Девушки ничего не забывают

Читая жизнь по чувствам и стихам, скрывая слезы в безобидных шутках, мы так устали верить всем словам, что даже сомневаемся в поступках. Никита Рябченко.

Ирка сидела на диванчике у Бабани и переваривала вчерашний разговор с Багровым. Его слова тогда задели некую струну в ее душе, тем более они звучали настолько искренне, насколько это понятие вообще применимо к закрытому и отчужденному некромагу. - А знаешь, я до сих пор с дрожью вспоминаю свою глупую выходку, - неожиданно произнес Матвей, продолжая раскачивать ее на качелях. - Это еще какую? - удивилась Трехкопейная. Парень поморщился: воспоминание, видимо, было не из особо приятных. - Когда я притворился мертвым, а ты потом...из-за меня волчицей стала. Я ведь тогда думал, что найду способ покончить с собой, если ты обратно не вернешься, - его голос предательски вздрогнул. - Твоя фотография и спасала от последующих идиотских мыслей, которые так и лезли в мою голову. - Нет, дорогуша, издевательства над валькириями без возмездия не остаются! - хмыкнула Ирка и стала придумывать план. Матвей придет только через полчаса, и, следовательно, в запасе у нее есть немного времени, чтоб разыграть инсценировку собственной смерти и организовать место для просмотра. Через пару секунд силой мысли она создала морок - если не смотреть истинным зрением, то в точности Ирка! Русые волосы, голубые глаза, пару родинок слева от носа, округлые губы и тонкий прямой нос. Вроде все верно. - Ой, а кто ты? - спросила копия и изумленно захлопала ресницами. Еще через мгновение морок бессознательно распластался на ковре, картинно раскинув руки и устремив стеклянный взгляд в потолок. При этом, морок не испытывает ни капельки боли, потому что является энергией создателя, пусть и телесной, и может возродиться в любую минуту по желанию хозяина. Правда есть минус: умный страж, а тем более ученик волхва прежде посмотрит истинным зрением и заметит обман, потому что аура двойника одушевлена только на первом плане, на глубинном же - он как и был, так и останется пустышкой. Но бывшая валькирия не даст Багрову воспользоваться им. Ирка взяла со стола нож, несильно кольнула безымянный палец - чтоб кровь выступила. На острие огромного ножа, которым спокойно можно было разделать тушку немаленького поросенка, замерцала ярко-рубиновая с переливающимися песчинками жидкость. Трехкопейная удовлетворенно кивнула головой, будто отмечала во внутреннем списке плюсики, и подошла к бездыханному телу на полу. - Ну что, Багров, посмотрим, хорошая ли я ученица или нет, - произнесла она и дохнула на морок. Копия окуталась серебристым сиянием, втянувшимся в нее буквально за секунду. Затем Ирка пораненным пальцем дотронулась до губ морока и обильно смазала их. Как-то Матвей рассказывал, что таким образом достигается максимальный контакт между оживителем и оживляющим. Вот только некромаг имел ввиду мавку или какое-то другое энергетическое существо, а не обычный, взятый из головы морок, не имеющий даже возможности творить магию. "Так, что там дальше? Ага, сконцентрироваться, представить мыслеобраз и отдать частичку силы", - мысленно наставляла себя Ирка. Она села поближе и выполнила все продуманные заранее действия. В таком положении Трехкопейная дева пробыла минут пять, а затем очнулась и взглянула на изменившуюся фигуру близнеца: на шее и ключице виднелась огромная рана с припекшимися краями, белая футболка оказалась заляпана светящимися брызгами, костяшки кулаков были сбиты. - Хм, неплохо, хотя и чересчур кровожадно, - задумчиво произнесла девушка. - Ой, блин, надо спрятаться еще куда-нибудь! Ирка очертила взглядом пространство и остановилась на закутке за шторкой - там была небольшая ниша: и наблюдать удобно, и не найдет никто. Взяв со стола затупленный, с погрызенным кончиком карандаш, она стала наносить на пол под занавеской руны невидимости, скрытости, сокрытия магии, легкого отпугивания, незаметности. - Теперь бы запастись попкорном и колой! В дверь кто-то постучался, а Ирка шустро шмыгнула в укрытие, дабы ее не спалили заранее. В прихожей послышались легкие шаги, некто повесил куртку на крючок, снял обувь и прошел в соседнюю комнату. - Ир, ты где? - послышался голос Багрова. - В прятки играем? Матвей постоял в комнате минуты две, а потом пошел на кухню, принюхиваясь, словно ищейка. Он хоть и не некромаг по рождению, но основы этой темной науки прекрасно знает, поэтому сразу почувствовал резкий магический запах с кухни. Ирка же, замерев от предвкушения, наблюдала за тем, как он вошел в помещение и с выраженным удивлением заметил труп. Но громких восклицаний, слез и истерик за этим не последовало - Багров присел на корточки и провел тонкими пальцами по ране. Правда девушка не могла видеть, что по его лицу проскользнула ехидная улыбочка. Матвей, войдя на кухню, сразу заметил пушистые, махровые носки из-за шторы и решил подыграть. - Ирина-а-а-а, на кого же ты меня оставила-а-а, - завыл он, подстраиваясь под манеру плакальщиц, которых специально зовут на похороны. От неожиданного поворота событий Ирка едва не выдала себя с потрохами, хихикнув. - Кому же я теперь готовить буду-у-у-у, - Багров продолжал завывания, а сам медленно полз задом к занавескам. - Кто же в меня булками кидаться буде-е-е-ет. Он чуть-чуть откинулся назад и схватил Трехкопейную за лодыжку, отчего та вскрикнула и повалилась на него. - Такой вид мне больше нравится, - улыбнулся некромаг, рассматривая покрасневшую Ирку, восседавшую на нем верхом. - Подлый, гадкий, противный, изворотливый подлец! Матвей засмеялся и прижал ее к себе. - Просто руну невидимости надо доводить наверх до конца, - шепнул он ей на ухо, - а то твои кроличьи носки выдали тебя сразу, как предатель на допросе. - Ах, ты, гад ползучий!