Глава 9.
7 сентября 2017 г. в 17:11
Полупустой Аэропорт Дублина встретил Бейлиша тишиной и спокойствием. Сколько он себя помнил, ему всегда нравилось, сидя в зале ожидания, наблюдать, как в воздух поднимаются громадины самолетов. Было в этом что-то завораживающее. Что-то, что давало ему уверенность, что и он может взлететь, оставив за спиной горечь прошлого.
Жизнь была для него хорошим учителем, который дорого брал за уроки. Но ему было не жаль расплатиться за них. Если это был единственный путь для того, чтобы перестать быть любящим и страстно жаждущим человеком, преобразовавшись окончательно в насмешливого Пересмешника, то так тому и быть. В конце концов, не всем суждено стать любимыми. По крайней мере, у него были эти шесть месяцев, время, когда он позволил себе поверить, что так будет всегда. Глупая надежда отупевшего от ласк человека.
Направляясь во второй терминал, откуда должен был состояться вылет в Италию, Петир вспоминал недавний разговор с Дайнерис Таргариен. Наследница богатого семейства, она сумела за короткое время собрать вокруг себя толковых людей. Несмотря на то, что девушка была до неприличия юна, она сумела взять в свои хрупкие руки правление разваливающейся компанией. Переманивая лучших специалистов медицины по всему миру, она давно и Бейлишу предлагала теплое место ведущего хирурга в Милане. Получив несколько отказов, она даже как-то раз вспылила, пригрозив, что если Талли и Ланнистеры вышвырнут его, то больше ни один крупный центр не примет его на работу. Хорошо, что Дайнерис оказалась на удивление отходчива для той, кто носит фамилию Таргариенов. Не медля, она сразу же начала подготавливать для него место, а также разобралась с тем, чтобы ему подобрали хорошее жилье неподалеку от работы. И пусть это было непривычно, но похоже что девчонка действительно заботилась о подчиненных и пыталась разобраться в том, что делала.
Как и было обещано, по прилету Петира встретил личный помощник Дайнерис – Джорах Мормонт. Мужчина, в котором без труда можно было угадать бывшего военного, отвез Бейлиша в квартиру, которая ему теперь принадлежала, и по дороге дал несколько ценных указаний. При выборе жилища явно было учтено, что Пересмешник долгое время не хотел уезжать из Дублина, ставшего ему домом. Это было единственным объяснением того, почему его поселили на берегу канала, в месте которое жило с утра и до утра, собирая большинство полуночников Милана.
Прошедший без Сансы год давал о себе знать. Прогуливаясь по площади Дуомо перед Миланским собором, Бейлиш неторопливо выдыхал сигаретный дым. Красивый город отражался в сине-зеленых глазах, теплоту взгляда которых она погубила. Петир все так же, как и раньше соблазнительно улыбался роскошным итальянкам, скользящим по нему оценивающим взглядом, но лежа с ними в одной кровати, он знал, что в следующий раз в ней окажется уже другая. Имея возможность завести любовницу на постоянной основе, он выбирал встречи на раз. Было в этом что-то, что позволяло ему чувствовать себя в безопасности. Нет привязанностей, нет страданий. Раз за разом повторяя себе простую буддистскую мудрость, он все еще помнил, как Старк сыграла с ним злую шутку, заставив почувствовать любовь. Она проявила бессердечие, позволив мечтать о себе. Подлостью с ее стороны было подарить ему себя, а уже через несколько месяцев трахаться с другим. Но теперь все это уже не имело значение. Она сама ушла из его жизни. Как знать, быть может, она надеялась, что Пересмешник побежит за ней? Думала ли Санса, что он остановит ее? Что ж, если ей это было нужно, тогда она ошиблась с человеком.
Не ощущая внутри себя ничего, Петир научился чувствовать город. Спустя месяцы он понял, что Милан – словно натянутый нерв. Он удивительным образом подходил для Бейлиша, у которого не осталось ничего, кроме работы. С утра до поздней ночи пропадая в клинике, он брал на себя столько, что каждый месяц Дайнерис отстегивала ему неплохие премиальные. Пять операций в день стали для него нормой, приводящей к смертельной усталости, находясь в которой уже не думаешь ни о чем, кроме того, чтобы добраться до дома и отключиться.
Прошедший без Старк год давал о себе знать. Оставаясь один в квартире-студии на проспекте Гориция, он сидел на широком подоконнике и пил обжигающе горячий кофе, смотря на Дарсену. Это чертово место слишком напоминало о Дублине. И в то же время оно было совершенно иным.
Самым сложным для Петира до сих пор было засыпать по ночам. Первое время после переезда он подолгу гулял по мощеным улочкам и сидел на лавках у каналов. Он находил себе тысячу и одно занятие, за которым засиживался допоздна. Даже спустя месяцы после, лежа с открытыми глазами, он не мог заснуть без таблеток. Как бы ни прискорбно это было, но Бейлиш признавал перед самим собой, насколько сильно он хотел, чтобы она попросила у него прощения. В их отношениях не было его ошибок. Он ничем не оскорбил ее, даже когда обо всем узнал. Боги, неужели он хотел слишком многого? Просто чтобы она попросила у него прощения…
Каждый день на протяжении этого года был для него мучением. Были взлеты и падения, словно он играл на бирже. Соглашаясь оперировать пациентов, от которых раньше отказался бы, он будто хотел выяснить, где находится предел его сил и умений. И ему было все равно, даже если бы он проиграл. Бейлиш был замкнут в своем негативе. Этот чертов год без нее разрывал его на части!
Больше всего на свете ему хотелось, чтобы Старк попросила у него прощения. За все, что она разрушила. За то, чего ему стоили все эти перемены в жизни, произошедшие из-за нее. Черт возьми, это просто не давало ему покоя!
Будь проклято ее решение и ее грубость в их последнюю встречу!
Спустя двенадцать месяцев, здесь, под этим солнцем, у него все было не так уж и плохо. Он мало пил, все больше работал, рисковал. Но те, кто прикасались к нему, чувствовали только половину его.
Все, что могло его излечить – просьба о прощении. Небо свидетель, как ему этого не хватало, чтобы снова стать целым. Порой Петиру хотелось бросить все и хотя бы на день вернуться в Ирландию, пройтись по берегу Лиффи и, может быть, встретить ее. Но он не вернется, нет. Он сделает все, что в его силах, чтобы задушить в себе эту слабость. Он сможет.
– Buona serata, cara, – поцеловав улыбчивую шатенку в уголок губ, Бейлиш достал из кармана пачку сигарет и закурил.
Прогулочным шагом удаляясь от клиники, в которой только что закончилась его смена, он мысленно перебирал варианты того, как провести сегодняшний вечер. Можно было отправиться поужинать в пиццерию. Неподалеку от работы он знал одну, где не только прекрасно умели готовить, но и заботились об исключительности винной карты. Был еще вариант пройтись до небольшого паба, в котором наливали неплохой Гиннесс. Впрочем, Петир все равно выбирал чаще виски. Докурив одну сигарету и тут же взяв новую, он всерьез подумывал о том, чтобы плюнуть на все и пойти домой. В лавках рядом с квартирой купить что-нибудь и остаться вдвоем и бутылкой. Первое время после переезда, он почти каждый вечер проводил подобным образом.
– Не думала, что ты знаешь итальянский, – до боли знакомый голос, словно выстрел, ранил его.
Остановившись, Пересмешник помедлил несколько секунд, прежде чем обернуться. На его губах царила уже привычная ей усмешка, вот только взгляд был незнаком. Так смотрят на тех, кто перестает что-либо значить. На тех, кто навсегда потерял право называться близким. Глубоко затянувшись, он медленно выдохнул дым в сторону Старк. Зачем ей нужно было появляться здесь? Приехала на неделю высокой моды?
– Еще немецкий и французский, – скупо заметил Бейлиш, лениво, будто нехотя скользнув взглядом по ней.
– Даже не скажешь, что я хорошо выгляжу? – осторожно ступая на путь диалога, она мягко улыбнулась и шагнула ближе.
– Если тебе не хватает восхищенных вздохов, то ты не по адресу, – отрицательно качнув головой, он едва уловимо прищурил левый глаз. – Что тебе нужно?
– Прости меня, – выдохнула Санса, смотря на него с чем-то до боли напоминающим отчаяние.
– Вот так просто? – резко усмехнулся он. – «Прости меня»? Пташка, ты могла бы придумать что-то поинтереснее.
На миг ему показалось, что она сорвется. Что-то на дне ее глаз выдавало решимость, которая напрягла Пересмешника. А в следующий миг Старк стремительно опустилась перед ним на колени. Виновато опустив голову, она смотрела куда-то на его туфли. Хорошо, что она не видела его лица в эту минуту, потому что Петир оказался немало удивлен поступком девушки, начисто уничтожившим в ней чертову семейную гордыню.
– Петир, я умоляю… прости меня. Я идиотка... – в ее голосе явно звучали слезы, но он заставил себя не шелохнуться, дабы в полной мере прочувствовать этот момент. Момент, которого он ждал все это время. А Санса, тем временем продолжала, не обращая внимания на то, что окружающие вовсю таращатся на них. – Но я не могу жить без тебя.
Когда молчание, после последних произнесенных ею слов затянулось, Старк решилась поднять голову. Заплаканными глазами глядя перед собой, она увидела, как Бейлиш неторопливо стряхивает на землю пепел. Он не смотрел на нее. Не обращал внимания на мольбу во взгляде. Его голос был сух, когда он все же равнодушно заметил:
– Это твой последний шанс. Не продолбай его, – разворачиваясь, он выкинул окурок на тротуар, решив, что сегодня выбор падает на пиццерию. – Идем.