Хоум-ран

─ Чонгук-и, давно не заходил, совсем уже старика забыл! ─ воскликнул Билл — владелец «Бейсбольного клуба». ─ Не мели чушь, Билли, ─ засмеялся Чон, облокачиваясь на стойку, за которой стоял Билл, ─ каждый день тебя вспоминаю, когда возвращаюсь с тренировки, и постоянно думаю: «Надо бы уже заскочить к Билли, давно уже не виделись»… ─ И каждый раз не заскакиваешь, ─ подметил владелец, указывая на альфу указательным пальцем. ─ Точно, ─ улыбнулся Чонгук, повторяя жест Билла.       Чимин все это время стоял за Чонгуком и молился всем существующим богам, чтобы этот самый Билл не узнал его, да и вообще не заметил. В голову пришла идея быстрее выйти на улицу, чтобы его наверняка не узнали. ─ Чонгук, я подожду тебя на улице, ─ проронил Пак, направившись к выходу. ─ А? Да, я не долго, ─ кивнул Чонгук. ─ Недавно смотрел твою игру по телеку, ─ продолжил Билл, ─ ты как обычно на высоте, даже смотреть не интересно…       Чонгук засмеялся: ─ Обижаешь. ─ А как потом тебя эти журналюги обступили… Налетели, как мухи на мед. Вижу ты наконец-то с ними на контакт пошел? ─ кивнул Билл. ─ С чего ты взял? ─ Чон нахмурил брови, ─ как не мог терпеть, так и не могу. ─ Чего тогда с журналистом ходишь? ─ удивился владелец. ─ О ком ты? ─ Чонгук напрягся. ─ О том парнишке, что только что вышел, ─ Билл кивнул в сторону выхода, ─ помню, он как-то брал у меня интервью еще будучи студентом, теперь, наверное, уже журналист, раз водится с такими звездами, как ты… ─ Нет, ты, наверное, обознался, ─ нервно произнес альфа, ─ это ведь уже давно было. ─ Нет, это точно он, у меня та статья осталась, он сделал для меня копию. Тогда он попросил меня о совместном фото, которое нужно было прикрепить к интервью, ─ произнес Билл, роясь в ящике, что стоял под столом. Оттуда он достал небольшую папку, ─ вот.       Билл протянул Чонгуку лист бумаги, на котором была та самая статья. Чонгук широко раскрыл глаза от удивления, когда на фото, рядом с Биллом, он увидел Чимина, точно такого же, что и сейчас. Он совсем не изменился.       Чонгук не мог поверить, что все это время Чимин лгал ему. Лгал прямо в лицо. Внутри что-то громко треснуло, ком обиды подкатил к горлу, захотелось плакать, но он не мог. Дрожащими руками, Чонгук отдал статью обратно Биллу и, не сказав ни слова, медленно направился к выходу.       Чимин стоял и смотрел на вечернее небо, засунув руки в карманы ветровки. На улице стало прохладно, из-за чего уши, щеки и нос омеги стали розовенькими. Как только Чонгук вышел из здания, Чимин резко обернулся к нему лицом и дружелюбно улыбнулся. ─ А сказал, что будешь не долго, ─ Чимин упрекнул альфу, ─ за это время я мог бы уже дойти до дома.       Чонгук поднял голову, что увидеть лицо Чимина.       В его голове промелькнула мысль: « А что, если это не Чимин?».       Внутри вновь что-то треснуло, когда он посмотрел на Чимина, но, когда он посмотрел на его лицо, то все резко разрушилось, разбилось. Это определенно был он — Пак Чимин. ─ Сколько ты еще будешь мне дурить голову? ─ спросил Чонгук холодным тоном, от которого по телу омеги прошли мурашки. ─ О чем ты, Чонгук? ─ осторожно спросил Пак. ─ Знаешь, ты намного умнее тех журналистов, что вечно крутятся вокруг меня. Ты решил заделаться ко мне в друзья, чтобы выудить из меня информацию. До тебя так никто не поступал. Это очень низко, Пак Чимин, уж от кого, так от тебя я такого не ожидал…       Чонгук говорил твердо и резко, от чего Чимину с каждым словом становилось все хуже и хуже. В конец настолько стало тяжело это слушать, что слезы сами хлынули из глаз омеги. ─ Чонгук, я… ─ дрожащим голосом произнес Чимин.       Альфа с презрением посмотрел на Пака. ─ Никогда больше не заговаривай со мной, не подходи ко мне, даже не смотри в мою сторону, ─ все тем же холодным тоном произнес Чон, после чего развернулся и ушел, оставив Чимина наедине со своим чувством вины.       Как же сейчас Пак жалел о своем поступке, ему хотелось, чтобы этого никогда не происходило. На душе было до тошноты неприятно от того, что он — Пак Чимин причинил кому-то боль, а, причинив эту боль, причинил боль и себе.       Так же Чимина душило чувство обиды, ведь Чонгук даже не поинтересовался о причине его поступка.       Доехав до дома на такси, Чимин, даже не снимая одежды, лег на кровать и с головой окунулся в собственные мысли. Теперь он понимал, что должности журналиста ему не видать, ведь Чонгук, мягко говоря, дал ему от ворот поворот, но самое главное — Чимин не знал, как извиниться перед Чоном, от чувства вины на душе скребли кошки. ─ Почему я не могу просто забить на это все? ─ дрожащим голосом прошептал Чимин, ─ любой другой бы на моем месте уже давно бы…       Чимин тяжело вздохнул. Ему нужно было успокоиться. Только Пак закрыл глаза, как в голове начали проплывать моменты, проведенные с Чоном. Только сейчас Пак понял, что ему чертовски нравилось, когда Чонгук улыбался, ведь его улыбка была настолько искренней и чистой, вспомнив эту улыбку, Пак сам невольно улыбнулся. Он понял, что Чонгук — единственный альфа, который впервые проявил к нему интерес.       На глазах омеги вновь выступили слезы. ─ Прости меня, Чонгук, ─ всхлипнул Пак, вытирая слезы.       После того, как Чонгук высказал все Паку, он еще долго блуждал по улицам ночного Сеула, полностью погрузившись в мысли. Он был зол, зол на то, что не может злиться на Чимина. Как только он увидел слезы Пака, то сразу же захотелось обнять его и забрать все свои слова назад, но чертова гордость сделала свое дело. Чон чувствовал себя настоящим трусом.       Перед глазами начали всплывать моменты из детства, те самые, когда его папу жестоко закидали всяким мусором на улице из-за статей тех журналистов, которые рекой полились в СМИ. ─ Он был не виноват, ─ прошептал Чон, вытирая мокрые дорожки от слез, ─ во всем виноват отец…       Когда Чонгук был еще маленьким ребенком, его родители развелись. Папа забрал его к себе, сославшись на то, что с ним мальчику будет лучше и он, хотя бы, будет видеть его, в отличие от отца, которому до семьи нет никакого дела и он занят лишь своей компанией. Отец Чона отреагировал слишком резко на заявление уже бывшего мужа и натравил на него своих шестерок, но главную роль сыграли именно журналисты, которые еще сильнее разожгли пламя ненависти как со стороны простых людей, так и со стороны более влиятельных граждан, создав небывалые сплетни о нем. После множественных нападок со стороны общества, папа Чонгука покончил с собой.       Чонгук до сих пор помнит, как папа, стоя перед ним на коленях, просил простить его, тогда Чонгук еще не знал за что именно.       Со временем эта душевная рана начала затягиваться, но при виде толпы журналистов она начинала отдавать тупой болью, а Чимин — парень, что понравился ему настолько, что Чон не мог ни дня не думать о нем, своим действием заставил эту рану вновь открыться. Если бы на месте Пака был любой другой человек, то Чонгук бы рвал и метал, но это Чимин, и альфа не понимал почему, но злости не было, лишь досада.       Так прошел день, другой, и настал день игры. Как бы не отнекивался Чимин, Хосок все равно потащил его с собой. Чимин не рассказал другу, что произошло между ним и Чонгуком.       Надев официальный костюм, поправив прическу, омега повесил на шею бейджик, на котором было написано: «Пак Чимин. Журналист».       На этот раз стадион был полностью заполнен, было очень шумно, все восхищенно болтали перед предстоящей игрой. ─ Лучше всего смотреть игру у комментаторов, пошли к ним, ─ заговорщически улыбнулся Хосок и потянул Пака за собой. ─ Ты уверен, что нам туда можно? ─ рассеяно спросил Пак, оглядываясь по сторонам в надежде хоть краем глаза увидеть Чонгука. ─ У меня там друзья, ─ Хоби улыбнулся еще шире, ─ пойдем. Смелее. А после игры мы как раз поймаем игроков и возьмем у них интервью. ─ Да, конечно, ─ вяло кивнул Чимин.       Игра началась. Весь стадион замер в ожидании, смотря на питчера. Чонгук как всегда безупречно бросил мяч, раздался глухой звук, и мяч полетел вверх. Бэттер ринулся к первой базе. Трибуны возликовали. Так шла вся игра, команда Чона выигрывала, но Чимин совершенно не следил за игрой, все это время он наблюдал лишь за Чоном, который, по его мнению, играл сегодня по- другому, немного слабее, чем на тренировках, за которыми наблюдал Чимин. Омега почувствовал себя еще более виноватым.       Игра закончилась. ─ Чимин-и, пошли, нам нельзя их упустить, ─ громко произнес Хосок, толкая друга к выходу, ─ тебе повезло, ты берешь интервью у корейца, а мне-то нужно брать у этого японца Тамуры.       Чимина била дрожь, он боялся встречи с Чоном, но безумно хотел ее. Команда направлялась в раздевалку, но среди этих игроков не было ни Чонгука, ни Тамуры. Хосок подбежал к одному из парней и поинтересовался, где ему найти их бэттера-гения, на что тот ответил, что его и Чона задержал тренер Юнги. ─ Благодарю, ─ Чон поклонился и подбежал обратно к Чимину. ─ Ну и? ─ Чимин вопросительно глянул на друга. ─ Они у тренера, ─ ответил Хосок, ─ я пошел поищу их, а ты оставайся здесь, вдруг кто-нибудь из них появится раньше.       Пак кивнул. Ждать долго не потребовалось, первым, кто появился на горизонте, был Тамура. ─ О, это же ты, да? ─ неожиданно спросил он, близко подойдя к Чимину, ─ это же ты постоянно сидел на трибунах один во время тренировок, с тобой еще постоянно Чон трепался.       Чимин не знал что ответить, поэтому лишь напугано попятился назад. ─ Так ты журналист? ─ Тамура схватил бейджик Пака, ─ Пак Чимин, знаешь, ты, вроде как, понравился Чонгуку, а я его терпеть не могу… ─ Зачем вы это мне рассказываете, ─ Чимин недоверчиво посмотрел на бэттера. ─ Он не даст тебе интервью, ─ констатировал Тамура, ─ может ты возьмешь интервью у меня? А потом мы можем познакомиться с тобой поближе…       Тамура подошел еще ближе, Чимин же отступил назад, не давая альфе сократить дистанцию.       Послышались шаги. Чимин облегченно вздохнул и посмотрел за плечи Тамуры, его глаза раскрылись в испуге. Это был Чонгук. Тамура усмехнулся и продолжил свой путь в раздевалку. Теперь и Чонгук видел Пака.       Между ними оставались считанные метры, и Чимин подался немного вперед и произнес дрожащим голосом: ─ Чонгук, я…       Но альфа даже не повернул голову в его сторону, не посмотрел на него и прошел мимо, словно они были друг другу незнакомцами, словно на месте Чимина никого не было.