Только попробуй полюбить человека — и он тебя убивает. Только почувствуй, что без кого-то жить не можешь, — и он тебя убивает. В этом люди все одинаковые. К. Маккалоу "Поющие в терновнике"
С самого утра подмораживает. Изо рта вырывается белёсый пар, который довольно быстро превращается в мельчайшие кристаллики льда и плавно опускается на землю. Юнги зябко ёжится и прячет ладони подмышки. В последнее время руки у него мёрзнут с завидным постоянством даже в помещении, что уж говорить про улицу. А ведь раньше он всегда был горячим, как печка, и друзья этим бессовестно пользовались. Раньше ему не нужен был даже термокостюм, а теперь... С ним явно творится что-то не то. Но Юнги не хочет задумываться о возможных причинах таких изменений, предпочитая жить сегодняшним днём и не загадывать наперёд. - Юнги-хён! Громкий крик эхом разносится в морозной утренней тишине. Юнги успевает только развернуться и расставить руки в разные стороны. Сердце при этом ухает куда-то вниз, к желудку, чтобы потом забиться в ускоренном темпе, когда воздух из лёгких вырывается наружу под силой удара, а руки сжимают в объятиях гибкое тело. Тэхён громко смеётся, откинув голову назад и прикрыв большие, тёмно-карие глаза. - Тэхён, ты придурок! - ворчит Юнги, впрочем не скрывая насколько он доволен этой выходкой. Тэхён снова смеётся, крепче обвивая его конечностями, как обезьяна, даром, что он гораздо выше и массивнее, и зарывается в мех, которым оторочен капюшон парки Юнги. В таком положении они стоят несколько минут, при этом не говоря друг другу ни слова. Юнги это всегда нравилось в Тэхёне. Просто одного присутствия этого человека было достаточно, чтобы он чувствовал себя в порядке. Хотя в последнее время Юнги ощущает непонятную тяжесть в груди при взгляде на Тэхёна. Словно кто-то сжимает сердце и лёгкие в тиски. Это всегда длится лишь какое-то жалкое мгновение и прежде, чем он начинает задыхаться, всё проходит. Поэтому Юнги не придаёт этому значения. Возможно ему просто кажется и всё дело в том, что он слишком привык к обществу Тэхёна, и когда того нет рядом, он тоскует. Как только вокруг становится слишком людно, Тэхён отлипает от него, и Юнги немного разочарованно вздыхает. Но поймав вопросительный взгляд, берёт себя в руки. И чего это он в самом деле? С ним явно что-то не то. Откуда эти странные чувства? Ведь они просто друзья. От этой мысли в груди снова становится тяжело.***
Юнги вдруг понимает, что его раздражает то, как какая-то девица жмётся к плечу Тэхёна и кажется будто от этого её грудь ещё немного и вывалится из внушительного декольте. Юнги смотрит на них, не зная куда деться от этих глупых мыслей. Тэхён его друг. А эта девушка... сказать по правде, Юнги даже не представляет, как её зовут. Потому что этих девиц всегда вертится огромное множество вокруг их компании из-за Тэхёна и Чонгука. И он прекрасно понимает, что это нормально, когда такие девушки, как эта, оказывают знаки внимания такому парню, как Тэхён. Так в чём же тогда его проблема? Почему он продолжает думать о чём-то подобном? Это совершенно нелепо, но не думать об этом не получается. Тэхён же ничего не замечает. Он увлечён разговором с Намджуном, который добровольно стал киборгом, и это приводит Тэхёна в неописуемый восторг. Тэхён считает это супер-крутым и поэтому часами готов слушать Намджуна, когда тот рассказывает о своих новых девайсах. Обычно к ним присоединяется Чонгук, но сегодня Тэхён наслаждается байками киборга один. Юнги опускает взгляд на свои руки. Одна из них полностью заменена на кибер-протез, который в точности повторяет форму и строение его собственной руки. Когда-то именно его Тэхён считал супер-крутым и не отлипал, вновь и вновь прося рассказать о том, при каких обстоятельствах он получил эту офигенски крутую руку. И ему не надоедало слушать одно и тоже из раза в раз. Как не надоедало и Юнги рассказывать одну и ту же историю. Но больше Тэхён не интересуется его рукой. Юнги лишь хмыкает. Чтобы привлечь внимание Тэхёна, наверное, нужно полностью стать киборгом, как Намджун. Возможно это не такая уж и плохая идея. Может быть тогда он перестанет ощущать то, что не даёт ему покоя. Всё станет гораздо проще. Наверное, он больше не будет мёрзнуть. Самое странное, что мёрзнет даже протез. Тут же вспоминается рассказ Намджуна о том, что порой у него ноют колени, хотя он уже давно перестал быть человеком, как таковым. Интересно, когда он чувствует эту фантомную боль, тоскует ли он о прежнем теле? Иногда Юнги скучает по своей руке. Настоящей, из плоти и крови. Ведь сейчас он может ощущать всё, лишь наполовину. Правой рукой он не сможет почувствовать мягкость волос Тэхёна, тепло его кожи. Всё это ему недоступно. Понимая, что его мысли зашли не в ту сторону, Юнги стискивает пальцы в кулаки и порывисто поднимается с дивана. - Пойду, проветрюсь, - буркает он себе под нос. Но кажется, никто даже не замечает его ухода. От этого настроение портится окончательно, и Юнги решает, что ему пора бы действительно уйти. Прежде чем дверь за ним закрывается, до него долетает заливистый смех Тэхёна, а потом воцаряется тишина. Юнги подходит к балконной перегородке и смотрит вниз: там внизу течёт своя жизнь, и никому нет до него дела. Впрочем, кажется, что здесь наверху всем на него тоже наплевать. Юнги ударяет кулаком по перилам, а потом накрывает лицо ладонью. - Что за дерьмо? – спрашивает он у самого себя и выдыхает. В груди тяжелеет с каждой минутой, но Юнги игнорирует это - слишком устал. Ему нужно немного отдохнуть и тогда он точно вернётся в норму. - Не часто ты пытаешься спрятаться в разгар веселья, Юнги, - раздавшийся за спиной голос не пугает. Юнги привык, что этот человек появляется в самых разных местах совершенно неожиданно. - Сокджин-хён, - констатирует он, оборачиваясь. С красивого лица на него смотрят большие ярко-голубые глаза. Смотрят в самую душу и видят то, что происходит глубоко внутри. – Я устал. - Понимаю, - лёгкая улыбка трогает губы Сокджина, а он сам подходит ближе. Сначала молчит, а потом всё же говорит, при этом не глядя на него. – Ты же знаешь, что Тэхён дорожит тобой больше, чем кем-либо. Это все знают. - О чём ты? – внешне Юнги спокоен, но внутри у него поднимается самая настоящая буря. Неужели всё было настолько очевидно? Он не мог, не мог так спалиться. Это… - Я знаю, что ты понимаешь о чём я, Юнги. Мы оба это знаем. Не нужно стесняться. Я тебя не осуждаю, и можешь быть уверен, что никто не осудит. Юнги не успевает ответить, горло сжимает болезненным спазмом, лёгкие горят, словно в огне, а потом он начинает кашлять. Сначала кашель сухой, раздирает горло, не позволяя дышать и от этого приступ усугубляется. В ушах начинает гудеть. Боковым зрением он видит встревоженного Сокджина. Его голос доносится, как сквозь вату. И вдруг становится намного легче, потому что Юнги наконец откашливает то, что мешало ему дышать. В голове проясняется, перед глазами больше не плывёт и он может посмотреть на свою ладонь. Матовая, металлическая поверхность покрыта слюной и кровью, но не это пугает его. Ведь Юнги видит то, что куда страшнее крови. В самом центре лежат несколько мелких, голубоватых лепестков. Юнги в ужасе смотрит на них, надеясь, что ему это кажется. Может он просто много выпил? Но стоит ему посмотреть на Сокджина, как он понимает – нет, не кажется. Прежде, чем кто-то успевает сказать хоть слово, дверь распахивается и на пороге возникает перепуганный Тэхён. Юнги в последний момент успевает сжать руку в кулак и утереть рот от крови. Нельзя, чтобы кто-то это увидел. Хватит и Сокджина. - Хён! – Тэхён сильно встревожен. Юнги видит это по его глазам, по выражению лица, слышит по голосу. Он буквально подлетает к нему и падает рядом на колени, хватая за плечи. – Как ты? - Всё нормально. Просто… я выпил лишнего. Тэхён щурится. Первый признак того, что он Юнги не верит. А обычно Тэхён верит всему. На помощь приходит Сокджин. - Тэхён, скорее всего Юнги простыл, а алкоголь усугубил это дело. У меня есть знакомый врач, завтра Юнги сходит к нему, и он назначит ему лечение. Проходят долгие мгновения, прежде чем морщинка между бровей Тэхёна разглаживается и он улыбается. - Хорошо. Юнги крепче сжимает кулак и смотрит на Сокджина. Он благодарен ему за эту ложь. Ведь самое главное – это то, что на лице Тэхёна больше нет этого невыносимого выражения. Этого для Юнги вполне достаточно.***
Юнги смотрит на ладонь, где среди сгустков розовой слюны и крови лежат ярко-голубые, как весеннее небо за городом лепестки. С каждым днём их становится всё больше, иногда попадаются даже целые цветки - их пока мало, но вряд ли это является поводом для радости. Он брезгливо морщится, смывает цветы под струёй горячей воды и смотрит, как они утекают в водосточную трубу. Это было бы даже красиво, и он бы может написал об этом песню, если бы только не чувствовал себя настолько разбитым. Если бы только всё это дерьмо случилось не с ним. Почему это случилось с ним — Юнги не знает. После посещения знакомого врача Сокджина прошло около двух недель. Все эти две недели Юнги сидит на обезболивающих, которые ему прописали. Но доктор посоветовал сильно не затягивать с этим. С чем «с этим» уточнять не стал, но это и так было понятно. Пока цветы не начали прорастать по всему телу, с ними нужно было что-то делать. Юнги ответил, что ему нужно немного подумать и ушёл, прихватив с собой несколько банок с таблетками. Все эти две недели Юнги сидит дома, не выходит ни с кем на связь и пьёт. Пьёт так, словно алкоголь может уничтожить эти чёртовы цветы, которые засели в его лёгких. Жаль, конечно, что это не срабатывает. Зато это работает вместе с обезболивающим и помогает Юнги на какое-то время забыть о том, в какой заднице он оказался. Когда телефон в очередной раз вибрирует в кармане, он сдаётся и вытерев руки, достаёт его, сразу же открывая мессенджер. В диалоговом окне с Сокджином куча непрочитанных сообщений. «Юнги, что сказал тебе доктор?» «Юнги, ответь.» «Надеюсь, что ты не делаешь глупостей, Юнги.» «Ты же понимаешь, что от того, что ты прячешься, ничего не изменится? Ты только усугубляешь свою ситуацию. Если ты игнорируешь Тэхёна, то поговори со мной. Ты же знаешь, что всегда можешь рассчитывать на мою поддержку. Да и вообще на поддержку каждого из нас.» «Мин Юнги, не будь мудаком.» «Тэхён постоянно спрашивает о тебе. Поговори с ним.» «Ты должен ему признаться.» «Почему ты такой трус, Юнги?» Последнее сообщение осуждающе пульсирует на экране, заставляя Юнги почувствовать себя ещё хуже, чем есть на самом деле. Почему-то это пресловутое «трус» отпечатывается на сетчатке и жжётся. Юнги никогда не был трусом, но сейчас он понимает, что Сокджин прав. Он действительно трус. Трус, который вместо того, чтобы действовать, предпочёл забиться в свою конуру и игнорировать всех. Но читать это всё равно обидно. Обиднее «мудака». Как мудак он ведёт себя всю сознательную жизнь и это слово проходит мимо него, а «трус» задевает за живое. Поэтому Юнги хмурится, закусывая губу, и быстро набирает ответное сообщение. «Хён, отъебись. Пожалуйста.» Ответ не заставляет себя долго ждать, впрочем, чего он ещё ждал от Сокджина? «По крайней мере, ты жив.» Юнги громко фыркает и выходит из ванной комнаты, тыкая пальцами по экрану смартфона. «Ну, это ненадолго.» Вместо ответа раздаётся звонок в дверь. Юнги вздыхает и идёт открывать, понимая, что другого выбора у него всё равно нет. Сокджин стоит за дверью в ослепительно белой парке, застёгнутой по самый нос, который выглядывает из-под капюшона, словно красный нос оленёнка Рудольфа. Юнги молчаливо отступает в сторону, пропуская друга в квартиру. Сокджин неторопливо раздевается, снимает обувь, аккуратно ставя её на специальную подставку, поправляет ботинки Юнги и после этого, словно хозяин положения направляется в сторону кухни, прихватив с собой пакет с продуктами. Юнги, тихо ворча, закрывает дверь и идёт за Сокджином, шаркая ногами по полу. На небольшой кухоньке он забивается в самый угол и принимается следить за каждым движением Сокджина. Тот деловито раскладывает продукты по пустым полкам холодильника, оставляя на разделочном столе то, что ему необходимо и принимается готовить. Юнги ждёт. Он прекрасно знает, что Сокджин пришёл не для того, чтобы накормить его ужином. Готовка скорее предлог, чтобы начать неприятный разговор. То что он будет неприятным они знают оба, поэтому молчат. Юнги скребет ногтем по столешнице, стараясь хоть чем-то занять руки. - Ну и? - спрашивает Сокджин, не отвлекаясь от нарезки овощей. - Что? - Юнги, - Сокджин наверняка морщится, но не поворачивается — даёт время подумать и собраться с мыслями. Сокджин хороший друг, Юнги понимает это так же ясно, как то, что он сам друг хреновый. - Перестань включать дурака, тебе не идёт. - Что ты хочешь от меня услышать? - сдаётся Юнги, бросая на друга взгляд из-под бровей. Несмотря на то, что Сокджина все считали весёлым и немного придурковатым, на деле всё было совсем не так. Юнги не встречал людей, которые бы были настолько дотошны, как его лучший друг. Сокджин мог вытряхнуть из человека душу одним только взглядом, а если он начинал говорить... то тут уже ничего не могло спасти жертву. Разве что выпрыгнуть в окно. Но в случае с Юнги прыгать в окно было бы не совсем разумно — жил он на втором этаже. - Ты знаешь, что я хочу от тебя услышать. Когда? - Что «когда»? - Когда ты собираешься признаться Тэхёну? Или хочешь стать клумбой? Что ж, признаюсь, из тебя получится симпатичная такая клумба. Голубенькая, - фыркает Сокджин. Юнги не сдерживаясь кривится и раздражённо выдыхает. - Уж не голубее тебя. - Рад, что ты ещё можешь шутить шутки. Но всё-таки вернёмся к моему вопросу. Когда? - Никогда! - Почему? - Хён, вопросы «почему» задают до трёх лет. И что-то я не вижу на тебе подгузника. - Ты серьёзно считаешь, что трёхлетние дети носят подгузники? - голос Сокджина звучит с искренним удивлением, и Юнги буквально теряет дар речи. - Ха... я не знаю, хён, окей? И я не буду признаваться Тэхёну. - Послушай, ты же понимаешь, что я не отстану, так что лучше перестань ломаться и отвечай на вопросы. - Я ответил. - Нет, ты не ответил. Юнги рычит, принимаясь яростно тереть лицо ладонями. В сотый раз задаваясь вопросом почему именно он? Почему ему просто не дадут сдохнуть? Почему обязательно нужно лезть к нему в душу? - Вопросы «почему» задают до трёх лет, разве не так, Юнги? - язвительный голос Сокджина, заставляет вздрогнуть. - Чего тебе нужно от меня? - Юнги устало вздыхает, зарываясь пальцами и в без того растрёпанные волосы, понимая, что задавал предыдущие вопросы вслух. - Мне нужно, чтобы ты прекращал дурить и поговорил с Тэхёном. - Что это изменит? Я не хочу, почему ты никак не поймёшь? Даже если я признаюсь, ничего не изменится. - Почему ты так думаешь? - Потому что это Тэхён. Разве ты не видишь сколько девчонок крутится рядом с ним? Не мне с ними тягаться, - Юнги раздражённо ударяет кулаком по столу. Сокджин некоторое время молчит, а потом вздыхает, протягивая руки к молнии на своём термокостюме. - Ты чего это делаешь, хён? - вся злость и раздражение улетучиваются в раз, когда Юнги понимает к чему идёт дело. Только вот он не понимает зачем Сокджин это делает. Но собачка молнии скользит вниз, Сокджин смотрит на него в упор, а Юнги смотрит, как оголяется светлая кожа, а потом он видит их. Бордовые, сочные на первый взгляд пионы, проросшие на уровне сердца. Юнги открывает рот не веря своим глазам. - Что... когда это... кто? - собрать мысли не получается, поэтому Юнги давит из себя отдельные слова. Сокджин улыбается и подойдя ближе, садится напротив. - Намджун. - Я даже не догадывался... - Ты о многом не догадываешься, Юнги, - замечает Сокджин, наконец, застёгивая термокостюм обратно. Но яркие цветы всё ещё стоят перед глазами. - Как? - только и спрашивает он, но его прекрасно понимают. - Кто знает, - Сокджин пожимает плечами и принимается задумчиво покусывать губу. - Я не могу тебе точно сказать, когда это произошло. Просто в один момент меня накрыло так же, как и тебя. Пожалуй, это случилось вскоре после того, как он полностью стал киборгом. Юнги невольно ахает. Получалось, что Сокджин с Намджуном были уже несколько лет вместе. - Так вы вместе? - Ну, как видишь, я жив. Так что да, мы вместе. - Но почему... почему ты не говорил? Мы же друзья. - Юнги, а разве надо было что-то говорить? Я думал, что всё и так более, чем очевидно. Просто это ты у нас несколько... недогадливый. Юнги хмурится, собирается возразить, но замирает с открытым ртом, потому что осознаёт, что Сокджин прав. Ведь всё это время отношения лучших друзей были у него на виду. Юнги вспоминает их взгляды, лёгкие касания. Вспоминает то, как Намджун смотрит на Сокджина и всё складывается в единую картину. - Именно поэтому, я и говорю тебе попробовать, Юнги. Я попробовал и признался киборгу на свой страх и риск, хотя не то чтобы у меня был выбор. И как видишь, что всё наладилось. - Но я не ты, хён. - Да, Юнги. Ты — не я. Но и Тэхён не Намджун. Уж поверь моему опыту, он куда сообразительнее этой консервной банки. Поэтому, - Сокджин встаёт и кладёт ладонь на плечо Юнги. - Просто попробуй с ним поговорить. Ты ничего не теряешь. И да, ты знаешь, что означают незабудки на языке цветов? Юнги качает головой. Он об этом даже не задумывался. - Почитай, это довольно любопытно, - советует ему Сокджин, прежде чем вернуться к готовке.***
Юнги смотрит на своё отражение в зеркале, приподняв пепельные пряди чёлки, и не испытывает ничего кроме глухого раздражения и отвращения. Небольшой пучок цветов, проросших прямо на виске - именно то, чего Юнги боялся больше всего. Он был готов терпеть кашель, боль во всём теле, но это... когда он увидел их первый раз, то расчесал себе висок в кровь, лишь бы избавиться от голубых соцветий, но на следующий день незабудки проросли снова. И наверняка продолжат расти до тех пор пока... пока он не задохнётся или пока не остановится его сердце. Что случится раньше Юнги не знает. Но судя по ощущениям что-то из этого случится совсем скоро. За ту неделю, что прошла с их с Сокджином разговора он очень много думал. Не то чтобы ему это сильно помогло. По совету хёна он читал про незабудки и каждая легенда была печальнее другой. Что Сокджин нашёл в них интересного, Юнги не понимает до сих пор. Лично он видит в них знак. Знак, что даже не стоит рассчитывать на взаимность Тэхёна. Но так же он понимает, что умирать ему совсем не хочется. Юнги страшно. Просто страшно умирать. Он понимает, что со смертью наступит конец всему. А он и так толком ничего не успел сделать. Успел только влюбиться. И теперь эта самая любовь сжигает его изнутри. Сокджин прав - дальше так продолжаться не может. Ему пора принять решение и он его принимает не отходя от раковины. Пальцы дрожат, пока он пытается написать сообщение. Но Юнги старается взять себя в руки, доказать самому себе, что у него нет другого выхода. Только этот, если он всё-таки хочет жить. Если он хочет и дальше продолжать быть рядом с Тэхёном, пусть и подобным образом. «Хён, я принял решение. Я соглашусь на операцию.» Ответ приходит так быстро, словно Сокджин сидел и ждал его сообщения. «Я сейчас приеду.» Юнги смотрит на экран телефона и чувствует благодарность. За отсутствие лишней болтовни и нотаций. Ему действительно нужно, чтобы кто-то сейчас был рядом. Потому что подобное решение далось ему с большим трудом. И если несколько дней назад Юнги не знал, как выпроводить друга из квартиры, то сейчас он был рад, что Сокджин скоро будет здесь. Последний раз взглянув в зеркало, Юнги морщится и спешит уйти подальше от своего отражения. Жаль нельзя уйти так же от своих мыслей. Но скоро всё это закончится. К моменту, когда в квартире раздаётся звонок, у Юнги получается окончательно успокоиться и принять происходящее с должной выдержкой. Он даже морально готов к тому, что услышит от Сокджина, но так же он знает, что ни за что не изменит своего решения. Открывая дверь, он собирается сказать хёну, что он слишком долго, однако ни единого слова не слетает с его губ, когда он видит Тэхёна. Тот смотрит на него исподлобья, словно провинившийся щенок. Юнги вздыхает и качает головой. Ну, конечно. А чего он ещё ждал от хёна? На самом деле Юнги даже не удивлён. Вместо того, чтобы прогнать Тэхёна и позвонить Сокджину, чтобы сказать пару ласковых, он отходит в сторону, пропуская парня внутрь, а потом и вовсе уходит на кухню. Там, забравшись с ногами на подоконник, он закуривает. Тэхён не отставая следует за ним. Он молчаливо подходит ближе, перекрывая возможные пути к поступлению. Но Юнги не собирается сбегать, в этом попросту нет никакого смысла — он давно уже в ловушке. Юнги выдыхает сигаретный дым чуть в сторону, внимательно разглядывая лицо Тэхёна. Они не встречались практически целый месяц, и видя его прямо перед собой, Юнги понимает, что ужасно соскучился. По внимательному взгляду, по буйным тёмным кудрям и по улыбке. Только вот сейчас Тэхён не улыбается. Он смотрит в ответ и молчит. Молчит долго, а потом кладёт ладонь на лицо Юнги. Раньше Юнги обязательно оттолкнул бы Тэхёна, сказал бы что-нибудь грубое, лишь бы его не трогали. Но сейчас всё совершенно иначе. Сейчас он прикрывает глаза и вжимается щекой в большую, тёплую ладонь. Он делает это неосознанно и когда понимает, что творит, резко распахивает глаза и замирает. Тэхён смотрит на него с лёгкой, какой-то нереальной улыбкой. Его ладонь скользит чуть вверх, сдвигая прилично отросшие пряди волос и оголяя висок. Тэхён смотрит пронзительно и Юнги понимает, что он сейчас что-нибудь скажет, поэтому спешит сделать это первым. - Давай потрахаемся? Становится так тихо, что звук работающего холодильника начинает казаться оглушительно громким. Тэхён смотрит на него растеряно, словно ребёнок, у которого отобрали конфету и он не совсем понимает почему. Юнги уже хочет отшутиться, но в этот раз Тэхён опережает его. - Давай. А после этого целует - мягко и ненавязчиво. Так, что у Юнги внутри всё сжимается, а голова идёт кругом. Он понимает, что именно этого ему и хотелось уже давно. Все чувства, которые он испытывал к Тэхёну были отнюдь не дружеские. Возможно романтическое влечение появилось не сразу, но в любом случае Юнги всё это время действительно хотел не простых объятий, а того, что происходит сейчас. И неожиданно ему до ужаса становится жаль самого себя, Юнги понимает, что уже не хочет говорить, что пошутил. Напротив, он рад, что сказал это. Ему хочется хотя бы один раз почувствовать всё, что чувствуют обычные люди, прежде чем он лишится такой возможности раз и навсегда. Эмоции настолько переполняют его, что Юнги просто отталкивает Тэхёна от себя и тяжело дышит некоторое время. - Не здесь. Тэхён согласно кивает, осторожно берёт его за руку, помогая спрыгнуть с подоконника. Юнги не противится, хотя мог бы сделать это сам. Но ему нравится чувствовать тепло чужой руки, поэтому он позволяет Тэхёну увести его в соседнюю комнату. Рядом с кроватью Юнги становится ужасно неловко. Особенно когда Тэхён притягивает его к себе и снова целует, в этот раз более смело и настойчиво, забираясь руками под толстовку. Юнги не выдерживает и отстраняется. - Резинки. И смазка. В ванне. Тэхён послушно кивает и скрывается за нужной дверью, оставляя его один на один с нарастающей нервозностью. Сев на кровать, Юнги стягивает с себя толстовку, небрежно бросая её на пол и смотрит на свои руки, которые бьёт крупной дрожью. Увидев на пальцах левой руки кольца, Юнги принимается их снимать. В этот самый момент возвращается Тэхён, вплотную садится сзади, мимолётно целует в шею и, положив подбородок на плечо с любопытством спрашивает: - Зачем ты снимаешь кольца, хён? - Чтобы случайно не поцарапать тебя. - Это так мило. - Заткнись, - Юнги раздражённо дёргает плечом и разворачивается к Тэхёну лицом. Парень смотрит на него как-то странно. Юнги не может понять чего в чужом взгляде больше: нежности или задумчивости. Таким Тэхёна он видит впервые. Сердце начинает ныть от осознания того, что больше ему не испытать ничего подобного, потому что после того, как ему удалят цветы, эмоции ему будут недоступны. Но эта ночь будет принадлежать ему целиком и полностью. И пусть это нечестно по отношению к Тэхёну, которого он буквально использует в своих целях, Юнги не хочет отказывать себе в этом желании. Потом он загладит свою вину, а сейчас ему хочется хотя бы раз в жизни почувствовать себя любимым. - Хён, ты так похудел. Ты что совсем не ешь? - Юнги вздрагивает, когда ладонь Тэхёна оглаживает его бок. Вместо ответа он торопится поцеловать его, не желая терять время на пустые разговоры. Какая разница худой он или нет? Скоро это не будет иметь никакого значения. Каждое прикосновение Тэхёна нежное и осторожное, словно Юнги для него много значит. От этого под рёбрами мерзко ноет, Юнги старательно зажмуривается, стараясь не думать о подобном. И у него получается, потому что как оказалось Тэхён мастерски умеет отвлекать и забивать голову только собой. Он мягко укладывает Юнги на спину и нависает сверху. Они несколько минут смотрят друг на друга, изучая. Юнги тяжело дышит, а потом приподнимаясь на локтях снова целует Тэхёна. Он никогда не мог подумать о том, что Тэхён бывает таким. Что от него можно ждать не только хаотичную энергию, шум и глупые вопросы и шутки, но и тепло, которое он щедро дарит каждым касанием. Юнги непривычно видеть то, как Тэхён неторопливо и размеренно двигается. Он не понимает куда делся тот неловкий, шумный пацан, который всегда рушил всё на своём пути. Эти разительные перемены совершенно не желали укладываться в голове, поэтому Юнги решает просто выбросить эти мысли из головы. Юнги не нравится то, что на Тэхёне всё ещё слишком много одежды, поэтому он тянет вверх его толстовку. Тэхён послушно задирает руки, помогая ее снять. Как только Юнги отбрасывает вещь в сторону, Тэхён прижимается к нему всем телом, давая почувствовать, насколько он тёплый - даже горячий. Особенно по сравнению с ним самим. Юнги обвивает руками крепкую шею и прикрывает глаза, наслаждаясь поцелуями и теплом чужого тела. Если бы кто-то спросил его, как можно описать Тэхёна в постели одним словом, он бы сказал — деликатный. Каждое его действие осторожное, словно Юнги настолько хрупкий, что может сломаться от любого неосторожного прикосновения. Он даже не замечает, что уже полностью без одежды, потому что не получается думать ни о чём, кроме Тэхёна. Собственная нагота даже не смущает. Юнги видит, что Тэхён всё ещё медлит, он неторопливо склоняется и проводит кончиком носа по шее, вдыхая полной грудью, нежно целуя обветренными губами. Юнги несдержанно стонет, переставая себя контролировать. Кажется, это служит знаком для Тэхёна, чтобы перестать осторожничать, потому что после этого его руки оказываются абсолютно везде, он жадно мнёт тело Юнги, словно помешанный. Юнги может только утопать в его прикосновениях и подставляться под поцелуи. Жаркие волны, что накатывают на него, заставляют захлёбываться в новых ощущениях. В какой-то момент Тэхён подхватывает Юнги под ягодицы, приподнимая выше, и сам толкается бёдрами навстречу. Проникновение довольно медленное, так что Юнги может сполна ощутить все прелести тэхёнова члена в себе. Внезапно он задумывается о том, а что если у них всё-таки что-то получится? Что если он скажет Тэхёну, что чувствует на самом деле? Однако эти глупые мысли быстро испаряются, когда Тэхён начинает двигаться. Сначала неторопливо и как кажется Юнги – даже боязливо. Но потом всё с большей уверенностью и пылкостью – Юнги и представить не мог, что Тэхён способен на подобное. Он закрывает глаза и с готовностью отвечает на очередной поцелуй, понимая, что совершенно не жалеет о том, что всё сложилось подобным образом. *** Первое, что чувствует Юнги, когда просыпается это то, что ему легко дышится. Если ещё вчера его дыхание было хриплым и прерывистым, то сейчас всё... нормально. Даже его тело не болит, не считая слегка саднящей задницы. Пытаясь понять, почему все изменилось, он вспоминает, что вчера произошло и это заставляет его резко подскочить. - Хён, что такое? Тебя снова тошнит? Подожди, я помогу... - раздаётся рядом заспанный голос Тэхёна и Юнги вздрагивает, быстро оборачиваясь. Недавние события оживают в памяти. То, как проснулся среди ночи от ужасной боли в животе и груди. Как едва успел добежать до ванной комнаты и рухнуть перед унитазом, сбивая колени о кафель, прежде чем его накрыл сильный приступ кашля. Как почти сразу же рядом оказался перепуганный Тэхён. Юнги помнит как парень сел рядом и принялся гладить его по спине. Если честно, это совершенно не помогало, но морально становилось неожиданно легче. Его всё ещё буквально выворачивало наизнанку, казалось будто ещё немного и он точно начнёт выблёвывать внутренние органы, но чужое присутствие рядом успокаивало. Рвало его долго, очень долго, насколько помнил Юнги. Под конец он уже едва мог держаться на коленях и если бы не Тэхён, то он бы наверняка упал. Когда вокруг всё уже было в лепестках, которым казалось не будет конца, всё закончилось. Юнги плохо помнит, что было дальше, потому что к тому моменту окончательно выбился из сил. В голове мелькали лишь смутные образы того, как Тэхён помогал ему умыться, а может быть даже вымыл его целиком, Юнги не мог сейчас сказать, что это не было плодом его воображения. - Хён? Всё хорошо? - снова спрашивает Тэхён, садясь рядом. - Да... да, всё нормально. Мне... намного лучше, если честно, - неуверенно произносит Юнги. Тэхён улыбается, а потом тянется за поцелуем. Юнги шарахается в сторону, едва не падая с дивана. - Какого хрена ты творишь? - А что такого? - голос Тэхёна звучит удивлённо и это обескураживает. - В смысле? Тебя не смущает, что мы как бы только проснулись, да и вообще... - Нет, не смущает, - Тэхён легко пожимает плечами, а потом снова тянется за поцелуем. Юнги едва успевает упереться ладонью ему в лицо, чтобы этого избежать. - Прекрати. Это не нормально. - Хён, - глухо произносит Тэхён прямо в ладонь, а потом отстраняется и серьёзно продолжает, - Это нормально для людей, которые встречаются. И если ты думаешь, что мне противно, то ты ошибаешься. - В смысле встречаются? - глупо переспрашивает Юнги, не понимая, как всё могло дойти до этого. Тэхён долго не отвечает, внимательно разглядывая лицо Юнги, а потом вздыхает и садится на диване по-турецки, совершенно не смущаясь собственной наготы. А вот Юнги, замечая отсутствие у Тэхёна нижнего белья, моментально краснеет. - Я люблю тебя, Юнги-хён. - Нет. - Что «нет»? - Этого не может быть... ведь я... если бы ты любил меня, то я бы не заболел. - Мне очень жаль, что я не понял этого раньше, хён... я... - Тэхён вздыхает, опуская взгляд, но почти сразу же переводя его на Юнги. - Прости, что я так долго не мог разобраться в своих чувствах, и тебе пришлось столько вынести. Но теперь я буду рядом, обещаю. Тем более... кажется, мы успели очень вовремя. Ночью, когда тебя рвало... Кажется, в тебе больше не осталось цветов. Кроме этих. - Тэхён протягивает руку, бережно прикасаясь к цветкам на виске Юнги. Юнги смотрит на него, не в силах поверить, что всё это правда. Поверить в то, что Сокджин-хён был прав. Ему нужно было просто признаться Тэхёну и тогда... тогда всего этого бы не произошло. Юнги хмурится и отводит взгляд в сторону. - Хён. - Что? - Скажи мне тоже. - Что тебе сказать? - Юнги неохотно смотрит на Тэхёна, не зная, как теперь себя вести. - Что любишь меня. - Что ты... Вот, чёрт, ты и так знаешь это. - Я хочу, чтобы ты сказал это вслух. Юнги открывает рот, чтобы отказаться, потому что он не видит смысла говорить очевидные вещи, но не произносит ни слова. Он осознает, что всё, что ему пришлось пережить за эти три недели, случилось лишь потому, что он не видел смысла говорить. Но теперь, кажется, этот смысл был. В любом случае, он точно ничего не теряет. Тем более после признания, в которое всё ещё сложно было поверить. - Я... я люблю тебя, - с большим трудом произносит Юнги, не привыкший говорить подобные слова. Это кажется ему глупым, но после того, как он замечает расцветающую на тэхёновом лице улыбку, Юнги понимает, что готов выглядеть нелепым снова и снова.