radio

Именно сейчас квартира Чонопу кажется какой-то непривычно светлой. Воздух в ней самый чистый и свежий. За окном небо самое синее и немного морозное. У него в голове почему-то помехи, словно от радио, и гудят звуки на повышенных тонах. Как будто от радости или оргазма. Если это не одно и то же, то не понятно, с чем лучше сравнить. Ему нравится сидеть за этим белым столом и чувствовать свободу, смотря в окно. С утра хорошо дышится и хорошо естся приготовленная яичница. Вершины домов окрашиваются в холодный розовый, а затем и сама комната. Чонопа слегка знобит от холода, по рукам пробегают мурашки, поднимая волоски на теле. Он дотрагивается до своих синих волос, чуть потягиваясь и зевая, а потом слышит шлепанье босых пяток и чувствует дыхание в синюю макушку. Звуки в голове становятся громче, ему кажется, что его уносит в холодное голубое небо, а в глазах появляется зернистость. Он наклоняет голову в бок, когда Дэхен ведет носом по его скуле, а руками водит по плечам. Наверно, это и есть что-то похожее на любовь? Когда дыхание замирает, появляется глупая улыбка на лице и утренняя прохлада исчезает под влажными губами. Небо постепенно становится светлее и больше не сливается с волосами Чонопа. Фоном тихо играет радио, а шумы становятся громче. Чоноп прикрывает блаженно глаза, когда Дэхен целует его, и хочет навсегда запомнить это утро, которое такое синее и нежное. – Сегодня я снова буду в эфире. Послушаешь? – Не отрываясь от кожи Чонопа и слегка поежившись из-за холодного кафеля и чуть приоткрытой форточки, мурлычет он. Чоноп шепчет: – Конечно. В это время по радио звучит песня. Дэхен утыкается носом в висок Чонопа и, щурясь, подпевает: «Baby love me cause I'm playing on the radio». Чонопу совсем не хочется вставать со своего места, даже когда Дэхен просит проводить его. Он опускает голову на руки и зажмуривается, вслушиваясь в каждый шорох, а затем звонкий голос Дэхена. Старший лишь улыбается, когда его с такой легкостью игнорируют, ведь утро действительно выдалось слишком прекрасным, чтобы отрываться от его созерцания. Он тихонько хлопает дверью. На улице еще совсем прохладно, поэтому он зарывается носом в воротник свитера, чувствуя запах Чонопа и вдыхает полной грудью. Это так же необходимо, как и глоток свежего утреннего воздуха. Прекрасное начало рабочего дня. *** Чонопу идти никуда не хочется, хочется просто развалиться на полу и ждать глубокой ночи, когда придет уставший Дэхен и осипшим голосом спросит, слушал ли тот радио. Конечно он слушал. Каждый день, каждый эфир, он слушает лишь его одного. Всегда. У Дэхена прекрасные навыки диджея и великолепный вокал. Утром он певец, вечером – диджей на радио. У Чонопа прекрасное настроение и ушной оргазм каждый день. А потом, если повезет, а везеньем он может похвастаться с легкостью, ушной оргазм переходит в обычный и снова эти помехи в ушах, словно все шумы этого мира накапливаются у него в голове, а потом по привычке считает круги перед глазами и поцелуи на своей коже. Хоть и горло болит после многочисленных выступлений, Дэхен никогда не скупится на громкие стоны, когда ему делают минет, и эти высокие частоты Чоноп ловит с величайшим удовольствием, лишь бы они никогда не заканчивались. Если можно было описать идеальную жизнь, то только так, как описал бы Чоноп свою. – Тебе не надоело слушать меня? – Как-то ночью спрашивает Дэхен, прижимая к себе младшего. – Ты просто не представляешь, насколько необычный у меня слух. По коже пробегает приятная дрожь, когда теплое дыхание разбивается о кожу. – Всегда знал, что ты супер странный. – Да, наверно, это странность, но в каждом звуке я нахожу что-то особенное. В твоем голосе я нахожу многое. Возможно даже жизнь. Слышится легкий смешок и тут же исчезает в синих волосах. – А что если я потеряю голос? Чоноп молчит, кажется, долго и мучительно для него самого, а затем отвечает: – Я буду слушать шум тишины и сойду с ума. Дэхен снова смеется и пытается понять этого странного Мун Чонопа, но получается лишь поцеловать и уложить спать, пока разговор не зашел в тупик. Оба засыпают под размеренное дыхание друг друга до самого раннего утра. Ранним утром Дэхен действительно теряет голос. К белому потолку поднимается обжигающий пар горячего чая и растворяется на фоне тумана в окне. Чоноп почему-то смеется и не может успокоиться даже на минуту. Ему смешно от всей этой ситуации, Дэхен же криво улыбается и пьет свой ромашковый чай. Ему совсем не до смеха, ведь пришлось взять выходной и отменить целое расписание на день. – Кажется, я сглазил, – прошептал Дэхен, греясь руками о чашку. – Это потому что ты оставляешь меня всегда одного в такое прекрасное утро. Чоноп опускается на холодный пол перед старшим и кладет голову на его колени. – Тебе же нравится летать где-то в облаках, когда я ухожу, – Чон касается его волос и запускает пальцы, массируя голову. – Я могу летать и с тобой, – он проводит носом в районе живота и руками чуть поднимает ткань футболки, – и помехи слушать с тобой, и глохнуть от звона в ушах только с тобой. Ты – моя звуковая волна. Дэхен закатывает глаза, не зная даже, что и отвечать, но определенно ему нравится, что, видимо, для Чонопа он особая частичка в его жизни, на его личной радиоволне, поэтому он наконец закрывает рот, чтобы восстановить силы и снова радовать того своим голосом, а пока они одновременно подаются навстречу друг другу за поцелуем, который тонет в легком стоне Чонопа и шумах радио.