Миссия: "Растопить ледяное сердце"

От автора: Это не фанфик. Это кровавый триллер, ей Богу. Впервые у меня все настолько мрачно получается. Самой страшно стало, когда ночью это писала. В общем, все немного жестоко. Надеюсь, что вы, мои дорогие читатели, не сильно расстроитесь. Ваша Лекса. «День не задался», - подумал Хибари, спускаясь вниз по лестнице и с каждым шагом все сильнее чувствуя запах горелой пищи. Опять этот омега что-то спалил. Утешало только то, что грохота и воплей слышно не было. Все тихо, как в подводной лодке, и уже одно это, в противовес спокойствию, настораживало. Зайдя на кухню, майор увидел умильную картину: Тсунаеши с видом деловой колбасы стоит у плиты, старательно переворачивая блин, явно прилипший к сковородке. Мальчик был настолько увлечен этим интереснейшим занятием, что не заметил мужчину, а плотно окутывающий запах надежно скрывал аромат альфы, делая его незаметным на общем фоне, потому что Хибари тут пахло абсолютно все, его же дом. - Правильнее будет вот так, - тихо подкравшись к вздрогнувшему мальчишке, сказал майор, направляя его руку с зажатой деревянной лопаточкой. Тсуна покраснел, рука брюнета очень теплая, а приятный, кружащий голову аромат альфы ударил в ноздри, будоража заложенные природой инстинкты. Мальчику захотелось прижаться к этому теплому сильному телу, и только вовремя очухавшийся разум привел Тсуну в себя, заставляя покраснеть еще больше. - Видишь, это совсем не сложно, - Хибари удалось отлепить изрядно «подзагоревший» блин от сковороды. - Не смотрите на меня так, - Савада отвернулся, стараясь унять бешеное сердцебиение и прогнать краску с лица. – Не все получились такими страшными, - он указал на тарелку с маленькой стопкой аккуратных блинчиков, совсем не похожих на своих «погоревших» товарищей. – Хии, Хибари – сан, не надо их есть! Но майора уже было не остановить. Мужчина свернул один блин из подгоревшего семейства в треугольник и откусил, медленно жуя. Тсуна тихо молился, чтобы блины оказались более-менее съедобными и не опасными для жизни. Откусив еще пару раз, Хибари задумчиво почесал нос. - Гадость, конечно, невероятная, но есть можно, - заключил он, проверяя наличие заварки в маленьком расписном чайничке. Мальчик посмотрел на него, как на святого, и мысленно велел себе поставить этому альфе памятник за огромное терпение. *** Хотелось выть волком. И не потому, что его неожиданно вызвали подменять заболевшего коллегу на дежурстве, а потому, что возникало идиотское ощущение дежа вю. Точно такой же маршрут как в тот день, когда он нашел Саваду. Точно такие же снующие травоядные, почтительно склоняющие головы и расступающиеся перед стражем порядка. И этот же темный грязный переулок. Даже следы крови на земле остались, правда, приобрели темный, практически черный цвет. Хибари досадливо мотнул головой, проведя рукой по непослушным черным волосам. Он не о том думает. Надо сосредоточиться на работе. События не повторяются, он же не в замкнутом контуре живет. И он не найдет очередного избитого до полусмерти подростка. Чур-чур-чур. Кёя снова мотает головой, злясь на собственную прогрессирующую паранойю. Прав Мукуро, меньше надо работать. Может, отпуск взять?.. «Ага, как же. Так Занзас тебя и отпустил», - съехидничал где-то в глубине души вредный голосок убитого жизнью реалиста. Что ж, с этим Хибари смирился давно – пока Занзас его начальник, не видать ему даже недельного отгула как своих ушей. Пока Хибари рассуждает о приятном и несбыточном, он не замечает, как проходит почти половину заданного маршрута для патрулирования. Вроде самые мрачные точки миновал, можно вздохнуть спокойно. И только эта мысль мелькнула, как по закону жанра явилось прямое опровержение. Майор успел только заметить метнувшуюся к нему рыжеволосую молнию, и вот его уже дергает за рукав пиджака перепуганная до смерти девушка. - Вы из полиции? Пойдемте, скорее! – особа захлебывается в слезах, пытаясь сдвинуть мужчину с места. – Пожалуйста, помогите! - Что случилось? – свято следуя правилу сохранять спокойствие, спрашивает Хибари, встряхнув девушку за плечи. Та поднимает на него большие покрасневшие от потока слез глаза и чуть ли не кричит: - Там ребенка насилуют! – она машет рукой в неизвестном направлении, а майор свирепо щурится. - Ведите, - коротко бросает он. Девушка покорно кивает и несется по улице, не оглядываясь на Хибари. Даже простая бета, как она, чувствует запах разъяренного альфы. Проводница влетает в один из вполне благовидных переулков и замирает, зажав рот рукой. Весьма благоразумно с ее стороны, как успевает заметить майор, не нужно привлекать лишнее внимание. Девушка падает на колени, беззвучно рыдая и кусая до крови руку, словно потеряла рассудок. А когда Хибари видит то, что подвергло ее в такое состояние, сам чуть не лишается разума. Он видел многое. Спокойно присутствовал в помещении, где Мукуро проводил вскрытие, разбирая вместе с ним очередное преступление. Но вид израненного и избитого до неузнаваемости десятилетнего ребенка стал ударом даже для его тренированной психики. Яркий металлический запах крови перебивает все, осязая вязкой массой на языке. Тонкий, едва уловимый за кровавой завесой запах неполовозрелой омеги и отвратительный запах изнутри протухшего альфы. Того самого, что держит бессознательного ребенка за шею, приставив к его виску пистолет. Мальчик даже не шевелится, грудная клетка тяжело вздымается, а то, что когда-то было одеждой, свисает грязными окровавленными лохмотьями. Хибари хватает одного громкого удара собственного сердца, чтобы вытащить из кобуры пистолет и навести его на довольно ухмыляющегося мужчину. Не зря он разочаровался в людях. Это общество деградирует. Оно отвратительно. - Одно лишнее движение, мистер полицейский, и он умрет, - режущий уши голос. Боже, зачем ты создаешь таких мерзких созданий?.. Брюнет немного опустил взведенную руку, просчитывая варианты. Вызвать подкрепление он не успеет, раньше надо было думать. Может, стоит сыграть в глупого мальчика и отвлечь этого ублюдка, а тем временем девушка сможет незаметно уйти. Хибари рассматривал и вариант внезапного выстрела, но он ведь не в курсе, насколько хорошо альфа владеет оружием. Если судить по уверенной хватке – явно не новичок. Возможно, он еще долго бы думал и сомневался, но тут брюнет подмечает ранее незамеченную деталь: брюки мальчика, изодранные в обвисшие клочья, испачканы в чем-то мутно-белом, смешанном с кровью. Сперма. Короткое слово послужило красной тряпкой, сорвавшей быка с поводка. Хибари глухо рычит, сверкая сталью глаз, и спускает курок. Пуля попадает точно в цель, альфа мешком оседает на землю, выронив из руки пистолет, а майор уже подлетает и ловит хрупкое израненное тело. Прощупать пульс удается с трудом, но Хибари все же чувствует его, слабое биение под тонкой с синеватыми прожилками коже. Он хватает с пояса рацию и кричит, чтобы по таким-то координатам явились все, кто сейчас неподалеку. Бережно берет ребенка на руки и смотрит на сидящую на земле девушку. - Вы сможете рассказать людям из полиции, что тут случилось? – тихо спрашивает он, нащупывая в кармане ключи от машины. – Не бойтесь говорить всей правды. Они все равно сразу поймут, что я его убил, - добавил майор и получил нерешительный кивок. Кивнув в ответ, он бросился бежать к машине. Мальчику нужна помощь, срочно. *** Тсуна сидит в гостиной на диване, поджав под себя ноги, и читает очередную книгу. Он в жизни столько не читал. Хотя, что ему еще остается делать, раз Хибари до сих пор не выдал ему ключи от дома, да и вообще даже не намекает, что мальчик может выходить на улицу. Живет, как затворник, разве что не насилуют, как это было раньше. - Какой прелестный мальчик, - щебечет незнакомый мужчина, поигрывая даже на вид тяжелой плеткой. – Так и хочется сделать его еще прекраснее, ведь цвет свежей крови украшает любого. - Я позволю тебе делать с ним все, - мелодично журчит голос его хозяина. Тсуна не видит его, не видит ничего от слез. Сколько это будет продолжаться? Когда уже его оставят в покое?.. – Делать все, кроме одного. - Но, господин, это самое интересное. И я готов дорого заплатить за эту прелесть, - заканючил новый посетитель. В последнее время новеньких все прибавлялось, и каждый желал позабавиться с любимой игрушкой господина. - Нет. Он еще не раскрытый бутон нежной лилии. И я первым сорву этот бутон, стоит ему только начать распускать лепестки, - это была его особенность. Хозяин всегда говорил странно, витиевато выражаясь и ставя на место зазнавшихся одним лишь словом. Возможно, Тсуна бы его даже уважал бы, если бы не нещадные «любовные» побои. - Ладно, тогда я просто поиграю с ним, - «покупатель» оглядывает свою жертву со всех сторон, оценивая товар. Тсуне хочется кричать от отвращения, когда обнаженной спины касаются толстые грубые пальцы. Но он даже этого не может, потому что хозяин всегда засовывает ему в рот шарик-кляп. - Как пожелаешь. Мой мальчик очень хорошо делает минет… «Зачем я это все вспоминаю? Пора уже начать успокаиваться. Хибари – сан не даст меня в обиду», - глубоко выдохнул мальчик, уронив книгу. Он ненавидел это липкое чувство страха, когда воспоминания заводят его в эту степь. Лучше уж вообще не думать. «И почему я не потерял память? Какая красота была бы…» Неожиданно Тсуна слышит тихий хлопок входной двери. Заметив спокойно шагающую в прихожую Лури, Тсуна облегченно вздыхает и идет встречать майора. Что-то не так. Это бросается в глаза сразу, как только мальчик видит мужчину. Болезненный вид, отстраненный взгляд, сжатые кулаки. И запах. Яростный, пугающий и все равно притягивающий. - Хибари – сан, что-то случилось? – обеспокоенно и осторожно спрашивает Тсуна, готовый ко всему. Но вот к тому, что майор со всей силы ударит кулаком в стену, оказался не готов, потому и шарахнулся в сторону на пару с испуганной кошкой. Хибари несколько секунд смотрит на содранные кровоточащие костяшки и с тихим стоном сползает по стене, закрыв лицо руками. Савада собирает остатки храбрости, поражаясь, что она у него вообще есть, и подползает к мужчине, коснувшись колена кончиками пальцев. - Хибари – сан? - Не смог. Не сумел спасти, - тихо шепчет Кёя, убирая руки от лица. – Его родители… За что? За что меня благодарить?.. - Хибари – сан, - у Тсуны нет слов. Из этих коротких обрывочных реплик он понял практически все. И единственное, что он сейчас может сделать – это крепко обнять, стоя на коленях и прижимая голову мужчины к груди, успокаивая прикосновениями. *** - Хибари – сан, я должен вам кое-что рассказать, - Тсуна переминается с ноги на ногу под пристальным взглядом майора. Тот допивает уже пятую кружку кофе, тем самым успокаивая нервы и пребывая где-то в меланхолии. - Что же, Савада? – мужчина потягивается и всем своим видом показывает, что готов ко всем изречениям. - Я знаю, кто это делает, - сглотнув, все же выдавливает из себя мальчик, опускаясь на стул напротив. - Что?! – Хибари хлопнул рукой по столу. – Я догадывался, что ты связан с этим, но почему, твою мать, ты до сих пор молчал?! Тсунаеши опустил голову, сжавшись в комок под таким напором обычно спокойного и невозмутимого мужчины. Ему даже страшно немного стало, хоть он и понимал, что тот просто сорвался. - Если бы вы пережили то же, что и я, тоже промолчали, - тихо произнес он, закусив до крови губу, лишь бы не позволить предательским слезам хлынуть из глаз. - Прости, - выдохнул Хибари, откидываясь на спинку стула. Совсем нервы не к черту. Мальчишка не виноват, что он не успел вовремя. – Расскажи все, что знаешь. - Мне исполнилось девять, когда к нам в дом впервые пришел странный человек в маске, - Тсуна смотрит на столешницу, замечая мелкие царапинки на лакированном дереве. – Я родился в семье бет, но уже с малых лет стало ясно, что я омега. Тот господин долгое время разговаривал с родителями, никогда не показывая своего лица. Ссылался на врожденное уродство. И лично я ему верил. Его запах… до сих пор во рту вяжет. Такой приторный, вроде бы сладкий, но с явной тухлинкой, - Савада передернулся и продолжил: - Около года он впаривал родителям чушь про пансионат для маленьких омег, где их обучают всему необходимому, и что он, директор сего чуда, не прочь принять меня в этот пансионат. И вот же придурь, но мои родители повелись. Меня отдали ему, даже не спросив моего желания, заявив, что это для моего же блага. А когда я туда прибыл… - Савада? – Хибари с беспокойством заметил, что мальчик сильно побледнел. Тот упрямо мотнул головой, отгоняя нахлынувший ужас и собираясь с мыслями. - Это оказался самый настоящий бордель, где маленьких омег использовали в качестве игрушек взрослые альфы и даже беты. Первое время меня таскали на «просмотры», чтобы я понял, чего от меня хотят. Не понять было сложно, уж больно недвусмысленны были эти самые «просмотры». А когда мне исполнилось одиннадцать… Хозяин этого заведения забрал меня себе, как личную игрушку, а потом и продавать стал. По его разрешению со мной творили все, что заблагорассудится новому клиенту, как, впрочем, и с остальными омегами. - Тебя… - у Хибари духу не хватило спросить вслух. Да и грубо бы это прозвучало. Тебя имели как шлюху? Такой вопрос мог бы стать ударом. - Нет, - помотал головой Савада, отмечая облегченный выдох мужчины. – Хозяин запретил делать это со мной. Он ждал начала течки, чтобы первым… - Урод, - тихое рычание и сжатые кулаки. – Как ты сбежал? - Это было сложно уже потому, что я не первый задумался о побеге. До меня тоже были герои, которых потом или возвращали обратно, или убивали. Маленькие дети. Мы все там маленькие дети от десяти до девятнадцати лет. И пусть последние уже взрослые и самостоятельные, им тоже больно во время игрищ. Это страшное место, Хибари – сан, ад на земле, - Тсуна опустил голову на руки. Слыша себя со стороны, он понимает, что говорит слишком по-взрослому, но ему необходимо донести до майора все, иначе эти убийства и кражи детей никогда не прекратятся. – Я сбежал, когда последний клиент наигрался и потерял бдительность, решив, что я избит до беспамятства. Мне удалось выбраться из здания и добраться до города. Дальше у меня в памяти провал, а потом я уже очнулся у вас дома. Хибари несколько минут смотрит на сидящего перед ним мальчика. Действительно, тот прошел через многое. Но теперь, после таких слов, его ждет самое главное испытание. - Я не могу действовать без официального приказа, поэтому… Савада, ты сможешь еще раз рассказать все это? – спрашивает брюнет, допивая шестую кружку кофе. - Да. Теперь будет легче, - слабо улыбнулся Тсуна. Главное, чтобы ему это не приснилось. - Тогда завтра, нет, завтра у меня выходной, послезавтра мы пойдем в участок. Пора тебе познакомиться с Занзасом, - Хибари поднимается на ноги, споласкивая кружку под холодной струей. Руки приятно холодит, а усмиренный рассудок больше не грозит выкинуть очередной приступ истерики. – А завтра мы пойдем по магазинам. Не вести же тебя в полицию в одежде на пару размеров больше, - задумался майор. Ну да, прогадал он с размерчиком, что поделать. - Хорошо, - покорно кивнул Савада, скрывая восторг и поднявшееся настроение. Наконец-то он выйдет на улицу! «А Хибари – сан все-таки очень добрый» - подумал мальчик, засыпая в обнимку с подушкой. И, странное дело, кошмары его не преследовали. Возможно, дело было в том, что он, наконец, высказал все, и его совесть чиста перед законом. А, возможно, все дело было в тонком, притягательном запахе сильного альфы, под чьей защитой он теперь находится.