Очередное 'прости'

– Тебе все равно, да, Джейк? – голос звучит холодно, будто чужой, механический, а слова запечатляются в сознании подобно острым осколкам, царапающим последние надежды, что Паж с упоением хранил и не желал расставаться. Лелеял и выхаживал глубоко в себе, жил этими надеждами и не терял столь важной веры в них. Он всегда знал, что Дирк склонен придерживаться хладнокровной оценки ситуаций и бесстрастного поведения, но, кажется, слишком забылся в своих предубеждениях, перегнув и без того ветхую палку. – Я не бесчувственный робот, пойми, мне… мне тоже бывает больно. Каждое произнесенное слово, каждая оброненная фраза режет сознание, как острейшее лезвие, заставляя сердце сжиматься от чувства собственной вины перед Страйдером. Он не знал, что все дойдет до такого, не хотел, не думал, так почему же Дирк не проявит хоть капли снисхождения, хоть на мгновение не покажет свои истинные эмоции, которые так привык прятать, выдавая вместо них ложные, шаблонные маски? Джейк был знаком с каждой из этих масок. Он отлично знал все их проявления, потратил немало времени на то, чтобы изучить и понять эту загадочную сущность, сущность Дирка Страйдера. Но ему удалось. А сейчас он даже не мог понять, это ли его настоящие чувства или очередной подвох? Желание скрыть себя? Убежать от реальности? Неужели Джейк и правда довел ситуацию до такого? Неужели потерял все? – Ты помог мне почувствовать себя живым, Джейк, так просто протянул руку, а я поверил. Почему… почему он все это говорит? Почему Инглиш не может произнести и слова в ответ, а только стоит и смотрит на Дирка всё с тем же доверием, будто его внутренний мир не рушится в данный момент, не рассыпается пеплом воспоминаний? Воспоминания… как много они значили для Джейка, какое место занимали в его сердце. С каким трепетом порой он воспроизводил в памяти их общие разговоры, прикосновения, встречи. Все то время, что провели вместе. Смог бы он отказаться от этих спасающих от тоски отголосков прошлого? – Я не думаю, что могу ждать и дальше. Это постепенно становится бессмысленным. О чем ты, Дирк? Что становится бессмысленным? Почему мы вообще завели этот разговор? Я думал, что вместе мы счастливы. Это… разве это не так? Наше счастье – обман? Обилие вопросов сменяет друг друга, как волны неспокойного моря, и Джейк теряется в них. Он так и застывает на месте не в силах сказать что-либо в свое оправдание. А стоило ли это вообще? Имели смысл все эти слова? Сейчас то яркое, живое, связанное с Дирком, постепенно приобретало более четкие очертания в стиле постной сепии. – Это конец, Джейк. Вот и все. Жгучие языки металлического пламени поглощают последнюю веру, уничтожая ее и не оставляя даже простейшей иллюзии на счастье. Остался лишь вакуум одиночества, мерзлый, тихий, склонный к апатическим проявлениям. Что в нем ждало Джейка? Да и хотел он вообще это узнавать? Узнавать что-либо, переживать новое без него, без своего напарника, без Дирка? Безэмоциональность взгляда Принца убивает последние ожидания Инглиша на хоть какое-то спасение ситуации. Нет, оно не испепеляется навсегда, а просто становится более мутным, далеким, невозможным для сознания. Все внутри перемешалось, сбилось и потеряло былой цикл, будто художник-авангардист забыл под дождем свою палитру теней. И теперь капли дождя, попадая на цветастую поверхность, с каждой секундой создавали что-то новое и неповторимое, но при этом необъяснимо странное и чужое, понять которое даже сам Джейк не мог. Все сжалось и взорвалось в один момент, заполняя пустотой потерю всего хорошего, что Паж так долго и бережно прятал от чужих глаз. Ему хотелось закричать от бессилия, от чувства того, что не может ничего изменить, что стал настолько бесполезным, но даже и это было не в его силах. Паж просто стоял в полном одиночестве, не замечая, что собеседник давно уже покинул его общество, и смотря перед собой стеклянным, как будто и не видящим взглядом. По побледневшей щеке скатилась слеза, оставляя на коже еле видный влажный след, а по окоченевшим, чуть двинувшимся губам можно было прочитать тихую фразу: – Прости меня, Дирк.