"...Ибо аромат — это брат дыхания. С ароматом он войдет в людей, и они не смогут от него защититься, если захотят жить. А аромат проникает в самую глубину, прямо в сердце, и там выносит категорическое суждение о симпатии и презрении, об отвращении и влечении, о любви и ненависти..." (с) Патрик Зюскинд. "Парфюмер. История одного убийцы"
Всему виной был Шерлок Холмс. Всегда и везде. Аксиома, которой Лестрейд и его команда не уставали получать совершенно ненужные доказательства. Как и почему он сам позволил торчку с улицы, человеку, никак не связанному с полицией и не имевшему никакого права находиться на местах преступлений выплясывать свои ритуальные танцы вокруг трупов, Грег не понимал. Но что-то цепляло его в Холмсе. Что-то помимо его практически фантастических способностей. Запах. Который Грег еще не успел идентифицировать и разложить на составляющие, потому учуял его всего лишь раз и то мельком, когда гений быстро прошагал мимо него в сторону поджидавшего такси, и ветер резким порывом принес Лестрейду коктейль из различных составляющих. Он попытался поймать этот шлейф за хвост, понять, что его так насторожило, и чуть было не бросился останавливать Шерлока, но тот уже захлопнул за собой дверь кэба, а пронзительный порыв ветра развеял странное наваждение. Грег тогда крутанулся вокруг себя, жадно втягивая воздух ноздрями, но уловил только запахи дешевых сигарет и кофе, привычно сопровождавших каждого, кто работал в его команде. Из странного был только подмешанный в привычный аромат Андерсона приторный запах сирени, заставивший оглушительно чихнуть. С ним что-то было явно не так, но Грег решил не лезть в личную жизнь подчиненных, особенно замечая, как вокруг того же Андерсона все чаще начинает кружить знакомый сержант из следственной группы Диммока. Забылось. За навалившимися делами, закрутившими его в своем водовороте, Лестрейд без труда выкинул из головы странное происшествие. И вот очередное загадочное убийство. Привычные недовольные лица вокруг; Холмс оповестил всех об "интересном положении" Филипа, едва поднырнув под заградительную ленту, и теперь сложивший на груди руки Андерсон переводит ненавидящий взгляд со съежившегося Грега на ползающего вокруг задушенной женщины Шерлока; сварливо бубнящая Донован... Картина маслом. Лестрейд вздохнул и закатил глаза, когда Холмс привычно пробормотал что-то об идиотах, безбожно топчущихся по уликам. И в ту же секунду уловил его. Запах. Едва пробивающийся сквозь безумную смесь аромата, который исходил от консультирующего гения-засранца, с манией величия. Рядом с Шерлоком Грег, имеющий острое обоняние, вообще старался не дышать. К природному запаху кедра, зеленого чая, древесины и цитрусов не в тему подмешалась вонь химических элементов (очередные эксперименты, само собой), эфира и неопределенной горечи. Героин? В последнее время Лестрейд не без удовольствия замечал, что мерзкий душок выветривается. Это означало, что Холмс слез с наркотиков, что не могло не радовать. Временно? Как знать. Именно потому странный и совершенно неподходящий Холмсу аромат зацепил Грега в первый раз. Сначала он списал на то, что возможно, даже у такого непутевого альфы была пара. Ну, или просто любовник. Но потом запах не появлялся на Холмсе долгое время, а значит, он не имел постоянного контакта с его носителем. Возможно, это была и вовсе случайная встреча, но разум просил об обратном. Памятный аромат хотелось учуять снова. И вот ему представился такой шанс. Шагнув ближе и проигнорировав недовольный оскал Шерлока, которого шаги отвлекли от увлекательного дела, Грег жадно принюхался и принялся раскладывать едва уловимый слабый запах на составляющие, которые можно было разобрать. Молоко, корица, белый шоколад, карамель, кокос, ваниль, кардамон… Изумительное сочетание. Обычно основу телесного аромата создавали от силы пять ароматов, которые без труда улавливали все окружающие. А почуять полный шлейф означало… — Ты живешь в кондитерской или просыпал на себя специи утром? Холмс оторвался от просматриваемой через лупу шеи жертвы и поднял на него глаза. Минуту сверлил удивленным взглядом, после чего моргнул, и его губы внезапно растянула ехидная ухмылка. — Как и всегда, полное отсутствие мысли. Хотя, было бы странно ждать от вас сообразительности, — пробормотал он, возвращаясь к созерцанию тела. — Ты можешь просто ответить? — раздраженно спросил Грег. Ясно, что вопрос был сущей глупостью, но любопытство выворачивало нутро наизнанку — узнать, кто был обладателем столь манящего коктейля ароматов. — Нет, инспектор. — Так сложно? — Лестрейд всерьёз обозлился и едва сдерживался, чтобы не встряхнуть паршивца за шкирку. — Нет, не живу и не обсыпался, — усмехнувшись, разжевал Холмс. — А… — Детектив-инспектор! — крикнула Донован, и тот поднял голову, замечая ее, машущую ему рукой от заградительной ленты. Раздраженно выдохнув, пошел к ней. Нашелся ценный свидетель — местный бомж, случайно прикорнувший за мусорными баками недалеко от места убийства. Вдохнув сбивающее с ног «амбре» еще на подходе, Грег мысленно застонал и постарался воспроизвести в памяти восхитительную смесь ароматов, которую принес сегодня Шерлок. Он обернулся, надеясь, что детектив дождется его, но вокруг тела уже кружили санитары. Холмс испарился, а телефон пискнул звуком входящего сообщения, указывающего на обстоятельства смерти и подозрения касательно вероятного убийцы. Поморщившись, Грег направился к бомжу, «предвкушая» борьбу с рвотными спазмами и попытки не дышать рядом с ним через нос. Иногда необычно острый нюх он считал своим проклятием, но, в принципе, это было нормально, как ему объясняли врачи — на десяток альф один рождался с такой вот особенностью. И облегчить жизнь она определенно не могла.*
Пару последних месяцев Майкрофт Холмс пребывал в дурном настроении. Дурном настолько, что заметить это можно было невооруженным глазом. Нет, он никого не распекал, не увольнял, не рычал… Просто все знали, что Майкрофт не в духе. Все, начиная от обычных охранников и заканчивая Её Величеством, которая после традиционного пятничного чаепития с Холмсом предпочитала уже на протяжении месяца общаться с ним исключительно по телефону. Все люди, имевшие сомнительное счастье соприкасаться с ним по рабочим проблемам, обнаружили в себе потрясающий талант в навигации — построение обходных маршрутов его кабинетов в тех зданиях госаппарата, где Майкрофт их имел, стало попросту необходимостью, по крайней мере до тех пор, пока кто-нибудь не сможет понять первопричину раздражения мистера Холмса. Верная Антея допивала очередную пачку успокоительных и все чаще присматривалась к антидепрессантам и необходимости поиска психотерапевта. Члены Кабинета Министров на заседаниях, дабы не вызвать гнев на свою голову, предпочитали помалкивать при обсуждении насущных вопросов. На тех, кто рисковал высказываться перед Холмсом, а тем более — перечить его мнению, смотрели, мысленно прикидывая дизайн венка на могилу несчастного умалишенного. Алекс Янгер, глава SIS, после запланированной еженедельной встречи с Майкрофтом в телефонном разговоре с директором Службы безопасности признался Паркеру, что стиль Вавилона-на-Темзе устарел, и офис Ми-6 неплохо было бы перестроить, причем так, чтобы кабинет Холмса оказался вне пределов здания. Или вне пределов этой планеты. Или офис SIS вынести… на Луну, к примеру. Майкрофт, которому, разумеется, подробности этого разговора (да как и любых других с потенциально важной информацией) стали известны практически сразу, нахмурился, вызывая у Антеи, предоставившей запись разговора, легкий приступ паники, и одобрил урезание бюджета Секретной разведывательной службы. Ибо нечего им мечтать о новых офисах. Виноват, как обычно, был Шерлок, о чем, в принципе, догадаться было не сложно. Именно после его визита двухмесячной давности старший Холмс помрачнел, причем так, что даже перспектива войны на Ближнем Востоке или новых терактов в стране переставала пугать работников служб, с которыми он работал. Гадать, что же за кошка пробежала между братьями, учитывая их вечно натянутые отношения, можно было бы до скончания века. Сам же Майкрофт до последнего делал вид, что не происходит ничего такого, из-за чего можно было бы подумать, что вся его жизнь пошла наперекосяк. Отказывался признавать, что истинная сущность постепенно брала верх над его хваленой выдержкой и закаленным характером. Мысли расползались при одном только воспоминании о визите брата, коллеги и подчиненные уже едва ли не крестились при виде него, водители не рисковали включать музыку даже в дальней поездке, а в нескольких перелетах по Европе самолет Майкрофта сопровождала исключительно отличная погода. Словно сами Небеса боялись чем-то не угодить мистеру Британское правительство, как за глаза называл его Шерлок. Шерлок. Всему виной был его младший несносный братец. Стоило вытащить на свет божий воспоминание об их встрече, как он сжимал челюсть до скрипа грозивших рассыпаться от давления зубов. Нет, состояние наркотического угара, в котором возбужденный Шерлок вломился в его кабинет, было обычным. Даже новость о том, что он начал сотрудничать с полицией и помог ей в расследовании убийства какого-то клерка, не стала чем-то из ряду вон выходящим. Даже необычная говорливость и счастливый вид нашедшего свой путь в жизни человека не удивляли. Откровенно говоря, Майкрофт даже не помнил толком, что верещал ему брат, меряя шагами кабинет и периодически эмоционально взмахивая руками. Театральность всегда была слабостью Шерлока, что опять-таки было обыденным делом. Запах. Он проник в кабинет на полах пальто, которыми Шерлок любил взмахивать в драматично резких разворотах. Слабый, едва-едва слышный, но мгновенно сбивший Майкрофта со всех вертевшихся в голове мыслей. Готовые сорваться с языка язвительные подколки, приготовленные для пикировки с братом, застряли в горле, пока он продолжал дышать ароматами, навеянными ветерком, созданным Шерлоком. Свежемолотый кофе, горячий шоколад, что-то цитрусовое, соленый морской бриз, мускус, вишня… Майкрофт завис на долгое время, раскладывая по полочкам в памяти уникальную ароматную смесь, которая, вне всяких сомнений, принадлежала кому-то, чей запах на себе притащил Шерлок. Разумеется, после эмоциональных излияний брата и по отчетам о его передвижениях, понять, что этот кто-то из числа новых знакомых неугомонного младшего, было нетрудно. Гораздо сложнее оказалось заставить себя прочитать те отчеты и осознать, что за день Шерлок контактировал с не менее чем двумя дюжинами человек, каждый из которых мог оказаться носителем этого запаха. Например, шофер кэба, привезшего его на Мэлл. Каждый из них мог оказаться… Ох, нет. От этой мысли Холмс бежал, как от огня. Сама идея встретиться со всеми этими людьми отпала тут же — немного неприлично похищать людей с целью их обнюхать. Да и если оказалось бы, что пара Майкрофта — тот же недалекий лопоухий шофер кэба или быдловатый констебль, не пропускавший младшего брата на место преступления днем, и он, мистер Британское правительство, окажется в руках у совершенно некомпетентного альфы в незавидной роли его партнера, Майкрофт умер бы от ужаса на месте. Потому он со всей скрупулезностью и трудолюбием погрузился в работу, распугав энтузиазмом врагов, коллег и простой обслуживающий персонал. Запах забыть не получалось — он всплывал в самые неподходящие моменты. Майкрофт перешел с кофе на чай, отказался даже от пары шоколадных конфет за завтраком — послабление самому себе в обход указаний диетолога — попросил некоторых сотрудников сменить парфюм, в котором угадывались знакомые нотки, пусть и не такие чистые и восхитительные. Если в повседневной жизни он смог абстрагироваться от щемящей тоски, то от снов, подхлестываемых живым воображением, сбежать не получалось. И это удручало еще сильней. Майкрофт мирился с одиночеством, а Британия мирилась с его плохим настроением и готовилась по меньшей мере к государственному перевороту или обвалам цен на бирже. И во всем виноват был Шерлок, будь неладна его гиперэнергичная натура, ибо войдя в кабинет брата несколько дней назад, он снова притащил на себе умопомрачительный аромат, подтолкнувший Майкрофта к решительным действиям.*
Едва наконечник зонтика коснулся мостовой, а Майкрофт осмотрелся на месте происшествия, куда привез его водитель по наводке слежки, заметившей Шерлока в перебранке со служителями закона на очередном убийстве, Холмс-старший понял, что этот визит может, наконец, расставить все точки над "i". Либо он исключит из списка его потенциальных партнеров больше десятка человек сразу, либо… Либо, собственно. Что делать в противоположном случае, Майкрофт просто не представлял. И боялся этой неизвестности. Шерлок, переговаривавшийся с офицером полиции, заметил его и недовольно поморщился. Потом перевел взгляд на копа перед собой, и его губы разъехались в странной улыбке — словно сам Шерлок помнил значение слова «улыбка», а мышцы его лица судорожно пытались воспроизвести что-то кроме презрительной гримасы. Полицейский споткнулся на полуслове, обернулся, выискивая причину кривляний гения, и столкнулся взглядом с Майкрофтом, замершим от него на расстоянии трех шагов. Кажется, он удивился изумлению неизвестного ему мужчины, и это было объяснимо — едва ли выражение лица Майкрофта в тот момент было более осмысленным, чем у аквариумной рыбки. Запах. Потрясающий букет окутал Майкрофта с головой еще на подходе к альфе, и теперь осознание момента первой встречи с истинным (а в этом Холмс уже не сомневался) заставило подошвы его ботинок примерзнуть к влажному после недавнего дождя асфальту. Его альфа обладал исключительно заметной и привлекательной наружностью — точеными чертами волевого лица, под которыми угадывались внутренняя сила и уверенность, бархатными темно-карими глазами, густыми посеребренными сединой волосами, статным телосложением и был, кажется, почти что ровесником самого Холмса. Одиноким. Никаких посторонних примесей в кристально чистом аромате, что помогло Майкрофту отпустить сковавшее плечи напряжение. Его личный идеал, рядом с которым разом стало как-то проще дышать от осознания, что ты больше не один в этом мире, внимательно разглядывал его, распространяя вокруг себя волны раздражения, что было довольно неожиданно для встречи с истинной парой. Майкрофт всегда трезво оценивал свою внешность и не надеялся на любовь с первого взгляда, о которой писали в невыносимо наивных, на его вкус, книжках, но от того, каким отстраненным и раздосадованным выглядел альфа при его приближении, сердце разбилось на тысячи никому даром не нужных осколков. От охватившей его эйфории не осталось и следа. Захотелось провалиться сквозь землю. Определенно, худшей идеи, чем попытаться разыскать носителя исключительного запаха, нельзя было себе и представить. Майкрофт сделал судорожный глубокий вдох ртом, стараясь сбросить оцепенение, и мазнул по лицу брата растерянным взглядом. Шерлоку определенно было весело. Губы скалились все в той же гримасе, но когда их глаза встретились, брат вопросительно и недоверчиво приподнял брови. И покачал головой — едва заметно. И только еще раз более трезво взглянув на своего альфу, источавшего одуряющий аромат, в который Холмсу хотелось завернуться как в одеяло и дышать им до конца дней, Майкрофта, наконец, осенило. Вернулась привычная дедукция, заставляя собрать разжиженный встречей мозг в подобие цельного пудинга, в то время как мужчина довольно громко чихнул, подтверждая зародившиеся подозрения Холмса. Помимо умопомрачительного запаха альфа распространял вокруг себя типичную для глубокой холодной осени инфекцию. Воспаленные слезящиеся глаза, красный кончик носа, которым мужчина изредка весьма плебейски шмыгал, сухие губы, теплый шарф на шее, болезненный и изможденный вид — все это сняло неподъемный камень с души старшего Холмса. И позволило сделать два шага навстречу мужчине, приветственно протягивая ладонь. Рукопожатие альфы было крепким, ровно таким, как Майкрофт и представлял себе — спокойное, теплое, полное силы и уверенности в контроле над ситуацией. Мягко улыбнувшись своим мыслям и инспектору, Майкрофт понял, что столь важный для них обоих момент придется отложить. — Детектив-инспектор, я — Майкрофт Холмс. — Наслышан, — слегка нетактично и обтекаемо. Майкрофт бросил полный подозрения взгляд на брата, пытаясь понять, что тот мог выболтать Лестрейду, но неприлично широко ухмыляющийся Шерлок просто пожал плечами. — Мне имеет смысл представляться? Майкрофт моргнул, облизывая губы, пересохшие от взгляда в неповторимо глубокие глаза, кажется, совершенно утратил способность внятно говорить. Но новый вдох, наполнивший все его существо запахом судьбы, стоявшей напротив, неожиданно успокоил нервы и помог ему справиться с собой. — Конечно, имеет, инспектор, — улыбнувшись, тепло сказал Майкрофт. — У меня нет привычки изучать подноготную каждого, кто знаком с моим братом, наизусть. На этом моменте Шерлок за спиной альфы картинно возвел глаза к небу и скривился, как от зубной боли. Но Холмс-старший не обратил на это никакого внимания, будучи полностью поглощенным изучением своей будущей пары. И от вибрирующего низкого голоса, которым тот пробормотал «Грегори Лестрейд», явно смущенный пристальным взглядом нового знакомого, колени Майкрофта почти превратились в желе.*
С самого начала появление Шерлока на месте преступления не могло предвещать ничего хорошего. Раздраженный всем и вся Лестрейд, слушая выводы об убийстве от консультирующего детектива, очень старался сосредоточиться и уловить смысл потока информации, а так же не позволить остаткам воспаленного мозга вытечь через нос. Подцепленный неизвестно каким образом насморк превращал его в развалину, заставляя чувствовать себя невероятно тупым, в чем очень хотелось признаться Холмсу и отправить его поговорить с кем-то из сержантов. С кем-то, кого он до сих пор умудрился не зачихать насмерть и, наверное, полагал, что скоро весь отдел по его вине будет стенать, чихать и питаться противовирусными вместо обеда. Но Шерлок неожиданно замолчал сам, глядя ему за спину с неестественной приклеенной ухмылкой, и Грег обернулся, тут же напоровшись на растерянный взгляд неизвестного, который нерешительно замер в нескольких шагах от них. Будучи не в состоянии трезво мыслить под наседающей высокой температурой, от которой начинал болезненно пульсировать затылок, он устало окинул взглядом привлекательного статного мужчину, с лица которого внезапно стекли все краски. Грег с удивлением понял, что мужчину что-то расстроило именно в нем, но что именно — спросить не успел. В носу резко и противно засвербело, вынуждая поморщиться и выдать оглушительное «Апчхи!», уже порядком подзадолбавшее самого Лестрейда. Сморгнув влагу со слезящихся глаз, он снова посмотрел на новоприбывшего и отметил, что с лица того пропало несчастное выражение, уступая место еще более изумляющей нежности. Новый знакомый оказался братом надёжного поставщика головной боли для Лестрейда и его команды. А еще он тепло и как-то робко улыбнулся ему, и Грег смутился от его изучающего странного взгляда, в очередной раз проклиная свой насморк, превращавший всех вокруг в людей без пола. Довольно изящное стройное телосложение и трогательная, явно несвойственная человеку его уровня застенчивость наталкивали на определенные мысли, но Грег решил не делать поспешных выводов, а договориться о встрече через неделю, когда он будет в более-менее адекватном состоянии. К его облегчению (с чего бы вдруг он так напрягся в ожидании ответа?), Майкрофт согласился, после чего Грега отвлек раздражающий голос Шерлока, пинком вернувший их обоих в реальность: — Если вы уже закончили расшаркиваться, может, я продолжу? Закатив глаза, Грег виновато улыбнулся Холмсу-старшему, и вернулся к насущным делам. Но перестать думать о странном мужчине, о тепле в его глазах и мягкости протянутой Грегу ладони не мог. Хотелось увидеть его снова и еще раз ощутить странное покалывание на коже от его прикосновения.*
Когда они наконец встречаются без свидетелей, внимательных глаз Шерлока, насморка, трупов и всех прочих сопутствующих факторов, Майкрофт с трудом берет себя в руки. Тело потряхивает от волнения, и он не может справиться с собой, нервно ожидая реакции Лестрейда. Который истуканом замер на пороге его кабинета, уставившись на сидящего в кресле Майкрофта огромными глазами. Впервые они оба открыто почуяли друг друга. Майкрофт видит, как дергается кадык Грегори, как раздуваются крылья породистого носа, и альфа жадно втягивает в себя пропитавший комнату сладкий аромат. Коктейль, с детства ненавидимый Майкрофтом. С ранней юности он был предметом шуток для брата и одноклассников, для которых он был толстым и нескладным зубрилой, любителем маминых пирогов и сладостей. Сейчас от былой полноты не осталось и следа, но все равно, человеку его положения, наделенного немыслимой властью, было как-то даже неприлично источать настолько странный запах, который нисколько не помогал самоутверждению и авторитету Холмса-старшего на выбранном им политическом поприще. Нет, он в первые же секунды общения с оппонентами приучал их относиться к себе серьезно, буквально сминал их незыблемой аурой властности. Но он никогда не мог и подумать, что кто-то будет вот так откровенно наслаждаться этим сумасбродным набором ароматов, преследующим его всю сознательную жизнь. А Лестрейд именно наслаждался. Трепетно вдыхал густой, сосредоточенный вокруг Майкрофта запах, необыкновенно яркий, живой, манящий… И не мог поверить, что все оказалось настолько просто. Что вместе с неугомонным источником проблем в виде Шерлока, без спроса ворвавшегося в его жизнь, на его голову свалится вот такой вот потрясающий подарок судьбы. Его истинная пара. Майкрофт вздрогнул, когда Грег резко захлопнул дверь, зацепив ее пяткой, и пошел к столу, за которым сидел то краснеющий, то бледнеющий мистер Британское правительство. Майкрофт хотел подняться, но побоялся, что ноги от волнения не удержат его, и только дышал часто и глубоко, впитывая в себя благоухание терпкой смеси ароматов альфы. Грег обогнул стол, врываясь в его личное пространство так резко, что Майкрофт, уверенный в своей реакции и моральной подготовке к встрече еще несколько минут назад, когда помощница известила его о прибытии инспектора в его тайный офис, растерялся и просто вцепился непослушными пальцами в подлокотники кресла. Аура самца пригвождала к месту, призывая подчиниться, а потемневшие глаза смотрели с такой жадностью и желанием, что он совершенно потерялся, не представляя, что может сказать. Грег с улыбкой наблюдал смену красок и эмоций на лице своей пары. Неповязанной пары — он чуял невинность в смеси запахов, и внутренний зверь ликовал и подвывал от восторга, все еще не веря, что подобное возможно, особенно в их зрелом возрасте. Майкрофт нервно сглотнул под тяжелым взглядом и сцепил руки в замок на коленях, глядя в приближающееся лицо альфы. Грег уперся ладонями в подлокотники, ощущая тепло нагретой кожи, и навис над тяжело дышащей омегой. Своей омегой. — Ты пахнешь, как… — он захлебнулся сногсшибательным запахом, наотмашь ударившим по всем рецепторам. — Пончик?.. — чуть слышно продолжил Майкрофт, и Грег уловил легкий налет презрения в голосе, которым Холмс говорил о своем причудливом "несерьезном" аромате. — Как все сладости мира, — восхищенно закончил Лестрейд, цепляя пальцами подбородок Майкрофта. Завороженный горящими напротив глазами, полными вожделения и ликования — именно ликования, уверившего Майкрофта в том, что Грег действительно счастлив их встрече, омега потянулся к нему, слегка наклоняя голову, инстинктивно подставляясь альфе, чтобы тот сполна насладился его запахом. И сам, наконец, полной грудью вдохнул аромат принадлежности другому существу, предназначенному ему судьбой. Все страхи и сомнения отошли на дальний план, оставляя только дурманящий смешивающийся аромат и уверенность в завтрашнем дне, в котором ни один из них уже не будет одинок. Майкрофт чуял кофе и шоколад — две своих главных слабости, и у него задрожали пальцы от предвкушения того, что совсем скоро этот запах перекроет его собственный, добавляя в него новые нотки. Грегори провел носом по гладкой шее, восхищенно принюхиваясь, пропитываясь изнутри сладостью Майкрофта, и уткнулся носом в местечко за ухом, замирая на несколько мгновений. Проворные пальцы стянули галстук и расстегнули воротник рубашки омеги, обнажая сокровенный участок бледной шеи, где скоро будет красоваться метка. Знак принадлежности, защиты, союза и безграничной преданности своей паре. Грег лизнул мягкую, молочно-белую кожу, ощущая, как задрожал от ласки Майкрофт, жарко дышащий ему в плечо. Рот мгновенно наполнился слюной, которую Грег с трудом сглотнул, справляясь с собственническим желанием сомкнуть зубы на доверчиво подставленной беззащитной шее прямо сейчас. Судя по сбитому дыханию и напряженно замершему телу, Майкрофт ждал и не стал бы возражать, если бы это случилось вот так. Зажмурившись на несколько секунд, Грег прижался губами к ароматной коже и обжег ее поцелуем, оставляя засос, быстро налившийся цветом. Майкрофт вздрогнул, поднимая голову, и Грег накрыл цукатно-сладкие губы своими. Поцелуй был изучающим, осторожным, полным обоюдного желания и чуткой нежности. Майкрофт прикрыл глаза, погрузившись в пьянящий сонм ощущений, эмоций и запахов, и обхватил альфу за шею ладонью, не давая отстраниться. Они потерялись друг в друге на долгое время, наслаждаясь ощущением единения. — Убью Шерлока, — прошептал Грег, стоило поцелую прекратиться. Майкрофт с улыбкой уставился на альфу. — Я учуял твой запах на нем несколько месяцев назад, а этот засранец так и не сказал мне, кто ты. — Ну… — Холмс сглотнул, вспоминая о том, как подчиненные и коллеги прятали глаза при его появлении и старались обойти его стороной последние пару месяцев. — Не зря я решился найти тебя. Мы и так рано или поздно встретились бы благодаря вашему с ним сотрудничеству, — пробормотал он, глядя в глаза цвета горячего шоколада. Грег с улыбкой изучал его, присев перед его креслом на корточки и поглаживая костяшки пальцев, взяв его ладони в свои руки. — Не могу поверить… — ...что я не пещерный человек с манерами мартышки и её же мозгом? — улыбнулся Лестрейд. Майкрофт удивленно заморгал, потеряв дар речи на несколько мгновений, и Грег рассмеялся: — Не льсти мне. Ты меня пока еще плохо знаешь. — Звучит как угроза, — усмехнулся Холмс. — Сочувствую тебе заранее, — прошептал Грег, снова целуя его, и в его глазах не было ни капли сочувствия. Наглый лжец, подумалось Майкрофту. Впрочем, целовался его альфа настолько крышесносно, что вскоре думать ему расхотелось вовсе.*
Когда на следующий день по Лондону прокатился слух о помолвке одного из самых влиятельных людей Объединенного Королевства, несколько сотен человек, знакомых с ним напрямую или знающих его косвенно, вздохнуло спокойно. Королева благосклонно приняла приглашение на закрытую свадебную церемонию, которая состоялась через месяц после знаменательного события. Приглашены были всего лишь десятка три гостей. Но вернулась королева глубоко озабоченной и озадаченной, хотя призналась, что пришла в восторг от новоиспечённого супруга Холмса и от самой свадьбы. И в тот же день все жители Великобритании, мало-мальски связанные с человеком с фамилией Холмс, поняли, что все трудности, предшествовавшие этому поистине историческому дню, были всего-навсего невинными цветочками. Ибо, несмотря на то, что это еще не было объявлено официально, Её Величество безошибочно угадала сквозь изменившийся запах своего верного рыцаря новые нотки, которые вовсе не принадлежали ни самому Майкрофту, ни его супругу, Грегори Лестрейду. Но были, определенно, результатом их совместных усилий. Вот так Британия начала готовиться к возвращению четы из свадебного путешествия и самому главному испытанию, которое её ожидало в ближайшем будущем — пережить без потрясений, развала государства и войн беременность Майкрофта Холмса.