То, о чем знаю только я

Я не помню, когда именно заметил это. Возможно, месяц назад, а, может быть, и раньше. Я лишь помню, как едва не рассмеялся в голос, когда осознал, в чем именно дело. Что именно блеснуло тогда во взгляде этого больного на голову психа. Тот факт, что он одержим Бэтменом, давно известен всем. Но кто бы мог подумать, что Джокер именно так отреагирует на моё появление – ведь я человек, который, как внезапно оказалось, дорог для Бэтмена! Я не говорил с Брюсом об этом, мы вообще ни разу не затрагивали эту тему, но какое же это удовольствие – задевать Джокера! Заставлять его кусать локти и от досады и наблюдать за тем, как он не может ничего с этим поделать. Мы с Бэтменом только что обезвредили какую-то компашку неудачливых бандюг, которые пытались ограбить склад, и сейчас стоим разговариваем, любуясь результатом проделанной работы в виде безвольно лежащих на полу тел. Брюс кладёт руку мне на плечо, я о чем-то шучу, и мы вместе смеёмся – легко, непринуждённо, радостно. И внезапно я замечаю за его спиной Джокера. Тот стоит на расстоянии от нас между контейнерами, запрятавшись так, что его почти незаметно, и, должно быть, мой напарник не знает о его присутствии. Я не подаю вида, будто что-то не так, продолжая спокойно вести беседу. Маньяк украдкой наблюдает за нами, и его лицо омрачено угрюмой гримасой. Я снова вижу это. Вижу ревность в его глазах. О, как он мучается! Хех, меня это порядком веселит – видеть Джокера без улыбки; Джокера, который приревновал Бэтмена ко мне. Абсурдно, глупо, но так смешно! Его лицо ещё сильнее искажается от ярости, он сжимает в руке лом, и я знаю, что в этот момент он мечтает убить меня. А я продолжаю ещё сильнее издеваться над ним, когда говорю Брюсу, что люблю его. Разумеется, тот не понимает, что именно я делаю, и воспринимает это как слова сына в адрес отца. В общем-то, так и есть. Он отвечает мне, что тоже любит меня, улыбается, треплет меня по голове. Брюс так гордится мной. И, наверное, гордился бы ещё больше, если бы узнал, что мне удалось сделать то, что ему почти никогда не удавалось – заставить Джокера перестать смеяться. Да ещё и таким до нелепого приятным способом! Клоун ждёт, пока Бэтмен не уйдёт, и как только тот, бросив мне что-то ещё на прощание, исчезает за дверью, сразу же набрасывается на меня без лишних предупреждений. Что же делаю я? Я смеюсь. Смеюсь ему в лицо, и это заставляет его на секунду застыть в изумлении. Секунды вполне достаточно, чтобы выбить лом у него из рук и схватить психа за горло. – Что ты делаешь? – яростно рычит он, пиная меня в живот. У него неплохо получается, но я терплю, только чтобы насладиться смешением ярости и растерянности в его глазах ещё немного. – Что делаю? – отвечаю я, специально добавляя к голосу нотки издёвки, – ну, вроде как пытаюсь тебя задушить. – Придурок! – рявкает маньяк и в следующую секунду я чувствую, как что-то острое втыкается мне в бок, вызывая резкую боль. Я вскрикиваю и сразу же разжимаю хватку. – Я спрашиваю, что ты делаешь с Бэтменом?! – громко, злостно и, черт подери, почти отчаянно. – А что я с ним делаю? – превозмогая боль от удара ножом я развожу руки в стороны, делая нарочито непонимающий вид. Мой противник в бешенстве, пытается нападать, но, кажется, он хочет прежде дождаться ответа. – Хочешь, чтобы я и тебе пообрубал крылышки? – скалится Джокер. – А что, станет ещё одной проблемой меньше! – Проблемой между тобой и Бэтменом? – нагло спрашиваю я и, не удержавшись, слегка пренебрежительно фыркаю от смеха. Хотя, кому я вру, я и не пытался удержаться. Сумасшедший с абсолютно диким возгласом толкает меня к стене и в свою очередь сжимает мне горло. – Это не твоё дело, – низким хрипловатым голосом рычит он. – Отвали от Бэтса и катись обратно в свой Бладхэвен, или откуда ты там появился! Здесь и так достаточно разодетых борцов за справедливость, ясно? Он прожигает меня ядовитым взглядом и наконец снова спрашивает: – Какого черта Бэтмен так обжимается с тобой? Чем ты это заслужил? Кто ты вообще такой, чтобы владеть его расположением? Джокер мечтает о расположении Темного Рыцаря. И видит, как его получаю я вместо него. Я продолжаю улыбаться. Что и говорить, никогда бы не представил себя в такой ситуации, как сейчас. – Я его сын. Я тот, кому он доверяет, в кого всегда верит; я часть его семьи, часть жизни. Я – тот, кем ты никогда для него не станешь, – последнюю фразу я произношу так, словно ставлю огромную жирную точку. И вижу, как в глазах этого психа мелькнуло что-то, отдалённо напоминающее боль. Но в следующий момент он уже снова скалится, вальяжно складывая руки на груди. – Мне плевать на то, что ты думаешь, птенчик! – заявляет он и, кажется, подумывает нанести следующий удар. – Неважно, – продолжаю я. – Ты все равно знаешь, что это правда. Ты ведь видишь, что как бы ты ни старался, что бы ни делал для своего любимого Бэтмена, он все равно продолжает ни во что тебя не ставить. Потому что ты никогда не будешь для него важен. Он тебя презирает – я слышу это от него почти каждый день. Снова маньяк в небольшом замешательстве, и я, не теряя времени, достаю дымовую гранату и бросаю прямо нам под ноги. Уже находясь у двери я слышу, как он кричит мне вдаль: – Эй, это его приём, а не твой! Он что-то хватает с земли и запускает в мою сторону, но попадает, должно быть, лишь в закрытую дверь. Сегодня я решил остаться переночевать в Уэйн Мэйнор. Альфред очень рад видеть меня и приглашает поужинать. Мы сидим в нашем небольшом тёплом семейном кругу; Брюс рассказывает Альфреду про наши сегодняшние передряги, последний с интересом слушает, периодически высказывая похвалу в мой адрес, и всё вроде бы хорошо, но я могу видеть, что Брюса что-то беспокоит. По окончании ужина он зовёт меня в сторонку со словами "надо поговорить". – Лучше не делай этого, Дик, – негромко произносит он. Я не понимаю, что он имеет в виду. Тот устало вздыхает. – Не провоцируй Джокера причинять тебе вред. Что? Как он узнал? – Ты что, слышал? – удивляюсь я. – Я догадывался, что Джокер может устроить засаду, и решил проследить за всем со стороны. Я обиженно складываю руки на груди и сообщаю о том, что я уже не маленький ребёнок и вполне могу справится с засадой самостоятельно. – И всё же лучше не разговаривать с ним на тему... Меня, – предупреждает Брюс. – Я же просто шутил, – улыбаюсь я, слегка пихая его в бок. Но собеседник лишь качает головой. – Для него это не шутки. Незаметно наступает ночь. Я собирался хорошенько поспать сегодня, но, видно, мне не суждено этого сделать. Потому что, последовав примеру Брюса, я тоже слежу за ним, отправившись по его следам обратно в город. Это не могло меня не напрячь – ещё пару часов назад он говорил, что никуда не пойдёт ночью и будет высыпаться, и вот сейчас он несётся куда-то на бэт-крюке над пустыми тихими улицами Готэма. И то, что я внезапно наблюдаю дальше, едва не заставляет меня обнаружить своё присутствие посредством удивлённого возгласа. Я вижу Джокера там, внизу. Он сидит прямо на асфальте на одном из грязных узких переулков; сидит, прижав к себе ноги. Эта картина вызывает у меня усмешку. Но я тут же перестаю ухмыляться, когда Брюс плавно приземляется прямо перед Джокером, и проверяю, работает ли передатчик. Я незаметно установил жучок на костюме Бэтмена и теперь могу слышать все, что он скажет. – Не слушай его. Он сам не знает, что делает, – обращается Брюс к психу. Джокера слышно немного хуже, но в целом его слова вполне различимы. – О чем ты? – непонимающе спрашивает он. – О Найтвинге. Я буквально подскакиваю на месте, услышав своё имя. – Ооо, ты про своего птенца-переростка? – тянет маньяк неприятным тоном. – Знаешь, тебе стоило бы его унять, пока я к чертям его не убил! – Если ты его тронешь, – рычит Бэтмен одним из своих самых устрашающих голосов, – я никогда, слышишь, никогда не прощу тебя за это. Любой другой преступник бы как минимум нервно сглотнул, но Джокер лишь вальяжно смеётся, как и всегда. – О, какая большая потеря! – саркастично всплескивает руками он. – Я тебя предупредил, – бросает Брюс и уже готовится выстрелить бэт-крюком в соседнее здание, но внезапно оборачивается к психу. – Знаешь, я мог бы уважать тебя, если бы ты только это заслуживал. Все могло бы быть по-другому, – он произносит это с долей какой-то необъяснимой печали в голосе. А затем оставляет Джокера одного. И я могу наблюдать, как у психопата начинается истерика: он в отчаянии кричит что-то Бэтмену вслед, стучит кулаками по бетонным стенам, с силой пинает все, что только попадается под ноги. Разумеется, он расстроен, о, даже больше, чем расстроен, ведь Брюс в очередной раз дал клоуну понять, насколько я ему дорог. А ещё Джокер прекрасно понимает, что проблема исключительно в нем самом. И Бэтмен снова ему об этом напомнил. Я знаю, Джокера это грызёт, ведь вся штука в том, что он не исправляет это, потому что просто не может. Он никогда не изменится, а Брюс никогда его не полюбит. Вот и вся ирония. Теперь я могу слышать крик безумца даже без передатчика. – Почему он, а не я? Почему кто угодно, но не я, Бэтмен?! – громко взвывает он. Я решаю, что на этом оставлю его страдать, ведь мне надо вернуться в поместье раньше Брюса. У меня на душе царит приятное чувство удовлетворения. И хотя я точно знаю, что Джокер не последует приказу Бэтмена, что не предвещает для меня ничего хорошего, у меня все равно будет ещё много времени, чтобы вдоволь поглумиться над психом. И это никогда мне не надоест.