I feel the shadows hanging over Я чувствую, как нависают тени, They're waiting to come closer Они ждут момента, чтобы приблизиться, To come and take me away Чтобы появиться и забрать меня. And I can feel my heart skip И я чувствую, как замирает мое сердце, Everytime that I slip Каждый раз, когда я незаметно крадусь. I wanna run away Я хочу убежать.
- Как открытый вечер? Ты издеваешься, Джамбо? Совсем с ума сошел! – Доносилось с разных сторон от девушек, что вышли в вечернюю смену. Нэн жалобно посмотрел в сторону Харуки, что глядела в зеркало, пытаясь вывести ровные стрелки. Она лишь недовольно цокнула языком, услышав не самую приятную новость, и через свое отражение вопросительно посмотрела на Макао. В этот же момент дверь открылась и с громким матом в служебное помещение зашла Хокумон, кидая сумку в сторону места, где обычно переодевались официантки. - А вот теперь скажи то же самое Таюе. – Произнесла Харуки, слыша, как все синхронно отступили. Розоволосая, до этого не слушавшая перепалку, недовольно разглядывала отросшие корни своих волос, после чего обернулась, хватая с вешалки свой костюм лолиты. - Чё надо? – Она угрюмо кивнула администратору зала, недовольно оглядывая всех присутствующих. Нэн свел указательные пальцы, не зная как сообщить грубой официантке, что сегодня будет открытый вечер, плавно перетекающий в ночь. Ёми закатила глаза, слушая невнятное бормотание, пока Таюя, которая уже успела догадаться самостоятельно, разминала кулаки. – Да ты охуел, Джамбо. – Девушки испуганно отошли еще дальше, боясь вмешаться. Нэн непроизвольно вжал голову в плечи, зажмурив глаза. Он вполне мог и накричать, даже уволить её, но почему-то ему было страшно. Страшно за свою шкуру, ведь, пока он – её начальник, девушку хоть что-то сдерживает, но увольнение снимет с неё все ограничения. Таюя уже занесла руку для удара, когда голос Харуки позвал девушку. – Я до тебя доберусь, дерьмо зажравшееся. – Она многообещающе ткнула пальцем в галстук мужчины, отходя от дрожащего администратора. Хокумон села рядом с Ёми, едва сдерживая смех. – А ты знаешь, что нехорошо пользоваться моей силой, чтобы кого-то запугать? – Альбинос удивленно усмехнулась. Надо же, целое предложение без оскорбления и нецензурной брани. - Ты же знаешь, я не бью людей. – Розоволосая не удержалась, начиная смеяться, вновь привлекая внимания к своей персоне. Официантки зашептались, переглядываясь. Харуки им не нравилась и пугала из-за неразговорчивости и закрытости, а теперь, когда они создали с новенькой тандем "Старшая сестра, младшая сестра", им становилось не по себе просто от присутствия этой пары на смене. - А когда мне пощечину залепила, мне показалось, что у тебя руки из металла. - Вот поэтому и не бью. – Таюя хмыкнула, стаскивая с себя футболку и шорты. – Тебя накрасить? – Она кивнула, принимая предложение подруги. Пока Таюя стаскивала с себя короткие шорты и майку, Ёми взяла в руки телефон, читая новые сообщения. "Я придумал второе желание" – Харуки напряглась, уже ставя под сомнение идею своего соседа и выдохнула, прикрыв глаза, решаясь открыть второе сообщение. Она даже первое не могла придумать. Девушка пробежалась взглядом по тексту сообщения, замирая. Хокумон, что не могла застегнуть платье, несколько раз обратилась за помощью к своей зависшей подруге, после чего заглянула в её телефон. "Я хочу, чтобы ты стала моей девушкой" - Ну, нихуя себе. – Выговорила Таюя, посмотрев на имя отправителя. Харуки заблокировала экран телефона, помотав головой. Сейчас было не до этого.***
В этот раз кафе закрылось в начале четвертого утра, из-за чего Ёми и Таюя взяли такси, поделив расходы на него поровну. Обе были уставшие и слегка раздраженные от огромного потока клиентов. Ёми благодарила небеса, что ни её, ни Таюю не заставили петь на сцене, в то время как остальные официантки выступали по нескольку раз подряд. Ёми выходила первая. Она отдала необходимую сумму водителю и махнула рукой на прощание Хокумон, направляясь в сторону дома. Она подняла голову, находя нужный ей этаж. Свет еще горел. Харуки непонимающе смотрела на юношу, что открыл ей дверь. Он был до ужаса похож на Учиха Мадару, но иссиня-черные волосы не так сильно торчали в разные стороны и были завязаны в аккуратный низкий хвост и едва доставали до лопаток. Он был примерно её роста и не такой раскачанный и в меру стройный. Юноша облизнул пухлые губы, после чего улыбнулся, делая шаг назад и позволяя девушке зайти в квартиру. - А ты, наверное, Ёми-чан? – Он сразу перешел на ты, не переставая улыбаться и протянул руку для знакомства. Ёми пожала её, но не могла перестать хмуриться, недоуменно смотря на брюнета перед собой. – Я Учиха Изуна. Ну, брат. – Он подмигнул девушке, и она окончательно перестала понимать, что происходит. Из транса её вывел басистый смех Учиха-старшего, вышедшего из ванной. - Я же тебе сказал, что она не в курсе. – Мадара вытирал волосы полотенцем, в то время как второе было повязано вокруг его бедер. – Харуки, ты получила сообщение? - Ками, Учиха, оденься. – Девушка поморщилась, прикрывая глаза ладонью. Он хохотнул, проходя мимо Ёми и застывшего младшего брата, потрепав их обоих по головам. Она спросила у Изуны, почему они не спят, сдерживая себя, чтобы не задать вопрос, что за цирк устроил его старший брат. Учиха махнул рукой, начиная повествовать, что приехал из Конохи, чтобы помочь разобраться с делами компании и сообщить Мадаре приятные вести. - Правда, от этих новостей, он едва не поседел. – Обиженно пробубнил парень, потирая, возможно ушибленный, затылок. Харуки многозначительно кивнула, не понимая ни слова из того, что произнес младший брат Учиха, и направилась в сторону кухни, оставляя рюкзак в коридоре. Изуна последовал за ней, погружаясь в воспоминания. - Ёми-чан, а ты любишь сладкое? – Мальчик примерно её возраста протянул девочке в синем платье три шарика данго на деревянной шпажке. Она улыбнулась, принимая угощение. По другую сторону от него сидел его старший брат, вытянув ноги и подставив лицо солнечному свету, не боясь обгореть. - А Мадара будет данго? – Брюнет покачал головой, даже не посмотрев на своего младшего брата, который очень расстроился из-за отказа аники. - А почему Мадара отказался? – Растягивая гласные тихо спросила Харуки, посмотрев на самого старшего среди них. – Изуна-кун, он не любит сладкое? - А ничего что это уже пятый данго, который он пытается в меня запихнуть? – Раздраженно спросил Мадара, поворачивая голову в сторону детей. На них еще не действовали его способности запугивать всех и вся, поэтому они наивно смотрели на брюнета, моргая. Тишина, наступившая после его вопроса, угнетала еще сильнее, чем желание детей напичкать его желудок сладким. – Ладно, давай. – Буркнул Учиха, протягивая руку и принимая деревянную шпажку. – Сколько их у тебя в твоем бенто? – Ему стало интересно. Изуна открыл свой рюкзак, показывая его содержимое брату. Все свободное пространство было занято коробочками для еды, которые он нашел в доме, Мадара даже заметил свой бенто. – И во всех данго? – Учиха кивнул, счастливо улыбаясь. В этот момент Харуки, что рассеянно рисовала палочкой от данго на земле, подскочила, словно что-то вспомнила и побежала к скамейке, где стоял детский маленький рюкзачок фиолетового цвета с вышитыми на нем совами. Она открыла его, и вскоре вернулась с деревянной коробочкой для еды. Мадара подозрительно сощурился, заранее чувствуя подвох. - А у меня моти со вкусом персиков есть. Вы будете? – Все так же растягивая гласные, произнесла Харуки, невинно хлопая ресницами. Наблюдая за своим синеющим старшим братом, Изуна захохотал, едва не выронив шпажку из рук. Мадара вышел из своей комнаты в пижамных штанах, окликнув своего брата. Тот выскочил из кухни, широко улыбаясь, и сообщил с набитым ртом, что Ёми приготовила для него онигири. Учиха поморщился, разглядывая своего счастливого брата, которому девушка уже успела заплести косичку. Да почему к нему люди тянутся, не понимал аники, чувствуя, как злится на то, что Харуки не ведет себя с ним так же. Он прошел мимо младшего брата, щелкнув последнего в лоб и самодовольно улыбнулся, наблюдая изменения в лице девушки. Буквально за пару секунд она показала все эмоции, начиная от непонимания и заканчивая полным отвращением к его персоне. Учиха сел рядом с ней, доставая сигареты и начал объяснять, вертя между пальцев зажигалку. - Приезжает отец. У него есть идея фикс, которая заключается в том, что через пару лет мне исполнится тридцать, и мне нужна жена, чтобы стать следующим главой клана. Мой младший брат ездил ему по ушам в течение нескольких лет, что я в отношениях, но теперь он хочет познакомиться с моей избранницей лично. Поэтому я решил, что раз уж у нас был спор и остались желания, и других знакомых я видеть рядом с собой не могу больше нескольких часов, ты и исполнишь роль счастливой невесты Учиха Мадары. – Брюнет пожал плечами, прикуривая и выдыхая едкий дым. Ёми изумленно смотрела на Учиха, что абсолютно спокойно повествовал о своем гениальном плане, в котором дыр было примерно столько же, сколько и в обычном решете. - А когда он уедет, действие желания закончится, что ты ему расскажешь? – Она сощурилась, доставая из упаковки сигарету. Почему-то ей даже в голову не пришло, что у Мадары и нет знакомых подруг, помимо Конан, что состояла в отношениях, и он просто решил совместить приятное с полезным – угомонить отца и стать ближе к Харуки. Зато это прекрасно понимал Изуна, что наблюдал за их разговором, довольно усмехаясь. У него был новый повод издеваться над братом – его симпатия к девушке, но перед этим нужно было кое-что проверить. - Я что-нибудь придумаю. – Так же спокойно произнес мужчина, пристально смотря в глаза девушки. Она задумалась, неуверенно кивая. Это было неправильно, и Ёми понимала это. Даже её внутренняя сущность пыталась до неё докричаться, но была проигнорирована. На лице Учиха появилась самодовольная усмешка. Все шло по его плану. – Тогда нам нужно попрактиковаться в поцелуях и общении. И естественно узнать друг друга лучше, а то отец спросит тебя о моем домашнем животном в юношестве, а ты не сможешь сказать, что у меня был лис. - Прости, что? – Пискнула Харуки, едва не выронив сигарету из руки. В каких поцелуях он собирался с ней практиковаться? - Ну, мы же больше трех лет вместе, Хару…Ёми. – Мадара оступился, автоматически исправляясь и произнося, что теперь девушка должна обращаться к нему не по фамилии. - Мадара. – Она произнесла его имя, словно пробуя на вкус, и спародировала его привычку облизывать верхнюю губу, отчего у мужчины пробежали мурашки по коже. Изуна, который до этого молчал, жуя приготовленные для него онигири, подал голос, спрашивая, где он будет спать, на что Мадара, скептически посмотрел на брата и попросил догадаться. Харуки в тот же момент вспомнила, что очень хочет спать и избежать дальшейшего разговора с любым Учиха, зевнула и, махнув рукой на прощание, скрылась в коридоре, выключая там свет. Изуна наконец перестал есть, отряхивая руки. Сейчас и проверит. - Аники, вопрос, а если я приглашу Ёми на свидание... - Кастрирую на месте. – Грубо оборвал его Мадара, отчего Учиха вжал голову в плечи, виновато улыбаясь и выставляя руки в примиряющем жесте. - Всё понял. – Он тихо рассмеялся, чувствуя, как усталость с дороги вновь возвращается и широко зевнул, потягиваясь. – Ну, пойдем спать, аники. Я надеюсь, ты перестал пинаться во сне. – Мадара не остался в долгу, едва сдерживая смех. - Я надеюсь, ты перестал мочиться под себя. – Изуна смутился, пробормотав, что его брат – идиот, на что Мадара басисто засмеялся, заставляя брата еще сильнее покраснеть.