Перерожденный

Глава 18

      После единственного собрания Дуэльного клуба имени Локхарта прошло два дня. Наступили последние выходные ноября и в субботу на завтраке я мог лицезреть Драко Малфоя, выпущенного из больничного крыла. В то, что он загнётся от укуса змеи как-то не верилось, ведь помощь ему оказали сразу, да и Снейп это все-таки профессиональный зельевар и должен очень хорошо разбираться во всяких ядах. Подтверждение этому сейчас сидело за столом зелено-серебряных и бросало в сторону Поттера ненавидящие взгляды. Впрочем, я на это долго не смотрел, так как портить себе аппетит созерцанием Малфоевской рожи совершенно не хотелось.       Быстро позавтракав, я отправился в свою мастерскую в Выручайке, ибо мне предстояло завершить последние приготовления перед процессом нанесения на кристалл рун и запуска камня, а именно создание управляющего элемента. Решив не изобретать велосипед, я собирался делать его в уже давно ставшей традиционной форме — кольца. Кстати, сдается мне, что выкинутое Сириусом в пятой книге кольцо его отца было ничем иным как управляющем элементом камня Блэков, или если у них было несколько камней, то дома на площади Гриммо. Скорее всего, Сириус не имел ни малейшего понятия о том, что выкидывает, иначе не упустил бы возможность прищучить Кричера. А может и знал, но тогда он должен быть полным дебилом, хотя о чем это я — раз ему хватило ума выкинуть бесценную библиотеку, которую его предки собирали поколениями, то и в этом случае он поступил также. Да-а. Если история повторится, то я попробую что-нибудь придумать, чтобы заполучить эти книги в свои загребущие ручки. Как подумаю о выкинутых на помойку редких, а то и уникальных книгах и артефактах так сердце кровью обливается. И похоже я знаю, какая у меня будет анимагическая форма, если конечно я решу заняться этой областью магии. Впрочем, проверить это можно будет, освоив заклинание Патронуса, когда на него будет хватать сил.       На то, чтобы изготовить управляющий ключ, ушел весь день. Собственно, само кольцо я делал около получаса, магия мне в помощь, а вот накладывание различных чар на него растянулось, с перерывами на восстановление резерва, на целый день. Несколько раз пришлось резать руку потому как многие из чар, что я накладывал, были на крови. Ну да в начале 17-го века министерства еще не существовало, как и запретов на «Темную магию», а книга, из которой я и почерпнул знания этих заклятий, датировалась 1623-им годом. Хорошо, что описание, как и что нужно делать было очень подробно расписано, а то я даже и не взялся бы за эти чары, мало ли ошибешься и убьешься ненароком. Наконец в половине первого ночи я закончил с работой и, полюбовавшись пару минут на получившийся результат надел кольцо на средний палец правой руки. Несколько секунд ничего не происходило, а потом кольцо чуть уменьшилось, подстроившись под размер пальца. А вот если его попробует надеть кто-то другой, то об этом неудачнике можно будет сразу забыть, потому что я туда столько разной гадости наворотил, что и даже трудно представить какие защитные чары сработают первыми.       В гостиную я вернулся только в два часа ночи, пришлось несколько раз по пути в нее разминуться с патрулирующими ночные коридоры преподавателями. А следующим утром во время завтрака я узнал о новом нападении — в этот раз окаменел семикурсник с Хаффлпаффа, тоже кстати магглорождённый. Нашли его рано утром, прямо перед дверью в гостиную барсуков и опять никаких следов указывающих на того кто это сделал. Утихшая было паника среди студентов, вспыхнула вновь и стала даже сильнее чем была после окаменения Криви. Теперь даже самые отважные ученики не решались ходить ночами по школе, да и днем тоже в одиночку не ходили.       На фоне всего этого в глаза бросалось бездействие, как администрации школы, так и официальных властей. То, что дети отписались о происходящих событиях родителям, я знал совершенно точно, но почему-то никакой видимой реакции не последовало. Хотя, что удивляться — все пострадавшие магглорожденные, а до их проблем никому нет дела. Вот если бы пострадал кто-нибудь из чистокровных, тогда да, мигом бы зашевелились. Я же на все это обращал внимание поскольку — постольку, слишком уж был поглощен созданием камня, тем более осталось всего — ничего, только нанести руны на кристалл и активировать его. Назначено это событие было на ближайшие выходные — пятое декабря.       Все дни до приближавшейся субботы были заполнены моими метаниями — я просто боялся неизвестности, ведь в книге из которой я брал технологию изготовления краеугольного камня, говорилось, что активация даже правильно изготовленного камня очень часто сопровождается различными побочными эффектами. Если же маг — артефактор где-то допустил ошибку, то камень чаще всего взрывается. Именно этим и был обусловлен мой страх — все-таки жить хочется. В конце концов, удалось успокоиться и взять себя в руки и произошло это вечером пятницы, а утром следующего дня я приступил к последнему этапу — нанесению рун.       Способ, которым я намеревался воспользоваться, был предельно прост, и подобен технологии изготовления печатных плат. Сначала я с помощью трафаретов нанес краской руны, просушил ее чарами, а затем специальным заклинанием удалил материал с оставшейся не покрытой краской поверхности камня на глубину двух миллиметров. И присел отдохнуть, потому как резкий расход такого количества маны сопровождается не самыми приятными ощущениями.       — Как бы такими темпами в мазохистах не оказаться! — высказал я вслух свои мысли.       Немного отдохнув, я принялся стирать с камня краску, и делать это приходилось вручную с помощью самого обычного ацетона, ибо до запуска этого артефакта после завершения его изготовления никакой магии к нему применять нельзя во избежание всяких случайностей. Закончив с этим делом, я сходил на обед, а потом принялся проверять правильность написания каждой руны, и этот процесс затянулся до самого ужина, после которого пришлось отложить запуск работы камня до следующего дня.       Утро следующего дня прошло как обычно: подъем в шесть часов, зарядка, душ и завтрак. Без десяти девять я уже был в Выручай — комнате, и забрав камень, отправился в наш с Гермионой класс на седьмом этаже, так как активировать его в Комнате я опасался — кто знает, что может произойти. Когда дотащил довольно тяжелый кристалл до нужного места, пришло осознание своей тупости — торопясь изготовить краеугольный камень, я совершенно забыл про подставку для него, ведь малейший скол - и все, бабахнет так, что от меня и воспоминаний не останется. Пришлось с превеликой аккуратностью водружать его на стол и делать недостающий предмет из подручных материалов, а потом тщательно осматривать камень на предмет возможных повреждений. Не найдя каких-либо неполадок я водрузил камень на подставку, постоял пару минут, собираясь с мыслями, затем положил правую руку на верхнюю грань артефакта так, чтобы ключ управления оказался точно на середине, и сделав глубокий вдох, направленным импульсом магии активировал артефакт.       Несколько секунд не происходило ничего, и я уже было подумал, что с этой затеей с камнем у меня тоже случился провал, как вдруг руны на его поверхности засветились синим светом, а еще через несколько секунд в его центре вспыхнул синий шарик света. Он постепенно увеличивался, пока не занял весь объем камня но, не выходя за границы оного. Когда это произошло, интенсивность свечения резко снизилась, а в помещении стало стремительно холодать. О таком книги не предупреждали! Мне пришлось в условиях жесткого цейтнота учиться управлять работой камня, и когда я смог наконец снизить его мощность до минимума, в помещении было холоднее чем зимой на северном полюсе. Едва это получилось, как я тут же выскочил из класса, лихорадочно накладывая на себя согревающие чары. Когда удалось согреться, я вернулся в класс, предварительно выпустив из палочки внутрь него поток горячего воздуха, и продолжил изучать возможности камня.       Поздней ночью, когда все уже спали, я лежал в своей кровати и подводил итоги более чем четырехмесячных трудов. Краеугольный камень создан и даже работает, вот только как его теперь доставлять в мой будущий домик, ведь его нельзя положить в чемодан или сумочку, так как он может нарушить работу чар незримого расширения, а таскать его в руках та еще задачка, потому что он тяжелый, до своей комнаты еле его дотащил. Ладно, что-нибудь придумаю, главное, что сердце моего уже дома есть и работает и то, что при его запуске ничего такого не произошло.       Освободившееся время я решил посвятить тренировкам телекинеза. Просто в один прекрасный момент вспомнился фильм «Фантастические твари», который я смотрел незадолго до того как оказался здесь, точнее те эпизоды, в которых Грейвс — Гриндевальд лихо швырялся машинами, железнодорожными рельсами и даже людей откидывал. А ведь свою раскачку я начинал именно с этого, но потом забросил, считая, что у меня получается подобие манящих чар, а телекинез относил к псионике. Однако это не так и магический телекинез вполне возможен, только тренировать его надо долго. Это как с заклинаниями — если очень долго отрабатывать одно и то же заклятие, то его структура запоминается аурой и потом достаточно только мысленного усилия чтобы его активировать. У меня такими заклинаниями были: Оглушающее, Разоружающее, Связывающее, Взрывное («Редукто») и Ударное. Такой вот дамский мини-набор на всякий случай.       Телекинез к тому же был единственным, что можно раскачивать прямо в своей комнате, причем, даже не вылезая из постели. После завершения работы с краеугольным камнем я перестал ходить по школе после отбоя, да и до него старался передвигаться по минимуму, справедливо опасаясь за свою шкурку. Даже наши занятия с Гермионой пришлось прекратить из-за этого долбаного Наследника. К разгадке тайны нахождения дневника я не приблизился ни на йоту. Единственное что удалось установить так это то, что ни у кого из рейвенкловцев дневника нет.       В середине декабря на Хогвартс обрушился самый настоящий буран. За одну ночь намело такие сугробы, что в них утонул бы и Хагрид. Занятия по гербологии в этот день были отменены, а поскольку у меня они стояли первой парой я решил провести внезапно образовавшееся свободное время с пользой и посетить владения мадам Помфри. Дело в том, что я вовсе не забыл констатацию на Хэллоуинском пиру Лайзой Турпин факта отсутствия груди. Не то чтобы мне хотелось заиметь сиськи, но вот их отсутствие может быть намеком на какие-нибудь проблемы с организмом, а потому нужно это проверить. Вот только попал я в Больничное крыло несколько не таким способом, каким мне хотелось.       Я спокойно шел по коридору, как вдруг все освещавшие его факелы погасли, а так как окон в нем не было, то наступил полумрак. Не задумываясь, отпрыгиваю в сторону и наблюдаю, как мгновением позже на том месте, где я только что был бледно-фиолетовый луч неизвестного проклятия. Выхватываю палочку и тут же уклоняюсь от нового заклятия пущенного невидимым противником. В ответ выпускаю веером весь мой дамский набор. Оглушалка и ударное растеклись по невидимому щиту, а остальные прошли мимо и, долетев до конца коридора, ударили в стену. Грохнул взрыв — это сработало «Редукто». Теперь главное продержаться до прибытия преподавателей, кто-нибудь из них проверить, что тут рвануло наверняка придет, ведь боевые заклятия нифига не тихие и то же «Редукто» по мощности и громкости не слабее ручной гранаты, разве что осколков нет. Видимо, то же самое подумал и мой противник, потому что в меня полетела целая куча разноцветных лучей, от которых я смог уклониться буквально чудом, при этом каким-то образом умудряясь отвечать одиночными оглушателями и разоружающими.       Но все-таки до бесконечности везение продолжаться не могло. Сперва ярко — красный луч сбил щиты, причем как созданные мной, так и артефактом, а потом в левое бедро угодило режущее и я, потеряв равновесие, упал на пол. Понимая, что сейчас меня будут убивать, а не окаменять я, наплевав на все условности, направил в сторону противника палочку и, потянув по связи с кольцом ману из краеугольного камня, воскликнул:       — Draco ignis!       Струя бело-голубой плазмы пронеслась по коридору, сметая все видимое и невидимое со своего пути. Метрах в семи от меня она натолкнулась на возникшую прямо из воздуха и перегородившую коридор каменную стену и бессильно разбилась об нее. Я, уже не опасаясь продолжения боя, взмахом палочки зажег потушенные факелы. Почему я думал, что продолжения не последует? Так это все из-за способа защиты, которым воспользовался неизвестный. Трансфигурация из воздуха твердых предметов это очень энергоемкая вещь и продолжить бой после его применения может далеко не каждый волшебник, а мой противник все-таки ученик. В любом случае, я истощил его очень сильно, заставив защищаться именно так. Все-таки заклятие, что я применил, по разрушительности стоит на втором месте после «Адского пламени» и защититься от него в этой ситуации можно только таким способом.       Факелы загорелись и я, перевернувшись на полу поудобнее, заклинанием разрезал на пострадавшей ноге брюки и толстые шерстяные колготки, одетые под ними. А затем стал водить палочкой над глубоким разрезом, при этом повторяя одно и то же заклинание:       — Vulnera sanentur!       Несколько раз повторив заклятие, я снизил силу кровотечения до относительно безопасного уровня. Затем достал из сумочки, которую я носил вместо портфеля, свою самодельную палочку, направил на Оллливандеровскую, и сделав в уме быстрый подсчет, произнес одно очень хитроумное заклятие. Теперь палочка будет показывать, что последним выполненным с ее помощью заклинанием был оглушатель. Потом я удалил отовсюду копоть и восстановил слегка оплавленную стену, что оставил после себя нападающий, ну и последним было заклинание, стирающее магические следы. Убрав самоделку назад в сумочку, я принялся ждать, при этом подвывая от боли, ибо ногу мне располосовало почти до кости.       Послышался звук приближающихся шагов, и вскоре к моему удивлению в поле зрения появилась мадам Помфри. И больше никого. Хотя времени-то прошло еще совсем мало — бой с неизвестным занял не больше двадцати секунд и плюс минуты три я возился с раной и заметал за собой следы, то есть с момента нападения прошло три с половиной минуты и профессора просто не успели еще добраться до этого места, да и до лазарета от этого места ближе всего.       — Что здесь происходит? — первым делом спросила подошедшая целительница и принялась размахивать надо мной своей палочкой.       — Уже произошло. На меня напали, — ответил я ей.       — Вы видели, кто это был?       — Нет.       Помфри тем временем махала палочкой над моей пострадавшей ногой и все больше и больше хмурилась, а на меня вдруг накатил отходняк, какого не было после столкновений с Квирреллом на первом курсе. Я истерично заржал, и через пару секунд оглушающее заклятие отправило меня в страну розовых пони.       Очнулся я уже в Больничном крыле. Сознание вернулось резко, словно меня как лампочку выключили и снова включили. Не открывая глаз, проверил, не сняли ли с меня артефакты и когда убедился, что нет, рискнул осмотреться и тут же мысленно обругал себя за излишнюю подозрительность. Возле моего лежащего на больничной койке тела наблюдалась только мадам Помфри, которая сейчас водила надо мной волшебной палочкой.       — Как вы себя чувствуете? — спросила она, закончив вырисовывать сложнейшие узоры надо мной.       Я прислушался к ощущениям и с легким удивлением отметил отсутствие боли и какого-либо дискомфорта, в наличии была лишь легкая усталость.       — На удивление неплохо, только небольшая усталость, — отвечаю ей.       — С вами хочет поговорить директор, — произнесла она и удалилась в свой кабинет.       Пока ждал прихода Дамблдора, успел увидеть, что мою сумочку принесли вместе со мной и даже палочку не отобрали. На всякий случай проверил, не лазал ли кто в сумочку — результат оказался отрицательный. Ну да, скорее всего ее принесли домовики, а те без приказа по чужим вещам лазать не будут. Убедившись, что к моим вещам не прикасались, осмотрел свою пострадавшую ногу. На месте глубокого пореза виднелась лишь тонкая розоватая полоска свежевыросшей кожи и все. Вот она, мощь колдомедицины и зелий! Я только закончил рассматривать свою ногу, когда в больничное крыло зашел Дамблдор.       — Здравствуйте, мисс Эванс, — сказал он, присаживаясь на соседнюю койку.       — Добрый день директор, — ответил я, немного отводя взгляд. Все-таки не стоит его провоцировать применить ко мне легилименцию.       — Как вы могли догадаться, я пришел спросить у вас — вы видели, кто на вас напал? Или хотя бы слышали голос нападавшего?       — Нет, директор. Нападавший был невидим и колдовал он невербально.       — Жаль, что вам не удалось заметить, кто это был, — вздохнув, произнес директор и поднялся на ноги.       — Поправляйтесь, мисс Эванс, — сказал он и вышел из Больничного крыла.       Охренеть! — подумал я. Его даже не заинтересовали подробности стычки, по которым можно сузить круг подозреваемых в нападениях. Портретов в том коридоре не было, а те, что висят по обе стороны от него, видеть ничего не могли. А может он просто считает, что на меня напал не Реддл, а кто-то другой, маскирующийся под его действия. То, что нападает Реддл, директор знает, потому что Наследником Слизерина во всеуслышание себя именовал Волди, но понять каким образом он это делает, Дамблдор не может. Или может, но не подает вида. К тому же директор уже работал в школе пятьдесят лет назад, когда убили Миртл, и он еще тогда подозревал Реддла. Ну ладно, не хочет расспрашивать, так я и не настаиваю.       Едва директор покинул помещение, как откуда не возьмись, появилась целительница и заставила меня выпить зелье Сна без сновидений. Я даже не успел опустошить стакан с ним, как уже заснул.       Утро пришло, солнце взошло! — вспомнилась мне песенка одного небезызвестного черного шарика, когда я проснулся. Открываю глаза — действительно уже утро. Раннее. Наколдовал «Темпус» — времени 7:03. И что делать? Ответом на этот вопрос послужила появившаяся мадам Помфри, которая произведя короткий осмотр, заключила:       — Вы полностью здоровы, мисс Эванс.       Около восьми часов я покинул лазарет, так и не узнав, почему у меня сиськи не растут. Не жалует меня Помфри с тех самых пор, как я насел на нее в конце прошлого учебного года с просьбой научить меня заклинаниям для нейтрализации красных дней календаря. Сдалась она только за день до отъезда из Хогвартса на летние каникулы и научила таки этим заклинаниям, но осадочек как говорится, остался, да и к тому же я не Поттер и Ко чтобы со мной носились как с писаной торбой.       Мое появление на завтраке вопреки ожиданиям никакого фурора не произвело, что довольно сильно радовало. Позже выяснилось, что Помфри унесла меня до того, как на место боя прибыли преподаватели и любопытствующие ученики и то, что именно на меня было нападение, детишки так и не узнали. Все, что они там обнаружили, так это побитый заклинаниями коридор и каменную стену, перегораживающую оный. Слухов на эту тему ходила масса, но ни один из них не соответствовал реальным событиям.       Конечно, у меня поинтересовались причиной отсутствия на уроках, но от любопытствующих удалось отделаться, просто сославшись на простуду и посещение владений хогвартской целительницы. А что произошло в том коридоре я не в курсе. Народ покивал и отстал, так как с такой причиной к мадам Помфри каждый день обращалось по нескольку школьников, ибо зимой в замке стоит дубак. Единственным учеником, кто не поверил в мою легенду, оказалась Грейнджер. После обеда она затащила меня в первый попавшийся пустой класс:       — Рассказывай, что произошло и не думай, что я куплюсь на твою байку о простуде.       — Я встретилась с Наследником Слизерина, и мы не сошлись с ним во мнениях.       — Разгромленный коридор — это, по-твоему, «не сошлись во мнениях»?! — воскликнула она с негодованием.       — Да. Он считал, что мне необходимо окаменеть, а я придерживалась иного мнения. Пришлось драться и как видишь, отбиться от его посягательств мне удалось, хоть и чудом.       — Ты видела, кто это был? — с любопытством в голосе спросила Гермиона.       — Естественно нет, иначе его уже бы допрашивал директор, — отвечаю я ей, — Но кое-что понять удалось. Пусть я его не видела и голоса не слышала, но высота, с которой в меня пускали заклинания, позволяет предположить, что нападавший был со второго — четвертого курса.       — Каменная стена это твоя работа?       — Нет. Это Наследник так защищался. Ну и под ее прикрытием сбежал, ведь создав, ее он стопроцентно остался без сил. Кстати, ты не замечала случайно ни у кого симптомов истощения?       — Нет, не замечала. А чем это ты его приложила?       — Одним непопулярным заклинанием под названием «Драконов огонь».       — А что оно делает и почему непопулярно?       — Заклинание это создает струю бело-голубого высокотемпературного пламени, по сути же низкотемпературную плазму, — поясняю я подруге, — Кстати, к огню выдыхаемому настоящим драконом оно не имеет никакого отношения. А непопулярно это заклятие из-за больших затрат магии и относительно низкой скорости, позволяющей легко выйти из-под удара, правда только на открытой местности или если есть возможность аппарировать. В коридоре же наоборот были идеальные условия для его применения, и как видишь, защитился нападающий трансфигурировав из воздуха каменную стену, а это затратно.       — Научишь?       — Научу, когда у тебя будет хватать на это сил.       Не раньше пятого курса — думаю про себя, — И мне бы сил не хватило, если бы не камень. Плюс еще заклинание выполнял первый раз, и вышло оно далеко не идеальным, но молнию применять было нельзя.       — Как ты думаешь, зачем совершаются эти нападения? — спросил я после недолгой паузы.       Грейнджер ненадолго задумалась, а потом выдала:       — Чтобы заставить магглорожденных уйти из Хогвартса.       — А еще?       — Скомпрометировать директора.       — И поставить на его место своего человека. Ты права, — произнес я.       — Но это же бесчеловечно!       — Зато вполне в традициях чистокровных интриганов, которым плевать на жизни не таких родовитых как они. Эти костеглоды магглорожденных вообще за людей не считают.       Гермиона прыснула:       — Как, как ты сказала? Костеглоды?       — Ну да. Тупые вонючие костеглоды.       — Ну, то, что они все тупые я не соглашусь, — возразила она, похихикивая, — Есть среди них и умные. Но вот то, что они вонючие это правда. Неужели помыться нельзя?       — Средневековье, однако.       БУМ! Это прозвучал колокол, отмечая начало очередного урока.       — Черт, опоздали к Бинсу! — воскликнул я.       И мы, выскочив из заброшенного класса, помчались на урок истории магии.