Бракованный демон

Не то, что бы меня можно было назвать медленным или неторопливым, я был скорее старательным. Все делал старательно, просто не спохватился еще, и получалось медленно. Из-за этого у меня были небольшие проблемы с пунктуальностью. А отсюда вытекала и другая проблема – у меня не было друзей. У современной молодежи, знаете ли, очень нервы шаткие, бесятся по любому поводу. От чего-то мне казалось, что одной моей нерасторопности мало, но, когда я поступил в чародейскую академию, все встало на свои места. Я, помимо всего прочего, был слабым и откровенно страшным – полукровкой, короче. Я себя страшилой не считал. Ну, усыпан веснушками, слеповат чуток, нос кнопкой, глаза невзрачные, тело худющее да острое. Так это от того, что ем мало: книги меня порой так завлекают, что я про потребности забываю, пока совсем невмоготу будет. Вот и еще, кстати, один пункт – ботаник я, именно так называют тех, кто учится чуть лучше большей части. Мне, эльфийскому полукровке, выросшему в чисто человеческой деревне, была непонятна иерархия высших рас. В академии я попал впросак и еще долго не мог сообразить, что к чему. Не нашлось доброго существа, которое могло бы разъяснить. Я не понимал, почему высшие драконы держатся отдельной группой и мало влияют на общество разношёрстных студентов. В основном давление оказывали орки, но лезли только к тем, кто заведомо слабее их. На кентавров, например, рот не разевали – у тех была стая, своя отдельная единица, они могли дать отпор. Страдали в основном фейри, друиды – друзья леса, в общем. Эльфы, высшая лесная раса, на это смотрели, посмеиваясь. Их никто, кроме самих себя, не волновал. Насмотревшись на прекрасных белокурых созданий с самооценкой до небес, я поблагодарил богов, что мать настояла и забрала отца и родившегося меня в человеческие земли. Да и я был отдаленно похож на эльфа, хотя бы потому, что матушка одарила меня огненной шевелюрой и веснушками в таком количестве, будто не я их носил, а они меня. Но имя мне отец выбрал эльфийское, как дань предкам – Камиль. Оно мне подходило меньше всего на свете, я его откровенно ненавидел, потому что был далек от идеала. Прошлявшись в академии без дела перед началом первого курса в ознакомительных целях, я невольно привлек к себе много внимания тем фактом, что являлся рыжим. Лишь из-за своей природной невнимательности я поздно заметил, что на меня часто бросают любопытные взгляды, будто гадают, настоящая у меня шевелюра или нет. Хотя, чего скрывать, мои волосы в детстве очень походили на парик шута. И этот факт только прибавлял мне неуверенности. А потом я заметил личность, существующую вне иерархии. Альфред Симонс Тайфер. Демон с отломанными рогами. Одиночка и изгой, такой же, как я. Только с одним исключением: страшный. Его обходили седьмой дорогой и драконы, и орки, и кентавры. У эльфов отключалось эго в его присутствии, они перед ним роптали, как стадо невинных овечек, они им восхищались и боготворили его. Хотя рожа у него, чего греха таить, была откровенно мерзкой. Вслед за отломленными рогами по лицу прошла магическая трещина, словно от удара молнии. Судя по тому, как она периодически сияла синим цветом, и прочитанному мною в древних манускриптах, я пришел к выводу, что рана магическая, причем оставленная высшим правящим существом. А уж если этот кадр выжил, то у него самого силенок о-го-го. Меня это существо захватило, будто нелепый ботаническо-научный эксперимент. Пока я наблюдал за ним из-за угла, забыв на то, что и сам привлекаю немало внимания, я понял, что он довольно мил. Его лицо хоть и уродовал шрам, но демоническая красота, завлекающая эльфов, как мотыльков, сохранилась. В нем была мощь и сила, от него веяло таким непробиваемым спокойствием, что я сам словно стал частью всего, что его окружает. Стал и не заметил как. В конце первого триместра, собираясь утром как всегда медленно и вдумчиво, я заметил, что волосы отрасли, не перейдя на уровень клоунского парика, просто чуток завились на концах. Я хмыкнул на это и сделал хвост. Напялил очки, благодаря появившемуся зрению нашел у себя пару «петухов», но исправлять не стал. Так и поскакал на учебу, забыв все нужные лекции, вернувшись пару раз и все-таки опоздав. Профессор впустил меня без слов, даже не прерываясь. За окном падали огромные снежные хлопья, снегу было по колено. Я засмотрелся на это и прошляпил момент, когда начали записывать основные понятия. В прошлый вторник я сдал последний тест. Последним, конечно же, вышел из аудитории, когда уже стемнело, что меня сильно опечалило. По вторникам Фред бегал по стадиону, вызывая стоны восхищения у собравшихся не только эльфов, я же наблюдал за ним из-за кустов по своему обыкновению. Мне было стыдно афишировать свое увлечение демоном. Когда лекции закончились под звон обеденного колокола, в столовую я попал одним из последних. В этот день никому не хотелось есть на улице, все кучковались в теплом помещении, поэтому свободных столов оказалось только два. Рядом с драконами, который должен был занять по обыкновению их вожак, и тот, за который сидел Альфред. Забрав отвратительный стипендиатский обед, я заметил, как к демону подпорхнул эльфенок, воодушевленный и покрасневший, и так же быстро упорхнул, не выдержав взгляда, в прямом смысле этого слова, вынимающего душу. Затем он перевел этот взгляд на меня, и я будто услышал в своей голове приказ «иди сюда». На ватных ногах я подошел и плюхнулся на лавочку. Глаза в глаза, будто мышонок перед гипнотизирующей змеей, только зависть оказалась сильнее меня, и я перевел взгляд на поднос Фреда, чувствуя его удивление от этого. Чего там только не было! Поднос ломился от вкусностей, которые покупали более обеспеченные студенты за монеты. Даже хваленные пироженки, маленькие и красивые, будто нарисованные. Я и не заметил, как одна такая пироженка придвинулась ко мне. – Ешь. Голос Альфреда заморозил всю деятельность в столовой. Я огляделся, тишина нехило давила, учитывая, что все пялились на меня. Самые круглые глаза были у демонов, занимающих стол недалеко. У них, я давно заметил, рога были на месте, но гораздо меньше, чем могли быть у Фредди. Пока думал, незаметно схомячил пироженку. За ней еще одну – так же заботливо придвинутую. Я жевал и разглядывал демона. Тот разглядывал меня в ответ. Так близко я еще никогда его не видел. Хоть шрам-трещина и делала лицо неприглядным, а глаза вынимали душу, уродцем Фреда назвать язык не поворачивался. Тем более, он кормил меня такими вкусняшками, ну как его можно было обзывать? Облизываясь, я и сам не заметил, как придвинул к себе поднос и все снес подчистую, запивая нежнейшим ягодным йогуртом. Даже не подумал, что на полный желудок я становлюсь сонливым. – Было вкусно, спасибо. Я зевнул. Стоило побыстрее добраться до комнаты и рухнуть в кроватку. Альфред кивнул мне, прикрывая глаза. Его шрам засветился синим на мгновение, но это уже не испугало меня, скорее заинтересовало. Под ошарашенные, но уже не замечаемые мною взгляды, я вышел из столовой и направился в корпус. По дороге вспомнил, что хотел зайти в библиотеку, успеть взять кое-что почитать на каникулы, которые начинались завтра и автоматически приостанавливали любую учебную инициативу. Хранитель библиотеки, молодой и красивый друид, меня знал, поэтому пропустил. В общем, пока я искал что-нибудь интересное про демонов, уснул между полками. Проснулся в комнате, укрытый вместо одеяла теплой мантией третьекурсника и с неподъемным фолиантом демонской истории в обнимку. Кто мог такое учудить, я не стал думать. Я как заметил королевскую печать на обложке, чуть язык себе не откусил – личная книга из королевской библиотеки, у нас такую днем с огнем не сыщешь. От осознания, что её могли трогать и читать великие магистры, я еще и визжал как девчонка. Естественно, я сразу же открыл её и пропал до самого утра. По выходным колокол для подъема звенел несколько позже, просто оповещал о завтраке в основном тех, кто тренировался или вел режим. Я, услышав звон, понял, что вчера даже толком не ужинал. С сожалением отложил книгу, быстро ополоснулся в душе и помчался заполнять желудок. В столовой народу было мало, но, не дав добраться до раздачи, меня перехватила тяжелая рука и утащила в самый конец зала, к столику, заполненному демонами после тренировки. Передо мной оказался полный поднос вкусняшек, венцом которых была молочная каша с кусочками фруктов. Её-то я и уничтожил первой. А потом до меня дошло, что, пока я тут набивал себе брюхо, кто-то совсем незаконным способом, то есть воспользовавшись моей природной невнимательностью, сел сзади меня и начал растирать мои немного влажные волосы. После душа я забывал их вытирать: короткими они высыхали быстро. – Ты можешь заболеть, – впрочем, голос Альфреда не стал для меня неожиданностью. Я лишь кивнул, пережевывая фруктовый салат. – Нужно вытирать волосы насухо, особенно зимой. Волосы самого Фреда, заплетенные в замысловатую косу, доставали почти до самой поясницы. Распущенными они были еще длиннее, во время тренировки он предпочитал конский хвост, который открывал его лицо и делал его еще более сексуальным. Самое подходящее описание для этого существа было – породистый. Породистый огромный зверь, знающий себе цену. Я не считал такое сравнение ниже его достоинства. Когда я доел, Фред молчаливо вызвался меня проводить. Я запаниковал, что он заберет книгу, но возле двери он только зажал мою ладонь на несколько секунд в своей, чему-то кивнул и ушел. Проходящие мимо студенты шарахались от него по стенкам. К следующему понедельнику я дочитал книгу и вручил её хозяину на руки во время ужина. Тот, как обычно, накупил мне много вкусностей и придвинул поднос все так же молчаливо и величественно. Я отрицательно покачал головой и на удивленный взгляд пояснил: – Я поправился. Столько ем, что уже дышать трудно. Мне следует больше двигаться, вообще-то, но лучше я просто… – красивые пироженки привлекли мой взгляд. – Я съем только пироженку. Одну. Можно? Я съел пироженку и отправился, довольный собой, спать, а утром, за несколько часов до звона колокола, меня разбудили и вытащили на утреннюю пробежку по стадиону. Я останавливался каждый второй метр, то задыхаясь, то поправляя сползшие очки. В это время Фред наворачивал возле меня еще десяток кругов, но ничего язвительного я от него не услышал, только светящиеся шрам выдавал его эмоции. Едва ли они были отрицательными. Когда он побежал впереди меня, его вечно идеальная летняя форма пехотинца демонической армии (это я узнал в историческом фолианте) задралась, и на пояснице я увидел еще один такой же светящийся шрам. Остановился я уже от шока. Он был огромным, рваным и, как мне тогда казалось, кровоточащим той самой синей плазмой. Альфред заметил мою заминку и тоже остановился. – Тебе неприятно? Ответ «да» был явной ложью, поэтому я поправил очки, выдавая свою нервозность, и спросил: – Они у тебя по всему телу? Эти магические раны? Они опасны, я читал. Фредди пожал плечами и стянул толстую кофту, похожую, по моему мнению, больше на свитер. Все его несомненно фигуристое идеальное тело было испещрено трещинами, которые переливались и выдавали волнение демона. Какие всевышние силы дернули меня подойти и потрогать, я не понял, но Фред впервые на моей памяти смутился. Я же испытывал чисто научный интерес. – Это больно? – Нет. – Ты чувствуешь? Когда я трогаю. А так? Откуда они у тебя? Почему синие? Остатки магии? Я, как приличный любопытный ботаник, выдал миллион вопросов и еще миллион припас. Альфред вздохнул: – Я расскажу тебе, но только после того, как ты позавтракаешь и перестанешь волноваться, что ты толстый. Тебе очень идет. Тебе хорошо. Я проглотил сомнительный комплимент и кивнул в предвкушении новых знаний. Как раз прозвенел колокол, сообщающий о завтраке. На него мы пришли одними из первых и самых бодрых, шум создавали только драконы. Компания демонов, которые следили за каждым моим приемом пищи, зашла на секунду позже нас. Альфред все так же молча и изящно свалил все на поднос, особое внимание уделив каше и йогуртам, придирчиво разглядывая то одну, то другую тарелку. Пока я жевал, Фред рассказал мне: – Это не шрамы, точнее, они лишь похожи. Это печати, которые появляются после заклинания. Да, они на всем моем теле. Их поставил мне владыка Люцифер. Смысл их в том, что моя сила исчезает, понижая давление на мое тело. Так вышло, что её во мне слишком много. Да, поэтому они мерцают. Это не страшно и не больно. – Из-за них тебя все сторонятся. – Сторонятся только те, кто знают, что я сейчас нестабилен. Остальные делают это интуитивно. – Ты нестабилен? – Да, из-за тебя. – Я здесь причем? Альфред заволновался: шрам на лице замерцал. – Ты будоражишь… меня. Я не могу дать точное определение своим ощущениям. Мне просто хочется трогать тебя. И твои рыжие волосы мне очень нравятся. И веснушки. Кажется, люди называют это симпатией? Я так нагнул голову вниз, чтобы не смотреть ему в глаза, от стыда, что очки сползли с носа, пришлось их спешно поправить. Мое волнение демон рассчитал, как положительную эмоцию. – Может быть, но я не человек. Посмотри на меня. Я полукровка, по меркам твоей расы вообще уродец. Рыжий, никчемный ботаник, откуда мне знать, что ты не издеваешься надо мной? И вообще, буду ли я рядом с тобой в безопасности? Лицо демона вытянулось. А мне в одно мгновение стало нечем дышать, будто тяжелая туча нависла сверху. Растерянность, замешательство, негодование – вот что отразилось на лице Фреда. – Камиль, я никогда… Ты… Все… – у него тоже кончался воздух. Шрамы мерцали так ярко, что было видно сквозь форму. Демоны всполошились, вместе с ними вся столовая, краем уха я слышал, как вожак драконов отдает кому-то распоряжение. Я не мог пошевелиться. Сила Альфреда, выпущенная им из-за смущающих его эмоций, давила на затылок, глаза закрывались, но я не мог себе это позволить. Но чьи-то руки утащили меня оттуда, холодные и невесомые. Еще долго кто-то приводил меня в порядок в коридоре, прислонив непослушное тело к стене. А я все трясся от страха. Не Альфреда я боялся, а того, что он навредит сам себе. Что из моих слов могло вызвать такую реакцию? Все оставшиеся каникулы я провел в комнате. Об Альфреде слышно ничего не было. В понедельник нового триместра меня ждало неожиданное знакомство. Я кропотливо заполнял заданную домашним заданием таблицу, когда в библиотеке оказался декан факультета с высшим демоном. Его я узнал не только по глазам, но и по разительному сходству с Альфредом. – Камиль Мессиан? – Да. Я поправил дужку очков. Демон, услышав мое имя, скривил губы так, будто увидел букашку в тарелке. То, что меня сожрут с потрохами, я не сомневался. – Позволь представить тебе, Симонс Ашиль Тайфер, глава демонского клана Тайфер… – Не стоит перечислять все мои титулы, любезный, – перебил демон. – Могу я поговорить с мистером Мессианом наедине? Когда декан покинул нас, хотя я мысленно молил его не делать этого, мне показалось, что от взгляда демона во мне уже дыра. Но нет, дыры не было, а злющий демон все еще стоял надо мной, затем отодвинул стул и сел напротив. – Я ничего не делал, – попытался оправдаться я. Демон ухмыльнулся. – Мой единственный сын и наследник в свое время сделал все сам. Я пришел тебя не винить и, как ни странно, не угрожать. Просто любопытно стало посмотреть на того, чье имя я услышал, как минимум тысячу раз. Ты ведь не знаешь, как у демонов это происходит? Хм, гораздо труднее, чем у драконов. Как происходит у драконов, я не знал, но любопытство все равно жрало меня по маленькой ложечке, хотелось встряхнуть этого дяденьку и выпытать у него все, даже страх притупился пред желанием обладать знаниями. – Вижу, ты любопытный, – хмыкнул демон, наблюдая, как я ерзаю от нетерпения. – Скорее любознательный. – Мне это нравится. Ты хоть и полукровка, но гораздо интересней, чем кажешься. Видишь ли, Альфред тоже полукровка, его мать суккуб высшего уровня, она древнее и сильнее, чем весь королевский род вместе взятый, – я затаил дыхание от восторга, такую информацию не сыщешь ни в одной книге. – К счастью, на Альфреде это никак не сказалось, за исключением того, что в определенный момент эмоции стали его силой… – Поэтому у него эти шрамы?! – Не перебивай, мальчишка! Но да, ты прав, именно поэтому. У любой силы есть предел, но природа вокруг нас не имеет предела, поэтому она идеальный сосуд для хранения необъятного. Все было хорошо, я его для лучшего единения даже сюда отправил. Но только не рассчитал, что может появиться кто-то, кто заставит его испытывать чувства. Что ты сделал? Соблазнил его? Симонс сразу пожалел о последнем предположении, с жалостью взглянув на меня. Я его понимал. Только последний идиот покусился бы на мои косточки, покрытые веснушками. После того, как Альфред уехал, я изрядно сбросил и теперь сам себе напоминал призрака, рыжего призрака. На самом деле, я сам задавался вопросом – что во мне привлекло Альфреда? Я лично наблюдал за ним в чисто научных целях. Конечно, красивое тело и большие боевые умения этого существа имели не маловажную роль, на Фредди было приятно любоваться, такого мужественного, молчаливого и надежного. Человеческие женщины любили подобных мужчин, чего мать выбрала легкомысленного отца, который по сравнению с ней был тростинкой в поле, я не знал. Но мне лично было бы приятно, будь я женщиной, иметь такого супруга. Конечно, мечтать не приходилось. – Я просто заинтересовался им. В научных интересах! – Наука, значит, – хмыкнул демон. – Она тебя интересует? – Меня интересует все, что я не знаю, – задрал нос я. – Я хочу знать все! – Дерзкое заявление! Особенно для полукровки! – захохотал Симонс. Тут же раздался колокол, оповещающий об ужине. – Это было занимательно, поболтать с тобой. Я совсем не ожидал. – С Альфредом все будет в порядке? Он вернется? Симонс вздохнул: – Вернется или нет, это зависит не от меня. Он опасен. В первую очередь для тебя. Я бы на твоем месте не искал с ним встречи. Жуя самый невкусный ужин на свете, я думал, что Альфред Симонс Тайфер был моим другом. Хотя мой интерес был отнюдь не дружеским. Я перелопатил большую часть библиотеке в поисках информации о суккубах. Ничего не было, лишь пара сухих фактов: суккубы производили на свет лишь себе подобных, то есть женщин. Альфреда по данному определению быть не должно. Остальное я додумал: из-за такой аномалии у демона проблема с контролем сил. Полукровкам всегда жилось несладко, они считались нестабильной формой существования – поди угадай, какую магию унаследует дитя и не убьет ли мать во чреве. Мне же в этом плане повезло: мать была человеком, а отец слаб магически. Так что чисто теоретически я был полноценным человеком. У Альфреда все было с точностью до иначе. Родители – оба могущественных существа. Мне опять пришло перелопатить библиотеку с полки до полки, чтобы упорядочить свои знания по межрасовой генетике, но академическое книгохранилище оказалось подозрительно скудно. Как, впрочем, и всегда! Эх, вот бы попасть в демонскую королевскую библиотеку! В архиве семей, наверное, кладезь знаний. Но ни одного случая про данное смешение и его итог: суккубов пересчитывали по пальцам одной руки. Те вырождались, так как не очень любили нянчиться с детьми. Альфред, наверное, останется навсегда единственным в своем роде. В одиночестве мы были похожи. Эльфы редко выбирали себе в пары людей, отец среди себе подобных вообще считался извращенцем. А я, его рыжий ребенок, просто черным пятном на репутации всего эльфийского народа. Ну и черт бы с ним! Пару недель я просидел в библиотеке. Голова от полученной информации пухла, а в глазах до сих пор прыгали буквы и цифры. Я снял очки: они мне уже не помогали; и на ощупь, вдоль стеночки, пошлепал в комнату. Было поздно, но общежитие шумело. Кто-то смеялся, общался, делал домашнее задание впопыхах. Мне было одиноко. А от ужинов в столовой тошнило. Я вспоминал вкусняшки, которыми меня кормил Альфред, и все внутри завязывалось завистью к самому себе. Я уткнулся в подушку и чуть не заревел от злости и беспомощности: – Альфред! Ну какой же я дурак! Вернись! – сказал я кому-то и отрубился. В груди начало что-то мерцать, становясь все горячее и горячее. Но я чувствовал это лишь сквозь сон. Наутро, под холодным душем я узрел у себя на груди ровный шрам, мерцающий ярким синим цветом. Вернулся Альфред. Он стоял в очереди за пирожными, хотя все перед ним расступались. Оно-то и не удивительно – рожа у него была недовольней обычного. Я, завидев его, заулыбался как кретин, но тут же осекся. Наша последняя встреча закончилась не очень удачно. Альфред наполнил поднос и отправился к своему обычному месту. Компания демонов, неустанно следящих за ним – теперь я понял с какой целью, – села за соседний столик. А я спрятался за колонной. Благо, много мне не надо было, за пару месяцев я скинул прилично и превратился в спичку. Демон к своему обеду не притронулся. Просидел весь перерыв, хмуро разглядывая снующих студентов. Пару раз к нему попытались подкатить эльфы, но он их отпугивал одним взглядом. Я так и не отважился подойти. После звонка Альфред собрал все продукты, что купил, и передал другим демонам. Чем закончилось его действие, я не увидел – убежал на пару, но потерялся по дороге к аудитории и пришел позже всех. Рядом сидящий демон оскалился и вручил мне пакет. Вечером меня заметил Альфред. Он долго стоял на другом конце коридора и пялился на меня. Его рана на лице мерцала очень ярко, и я чувствовал, как под рубашкой мерцает моя – в такт ей. Мы будто делили тело на двоих, и мне становилось так сладко от мысли, что я часть Альфреда. Будто прочитав мои мысли, демон вздрогнул, завертел головой, зарычал и скрылся за поворотом. Пульсация потухла. И я стал пуст. Демоны окружили меня плотным кольцом и оскалились. У некоторых были повреждены морды следами свежей драки, парочка явно хромала, а у одного была перевязана шея. Я все тщательно обдумывал в обычное время, но не сейчас. Мой рот сказал за меня: – Это Альфред вас так? Близстоящий ко мне демон оскалил: – Все-то ты знаешь, деточка… Уже чувствуешь? Как бьется его сердце? Сколько ярости он в себе хранит? Вопрос меня не удивил – я будто уже слышал его, – но поставил в тупик. Именно это и хотели увидеть демоны: мое ошарашенное лицо. Но быстро вернул себе самообладание и, поправив очки, стараясь придать своему голосу важности, спросил: – Понятия не имею, о чем вы говорите, – немного подумал и добавил: – Милейший. Эта фишка досталась мне от отца. Точнее, от его эльфийской надменности. Милейший – это не оскорбление, это полноценное издевательство, и правильное произношение этого слова заставит собеседника либо задохнуться от наглости, либо покраснеть от злости. Демоны покраснели. – Как ты смеешь, мальчишка! – Если хотите что-то сказать – говорите! Я сам от себя не ожидал такой прыти. Это говорил не я! В жизни никому не хамил, а демонам вообще не собирался этого делать. Моя самоуверенность была иного мнения. – Если все, что вы можете, это называть меня «мальчишкой», до свидания. Нам не о чем разговаривать. Ноги сами развернули меня, но уйти не получилось. Все тот же демон схватил меня за руку с довольной ухмылкой. – Гляди-ка! Всю жизнь был мышью серой, а теперь откуда-то наглость взяла. И вон какие словечки научился говорить! Откуда это в тебе? А? Будто не ты разговариваешь, – заговорщицки прошептал он. – И вправду не ты, мальчишка! Вы едины. Сердце быстро бьется? Я проверил свой пульс – ни фига! Спокоен как удав. – Что это значит? – Значит, наш великий господин нашел себе пару! – продекламировал другой демон с повязкой на шее. – Я не понимаю! – вернулось ко мне мое «я» и вместе с ним паника, граничащая с истерикой – я был готов разрыдаться. – Объясните нормально! – Ты нравишься наследнику Тайферу. Вот и все. Это было понятно и без глупых демонов. Мне нужна была точная информация, а не скулящие о любви недоразумения. Только вот ни у кого этой информации не было – Альфред избегал меня, а книги уже давно перестали быть полезными. Я чувствовал себя не в своем теле порой. Появлялись чувства, но они были явно не мои. Спустя некоторое время я понял, что они принадлежат Альфреду. И это были не просто эмоции – во мне проявлялся его характер. Расцветал, как роза в говне. Никак иначе я эти изменения сравнить не мог. Упрямство, уверенность, непоколебимость – все это с каждым днем становилось все больше частью меня, я не мог различить, что «мое», а что нет. Я просто знал наверняка: Альфред мой. С грустью думалось о том, сколько говна я передал характеру Альфреда. И это злило меня – Альфред стал меня игнорировать и избегать, прямо как я когда-то, прячась в кустах. Я сходил с ума, хотелось встряхнуть его хорошенько, а еще сильнее хотелось поцеловать губы, сжатые в упрямую полоску. Приехал глава рода. Я сразу почувствовал это, потянулся за его мощью. Ноги вынесли меня за пустой общий двор, где отец с сыном стояли возле экипажа и о чем-то оживленно общались. Первым меня почувствовал Альфред, наши шрамы синхронно запульсировали, и это принесло мне какой-то нереальный экстаз. Я отвлекся на собственный кайф и не заметил, как старший демон подошел ко мне. – Камиль? Странно видеть тебя здесь… Ого! Значит, вот как? Как давно это у тебя? Глава рода выглядел недовольным. Я сразу понял, что он про шрам. – За день до того, как вернулся Альфред. Он сам появился. Вечером не было, а утром я увидел. – Ты не знаешь, что это значит. Да? – нахмурился глава. Я покачал головой: – Демоны сказали, что Альфред моя пара… Что он влюблен в меня. Да быть такого не может! Я же… полукровка. – А ты сам что чувствуешь? Я чувствовал нежность. И кайф. Кайф мазохиста каждый раз, когда рана начинала давать о себе знать. Все внутри меня сжималось до одной точки, и это было незабываемо. Извращенно и больно. – Суккубы питаются эмоциями, они впрыскивают свой яд и питаются тем, что чувствует их жертва, – тем временем продолжал отец Альфреда, – потому что у них самих ничего нет: ни любви, ни агрессии – никаких чувств они не испытывают. Они бракованные демоны. До встречи с тобой я думал, что Альфред тоже бракованный, его ничто в мире не интересовало. Но появился ты, и мой сын расцвел. Прости его дурь, дай ему шанс. Он сам не до конца осознает себя. Ощущения потерянности и беспомощности не вязались с откровенно бандитской рожей Альфреда, но с моим появлением он превратился в беспомощного слепого котенка и, казалось, связь с миром у него осуществляется через меня. Это были дефекты. Он не должен был существовать, но на всякое правило найдется свое исключение. Паника и страх волной исходили от Альфреда, он посылал агрессивные сигналы в сторону отца, но тот просто блокировал его потуги. Я ощущал их борьбу на уровне голого инстинкта в той же мере, что и чувствовал остальных демонов и точки большого скопления демонической силы. – Не смей, Камиль, – наконец произнес Альфред, когда я уже был готов согласиться на все на свете, лишь бы прижаться к нему и никуда не отпускать. Сталь прозвенела в его голосе, будто он хотел меня напугать. – Я могу причинить тебе боль, как ты и говорил. Я опасен. – Я знаю, что ты этого не сделаешь. В тот раз я сглупил, но сейчас я точно знаю, что мне нужно. Пожалуйста, не отталкивай меня. Я люблю тебя. Демон хотел мне что-то ответить, наверняка что-то глупое и отталкивающее, но я слышал, как учащенно забилось его сердце от волнения. Сам того не ведая, он выдал себя – заулыбался и раскраснелся. Я подошел ближе, протянул к нему руки и через мгновение оказался в его объятьях. Если бы я мог, я бы забрался ему в грудную клетку. Но моей переполняющей нежности хватило лишь на то, чтобы поцеловать его. – Я тоже люблю тебя.