Тони зол

Старку не нравится его занятость, все эти миссии Мстителей и прочие причины, по которым он не может увидеть Паркера, до ужаса бесят его. Он готов рвать и метать, гоняя всех в хвост и гриву. Сначала они не могут остаться вдвоём из-за Стива, который считает своей прямой обязанностью заботиться о самом юном мстителе. Объяснять то, что паучок не понимает, сопровождать на последующих миссиях. И так проходит около двух недель! Тони взбешён. После Питер сам не разрешает к нему подходить, по причине начавшихся в школе тестов, в конце концов его оценки понизились из-за тех же Мстителей, а Стив слишком правильный для того, чтобы забирать Питера с уроков и слишком скуп на время, чтобы тот мог выполнять домашнюю работу по этим самым урокам. Поэтому в один из вечеров, когда Паркер может остаться у Старка в башне, Тони не теряет времени: накрывает стол, достаёт самое лучшее вино для себя, потому что Питер, черт возьми, ещё несовершеннолетний, он даже что-то напевает себе под нос, когда на кухню заходит мальчишка. Помятый, с большими кругами под глазами, способный съесть самую малость, поклевать носом, выпить стакан апельсинового сока и отправиться спать. Так все планы Тони Старка рушатся в одночасье. Тесты и подготовка к ним заняли ещё две недели. Тони зол. Спустя какое-то время его отправляют в командировку на неделю. Тони просто в ярости. Он настолько злится, что кажется, будто чуть дотронешься и он тут же взорвется, выплеснет на тебя все то дерьмо, которое успело скопиться за эти недели. И если к этому прибавить ещё немно-о-ого ревности, то пиши пропало. Возвращение было обычным: отчёт Стиву, его нудный монолог о том, что Старк мог сделать работу с минимальным количеством жертв и все ещё крепкая нить разума, которая в конце концов обрывается, когда к ним подбегает Паркер. Весь красный, довольный, глаза блестят и сразу впиваются в Тони, будто исследуя его, пожирая. Потом Питер отводит взгляд и лепечет что-то Кэпу, хвастаясь своими достижениями в освоении костюма. И это становится последней каплей для Тони. Большой такой каплей, потому что он готов был держаться, противостоять, дотерпеть. Но этот паучок… — Прости, Кэп, нам с малышом нужно поговорить, — улыбаясь, Тони хватает мальца за шкирку и тащит в комнату отдыха. Парень в руках даже не сопротивляется. Тони резко толкает его в комнату и прижимает спиной к двери, отдающей глухим стуком о дерево. Он готов задушить парня, или хотя бы дать подзатыльника для профилактики, но вместо этого шипит: — Значит, теперь здороваться со мной твой рот не способен? Или же ты посчитал неправильным приветствие со мной? — Мистер Старк, о чем вы? — недоумевающе смотрит Питер. — Я все эти… пять недель! Душу рвал, руки свои чуть не отрубил к чертовой матери, а ты, засранец, даже "привет" не сказал. — Не выражайтесь, мистер Старк, — томный выдох. Питер ошалело смотрит на Старка, а потом усмехается и прячет улыбку рукой. Ему определённо нравится поведение мужчины и скрыть это получается плохо. Тони почти воет от злости, ревности, возбуждения; от всего, что связано с этим наглецом. Он сминает чужие губы своими, проводит по ним языком и пальцами давит на челюсти, чтобы Паркер открыл свой рот, чтобы пробраться языком в жар, от которого сносит крышу. Поцелуй получается страстным, жёстким и не совсем поцелуем, потому что Старк кусает любимые губы, засасывает то нижнюю, то верхнюю губу и вырывает тихий стон парня. Старк понимает, что сейчас не время и уж тем более не место, но он не может остановить свои руки, которые уже проворно снимают костюм паука и с наслаждением проводят по голым бокам, спине. Мальчик в руках дрожит от удовольствия, ловит губами мочку уха мужчины и целует, лижет, скулит: — Возьми меня, папочка. И он знает, насколько сильно Старка заводит это «возьми меня, папочка» и нагло использует. Улыбается толчку Тони в его бедро и громкому вздоху в район основании шеи. Питеру нравится такой Старк: страстный, властный и в то же время нежный только с Паркером. Своим Паркером. Со своим любимым. Потому что детей так не касаются и Старк это тоже прекрасно понимает. — Давай же, папочка, ты так долго не брал меня… Питер искушает, провоцирует. Он точно знает, что это толкнёт Тони на опрометчивый поступок: трахнуть малыша в комнате отдыха, где за дверью находится команда и персонал. Мужчина толкает Паркера к столу и нагибает его, прислоняя грудью к гладкой поверхности, стягивает трико паучка до щиколоток, потом наклоняется к зардевшему уху и шепчет: — Сейчас, мой мальчик. Тони не делает лишних движений, потому что ему дорога каждая секунда. Его член болезненно упирается в ширинку брюк и пару раз трется о ягодицы пацана, который выгибаясь подаётся навстречу. Тони кажется, что если он сейчас же не войдёт в эту прекрасную задницу, то умрет. Ему будто снова семнадцать. Старк смачивает пальцы слюной и вводит один палец, замирает вместе с паучком на пару секунд, а потом пытается наскоро растянуть. Тони злится на себя, потому что рядом с Паркером он нетерпеливый папочка и, наверное, ему должно быть стыдно растягивать парня, который годится ему в сыновья, но его совесть даже не шевелится, потому что Питер Паркер — чёртов провокатор. Тони не обменивается даже парой слов, прежде чем войти до упора в податливое тело под собой. Тесно. Старк ловит звезды, а мальчишка тяжело дышит, упираясь лбом в лаковую поверхность стола. У них давно не было секса. Минута кажется вечностью, но мужчина медленно выходит, оставляя только головку внутри и так же медленно входит в тесноту. Питер сжимает зубы, под руку попадаются какие-то бумаги и он сминает их, забывая, что они совершенно чужие. Ему кажется, что в конце концов стоило дождаться Старка у него в башне, чтобы там по-человечески потрахаться. На большой кровати, у которой стоит тумбочка и есть смазка с клубникой, его любимая. Старк сильней входит в Паркера, проводит горячей ладонью по вспотевшей спине, другой рукой крепко удерживает парня за бедро. Он выбивает всю дурь, увеличивая темп и ещё выбивает приглушённые стоны, потому что Питер закрывает рот ладонью. Его лицо красное, глаза слезятся, потому что ему давно не было так хорошо. Он почти счастлив, когда Старк обхватывает его за талию и поднимает, разворачивая его голову и впиваясь в опухшие губы. Питер по-настоящему счастлив только тогда, когда рука мужчины сжимает его член и начинает медленно двигаться. Он задыхается, ему катастрофически не хватает воздуха. Парень скулит, шепчет какую-то чушь папочке и двигает бёдрами сильней. Паркер любит своего папочку. И ему совсем не стыдно стонать под Старком, который губами впивается в его шею и оставляет яркий засос — Клеймо. Питер принадлежит мистеру Старку. Им обоим это нравится. Мальчишка давится стоном, резко подаётся бёдрами вперёд, толкаясь в ладонь мужчины и почти вскрикивает: — Старк… папочка… Он дёргается, насаживается до упора и кончает, сжимая Тони в себе. Питер обессилен, в его глазах взрываются фейерверки, когда он чувствует, как его заполняет Тони. Полностью. Старк смотрит на тело парнишки, которого немного бьет в конвульсиях и продолжает двигаться, только медленнее. Он тяжело дышит, вяло гладит пацана по спине, шее, плечам и чувствует удовлетворение. — Можно было и просто «привет» сказать, — фыркает Тони, застегивая пуговицы на рубашке. — Можно было, — согласно кивает мальчишка, — но так ведь тоже ничего. Вам ведь понравилось, мистер Старк, я знаю. — Засранец. Старк запускает пальцы в волосы Паркера и слегка ерошит их. Ему так хорошо рядом с ним. И Питер знает, что в башне они успеют ещё раз заняться любовью, потому что он обязательно попросит уложить его спать в спальне Тони.