Из дневника Уильяма Леннокса

      «Шестого апреля 2013 года я ехал в освещённом одним лишь моим фонариком прицепе Оптимуса Прайма. Свет слабо брезжил, его хватало лишь на несколько футов, а дальше — бездонная тьма. Трейлер иногда трясло: я подпрыгивал на месте, шатаясь из стороны в сторону. Ухабистая дорога давала о себе знать постоянно, и меня бы уже укачало, не будь я натренированным солдатом. Я ехал и смотрел в пол, думая лишь о том, что произошло днём ранее, а не о том, что должно было вот-вот перевернуть всю мою жизнь и всю жизнь автоботов.       Тогда я пришёл в ангар, где могли без помех и незаметно для людей тренироваться и обитать наши стальные союзники. Их ряды серьёзно поредели с той последней бойни в Вашингтоне, и, как ни грустно было признавать, в продолжающихся уже полтора года отловах оставшихся десептиконов продолжали погибать друзья и защитники. Бот за ботом, и так до тех пор, пока их не осталось всего одиннадцать, включая Оптимуса Прайма.       В тот самый день в ангаре не было ни одного человека, кроме меня. Я с недоумением проходил мимо сидящих и стоящих вряд автоботов, которые с уверенностью и неловкостью смотрели на меня сверху вниз. Я уже давно привык к такой разнице в размерах, но иногда всё же чувствовал себя ничтожно маленьким в кругу этих огромных и живых роботов. Прайм венчал всю эту колонну, и я в ожидании остановился перед ним.        — Спасибо, что откликнулись на нашу просьбу, полковник Леннокс, — раскатистым басом заговорил Оптимус.        — Я прибыл сразу, как вы мне позвонили, — ответил я, перебарывая нарастающее нетерпение. Как бы там ни было, находиться в кругу автоботов, которые пожелали посвятить в свои планы только меня, немного настораживало и заинтересовывало. — Что за срочное дело?        — Завтра я и группа автоботов выдвигаемся на особо важное задание. Оно требует специальной подготовки от каждого. Мы не можем взять с собой много людей, так как, помимо важности, здесь будет соблюдаться и полная секретность. От этого зависит безопасность и людей, и наша.        — Тогда я вызову отряд своих людей…        — Только Вы, полковник Леннокс. Больше мы не возьмём никого.       Я недоумённо уставился на Прайма. Для уничтожения по крайней мере одного десептикона требуется хотя бы три подготовленных спецназовца, и это в условиях тщательно отработанного плана. А тут… Группа автоботов и я? Придётся попотеть, причём знатно, и не факт, что обойдёмся без потерь.        — Как это — только я?        — Как я уже говорил, задание секретное. Об этом знаем только мы и Вы, и посвящать в это больше никого не намерены. Говоря открыто, мы сомневались и в том, что нужно привлекать даже одного человека, но ситуация требует от нас именно этого.        — Что за ситуация?       Оптимус грузно приклонился и тихо, но чётко и уверенно, сказал то, чего я явно не ожидал услышать.        — Погибший в битве в Вашингтоне Кью успел создать особое оружие, которое не может использовать любой трансформер. Его суть в том, что оно способно достаточно безболезненно и гуманно уничтожить противника, однако, если его будет использовать кто-нибудь из нас, это произойдёт и с ним. Недоработка, которую Кью, к сожалению, не успел исправить. Пресекая вопрос о том, почему бы просто не уничтожить цель так же, как до этого, я отвечу — мы не можем сделать этого. Мы не можем жестоко расправиться с тем, кто до сих пор автобот.       Вот чёрт. Честно, тогда я подумал, что Прайм сошёл с ума, но, обернувшись, я увидел сожаление и немое согласие в глазах других автоботов и, вновь вернувшись к Оптимусу, я кивнул и приготовился получить необходимую информацию для выполнения задания. В конце концов, больше, чем это, мне понимать не нужно. Меньше знаешь — лучше действуешь.        — Оружие действует следующим образом. При непосредственном контакте с грудными пластинами оно высасывает энергию из искры в считанные секунды. Я, Бамблби и Сайдсвайп атакуем его и обезвредим, дав возможность подобраться к нему. По моему сигналу Вы выйдете из укрытия, проберётесь к противнику и уничтожите его. После этого мы вывезем тело автобота сюда для того, чтобы скрыть этот инцидент. Всё задание будет держаться в тайне.        — Но почему? Можно же было просто сказать, что он перешёл на сторону десептиконов и тогда такой секретности не потребовалось.        — Не в этом случае, полковник, — подал голос Сайдсвайп, стоявший ближе всего к Прайму. — Дело в том, что этот трансформер не переходил на сторону десептиконов. Однако он и не за автоботов.        — И кто же он тогда? — вырвалось у меня. Да, иногда солдатская подготовка и девиз „меньше слов, больше действий“ дают сбои.        — Наёмный убийца. В человеческом мире. Представляющий опасность для всех, включая других трансформеров. Мотивы его нам неизвестны, но явная угроза от него остаётся.        — И… Из-за этого задание засекречено? — я всё ещё не до конца понимал суть этой операции. Точнее, не понимал суть её секретности.        — Дело в том, — теперь снова говорил Оптимус. Его звучный голос отражался от стен, эхом долетал до ушей и проникал в самый мозг, — что этот автобот не сходил с ума, а вполне осознанно принял нейтральную сторону из-за событий в Вашингтоне. После нашего возвращения он то и дело твердил, что вся эта проблема была в алчных и глупых людях, и мы бы не потеряли так много союзников, если бы не они. Он ушёл спустя несколько месяцев, и некоторое время мы про него ничего не слышали. Однако, после серии убийств в Токио и Непале, мы отследили его передвижения, выяснили его местоположение и поняли, что обязаны его остановить.        — Его имя?..        — Мираж.       Прокручивая в голове этот вчерашний разговор, я тяжело вздыхал и думал о причинах такого поведения Миража. Да, я помню, как он исчез, но автоботы сказали, что он, украв корабль десептиконов, отправился на поиски автоботов на других планетах. Но теперь… Чем он был движим? Желанием отомстить за друга и напарника Кью или чем-то более личным по отношению к людям и трансформерам в частности? Это было и странно, и удивительно. Я знал, что всем роботам присуща человеческая черта мыслить, чувствовать и понимать. Но никогда я не переставал им поражаться. И даже сейчас не перестаю. Мы такие разные, но, в то же время, так похожи…       Когда мы прибыли на место, я укрылся за уцелевшей стеной двухэтажного дома, стоящего в окружении таких же домов. Мираж свободное время проводил здесь, в городе Агдаме, там, где всегда мало людей. Погребённый под градами пуль, Агдам был хорошим местом для того, чтобы не привлекать много внимания. Ну, по крайней мере, до этого момента.       Я, вслушиваясь в боевые действия, происходившие на небольшой поляне, понимал, как тяжело было сопротивляться Миражу. Ему, который получил серьёзные ранения, сложно было устоять против трёх сильных и решительных автоботов. Но он был ловок и быстр, и даже Сайдсвайпу было непросто за ним угнаться. Но вот Мираж, пригвождённый тремя парами стальных рук, лежит на земле в ожидании скорой смерти. Простой сигнал „Вперёд“ хлыстом прошёлся по моей коже и я рванул туда, где всё должно было закончиться. Пушка, размером с семилетнего ребёнка, тяжёлым грузом тянула меня вниз, но я бежал, стараясь не обращать на это внимания. Адреналин в крови и чёткое понимание важности задания подстёгивали меня двигаться ещё быстрее, и вот я стою на алом корпусе Миража, направляя оружие прямо в его закрытые грудные пластины. Миг — и блеснуло ярким белым светом дуло, поглощая в себя энергию искры, окуляры лежащего на земле автобота потемнели и всё прекратилось.       Дальше, по правде говоря, я смутно помню всё то, что происходило. Ехал обратно я уже с Бамблби, а тело Миража Оптимус и Сайдсвайп погрузили в трейлер.       Днём спустя мне пришло письмо, где говорилось о расформировании отряда автоботов. Бог знает как, отдел безопасности разведал про операцию, и спустя двадцать часов после того, как автоботы уничтожили тело своего бывшего союзника, на базу нагрянул правительственный спецотряд во главе с генералом Джеймсом Ривером*. Тогда все роботы уже успели покинуть ангар, заранее предупреждённые об облаве кем-то из нашего штата. Слова Прайма до сих пор звучат у меня в голове:       «Если в правительстве узнают, что мы открыли охоту на своего, они наверняка решат, что и автоботы теперь являются угрозой национальной и мировой безопасности».       Как же ты был прав, Оптимус. Как же был прав! И теперь я ничего не могу сделать, никак не могу оправдать их действия, ведь ЦРУ и спецназ имеют все основания считать автоботов опасными. Но то, что штат, работавший вместе с ними, теперь расформирован, не значит, что мы теперь больше никогда не встретимся. До сих пор я и мои ребята ждём от них вестей, каких бы то ни было. И, пусть пройдут годы, мы всегда будем готовы пройти с автоботами столько битв, сколько потребуется. Дружба с ними — великая ценность для нас всех. И мы не позволим домыслам и предрассудкам разрушить то, что так долго создавали».

Уильям Леннокс. 15 октября 2013 г.