Не навсегда

— Почему у тебя такой отчаянный взгляд? Дью смотрит в глаза Ричи, ища там ответ. Но получает лишь улыбку и непрекращающиеся толчки. Это было так странно. Вроде бы Дью не уезжает надолго, всего-то на пару недель. Но тогда… отчего так грустно на душе? Будто бы сердце вырывают. Так странно и тягостно. — Всё хорошо, — заверяет Ричи. — Я тебя люблю. — И я тебя… Никому не отдам. Дью обнимает любимого человека ногами. Руками цепляется за его плечи, волосы. А у самой из глаз слёзы градом катятся. Ричи слёзы не любит. Ну, как не любит… Ему не нравится, когда его любимые плачут. — Не плачь, слышишь? — Это от счастья. — Можешь перевернуться? — Да, конечно. Парень отстраняется. Но ненадолго. До того момента, пока девушка не встанет на четвереньки, подаваясь бёдрами в его сторону. Дью вновь чувствует физическое единение с Ричи. Так приятно. Так… грустно? Непонятно, почему, но Дью хочется плакать ещё сильнее. Чтоб в голос, чтоб все слышали. Хочет его мягких объятий, поглаживаний по голове и спине, поцелуев в лоб. А ещё хочет нежного секса вместо обычных «кроличьих забегов». И получает его. Слегка грубые ладони гладят тело, Ричи шепчет, что у Дью очень красивая талия, даже осиная, не взирая на лишний вес и другие недостатки в теле. Шепчет, что только сейчас понял, насколько он счастлив здесь, в её комнате в общежитии, которую Дью делит ещё с тремя девушками (хорошо, что их нет). У Дью на глазах слёзы наворачиваются. Тихо капают и засыхают на лице. Да, она уезжает не навсегда. Только почему так больно? Почему так не хочется уезжать от него? Он с предыханием выходит из желанного тепла и кончает на спину девушки. Та достаёт из прикроватной тумбочки рулон бумаги и уточняет, не попала ли в неё сперма. Ричи вытирает спину любимой и успокаивает, мол, нет. И Дью верит. Время посещения гостей закончилось. Пора бы и честь знать. — Не хочу тебя отпускать, — выдыхает Ричи в шею любимой девушки, стоя вместе с ней в обнимку у входа в метро. — Я ведь не навсегда уеду, — улыбается Дью, обнимая в ответ. А у самой ком в горле. — Только не плачь, хорошо? Это ведь моя прерогатива. Дью смеётся. Ну-ну, как же. — До встречи, солнце. — Береги себя. Дью ещё долго смотрит вслед зашедшему в здание метрополитена Ричи, пока он не скрывается, движимый эскалатором. А потом спешит домой, где сбрасывает сумку, плюхается на скрипучую кровать и тихо даёт волю внезапно нахлынувшим чувствам. Эта поездка ведь не навсегда. Чего рыдать-то?