***
Капрал Райвель пил чай. Это единственное, что могло отвлечь его сейчас. Вторая надежда человечества сейчас находится в палате госпиталя со сломанной рукой. Недотитан так и не научился генерировать броню, как Леонхарт. Ханджи так и не узнала откуда взялись титаны, если стена Роза цела. Дождь не приносил ему успокоение, как многим разведчикам, ведь земля размякнет, появится грязь в замке, и он должен будет отдраить все еще раз. Аккерман. Ему не было ее жаль. Девчонка сама виновата в том, что ее рука оказалась сломана. Леви много раз предупреждал ее о таком исходе. Ведь Йегер рано или поздно все же сорвется, что и произошло вчера. Мужчина в тот момент находился за Синой, договариваясь с еще одним спонсором, ведь на прошлую вылазку они потратили большое количество средств. Это не удивительно. Ведь им пришлось докупать снаряжение и еду, которую они потеряли из-за титанов, напавших на их прошлое убежище. Если бы Ривай вернулся на пару часов раньше, возможно, азиатка бы не пострадала. В какой-то мере он винил себя, ведь задержался в магазине хоз-товаров, чтобы купить мыло. Приехав бы раньше, он бы забрал девушку, для разбора отчетов и других бумаг. Отогнав странные мысли, капрал решил вызвать пострадавшею девушку. Хочет она того или нет, но он ей прикажет больше не приближаться к чертову идиоту. А заодно и отстранит от разной работы, пока рука не восстановится полностью. Терять хорошего бойца он не собирался. Ведь она единственная, кто в случае его, Райвеля, смерти, может встать на пост капитана и сильнейшего в разведотряде.***
Микаса шла по очередному пролету замка, спеша в кабинет капрала Леви. Девушка догадывалась, зачем ее вызвали. Причиной был Эрен. Она и до этого понимала, что Ривай будет зол на нее, а так же, что им предстоит серьезный разговор. Азиатка уже продумывала свою речь перед начальством, она собиралась сказать Райвелю о том, что больше не намерена оберегать Эрена. Ведь он сам столько раз отказывался от ее помощи и опеки. Аккерман всегда хотела, чтобы Йегер понял и осознал, что она любит его не как сестра, но как девушка. Где-то за месяц до вчерашнего дня Микаса поняла, что недотитан, как его называл капрал, ей полностью безразличен. Она последний раз хотела проявить заботу о нем. Но множество проблем, навалившихся на парня, не дали ей это сделать. Ведь сводный брат просто разозлился, отказался принимать ее помощь, мало того, он после того, как черноволосая отвернулась, просто исподтишка произвел захват, но не рассчитав силу сломал азиатке руку. Что-то стремительно менялось в девушке. Леви больше не так раздражал, как раньше. Она поняла, что они слишком похожи. Две машины для убийств, без эмоций, без чувств, с маской мертвенного спокойствия. Два человека, как казалось, не способные любить, не способные на сопереживание, на дружбу, на мягкость, но они-то знали, что это не так. Сероглазая не испытывала теперь отвращение при виде капрала, скорее интерес и... Что-то похожее на влечение. Аккерман хотела попросить Ривая, как только он вернется, начать ее тренировать, но со сломанной рукой это невозможно. Спасибо братцу. Нет, Микаса не ненавидела брата, она его не разлюбила, как сестра, она просто разочаровалась в нем так же, как и в этом мире, так же, как и люди разочаровались в разведке, в правительстве.***
Раздались приближающиеся шаги. Капрал поднял глаза на дверь, понимая, что сейчас войдет его копия, такая же холодная и колкая, как и он сам. Три стука сотрясли воздух. — Войдите, — Лениво протянул мужчина. — Что так долго? Не могла поторопится? Райвель намеренно пытался вывести однофамилицу из себя, она так давно ему не дерзила, давно не было злого огонька в ее глазах. Аккермана это настораживало. Он давно заметил, что черноволосая перестала так рьяно гонятся за братом, да и красную тряпку носит лишь в холод. Капрал обратил внимание на загипсованную руку, потом на лицо девушки. Оно было бледнее, чем обычно. Азиатка уже хотела отдать честь, но Леви прервал ее. — Можешь не утруждаться, не для этого тебя позвал, чтобы честь отдавала. Давай перейдем ближе к делу, — Растягивая слова в привычной манере, протянул Ривай. — Есть, сэр. Простите за опоздание, — Микаса посмотрела на часы. Пришла на пять минут раньше, чем было приказано. Сероглазая не собиралась отвечать колко, понимала, что это его стиль общения, да и привыкла. Сколько раз она уже помогала ему с отчетами? Уже и не пересчитать. Мужчину же наоборот удивило поведение подчиненной. Такая покладистая, будто только если ей что-нибудь сломать, не будет перечить. — Я хочу временно отстранить тебя от службы, — Кивок с ее стороны. — Даже переубеждать не будешь? — Нет, сэр, — даже ноток сопротивления не проскочило в голосе азиатки. Аккерман следила за каплями, стекающими по стеклу. Она давно уже поняла, о чем будет разговор. Сердце начало биться сильнее, когда Райвель подошел ближе и заглянул в ее глаза. Черноволосая смотрела словно сквозь мужчину. Его это забавляло, но уже начало выводить из себя. Капралу захотелось надавить на больную руку, чтобы увидеть в ее лице что-то кроме пустого, безразличного и кукольного взгляда. — Ты не будешь больше приближаться к Эрену Йегеру. Это приказ, — резко бросил Леви и уже было хотел отойти, как увидел счастливые искорки улыбки у нее на губах. Микаса быстро подавила полуулыбку, — Так точно, сэр. Ривай решил продолжить речь не обращая внимания на странное поведение подчиненной. Он думал, что она будет кричать, противится, да что угодно делать, но не простое безразличие с примесью радости, что она не сможет быть рядом с недотитаном. Все это было крайне странно и непривычно. Будто капрала достали из его привычной среды. — Сэр, я хотела Вас попросить... Не могли бы Вы начать меня тренировать, после восстановления руки? — в голосе надежда. В глазах блики погоды. В душе вера в невозможное. — Не дотягиваешь до уровня моих настоящих тренировок, — маленькая ложь, но сколько удовольствия мужчина получил от огонька отчаянья в ее глазах после этой фразы. Лучший-боец-человечества продолжил. — Можно попробовать, если не свалишься с ног после первого задания. У него опять ухмылка на губах, у нее мимолетная радость. Смогла, попросила. Сможет теперь больше для своей семьи, сможет помочь Армину стать сильнее, сможет игнорировать Эрена, сможет защитить Кристу, Конни, Сашу, Имир, Бертрольда, Райнера, Жана. — Спасибо, сэр, я буду стараться, — Сухо, безразлично, но так неприкрыто для него искренне. Так слишком жизнерадостно, не в ее стиле. Райвель хотел уже отпустить девушку, но было видно, что она собирается что-то сказать. Может, не такое важное для него, но фразу, не дающую азиатке покоя. Сероглазая перевела взгляд опять в чертово окно, снова не на него, когда говорит. — Капрал, Вы любите дождь? — с улыбкой. Он впервые видит, как она улыбается. Это уже не натянутая на губы ухмылка, это детская радостная... Улыбка. Ему от чего-то показался этот момент знакомым. Эффект дежавю. Видел он или нет это в прошлом, сейчас не имеет значение. Микаса улыбалась ему. Не Йегеру, не Арлерту, ему. Ответа от него так и не последовало, поэтому Аккерман продолжила. — Я люблю. Я люблю наблюдать за каплями, падающими в лужи, я люблю читать книги из старой библиотеки в такие моменты, а еще, — она посмотрела прямо ему, в ничего не выражающие, глаза, своим спокойным, теплым, только для него, взглядом, — Мне нравится серое небо, но не такое, как сейчас, такое, как цвет Ваших глаз. Не покраснела, так же продолжала смотреть в серо-голубые ледышки. Даже когда он медленно выдохнул, вдохнул и собирался с мыслями для какой-нибудь колкой реплики, азиатка все так же с по-детски милой улыбкой наблюдала за ним из-под длинных ресниц. Тихо выругавшись, Леви схватил девушку за шею и притянул ближе к себе. Грубо, по-капральски. Резко припав к ее губам, мужчина остановился, чтобы подождать реакцию. Но ничего не было. Черноволосая не вырывалась, не отвечала на поцелуй, кажется, даже не дышала. Сероглазая почувствовала трепетное волнение в районе груди. Так было с Эреном, когда он держал ее за руку или просто смотрел. Неумело она начала отвечать. Ривай углубил поцелуй, ворвавшись языком в ее рот. Он обследовал ее щеки, язык, зубы. Мужчина покусывал ее губы и сразу же зализывал несуществующие ранки, тем самым пробуя ее на вкус. Капрал оторвался от нее так же резко, как и поцеловав. — Разве у таких, как мы, есть будущее? Нет. Мы твари, а тварей любить нельзя. — безразлично, совсем. Будто сейчас ничего не произошло, будто не он ее целовал, будто отдавал приказ, — Можешь идти. Резко развернувшись на каблуках Микаса покинула кабинет. — Что же ты со мной делаешь? — Прошептал капрал, после ухода подчиненной и нервно рассмеялся. Это начало новой истории, новой жизни и новой любви.