Перерожденный

Глава 22

      Подготовка к походу в Тайную Комнату началась вечером следующего дня. Я все же решил для убиения василиска воспользоваться артефактами и вечером создал несколько штук оных, благо, что на каждый нужно было наложить всего пару заклинаний: собственно, заклинание замены кислорода из воздуха на углекислый газ и заклинание, отвечающее за активацию артефакта и служащее предохранителем от преждевременного срабатывания. Затем была зарядка получившихся поделок, которая не заняла много времени из-за наличия у меня краеугольного камня, от которого и шла энергия для этих артефактов. После завершения этого подготовка была закончена, так как больше для похода в Комнату мне ничего нужно не было, ибо основной замысел выражался в словах «ударил — убежал».       Канон все же взял свое и поздним вечером в день нападения Хагрид был арестован и препровожден в Азкабан лично прибывшим для этого дела министром магии, а Дамблдор был временно отстранен с поста директора Хогвартса. Последнее привело к тому, что многие студенты начали паковать вещи, а некоторые даже покинули школу, справедливо опасаясь за свою жизнь. Зато часть слизеринцев откровенно радовалась такому развитию событий и даже не утруждала это скрывать, Малфой так вообще ходил по школе с таким видом, словно Хогвартс это его вотчина. Я, глядя на этого расфуфыренного Павлина-младшего, только усмехался про себя, прекрасно понимая, что Дамблдор может вернуться в школу в любой момент. Старик наверняка хорошенько встряхнет Попечительский совет и добьется отмены решения о его снятии с поста директора, что в каноне и произошло. Я на все это не обращал особого внимания и сосредоточился на изготовлении метлы, ожидая финального хода Томми-боя.       Древесину для метлы я, как и для палочки, добывал на опушке Запретного леса, правда, в этот раз поиск подходящего дерева занял гораздо больше времени, все-таки метла по размеру куда больше волшебной палочки, а требования к материалу те же. Наконец подходящее дерево было найдено, заготовки сделаны и пока они сушились, я варил зелье для пропитки деревянных частей метлы, которое по составу не сильно отличалось от используемого при создании волшебной палочки. К моменту, когда зелье было готово, заготовки просохли в достаточной степени, чтобы можно было приступить к их обработке. Начал я с самого нудного — изготовления шайб и нанесения на них рун. Сложного в этом ничего не было, тем более что руны я наносил тем же способом, что и на краеугольный камень, поэтому весь процесс изготовления шайб занял у меня всего лишь неделю, и это притом, что тратил я на это занятие около пяти часов в сутки. Изготовил я за это время целых три полных комплекта шайб, потому что в процессе этого мне пришла идея опробовать различные их сочетания и выбрать наилучшее. Закончив с шайбами, я приступил к черенку метлы. Не став особо заморачиваться с его формой, повторил стандартную, только добавил к метле нормальное сиденье по типу велосипедного, а затем стал пропитывать части метлы зельем. Этот процесс занял еще одну неделю, а потом началось самое интересное — я стал экспериментировать с количеством шайб, благо длина штыря, на который они надевались, позволяла уместить на него два полных комплекта. Такой длинный штырь был сделан мной специально для этих опытов, а когда будет найдено оптимальное сочетание, я планировал заменить его.       Начались эксперименты, и в первой попытке я установил шайбы, отвечающие за скорость и управляемость, в соотношении один к одному. Результат получился кошмарный, но вполне ожидаемый — летала моя поделка со скоростью велосипеда, а чтобы просто повернуть в сторону приходилось приложить значительное усилие. Следующим стало соотношение два к трем. По скорости метла сравнилась со школьными развалюхами, то есть развивала около шестидесяти километров в час, а вот маневренность возросла на порядок. Проведя еще несколько испытательных полетов, я остановился на соотношении шесть к десяти, тогда как в стандартном Нимбусе это соотношение шесть к семи. Затем последовала окончательная сборка метлы, во время которой я добавил ей еще парочку плюшек отсутствующих на оригинале — это кинетический щит и инерционный компенсатор. Позаимствовал я данные дополнения из примеров, приведенных в литературе, отсутствие же их на Нимбусе объясняется запретом установки данных чар на спортивные метлы. Я же в квиддич играть не собираюсь, поэтому со спокойной душой установил их на свою метлу.       Испытания прошли успешно, и я, удовлетворившись полученным результатом, сосредоточился на подготовке к экзаменам, так как уже шла вторая половина мая и отменять их никто не собирался. К тому же у пяти- и семикурсников экзамены принимает министерская комиссия, которая вот-вот должна будет прибыть в Хогвартс. А в пятницу 21-го мая перед завтраком МакГонагалл сделала объявление:       — У меня хорошие новости, — начала она, и притихший было Большой зал взорвался криками.       — Дамблдор возвращается! — шумно обрадовались гриффиндорцы.       — Поймали наследника Слизерина! — воскликнула Падма Патил.       — Матчи по квиддичу возобновляются! — вопил самый большой фанат этого вида спорта гриффиндорец Оливер Вуд.       — Профессор Спраут известила меня, — продолжала МакГонагалл, когда гвалт стих, — что мандрагоры наконец-то созрели и готовы к употреблению. Уже вечером мы сможем вернуть к жизни всех претерпевших заклятие Оцепенения. К тому же, кто-нибудь из пострадавших мог знать напавшего на них, поэтому я надеюсь, что этот учебный год закончится поимкой преступника.       Студенты радостно зашумели, а я еле удержался от жеста рука-лицо. МакКошка этим заявлением только что спровоцировала Томми-боя на действия. Впрочем, для меня это развитие событий даже лучше, по крайней мере, появилась хоть какая-то ясность в происходящем. Вопрос только в том, кого мини-Волди потащит в Тайную Комнату, и потащит ли?       Завтрак и утренние пары прошли в атмосфере всеобщей радости и веселья, даже Снейп был сегодня не такой злобствующий как обычно. После объявления МакГонагалл все словно забыли о том, что еще ничего не кончено. Напоминание об этом пришло мне во время обеда, когда сработала установленная мной в туалете Плаксы Миртл сигналка, которую я поставил сразу после пасхальных каникул. Я посмотрел на стол Гриффиндора — МакЛагген там отсутствовал, как и Поттер с Лонгботтомом. Похоже, канон умчался в вонючую даль и мне придется немного поиграть в героя-спасателя и действовать придется по плану Б. А пока стоит подкрепиться перед нелегким делом.       Обед прошел спокойно, и профессор Спраут повела нас на гербологию, вот только не успели мы дойти до теплиц, как по всему замку разнесся усиленный магией голос МакГонагалл:       — Всем ученикам немедленно вернуться в свои спальни. Всем преподавателям собраться в учительской. Пожалуйста, как можно скорее.       Началось, — подумал я.       Под бдительным оком декана Хаффлпаффа мы проследовали в свою гостиную и как только я оказался в ней, то сразу бросился в свою комнату и принялся быстро переодеваться в приготовленную для этого случая одежду. Ну не буду же я по подземельям в мантии ползать. Брюки сменились толстыми обтягивающими черными джинсами, мантия — джинсовой курткой, а туфельки — удобными туристическими ботинками. В карманы отправились заготовленные для этого случая артефакты и уменьшенная метла, а в левый рукав — обе мои самодельные палочки. Осталось сделать предпоследнее приготовление — проинструктировать домовиков.       — Танк, Банан, Дым! — позвал я их, прищелкнув пальцами, и когда они появились, начал отдавать им приказ. — Значит так, слушайте внимательно и запоминайте. Когда я позову вас в следующий раз и скажу: «План А», то Банан и Дым, вы сразу хватаете всех живых людей находящихся в том помещении и переносите их в кабинет ЗоТи. Танк, ты хватаешь меня и переносишь сюда. Если при следующем вызове я скажу: «План Б», то всех тащите к двери в учительскую. Все поняли?       — Хозяйка, не держи нас совсем за тупиц, а! — выразил общее мнение Танк.       — Ну, раз вы все поняли, тогда ждите вызова, — сказал я, и наложив на себя маскировку, вышел из комнаты.       Ещё перед пасхальными каникулами я заметил, что мои домовики после подключения к камню стали развиваться как личности и все меньше и меньше походили на классических представителей своего народа. Хотя, помнится, в «Тварях» тоже был показан подобный домовик, так что ничего удивительного в повышении их умственных способностей я не видел и даже радовался этому. Главное, чтобы они не стали как Добби и чудить не начали, а то обидно будет совсем.       Покинув гостиную, я быстрым шагом направился в сторону кабинета Локхарта, так как мне нужна была еще одна волшебная палочка. Еще на подходе к кабинету я услышал доносящийся из него шум и лихорадочный бубнеж златовласика. Достаю палочку и, направив ее на дверь, произношу:       — Alohomora!       Дверь, скрипнув, открылась внутрь, и я столкнулся взглядом с мертвенно бледным и трясущимся Локхартом, держащим в руках одну из своих голубых мантий. Я вошел в кабинет и, закрыв за собой дверь, невербально наложил заглушающие чары.       — Куда-то собрались, «профессор»? — приторным голоском спрашиваю его.       — Э-э-э… да, собираюсь. Срочный вызов… Суровая необходимость… Вынужден уехать…       — А по-моему, ты просто драпаешь, Гилди! — все тем же голоском возразил я.— PetrificusTotalus!       Полностью парализованный Локхарт рухнул на спину, а подошел к его столу и, взяв лежащую на нем палочку Гилдероя, засунул ее к остальным в левый рукав. Проходя мимо лежащего «героя» я не удержался от любопытства и проник в его разум, чтобы через секунду вылететь из него в состоянии бешенства. Локхарт оказался еще хуже, чем я думал — он не только присваивал себе подвиги других волшебников, при этом полностью стирая им память, но также он был педофилом и промышлял этим в маггловском мире, а после своих забав стирал своим жертвам память, ибо заклинание Забвения было единственным, которое он мог хорошо выполнить, напрактиковался во время работы обливиатором в министерстве.       С огромным трудом подавив желание прикончить ублюдка, я стал думать, что же мне с ним делать дальше. Убить его прямо здесь нельзя, но и оставлять безнаказанным тоже нельзя. И сдать его аврорам нельзя, так как возникнет слишком много вопросов на тему того, откуда мне известны такие подробности жизни Локхарта. Блин, куда не кинь всюду дерьмо. Но что-то делать с этим уродом надо обязательно, скорее всего, придется повторить то, что сделал канонный Гарри.       В этот момент я подумал о том, что и сам тоже не ангел, как-никак три десятка лондонских бомжей сначала свел с ума своими экспериментами, а потом и убил. Но ведь я специально выбирал из них тех, кто опустился до полуживотного состояния, кто все равно бы умер через месяц другой от огромного количества различных болячек. Я ведь не хватал первого встречного, а придирчиво выбирал тех, кто уже и так не жилец. Я не Локхарт и не опаивал зельями совсем молоденьких девушек, не насиловал их, а потом не стирал их личность, как делал он. Так что разница между нашими поступками огромна. Все же, каким бы ни был я эгоистом и сволочью, до такого я никогда не опущусь.       — Слушай меня внимательно, уёбок, — со злостью в голосе начал я. — Сейчас я сниму парализацию и ты медленно, и без глупостей встаешь с пола и делаешь то, что я скажу, иначе твоя голова очень быстро отделится от остального тела, или же содержимое твоего брюха очень живописно украсит стены этого кабинета. Finite!       Трясущийся Локхарт медленно поднялся с пола при этом, не сводя взгляда с кончика моей палочки. Желание прикончить его никуда не делось и вспыхнуло с новой силой, на что палочка среагировала, выбросив несколько ярко-зеленых искорок. Да-да Аваду я уже успел изучить, правда, опробовать на живом существе еще не приходилось.       — Д-Д-демон! — заикаясь, воскликнул вдруг Локхарт и, побледнев еще больше, неожиданно для меня рухнул как подкошенный.       Предполагая, что, как и в каноне, он только притворяется, рассчитывая отобрать у меня палочку, я не стал подходить к нему, а воспользовался диагностическим заклятием. Результат меня, мягко говоря, обескуражил — Локхарт был мертв. Подойдя к нему, я попробовал нащупать пульс на шее — пульса не было.       — Вот же скотина! — с чувством воскликнул я. — Даже тут нагадил!       Локхарта я планировал использовать, так же как и Поттер в каноне — в качестве отмычки, но этот гад взял и сдох от страха. Интересно, чем я его так напугал, что он меня за демона принял. Я трансфигурировал первый попавшийся клочок бумаги в зеркало, и посмотрев в него, сразу обнаружил причину последнего испуга Локхарта — мои глаза из зеленых стали ярко — алыми, а приоткрыв рот, я заметил, что и клыки появились как у вампира, но никаких неудобств мне это не причиняло. И где тут демон?       — Готичненько, — произнес я вслух. — Ладно, потом разберусь в причине этих изменений.       Вздохнув, я вернул палочку Локхарта на место, заклятием убрал все магические следы, что оставил в кабинете этого нарцисса и покинул его, попутно восстанавливая маскировку. Хорошо, что нормальных портретов, которые могли бы меня заметить, поблизости не имелось — Локхарт не только свой кабинет завесил своими увеличенными колдографиями, но и прилегающую к нему часть коридора.       Я шел к туалету Плаксы Миртл, попутно внося изменения в планы, ведь палочку Локхарта пришлось оставить в его кабинете, чтобы его смерть выглядела естественной, а то отсутствие палочки вызовет ненужные вопросы и начнется расследование его смерти, а мне это не нужно. Я хоть следы и замел за собой, но мало ли какие средства имеются в распоряжении тех, кто будет расследовать смерть преподавателя ЗоТи. А так, после опроса других учителей, смерть Гилдероя, скорее всего, спишут на его слишком буйное воображение, потому что раз он собирался в такой спешке, то ему, как и в каноне поручили спуститься в Тайную Комнату, хотя на деле всего лишь хотели убрать его в сторонку, чтоб не мешался.       А вот с палочкой вышла засада — придется жертвовать обеими своими и останется у меня только Олливандеровская, а это не есть гут. Впрочем, у меня еще перо Фоукса в заначке есть и если что палочку сделать себе новую смогу.       Пока шел к нужному месту полюбовался на новую надпись в коридоре третьего этажа. Под словами «Тайная Комната открыта вновь! Трепещите, враги Наследника!» появилась еще одна, гласившая: «Их скелеты останутся в Тайной Комнате навечно». Наконец я добрался до цели и, оглянувшись назад, вошел в туалет.       Обиталище самого истеричного призрака Хогвартса встретило меня мертвой тишиной. Быстро осмотрев помещение на предмет присутствия Миртл и не найдя ее, я приступил к взлому входа в Тайную Комнату. Направив палочку на основание умывальников, я произнес:       — Confundo!       В первой попытке я не стал направлять в палочку энергию из краеугольного камня, так как мне захотелось проверить одно предположение.       — Откройся! — произнес я с шипением в голосе.       Раздался громкий скрежет, и умывальники вместе полуметровой толщины основанием всплыли в воздух, открыв моему взгляду черный провал в полу. Мдя. Вот так и разрушаются мифы о всемогуществе и великой мудрости магов древности. Хотя Слизерин когда накладывал чары на вход, мог просто не знать что парселтанг это не язык, а всего лишь разновидность ментальной магии. У змей же нет слухового аппарата, и если они и могут слышать, то воспринимают звуки не так как люди, но точно об этом я сказать не могу, потому как зоология никогда не входила в список интересующих меня предметов.       Достав из кармана уменьшенную метлу, я вернул ей прежний размер, оседлал ее, потом зажег на кончике палочки Люмос и начал спуск в неведомое. Летел я медленно, опасаясь врезаться на повороте. Сначала труба была строго вертикальной, но потом она стала постепенно изгибаться пока полностью не сменила свое положение на горизонтальное. Еще несколько секунд полета, и я оказался в огромном тоннеле. Стен и пола в тусклом свете Люмоса видно не было, поэтому я рискнул скастовать его более мощную версию. Подземелье осветилось, и я увидел, что весь пол тоннеля был покрыт толстым белым ковром из крысиных скелетов, а в отдалении лежала шкура громадной змеи. Передернув плечами, словно от холода, я продолжил свой полет, который вскоре завершился у гладкой стены, на которой вырезаны две свившиеся в кольца змеи с поднятыми головками, вместо глаз у них блистали огромные изумруды.       Я посмотрел на змей, мимоходом сделав заметку в уме не забыть позже вернуться сюда и выковырять драгоценности, а потом проделал те же самые манипуляции, что и в туалете Миртл. В стене появилась щель, разделившая змей, и образовавшиеся половины стен плавно скользнули в стороны. Вот только входить внутрь я не спешил, а сперва отправил поисковое заклинание, которое отработав, сообщило мне, что крупных живых объектов поблизости нет. И только после этого я рискнул войти.       Я стоял на пороге гигантского, тускло освещенного зала. Уходящие вверх колонны были обвиты каменными змеями, они поднимались до теряющегося во мраке потолка и отбрасывали длинные черные тени сквозь странный зеленоватый сумрак. Держа палочку наготове, я медленно двинулся к противоположному концу зала, где у ног огромной каменной статуи, изображавшей древнего старца с обезьяньими чертами лица и жидкой бороденкой, лежали три неподвижных тела.       Когда я подошел поближе, то заметил, что лежат тела на вершинах равностороннего треугольника, вписанного в пентаграмму, а в центре всей этой конструкции лежит маленькая черная книжечка. Подойдя к Поттеру, я не отказал себе в удовольствии пару раз пнуть его.       — Он не очнется! — произнес тихий голос. — Никто из них не может очнуться. Я обернулся и увидел высокого темноволосого парня, который стоял, прислонившись к ближайшей колонне, и наблюдал за мной. Контуры его фигуры были странно расплывчаты, словно между нами было мутное стекло.       — Том Реддл, — произнес я. — Или тебя уже можно называть Волдеморт?       — Откуда ты узнала мое имя?! — недовольно спросил этот сгусток эктоплазмы.       — Догадаться было несложно.       — Да, я этого и следовало ожидать, в конце концов, ты единственная, кто смог хоть что-то противопоставить мне.       — Не делай хорошую мину при плохой игре, Волди! В тот раз ты просто напросто облажался.       Призрачное лицо Реддла слегка потемнело и на его скулах заиграли желваки.       — В тот раз тебе повезло! — выплюнул он, — Но в этот ничто тебе не поможет!       — Ой, боюсь! Сам-то палочку держать еще не научился, а возомнил себя великим волшебником, — продолжил я подзуживать Тома.       — Я величайший волшебник в мире! — выкрикнул он и достал из кармана одну из палочек своих жертв.       Достать-то он ее достал, но только сразу и лишился сначала той, что держал в руке, а потом и остальных двух. Я, особо не мудрствуя, просто напросто выдернул их телекинезом.       — Один голимый пафос! — продолжил я доводить Реддла. — Слушай, а ты случайно ничего им не компенсируешь? Может ты огромным количеством пафоса решил заменить маленький размер своего члена? Так для увеличения этого органа есть специальные зелья или ты о них не знаешь, болезный?       У Томми-боя к концу моей речи был такой бешеный вид, что будь у него материальное тело, он бы бросился на меня, даже не заметив палочки в моей руке.       — У меня нормальный член! — заорал он со всей силы. — Когда я верну себе тело, то ты первая об этом узнаешь! Я буду драть тебя как дешевую шлюху, а ты будешь умолять меня не останавливаться!       — Пфф. Не сможешь ты тело вернуть себе, придурок! И мокрым мечтам твоим осуществиться не суждено, девственник ты нецелованный!       — А вот в этом ты ошибаешься, сучка! — гаденько осклабился Реддл.       Тут-то я и заметил что за время нашего «разговора» он довольно сильно уплотнился и потихоньку продвигается к своему дневнику. В этот момент меня осенило — этот урод каким-то способом решил сделать дневник частью своего материализованного тела. Если он сможет это сделать, то воскрешение из хоркрукса станет возможным, потому что этот артефакт станет частью тела и соответственно привязка части души перейдет на него. А этого мне допускать никак было нельзя поэтому:       — Интересно, — задумчиво промолвил я. — Авада на хоркрукс подействует, или придется «Адским пламенем» его жечь?       И я после этих слов начал медленно смещаться в сторону дневника. Сзади послышалось тихое шипение — это до смерти напуганный и загнанный в угол Реддл решился применить свое последнее оружие. Внутренне возликовав, я быстро сунул руку в карман и достал заготовленные против василиска артефакты и, дождавшись пока Томми-бой дошипит до конца, и рот статуи начнет открываться, я активировал их и швырнул под ноги каменному истукану. Одновременно с броском я призвал домовиков:       — Танк! Банан! Дым! — раздался гулкий хлопок и в Тайной Комнате возникли мои боевые домовики. — План Б.       В тот же миг у меня в глазах потемнело, а тело сильно сдавило. Впрочем, через секунду все закончилось, и я упал на каменный пол прямо перед дверью в учительскую, из-за которой доносились громкие голоса. Рядом со мной лежали, все также продолжавшие оставаться без сознания Поттер, Лонгботтом и МакЛагген.       — Дурачье! Меня так просто не возьмешь! Болт тебе, ржавый! — выкрикнул я в адрес оставшегося в Тайной Комнате Томми-боя. А потом я засмеялся от радости успеха.       Голоса в учительской стихли, послышались чьи-то быстрые шаги, и когда открылась дверь, передо мной возникло усталое и лицо Минервы МакГонагалл.       — Мисс Эванс, потрудитесь объясниться! — воскликнула она.       Но я даже не обратил внимания на ее слова, столкнувшись взглядом с возникшим за спиной декана Гриффиндора и смертельно побледневшим при виде меня Джеймсом Поттером.