Полет...

Посвящается самым капризным существам на свете – Музам. «Небо, небо… Полет, небо… Душа… Фантазия… Крылья… Небо… Полет…» «Небо. Такое синее, такое глубокое. Каждый хочет познать его, каждый хочет погрузиться в него, в его тайны. Каждый хочет…» – Что за бред! Молчание. – Черт возьми, куда делось вдохновение?! Завтра сдавать работу, а у меня ни одной строчки не написано! – Чего творишь? Я оторвал взгляд от стены, с которой разговаривал, и обратил взор на свою Музу, сидящую на подоконнике. – Если бы творил… – вздохнул я. – Ничего в голову не лезет, хоть убей! – Вот этого не надо! – Муза раздосадовано наморщила носик. – Так ты точно ничего не напишешь. Чего творишь? Моя Муза – забавная особа. Сколько ей лет? Сложно сказать. На вид – лет пятнадцать, девчонка еще. Маленькая – еле мне до плеча достает. Вся рыженькая и кудрявая, и нос в веснушках. А глаза голубые, как два озерца… И она такая легкая-легкая! И характер у нее тоже легкий. Добрая она у меня. И смешливая. Вечно хохочет над чем-то. Но всегда пытается помочь. А когда не получается – злится. Причем на себя. Меня всегда забавляет, как она морщит носик, когда злится или огорчена… Смешная такая… – Ну, так что пишешь? – она слегка склонила голову набок и испытующе уставилась на меня. Я ответил ей хмурым взглядом. – Да так… На конкурс. Точнее, для дуэли… – Дуэль?! – ее глаза широко распахнулись. – Что ж ты раньше-то не сказал?! И как? – А! – я раздосадовано махнул рукой. – Никак! Не пишется, и все тут! – А тема какая? – Тема? Полет… в жанре трагедия… – Полет?! – Муза проворно соскочила с подоконника на пол, заставляя складки на ее белом шифоновом платье колыхаться. Она – Муза моя – вообще платья любит. – Ну, так это же просто! Только не говори, что у тебя нет идей! – Ну… – я замялся. – Почему же… Были. Прыжок с крыши, как следствие несчастной любви… Но это банально! Уверен, оппонент ждет от меня этого! – Так… Дальше… – Муза ходила из угла в угол, меряя мою комнату шагами и задумчиво глядя в потолок. – Дальше? Еще была идея… Мистический народ. Дети Неба. Они от него зависят, они с ним говорят… – И? – И есть среди них одна особенная, которая летать не может… И она в конце гибнет. В обмен на полет. – Это как? – Муза остановилась и недоуменно уставилась на меня. – Ну… Она летит. И тут же гибнет. – Фу, – Муза снова наморщила носик. – Почему гибнет? – Это закон трагедии. – Это – штамп. Будь уверен, оппонент напишет тоже также. Тебе нужна изюминка! – Ну да…. – я устало взглянул на нее. – Мне уже один товарищ предложил скормить ее птеродактилю. – Что? – глаза Музы испуганно расширились. – Мы с ним «Парк Юрского периода» смотрели… И он предложил мне заставить героиню выращивать птеродактиля. А раз трагедия – то пусть он ее съест. Муза тут же закатилась заливистым смехом. – М-да… – протянула она, отсмеявшись. – Еще идеи есть? Я лишь покачал головой. – Это гораздо печальнее, чем я думала… Она снова принялась мерить шагами комнату, уставившись в потолок и бурча что-то себе под нос. Внезапно она резко остановилась и, не успел я ничего заметить, как она оказалась прямо передо мной. – Послушай, – она смотрела мне прямо в глаза, не отводя взгляда. – А что для тебя полет? Я потер уставшие глаза и снова посмотрел на Музу. – Полет? – она кивнула. – Ну… Небо, крылья, облака… – Нет! – Муза энергично тряхнула головой, отчего ее кудри, рыжим водопадом стекающие по плечам, нетерпеливо подпрыгнули. – Это банально и затерто! Тебе нужно что-то другое! Оригинальное! – Есть идеи? – устав от долгого сидения на одном месте, я плюхнулся на кровать и, блаженно растянувшись на кровати и заложив руки за голову, продолжил наблюдение за своей любимой Музой. – Хм… – на лбу Музы появились морщинки, что свидетельствовало о глубокой задумчивости. – Да! От нее в данный момент веяло такой силой и уверенностью, что я невольно поднялся, продолжая жадно вглядываться в ее лицо. – Мы полетим! – широко улыбаясь, воскликнула Муза. – Полетим? – я начал нервничать. – Да, полетим! Только так ты сможешь понять, прочувствовать и описать полет!!! Данная перспектива меня не очень радовала, поэтому я старательно пытался отвертеться. – Как мы полетим? Самолет мне не по карману, да и… – Какой самолет! – Муза нетерпеливо тряхнула головой. – Мы полетим так! Без самолета! – Ты сошла с ума! – я нервно засмеялся. – А ты разве не знал, что Музы – самые сумасшедшие создания из всех существующих? – лукаво улыбнулась она в ответ. – Я точно знаю, что Музы – самые капризные создания из всех существующих, – подразнил я ее. – Вечно где-то витаете, про творцов своих забываете… – Забудешь про вас, – фыркнула Муза. – Ну что, полетели? – Как?! Признаюсь, мне было интересно, как она это сделает. И в тоже время – очень страшно. Летать я не люблю. Да что там не люблю – я панически этого боюсь. Осталась психологическая травма… из детства. Первый мой полет прошел не очень удачно. Было очень душно, мне стало плохо, а потом еще и посадка была не очень удачной и у меня дико болели уши… После этого я стал бояться летать. Второй полет прошел еще хуже… Самолет рухнул на землю, не дотянув до аэропорта всего несколько сотен метров. Мне повезло – я выжил. А вот моя мать – нет… С тех пор полеты для меня – закрытая тема. Они стали для меня символами страха, боли и потери… Представьте сами: под вами – тысячи километров, вокруг – ничего, кроме облаков. Малейшая ошибка стоит вам жизни. Не успеешь оглянуться – и ты уже мертв. Мертв безвозвратно. Полет вообще, по моему мнению, вещь жутко неестественная. Рожденный ползать, как говорится, летать не может. И все на этом. Если мы не способны летать, то нам это и не нужно. Полет – это пустота, состояние неопределенности, «подвешенности», если хотите. Полет – это страх. Любой человек нервничает, отрываясь от земли. Полет – это боль. И тысячи сломанных жизней. После той трагедии меня взяла на воспитание бабка. Мне, на тот момент пятилетнему мальчику с ранимой психикой, сказали только, что мама больше не может быть рядом, что жить я теперь буду с бабушкой. Я тогда ничего не понял, и, сидя в соседей комнате, рисовал облака. В день похорон меня привели к маме – «попрощаться». Не знаю, какому умному человеку пришла в голову эта гениальная идея, но с тех пор лицо мамы плотно поселилось в моих снах. Не скажу, что с бабушкой мне было плохо, но назвать этот период своей жизни счастливым я не могу. Да, после смерти мамы бабушка постаралась окружить меня заботой и уютом… Но мы еле сводили концы с концами, и уже в шесть лет я понял, что дело мое пропащее… Когда пришла пора идти в школу, бабушка собрала все деньги, которые у нее были, чтобы приготовить меня к школе: купить форму, портфель, тетрадки… По вечерам мне приходилось ложиться спать голодным… В четырнадцать лет я очутился в детском доме – бабушка умерла. До сих пор помню, как было холодно в спальне, как мы собирали последние хлебные крошки, как пытались «экономить», чтобы ночью, под одеялом пожевать чего-нибудь, как старшие ребята отнимали хлеб… Пожалуй, единственным утешением для меня были мои сны – мне снилась мама… Она приходила ко мне во сне, баюкала, рассказывала мне сказки, утешала меня. А утром уходила, снова оставляя меня один на один с этим жестоким миром… – Эй! О чем ты думаешь? Громкий окрик Музы заставил меня вернуться в настоящее. – Я? Нет-нет, ни о чем. – Ни о чем можешь подумать в другой раз, – Муза бросила на меня сердитый взгляд. – Полетели? – А… Может не надо? – я с опаской посмотрел на нее. – Надо! И не спорь! Ну, что же… придется подчиниться. Муза вывела меня на середину комнаты. – Закрой глаза, – велела она. – Зачем? – Закрой! Тяжело вздохнув, я прикрыл глаза. Сначала ничего не происходило. А потом – легкость. Удивительная легкость во всем теле дала мне понять, что опоры у меня под ногами больше нет. Под рубашку тут же поползло липкое чувство страха. – Открывай глаза! – скомандовала Муза. Медленно, будто находясь под прицелом, я открыл глаза. Надо мной – небо, вокруг меня и подо мной – облака. И никакой опоры! Тело тут же сковал страх. Дыхание участилось, сердце начало биться быстрее, глаза попытались найти что-то, похожее на твердую поверхность… безуспешно. – Эй, ты чего? – Муза обеспокоено заглянула мне в глаза – Н-ничего, – стараясь не стучать зубами, ответил я. – С тобой все в порядке? Я зажмурился. Глаза, волосы, голос… нет, этого не может быть… мама… – Н-нет… – я зажмурился еще сильнее. – Я… я б-боюсь… м-мне ст-трашно… – Ну-ну, успокойся, – тихо, боясь меня спугнуть, прошептала Муза. – Все будет хорошо, – она погладила меня по щеке. Это было подобно дуновению ветра, подобно морскому бризу… Никогда раньше она не касалась меня… – Открой глаза… Я энергично замотал головой. – Давай, посмотри на меня, – я нехотя повиновался. – Тебе нечего бояться. Я здесь, я с тобой. Все будет хорошо… – Т-ты… – я запнулся. – Обещаешь? – Обещаю, – она нежно улыбнулась мне. – Ну? И зачем мы здесь? – несмотря ни на что, я все же нервничал. – А что ты чувствуешь? – Муза с интересом посмотрела на меня. – Я? Я ничего не чувствую! – Такого не может быть! – недовольно воскликнула Муза. – Подумай! Я задумался: а действительно, что я чувствую? Легкость… Мне очень легко… И все. – Мне легко. А больше я ничего не чувствую. – Ничего-ничего? – недоверчиво переспросила Муза. – Ничего, – я лишь вздохнул в ответ. – Ну, ладно. Давай, полетаем немного? – Ну, давай. Муза взяла меня за руку и потянула за собой. Забавно, но это было действительно легко. И ничуть не страшно. Куда мы летели, я не знал. Вокруг были только облака, и ничего более. Зато, какие облака! Никогда не думал, что это может быть так красиво… – А давай покувыркаемся? – внезапно предложила Муза. – Что? – Ну, покувыркаемся! – отпустив мою руку, она немного отлетела в сторону и сделала сальто в воздухе. – Попробуй! Ну, что же… Раз согласился на полет… Собравшись с духом, я сгруппировался… и тоже сделал сальто! В голове словно что-то переключилось. Как же мне легко! Не желая останавливаться, я делал одно сальто за другим. А потом ринулся вниз, оставляя Музу далеко за собой. – Ты куда?! – в ее голосе явно сквозил страх. А я просто долетел до ближайшего слоя облаков и, зачерпнув немного, вернулся обратно. – Держи, – улыбнувшись, я протянул ей слепленный из облака цветок. – Это тебе. – Ой! – ее щеки покрылись ярким румянцем. – Спасибо. Полетели дальше? – Нет, давай еще чуть-чуть побудем тут, – попросил я. Она кивнула, и полетела куда-то вниз, должно быть, к облакам. Я же спокойно завис в воздухе, прислушиваясь к своим ощущениям. Мне было легко… Полет – это легкость. Полет – это возможность понять истинную легкость, в буквальном смысле воспарить… А еще, полет – это свобода. Настоящая свобода! Когда ты летишь – ты можешь позволить себе все: ты можешь лететь, куда хочешь, можешь вытворять в воздухе все, что пожелает твоя душа. Только здесь ты можешь познать настоящую свободу, ту, за которую боролись люди во все времена. Люди, глупые существа! На земле невозможно понять всю суть настоящей свободы! Она доступна лишь тем, кто может летать… Недаром ведь говорят: «свободен, как птица»! Птицы… Теперь я понимаю их! Понимаю, почему они ходят такие важные, такие гордые собой. Еще бы, им подвластна величайшая тайна – тайна свободы! Ни от кого не зависеть, лететь куда хочешь… Лететь, значит быть свободным… – Эм… Прости, что отвлекаю, – Муза робко тронула меня за плечо. – Нам пора, времени не так уж и много… – Что? А, да, полетели… Мы снова отправились в путь. На этот раз я не боялся, наоборот, я то нырял вниз, в облака, то поднимался выше к солнцу… И любовался… Полет – это красота. Чистая красота. «Как гений чистой красоты…» Да… Когда видишь вокруг себя облака, небо, солнечный свет, ты понимаешь, что все, чем ты восхищался до этого – серая посредственность. Природа умело, с великолепным вкусом и фантазией наслоила облака друг на друга, окрасила их и отправила в плавание. Вы думаете, облака белые? Вовсе нет… Они играют на солнце всеми цветами радуги, ведь белый цвет – это и есть радуга… Они блестят на солнце и говорят, что они – самое прекрасное, что есть в мире. И ты не можешь с ними не согласиться. Невольно завидуешь ангелам – они живут в этой красоте. Наверно поэтому они такие добрые… Погрузившись в свои мысли, я не сразу услышал, как меня зовет Муза. – Ну, ты чего, оглох, что ли?! – Муза сердито надула губы. – Я говорю, давай спустимся пониже! – Пониже? – Ну да, – обрадовавшись, что я ее слышу, она схватила меня за руку. – Посмотрим на людей. Как раз над городом летим. Подумав, я согласился, и мы спустились под облака. Опустившись, я не сразу понял, что вижу свой собственный город. Какой же он серый и грязный! По сравнению с белизной облаков он выглядел ужасным грязнулей… А какое все было маленькое! Дома, люди, машины – все они, как игрушки, маленькие, будто искусственные. Полет – это превосходство. Превосходство над обычным миром, над обычными людьми. Когда видишь их отсюда, сверху, кажется, будто они – игрушки, и ты можешь ими управлять. Что тебе стоит взять вот этого человечка и передвинуть его немного левее? Что тебе стоит взять и выкинуть эту машинку? Что тебе стоит разрушить этот дом и поставить на его месте новый? Фактически, ты можешь это сделать. Только, как обычный человек. Как обычный человек, самостоятельно строящий свою жизнь. Но если смотришь на это безобразие сверху, ощущаешь себя могущественнее. Когда-то мы могли летать – и были властелинами мира. Мы ими, в принципе, и остались, но, потеряв возможность полета, мы потеряли веру в себя. И это печально… – Еще ниже? – я недоуменно посмотрел на Музу, когда она потянула меня вниз, к крышам. – Да, – она кивнула. – Я хочу тебе кое-что показать. Теперь мы летели низко, над самыми крышами. Так низко, что я мог различать все, что происходило внизу. Люди сновали по улицам туда-сюда, погруженные в себя и свои мысли, не замечая ничего вокруг. Хоть бы один поднял взор к небу, попробовал восхититься этими облаками, этими природными картинками! Но нет, они слишком заняты, им нет дела «до этой ерунды»… Несчастные существа! Погруженные в себя, они совсем забыли о том, как прекрасен наш мир, забыли, что счастье не в том, что у тебя денег больше, чем у других, не в том, что у тебя крутая машина и высокая должность. Счастье – оно вокруг нас! В солнечном свете, в узоре облаков, в шепоте листьев, в журчании воды… А они этого не понимают… Неужели я тоже был таким? Эй, а это что? Я пригляделся. По узкой улочке, незаметной с центральных улиц, бежала девушка. Она явно была испугана. И неудивительно – за ней, с явным преимуществом в скорости, несся здоровый парень. Вот, он нагнал ее, повалил на землю… Неужели никто ей не поможет? Я рванулся вниз, но Муза схватила меня за руку, удерживая. Я недоуменно уставился на нее. – Нельзя, – она качнула головой. – Мы не должны вмешиваться. – Что? Как это, не должны вмешиваться?! Ты… ты что, не видишь? Он ведь ее изнасилует!!! – Прости… – в глазах Музы стояли слезы. – Нам нельзя вмешиваться… Это нарушит баланс. – Да мне плевать, что это нарушит! – я был на взводе. – Я не могу просто наблюдать, как он ее насилует! Но наблюдать все же пришлось… Ничего другого, увы, поделать я не мог. Хотя, кажется, там уже разобрались без меня – к девушке на выручку спешил парень. Вот он подскочил к тесно сплетенным телам, рванул насильника за куртку… Драка… Нет, силы явно не равны – насильник больше паренька раза в два… Парень упал. Упал? Почему? Что с ним? Я слегка подался вперед, пытаясь рассмотреть защитника поближе. Ему, к счастью, удалось отогнать насильника, но почему он не поднимается? Девушка, уже успевшая подняться и подбежать к парню, упала на колени и, спрятав руки в ладони, зарыдала. Я тут же понял причину, по которой парень не поднимался – на футболке, внизу живота, растекалась кровь… Я закрыл глаза. Почему? Почему я не вмешался? Я ведь мог помочь, и трагедии бы не случилось… Рядом раздался всхлип. Я открыл глаза. Муза тихонько плакала, сглатывая слезы и лишь изредка всхлипывая. Я молча прижал ее к себе. – М-мы… Мы не м-могли вмешаться… – всхлипывала она. – Т-только не в-в эт-том состоянии… – Все… все, успокойся, – я успокаивающе гладил ее по голове. – Раз ты говоришь, что не могли, значит, не могли. Полетели? Муза моча кивнула, и мы снова отправились в путь. Как много происходило под нами! Здесь авария, здесь сбили человека, там горел дом, а там – били какого-то паренька. И мы не могли ни во что вмешиваться… Полет – это сила… и бессилие. Ты высоко, ты не имеешь отношения к этой жизни, ты сильнее всех этих обстоятельств. И ты бессилен что-либо сделать, несмотря на то, что ты выше всех… И в обычной жизни также – находясь на вершине, ты имеешь силу, но не можешь ничего сделать… Потому что ты – выше… Не выдержав напряжения, я потянул Музу ввысь, и мы поднялись за облака. Здесь было гораздо спокойнее, тише… Полет – это покой. Здесь ты один на один с собой, со своими мыслями, чувствами. Один на один со своей совестью… Полет – это истина. Полет – это раздумье. Находясь среди облаков, среди этой природной чистоты, я невольно задумался: а достоин ли я этого? Достоин ли я, со всеми своими ошибками и грехами быть здесь – в царстве чистоты и света? Правильно ли я поступал, правильно ли жил? Не знаю… Знаю только, что теперь я стал чище, я многое понял, многое осознал… И предыдущих ошибок я больше не повторю. – Осторожнее! – Муза с силой толкнула меня в сторону. – Что такое? Муза молча показала мне в сторону горизонта. Самолет. Всего лишь самолет. Всего лишь машина с сотнями людей на борту. Я молча кивнул. Я уже научился понимать ее без слов, на подсознательном уровне… Полет – это ответственность. Ответственность не за себя – за других. Когда вокруг тебя только небо и облака, любая ошибка может стоить жизни. И не только тебе. Под ответственностью этого пилота – сотни жизней. И он обязан сделать все, чтобы они не прекратили своего существования. Чем выше ты забираешься, тем больше ответственности лежит на тебе. Это всегда так. За честь быть высоко приходится платить ответственностью. И если ты не готов нести эту ответственность, значит, ты не достоин высоты, не достоин полета… Не достоин смотреть на других сверху… – А вот и он! – обрадовано воскликнула Муза и, выдернув руку, умчалась вперед. Я же замер на месте. Передо мной открылась дивная картина – огромное облако, очертаниями похожее на замок. Это и был замок! Можно было различить подвесные ворота, зубчатые стены, башенки с флагами… – Фантастика… – выдохнул я. – Что это? – Что-что, воздушный замок, что же еще! – она задорно улыбнулась и жестом пригласила меня войти. – Они существуют? – я был буквально заворожен этим замком. – А как же! Ты думал, где обитают Музы? – Муза склонила голову набок и одарила меня самой очаровательной улыбкой, которую я только видел. – В воздушных замках. – Это твой? – Может и мой. Ну что, ты идешь? Мы зашли внутрь. Замок был богато украшен лентами, вазами и цветами. И все это было белым! Мне даже пришлось прищуриться, такими яркими были солнечные отсветы, игравшие на стенах. – Какая красота! – я не переставал восхищаться красотой замка. Мы прошли все комнаты, одну за другой, и в каждой был свой стиль, свое убранство, свои символы… Кто бы ни был декоратором этого места, он явно обладал богатой фантазией. – Кто все это украшал? – Что? – Муза обернулась ко мне и удивленно распахнула глаза. – Ну, кто-то же создал все эти интерьеры… Кто? – Иди сюда, – она улыбнулась загадочной улыбкой и поманила меня в следующую комнату. Заинтригованный, я был очень разочарован, когда, зайдя в комнату, увидел… голые стены! – И что? – я недоуменно взглянул на Музу. – А ничего! – она рассмеялась. – Неужели ты еще не понял? Ты! – Что, я? – Ты архитектор, строитель и декоратор этого замка! Ты! Замок построен из твоих мыслей, из твоих идей! Он украшен твоей фантазией, твоими выдумками! Ты – творец этого замка! Я замер, ошарашенный ее словами. Я?! Я создатель сего великолепия? И тут я понял еще одну истину… Полет – это фантазия! Полет – это мечта! Это тот самый глоток «чистого» вдохновения! Только здесь, в царстве свободы, истины и чистоты, можно создать истинный шедевр! Только здесь можно понять всю сущность мира и всю его красоту! Только здесь можно стать настоящим творцом… Творцом с большой буквы… – Муза! Родная моя! Спасибо тебе! Спасибо! – я подхватил ее на руки и закружил по комнате. – Я понял! Теперь я все понял! Она лишь звонко смеялась в ответ и кружилась, кружилась, кружилась… Я закрутил ее еще сильнее, а потом, крепко прижав к себе, слегка коснулся ее губ своими губами. Она замерла на мгновение, а потом, смущенно улыбнувшись, отпрянула. – Вот это, пожалуй, было лишнее, – ее щеки покрылись густо покраснели. – Ладно, давай, пиши. Только сейчас я понял, что нахожусь в своей комнате. Воодушевленный, я бросился к столу, схватил блокнот, открыл чистую страницу… и понял, что ничего не могу написать. – Что? Что случилось? – Муза испуганно посмотрела на меня. – Почему ты не пишешь? – Я… Я не могу… Я не знаю, что писать… – я боялся поднять на нее глаза. – Не знаешь? – в ее глазах застыл неподдельный ужас. Я лишь покачал головой. Она отшатнулась от меня и закрыла лицо руками. – Муза? Муза, что с тобой?! – Я… Я не смогла тебя вдохновить… А это значит… – ее голос прервался. – Что? Что это значит? – Это значит… – она отняла руки от лица и грустью посмотрела на меня. – Это значит, что я должна уйти. Навсегда. – Что?! – Это закон. Если Муза не сумела вдохновить своего творца… она должна уйти от него. – Нет! – я схватил ее за руку. – Не надо! Прошу тебя, не уходи! – Я должна уйти, – прошептала она, даже не пытаясь удерживать слезы, бегущие по ее щекам. – Прощай… Я, как подкошенный, рухнул на стул. Она грустно улыбнулась мне в последний раз и, шагнув к окну, растворилась в воздухе. Нет… Этого не может быть… Она не могла исчезнуть! Не могла! Я, словно одержимый, кинулся к окну. По небу тихо плыли облака. Обычные облака, белые картинки… Но одно из них явно отличалось. Это был замок! Воздушный замок! На моих глазах облако начало меняться. Исчезли башенки, рухнули белоснежные стены… И на месте замка – обычное белое облако… А вот и еще одно… Это девушка! Клянусь, я видел кудряшки, маленький носик, веснушки… Вот из глаза выкатилась слеза, губы шепнули: «Прощай…»… и она тоже исчезла… Без сил я рухнул на кровать. Творец во мне погиб. Погиб окончательно и бесповоротно. Больше я не напишу ни строчки. Слишком уж больно… Полет снова отнял у меня дорогого мне человека… А ведь я принял его, примирился с ним. Я понял его, я стал его частью! Но он снова повернулся ко мне спиной. Что? Что мне делать? Как жить теперь? Без творчества, без Музы, без полета? Лучше бы я умер… Шальная мысль пронеслась в мозгу подобно шаровой молнии. Я медленно встал с кровати, убрал в стол блокнот, отключил телефон… И молча открыл окно…