Что-нибудь такое

Мне приснился кошмар. Только уже не помню, в чем там было дело. Одеяло валяется на полу. Должно быть, скинула ночью, пока пыталась… убежать? Или все-таки бороться? Не помню, какая-то чепуха намешалась после вчерашнего. Кажется, мы пили. Да, сушит, будто мы раздавили по бутылке на каждого. Знала же, что не стоит встречаться с ними до сентября: обязательно напьемся. Пойду хоть хлебну воды из-под крана. Долго смотрела на свое отражение в зеркале. Приземлялась. Глаза красные и горят огнем. Вид изможденный. Что вчера было? Я никогда так не пила, чтобы забыть, что происходило прошлым вечером. Да уж, время мое проходит. Вода божественна. Холодная и томная. Глоток за глотком. Пока пила возникло странное ощущение, что за спиной кто-то есть. Обернулась и ничего не увидела. Все этот дрянной сон виноват. Странное ощущение охватывает, когда я поворачиваюсь спиной к дверным проемам. Как будто кто-то должен, даже не схватить, а коснуться. Наваждение пропало, стоило только распахнуть тяжелые занавески, не пропускавшие свет, и завалиться обратно в постель. Кто смеет тронуть меня под одеялкой? Надо посмотреть, что там запостили в ленту мои друзья. Стыдно, наверно, будет глядеть на все эти фотографии, но надо же как-то восстановить картину произошедшего. Даже если придется смотреть на свою раскрасневшуюся мордочку. И опять по пьяни сфоткают так, будто у меня восемь подбородков и бездонная тупизна во взгляде. Ха, на что я рассчитываю! Я первая добралась до сети. Мои дорогие товарищи до сих пор не проспались, хотя уже… уже пять вечера… То-то мне сразу это желтеющее Солнце не понравилось. Что же мы вчера накатили? И сколько? Ладно, я восстановлю вчерашние события по кусочкам, надо только поднапрячься и стараться медленно, но верно тянуть нить из клубка воспоминаний. Мы встретились в центре станции. Возле щитка вызова ментов, где народ друг друга и поджидает. Пограничный столб, разделяющий платформу на левую и правую половины. День рождения Макса. Не дотянул до сентября две недели. Начало учебы у меня теперь с ним ассоциируется. Осень еще не наступила, но лето уже закончилось. И некуда бежать – время ставит к стенке, дает свежестиранную белую повязку, последнюю сигарету, а потом расстреливает из пулемета. И все девять месяцев стреляет-стреляет, заставляя безжизненное тело танцевать ламбаду. И так до лета, пока, наконец, не кончатся патроны. Еще был Коленька, милый тихушник, погруженный в свои музыкальные дела. Я его пару раз видела вместе с Максом, но что-то не заинтересовалась. Мутный тип, балдеющий от кислотных групп семидесятых. И вроде бы он не пил никогда. Специально не следила, но, кажется, всегда он пил колу. Без виски. Может, он и будет нашим трезвым свидетелем? Ну его к черту, не так уж мне интересно, что и где мы вчера вытворяли, чтобы с ним диалог заводить. А вот Катька – пусть поможет. Катька – это моя закадычная подруга с самого первого курса. Настолько плотно дружим, что как-то само собой выпали из других компаний и стали тусоваться сами по себе. Веселая, ушлая, смешливая, но никогда не везло с парнями. Вечно придет ко мне: плак-плак, «как он мог так поступить»? А я уже со счета сбилась, но знаю, что через месяц подцепит себе нового боя и будет летать вокруг меня на крыльях из радуги. Ах да, подарки, самое важное. Я купила бутылку "Саузы" и на этом считаю, что отстрелялась. Катька в который раз притащила денежное дерево на медной проволоке и свое полотно, изображающую некую даму, всю из себя треугольную. Хоть бы раз со мной посоветовалась, что купить. С другой стороны, зачем ему две "Саузы"? А Коленька притащил книгу. Здоровую энциклопедию американского рока с большими красивыми картинками. Ну, сам ее потом и таскал, естественно. Теперь надо шагать по узкой дорожке памяти очень медленно и внимательно, подбирая отвалившиеся детали. Мы пошли в пивняк. Дернули. Я пила вискарь. В общем, мы дергали и дергали. А затем пошли шататься по бульвару. Уже стемнело. К тому моменту мы проветрились и решили догнаться. Отправились в близлежащие «продукты» и взяли долгоиграющую ампулу с коньяком. Потом пошли во дворы… И я ни хрена не помню. Я уже раз десять прокрутила в голове сцену покупки коньяка, и так, и эдак, но картинка обрубается, как только мы заходим за угол. Как будто шнур выдернули, экран погас. Вроде мы не паленку пили, иначе бы мне сейчас намного хуже было. И все-таки странно. Вообще в ноль. Как будто фонарик такой в голове по углам светит, а внизу надпись: «файл не найден». Так не должно быть. У меня всегда хотя бы какие-то флешбеки остаются. Про метро или такси, про дорогу домой, про то, как я стою под душем или валюсь на кровать. Я же ничего не натворила, да? Давайте проверим телефон. Мне мог кто-то звонить или, что хуже, я сама могла кого-то набрать. Родители звонили в полдень, в час и половину второго, потом, видимо, поняли безнадежность этого начинания. Пролистнула фотографии: несколько снимков за столом и одна обнимашка с Катькой, пока мы еще гуляли по бульвару. Вроде я выглядела получше, хотя тут качество не ахти. Да, коньяк был лишним, но прошлого не вернешь. И, что самое досадное, я действительно не могу его вернуть, хотя предпринимаю все усилия. Это все неправильно. Я ощутила себя беззащитной, как тогда, в ванной. Это чувство, смешанное с непонятным беспокойством, подстегнуло меня встать и одеться. Теперь я вплотную занялась строительством мостов через провалы памяти. Позвоню Максу, он все равно крепче Катьки, да и лишний раз мелькну перед ним. Гудки. Три раза продержала, пока оператор нас не разъединила, а он так и не подошел. Он спит до сих пор? Надеюсь, что спит. Только бы все в порядке было. Наберу Катьке. Гудки. Но она все-таки взяла трубку на второй попытке. Я была очень рада услышать ее голос. Уже намного легче от того, что она жива и все в порядке. Просто бредовая ночь и плохой коньяк. Такое бывает. Сейчас она мне все расскажет. - Я… не помню, Ань, прости, что-то с головой. Я только проснулась, сон жуткий. В общем, давай не сейчас? Я голову помою и тебе перезвоню. Идет? - Катя, это очень важно, я не шучу. Я не могу дозвониться Максу и вообще не помню, что вчера было. Меня это смущает, если не сказать больше. Пожалуйста, напрягись! - Мы встретились в метро… - Это понятно, что было после «продуктов», где мы коньяк брали? Мы потом во дворы пошли. - Не помню, - призналась Катька. Судя по ее раздраженному тону, она еще не осознала проблему и думала, что я отвлекаю ее по пустякам, - Да как всегда все было, выпили и разошлись. - Ты это помнишь? - Нет. - А что ты помнишь? - Я не знаю. - Дорогу назад помнишь? Хоть что-то из того, что произошло до того, как ты проснулась, помнишь? - Отвали! Сейчас очухаюсь и все сразу придет в норму. У меня от тебя голова разболелась. - А ты просто признай, что ничего не помнишь. - Что я такая же алкоголичка? Вот уж нет! - Да не в этом дело, Кать! Будто бы вчерашнего вечера вообще не было! А прошло почти восемнадцать часов. И если ты тоже не помнишь вчерашний день, то я не знаю, что и думать. - А Коля не мог нам что-нибудь подмешать? Ну, знаешь, он выглядит так, словно у него есть дурь. Подсыпал что-нибудь в стаканы, и нас повело. -Ну не настолько же! Пожалуйста, посмотри, есть ли у тебя что-нибудь в телефоне или в сумочке, или еще где. Сразу свяжись со мной, если что-то вспомнишь. А я пока буду Макса дозванивать. Разговор с подругой не придал мне уверенности. Беспокойство нарастало. Я готова быть жертвой амнезии, как скажете. Индивидуальная непереносимость. Это мои личные проблемы. Но если Катька тоже ничего не помнит, а Макс в принципе вне зоны действия, то ничего хорошего вчера произойти не могло. Случилось что-то плохое. И тот факт, что я никак не могу вспомнить, что именно, убивает сильнее всего. У меня пропали аппетит, настроение и расслабленная лень после пробуждения – я хотела разобраться, что происходит. Сперва надо оградить себя от отвлекающих факторов. Набрала родителям, сказала, что все нормально (хотела бы я в это верить). Они спрашивали, как мы отметили, я сказала, что прекрасно. Даже проспала в итоге. Предки немного поворчали, но нагнетать не стали. И это славно, потому что я была готова сорваться в любой момент. Потом я сразу бросилась к ноутбуку. Написала Максу сообщение, чтобы он откликнулся, как только сможет. После этого прочитала все новостные заголовки, отфильтровала криминальную хронику, но ничего такого, в чем мы могли быть замешаны не нашла. В рюкзачке, с которым я хожу, все по-старому. Слишком благопристойно. Я уже давно была готова связаться с Коленькой, лишь бы он пролил свет на то, что случилось в том переулке. К сожалению, все контакты были у Макса, а в сети Коленька либо вообще не сидел, либо сидел под псевдонимом. Похоже, мне не удастся собрать этот паззл. Я проверила все пришедшие на ум варианты, но они ничего не принесли. Пусто. Надо вернуться к воспоминаниям. Нырнуть в них. Не может такого быть, чтобы я забыла все напрочь. Надо всего лишь сконцентрироваться, не паниковать и не метаться. Лягу на кровать, закрою глаза и перенесусь в тот злосчастный магазинчик. Вспомни, как вы стояли? Коленька остался курить. Макс покупал бутылку. Мы с Катькой выбирали шоколадку. Какой была продавщица? Полная женщина лет сорока, русые волосы, безликий синий фартук. Что было, когда вы вышли? Коленька бросил сигарету под ноги, но мне было лень делать ему замечание. Он махнул рукой в сторону переулка и предложил пойти пить куда-нибудь туда. Где потише. Катька полушутя-полунапуганно спросила, а не подкараулят ли нас там гопники. Макс только усмехнулся. И потом мы пошли… Я продираюсь, как сквозь вязкий туман. И каждый шаг дается все тяжелее. До тех пор, пока мы не замираем в виде статичного изображения. Дальше все, дальше никак. Надо поднапрячься… Н-е-ж-н-ы-й-с-т-у-к По вискам, словно молотком ударили, - пронеслась адская боль. Я разрыдалась. Да, расплакалась, как будто мне пять лет. Я рыдала в подушку от боли, бессилия и полной дезориентации в пространстве и времени. В голове стоит блок, и я не могу его обойти. Стоит приблизиться к тому, что скрывается в тумане, как меня выбрасывает из собственных воспоминаний и вдогонку всаживает в виски вращающееся сверло. Да что же это такое?!