Phobia

      Еще один звонок в дверь. Еще один усталый вздох, который просто кричит о том, что его хозяин хочет просто лечь и срастись с обшарпанным промятым диваном, испачканном в красках разных цветов. Вот он, еще один курьер доставил пригласительное письмо на собрание именитых художников, которые вызывали неприязнь, отвращение, а главное — страх у Мин Юнги. Даже если бы ему дали денег, хвативших на следующие жизни, он бы все равно не покинул своего дома, в крайнем случае- улицы, которая пустовала каждый день, каждые 24 часа, но все равно продолжала кричать красным светом, чтобы её остерегался бледноликий парень, измазанный масляными красками.       Мин Юнги — известный художник, которого ценят все, кто разбирается в искусстве, но в то же время поливают его грязью за спиной, ссылаясь на его надменность. Хотя, если бы этакие «дети искусства» хоть капельку заинтересовались жизнью художника, сходили бы к нему домой, прочитали бы табличку на двери «Вход только для тех, кто моложе 30», то поняли бы, что крыша у этого парня не совсем на месте, что он сам и знает. Ведь он — геронтофоб. Вы можете посмеяться над его фобией старости или стариков, но он на это не обидится, ведь ему плевать на недалеких людей, неспособных приложить хоть капельку ума, чтобы взглянуть на проблему с чужой стороны.       Его фобия может показаться и не такой серьезной, но задумайтесь, как же все это невыносимо страшно, когда отдаешься размышлениям о старости в свои 26. Вот тебе 10 лет, ты думаешь о том, как скорее вырасти, войти во взрослую жизнь. Проходит десять лет, ты также не задумываешься о семье, но с каждым проходящим годом ты начинаешь замечать, как все проходит не так, как ты ожидал. С каждым годом тебе становится все страшнее праздновать свой день рождения, с каждым годом к тебе растет уважение, которое чуть позже исчезнет, с каждым годом ты начинаешь быстрее уставать от простой прогулки, а тело начнет ломить от дождливой погоды, с каждым годом твое красивое улыбчивое лицо может стать местом по содержанию морщин и складок, которые не пройдут на следующий день, а будут множиться с неимоверной скоростью. Для кого-то и такое может показаться нестрашным, но когда вы достигнете лет 50, то заметите большую разницу. Дети будут насмехаться, не уважать, ведь вы старый, вы не поймете новых технологий, новых игр, хотя сами также раньше думали. У вас будет ломить тело, но по приходу ко врачу, он вам лишь скажет « все в порядке, это возрастное», что введет вас в панику еще больше, ведь пару лет назад такого не было, тогда что будет через 10 лет? Вдруг вы и вовсе скончаетесь от инфаркта, ведь это тоже может развиться с возрастом. Надеюсь, что вы немного разъяснили для себя страхи Юнги, из-за которых он готов упасть в истерике на пол и поглощать все возможные успокоительные, лишь от вида состарившегося человека.       Мин Юнги может и боится выходить из дома, но все же у него есть достаточно смелости, чтобы перейти дорогу и оказаться у одинокой кофейни, которая сводит с ума своим горько-сладким запахом свежих помолотых зерен. Это единственное место в жизни Юнги, которое он считает приятным, в котором можно забыть о всех страхах и проблемах, ведь посещаемость этого магазина — один человек в день, а как вы уже догадались, этот один человек — Юнги. В этой небольшой кофейне хватает места лишь на два двухместных столика и пару мест за стойкой, чего вполне предостаточно. Но самая любимая часть Юнги в этом заведении — бариста, по совместительству и единственный работник.       Его зовут Пак Чимин. Миловидный паренек, у которого неизвестно откуда есть деньги на содержание кофейни с прибылью в ноль, но это незначительная информация. Яркого и жизнерадостного Чимина сразу привлек невзрачный Юнги, который приходил каждый день в одно и то же время, чтобы заказать американо без сахара, а после просил апельсиновый сок, чтобы запить им свои таблетки. Пак уже на второй день подсел к Мину, чтобы узнать о такой таинственной личности, поэтому сейчас для него уже не секрет, что Юнги — геронтофоб и художник, картины которого украшают стены кофейни. Чимина привлекал Юнги, а Юнги — Чимин. Они могли сидеть в тишине, редко кидая друг на друга взгляды, но это было очень успокаивающе и комфортно, нежели настораживающе. Мина привлекал этот яркий и теплый огонёк, ведь он молодой, красивый, в хорошей форме, и ты никак не сможешь представить его состарившимся, даже в страшном кошмаре. Юнги это ценил и неосознанно начал носить с собой скетчбук, чтобы зарисовывать кофе, а после чего переходить на свою любимую страницу и делать скетчи Чимина, который якобы никогда не замечал, как художник сначала долго разглядывает его, а потом начинает черкать карандашом в своем блокноте.       Юнги как обычно решил посетить свою излюбленную кофейню, или же излюбленного владельца кофейни. Пока он делал скетчи чашечки с американо перед ним, то особо не вслушивался в окружающие его звуки, а точнее в то, что пришел новый посетитель. Да, как рез тот, которого не существует в обычные будни, но сегодня он есть. Юнги был слишком занят, чтобы заметить это. Но все же его отвлекли иссохшиеся морщинистые руки, которые задели стул, пока расчищали себе путь к другому столику. Да, это были руки пожилого человека. Не прошло и секунды, как Мина накрыла паника, страх, тяжелое дыхание. Он попытался нащупать успокоительное в карманах, но увы, он его в последнее время не брал в кофейню. Юнги упал на пол, закрыв руками свои уши, и старался дышать, но ему это никак не могло помочь, ведь пожилой человек хотел ему помочь, хотел поднять его, спросить в чем дело, что, конечно же, усугубляло всю ситуацию. Чимин, выйдя из подсобки и увидев данную картину, незамедлительно поднял на ноги Юнги и отвел обратно в ту маленькую комнату, из которой вышел, кинув извинения посетителю. Как только он довел Мина до комнаты, то быстро сбегал в зал, где попросил посетителя покинуть заведение, объяснив ситуацию с Юнги, на что тот с пониманием кивнул и не потребовал извинений. Также Чимин быстро нашел у кассового аппарата давно приготовленные таблетки успокоительного, которые раньше носил с собой Юнги, а то вдруг могло что-нибудь произойти, как сегодня например. — Держи, ты должен выпить их, — засунув белые таблетки в руку Юнги, Пак посмотрел ему в глаза и приободряюще погладил по плечу, на что тот начал медленно успокаиваться, а дыхание приходить в норму. Как только тот проглотил спасительное вещество, то Чимин положил ему на плечо свою голову и обнял, вздохнув с облегчением. — Я рад, что все быстро обошлось, но эту фобию никак нельзя вылечить? Неужели наше общение закончится, как только мне исполнится 30 или больше? Юнги обвил его руками в ответ и также уткнулся своим носом в его плечо. — Мне кажется, что на тебе моя фобия не сработает, а если и сработает, то ради тебя я смогу её вылечить.