой? – спросил я, хотя прекрасно знал ответ. - Философский камень, - сказал декан, - И я очень попрошу вас об этом не распространяться! - Вы что, надеетесь это скрыть? – с совершенно искренним недоумением воскликнул я. - Кроме части преподавателей, вас и еще четырех учеников никто не знает о происходящем и мне бы очень хотелось, чтобы оно так и осталось. Дальнейший путь проходил в полном молчании. Я в это время пытался осмыслить сказанное деканом. Получалось, что Квиррелл оказался куда умнее чем в каноне и не поперся в Запретный коридор, либо сумел распознать ловушку до того как она захлопнулась. А я то надеялся, что канон повторится и одержимый сдохнет пытаясь заполучить камень, но как видно не судьба. Интересно, кого же он взял в заложники? То, что он требует меня это понятно – отомстить хочет за дырку в пузе. И это совсем хреново. Наконец мы дошли до Астрономической башни и стали подниматься по лестнице до двери, ведущей на верхнюю площадку.Там нас уже ждали Дамблдор, МакГонагалл и Снейп. На лицо директора страшно было смотреть – казалось, он постарел лет на сто. - Она здесь, Квиринус, - произнес Дамблдор, - что дальше? - Пусть принесет мне камень! – донеслось из-за закрытой двери. Дамблдор вложил мне в руку небольшой коричневый сверток, и наклонив голову к самому моему уху, едва слышно прошептал: - Постарайся отвлечь его хоть на пару секунд. Дверь открылась, и я вышел на верхнюю площадку башни. Картина, открывшаяся моим глазам, была достойна дешевого голливудского боевика – посередине площадки, все в порезах и синяках лежало тело Лонгботтома, а Поттером как живым щитом закрывался Квиррелл, держащий свою палочку у виска МКВ. Я скользнул взглядом по неподвижно лежащему телу Лонгботтома – живой, хоть и слегка покоцаный, и сосредоточил внимание на одержимом и его заложнике стоящих у самого края площадки прямо напротив двери. Мантия Квиррелла была порезана и прожжена во многих местах, на лице также было несколько неглубоких ран. Видимо он все же полез в Запретный коридор и что-то пошло не так, не могли же Поттер и Лонгботтом так его уработать. В этот момент Поттер, который, кстати был весьма качественно связан, попытался было дернуться, но добился только того что марионетка Волди сильнее прижала палочку к его виску. Понятно, почему Дамблдор и остальные ничего не предпринимают – попробуй они что-то сделать и Поттер лишится головы, ведь невербалка в исполнении опытного мага выполняется почти мгновенно, а Квиррелл и в каноне был силен, раз мог колдовать без палочки. - Закрой дверь, - произнес одержимый едва я вышел на площадку. Пришлось выполнить это требование. И на что рассчитывал Дамблдор, отправляя меня сюда? Отвлечь то внимание я смогу но вот успеют ли профессора прийти на помощь до того как Квиррелл нас убьет. - Хорошо. Теперь медленно достань палочку и брось ее на пол. Олливандеровская палочка ударилась о каменный пол и укатилась куда-то в темноту. - Отлично! Просто превосходно! – лицо террориста исказилось в жуткой ухмылке, - А теперь отдай мне Камень! - Нет! Не делай этого! – вдруг заорал Поттер. Я не обращая внимания на крики гриффиндорца, медленно протянул сверток в сторону одержимого. - Разверни его! – вдруг приказал он. Подчиняясь приказу, я аккуратно развернул сверток и остолбенел – у меня в руках был самый настоящий философский камень. Это был не огромный рубинового цвета камень, каким он был показан в фильме, нет, это была словно застывшая часть пламени. Еще как только я нашел Выручай – комнату я ради интереса попросил ее дать мне все книги, свитки, письма, простые листы пергамента где бы упоминался философский камень. Тогда мне было просто интересно узнать об этом легендарном артефакте как можно больше и сейчас, узнав его по описаниям, я мгновенно изменил свой первоначальный план. До этого я просто хотел дождаться удобного момента и попробовать, призвав вторую палочку, как я призывал деньги, влепить Квирреллу молнией промеж глаз. Но теперь у меня появилась идейка получше. Квиррелл тоже его узнал, судя по алчному блеску его глаз. - Дай мне его! – завопил одержимый после секундной заминки, - Сейчас же! - Лови, - просто ответил я, и швырнул его прямо в лицо Квиррелла. Драконья кожа, в которую был завернут артефакт, упала, не пролетев и половины расстояния, а камень, после недолгого полета, был перехвачен голой рукой бывшего теперь уже преподавателя ЗоТи. - Ха-Ха-ХАААААА! – раздался его смех, быстро перешедший в крик ужаса. А вот нехрен было его голой рукой хватать! – злорадно подумал я, наблюдая, как тело Квиррелла очень быстро превращается в золотую статую. Мой план, основанный на том, что философский камень,будучи чудовищно сильным и потому опасным артефактом, сработал, хоть и неожиданно для меня. На то, что Квиррелл превратится в золото я не рассчитывал, просто надеялся, что что-нибудь произойдет. Сзади раздался грохот – это учителя выломали дверь и выбежали на площадку. В этот момент из затылка статуи вылетело большое облако черного дыма и умчалось куда-то в направлении юга. Я подошел к статуе, вгляделся в ее глаза и произнес: - И больше не оживай!