Десятое октября

      Под звуки переклички школьного звонка Джотаро, закинув на плечо школьный портфель, покидал пределы своего учебного заведения, игнорируя физкультурника у калитки, открыто подивившегося, как тот смог так рано слинять с урока. Про себя учитель также отметил, что не первый раз замечает за старшеклассником такое поведение.       — Я надеюсь, ты там не прогуливаешь, Куджо-кун? — спросил физрук и разочарованно вздохнул, не получив в ответ даже взгляда в свою сторону. — Будь осторожней на дороге.       Джотаро же, выпав из комы размышлений, уже оказавшийся за забором, вовремя осознал свою ошибку и, встретившись взглядом с физкультурником сквозь металлические прутья, приподнял и опустил козырёк кепки, одновременно одарив учителя коротким кивком головы.       Его голову последние дни действительно занимали многочисленные мысли, и пешая прогулка только возбуждала их, поскольку в распоряжении Джотаро оказывался значительный отрезок пустого времени. Школьник мог бы пойти домой, но вместо этого каждый вечер после занятий сворачивал в маленький уютный сквер и садился на скамейку в широкой вальяжной позе, окунув руки в карманы чёрных брюк. Этот день не стал исключением.       Сквер представлял собой едва приметное из-за растущих вокруг деревьев местечко, выполненное в форме круга; в центре возвышался бюст какого-то известного человека. Когда задерживаешься здесь хоть на минуту, сама собой напрашивается фантазия, что находишься на опушке леса: ты окружён будто бы вечнозелёными верхушками, подпирающими, точно колонны, массивный кусок неба, как торт, слоящийся на мягкие полоски коржей. На этом торте нет глазури, нет крема или посыпки, всего этого и не надо, поскольку сочные, пропитанные золотистым сиропом коржи завораживают своей воздушностью и без вороха взбитых сливок, которые только нагнали бы излишней приторности. Даже если слои плохо пропеклись или сформировались в неудачную кучу загубленного теста, они не теряют аппетитного вида. Наоборот, утратившие гармоничный, правильный облик, лишь приобретают запрятанный и потому не заметный ранее оттенок вкуса, фонтанирующий, кажется, в каждой нервной клетке.       Тем не менее Джотаро приходит сюда не из-за пейзажа. Он проводит здесь ровно час в ожидании Какёина и только тогда направляется домой. Каждая лавочка хранила в себе воспоминания. На этой они вместе ели черешню, а потом соревновались, кто дальше плюнет косточку, на той, что возле дорожки, — играли с заблудившимся псом, а возле той, где сейчас пасутся голуби, Какёин одолжил у какого-то мальчишки самокат и попробовал проехаться, смеясь так заливисто, будто сам впал в детство.       Четыре часа пополудни — давно установленное время, в которое они привыкли встречаться после школы и вместе проводить время. Факт того, что они учатся в разных школах, колол Джотаро в сердце, и он искал как можно более частой встречи с другом. «Как насчёт обменяться номерами телефонов и мылом?» — спросил однажды Какёин, на что Джотаро отвечал, что у него нет мобильного телефона. Сейчас он вспомнил ошарашенный взгляд своего ярковолосого друга, эти выпученные глаза, в которых читалось яркое непонимание и непринятие осознания, что в мире существуют подростки-технофобы, и ощутил на душе невыносимую тоску. Прошёл, наверное, месяц, с тех пор как он последний раз видел постоянно искрящиеся глаза Какёина.       Джотаро никогда не думал, что признает необходимость сотового в его жизни, по крайней мере в этот момент, когда связь с Какёином потеряна. Страшнее, скорее всего, пришло признание, что он ровным счётом ничего не знает о нём: ни адреса проживания, ни адреса школы, ни тем более стационарного номера, и единственной нитью, связывающей их отношения, оставался этот скверик, в котором, как надеялся Джотаро, ещё был шанс наткнуться на Какёина.       Обходиться без телефонов… Неужто иначе невозможно в этом мире? Нынче все подростки в его школе носятся с ними и даже иногда проявляют дерзость использовать их на уроках, и Джотаро никогда не было дела до того, что их так привлекает в этих устройствах. Для них, возможно, он, отказавшийся от гаджетов за принципиальной ненадобностью, казался старомодным и напоминал какого-нибудь деда, не желавшего иметь дело с непонятными и сложными приспособлениями, и тем страннее было обнаружить, что многие пенсионеры впускают таинственные коробочки с микросхемами в свою жизнь. Даже его собственный дед наверняка умело справляется хотя бы с самыми примитивными их функциями.       Внимание Джотаро привлекла хохочущая, сидящая напротив от него молодая пара. Девушка держала на вытянутой руке свой смартфон и строила вместе со своим возлюбленным гримасы, постоянно двигая рукой. Интересно, смог ли бы он, Джотаро, сделать когда-нибудь что-то подобное с Какёином? Почему-то тот никогда не предлагал. Не то чтобы парень любил фотографироваться, но в тот момент он подумал, как здорово, наверное, было бы всегда иметь при себе возможность посмотреть хотя бы на отпечатанный на бумаге образ Какёина в часы особо сильной тоски. Эти часы — невыносимое, едва контролируемое время, когда в голову лезут чуть ли не самые жуткие картины. Может, он погиб? Тогда почему его не пригласили на похороны? Или же пропал без вести? Повсюду висели бы объявления о розыске. Его семья переехала? И он даже не попрощался? Тогда ноги сами собой выносили его на улицу, и Джотаро скитался по городу, не находя себе места, пока не рассеивался туман, застилающий разум, и он не обнаруживал себя в километрах от дома с осознанием, что даже краешком глаза не заметил того, кого искал. Стоящий на тротуаре, промаргивающий глаза в поисках нужного измерения этого мира, озирающийся по сторонам в попытках сориентироваться, Джотаро запутывался окончательно. «Какёин точно существует? — гремит в ушах, будто бы чужой голос нашёптывает худшие вариации из того, что уже начудилось ему. — Ведь хозяева стендов притягиваются друг к другу». Джотаро чувствовал, что сходит с ума со всеми этими «кошками-мышками», и прощупывал лоб на предмет повышенной температуры. Часто Джотаро посещала мысль прогулять день занятий и подкараулить Какёина у входа в его старшую школку — в конце концов, он мог вычислить её название по образцу гакурана, который носил его друг, — но понимал, что учёба — это единственная вещь, способная растормошить и отвлечь его, на которой можно было полноценно сконцентрироваться и не бояться быть потревоженным. Потому нередко в специально выделенный под обыкновенное ожидание в сквере час Джотаро принимался за прорешивание домашних заданий, на которые раньше не находил времени из-за личных встреч.       Запрокинув голову за спинку лавки, Джотаро вдохнул изо всех усилий его ноздрей свежий воздух. Должно быть, обилие кислорода опьянило его, поскольку Джотаро послышалось, будто издалека звучит шумное прерывистое дыхание Какёина. Заметив ухом приближающийся топот, точно от бега, он повернул голову в сторону подозрительных звуков, и перестал дышать, обнаружив направляющуюся к нему фигуру в зелёном гакуране. Это ведь не галлюцинация, правда? Джотаро вынул руку из кармана и надавил пальцами на веки. По мере того, как указательный палец его встречался с большим, чтобы разминуться на переносице, шаги и дыхание на самом деле становились громче. Джотаро вскочил на ноги так резко, будто его голову всё это время прижимали к сжатому в пружину туловищу, а теперь отпустили.       Какёин остановился в паре шагов от него, восстанавливая дыхание, прежде чем, видимо, начинать что-либо говорить. Его усыпанное каплями пота лицо выражало крайнюю степень озабоченности, и уже за это Джотаро готов был моментально простить ему его отсутствие. Глаза, по обыкновению, блестят, но в этот раз намного ярче: заметно, что его тоже беспокоит его внезапное исчезновение и он рад встретить друга. Джотаро прочитал в них просьбу хранить на первое время молчание, да он сам и не собирался сейчас нарушать тишину, словно понимая это без чьих-либо подсказок. Какёин устало улыбнулся ему.       — Прости, — сказал он, сокращая расстояние между ними и наконец обнимая Джотаро. Какёин приложился головой к его плечу. — Прости, ради бога. Я знаю, что поступил по-свински, — его рука, лежащая на спине ДжоДжо, скомкала кусок чёрного гакурана. — Ты ведь дашь мне время на то, чтобы объясниться?       Джотаро опустил свою массивную кисть на яркую макушку и потрепал пальцами шевелюру Какёина. Это значило: «Разумеется». Следом — умиротворённый вздох Какёина. По пути сюда всё внутри него перемешалось, и теперь оно словно вернулось на законно предписанное место, каждый жест и каждая мысль рассортировались и привелись в порядок.       Спустя секунды они оказались на скамейке: Джотаро — сидя, прислонившись к спинке, а Какёин — уложив голову, полную организованного беспорядка, на колени Джотаро.       — Конечно, следовало сказать об этом намного раньше, — всё это время смотревший в глаза ДжоДжо, Какёин перевёл взгляд на памятник. — Ты бы никогда не подумал, но я устроился на подработку! — бодро воскликнул он, вытягивая из себя слова. И, мгновенно сообразив, что Джотаро, наверное, не обрадовался бы этой новости, спешно добавил: — Рабочие часы начинались рано, так что… у меня совсем не оставалось времени на всё остальное. Ты знаешь, даже в мелких компаниях к пунктуальности относятся строго.       Он с некоторой опаской поднял глаза на лицо Джотаро, ожидая упрёков и претензий, пусть и знал, что такое не свойственно ему. Брови Джотаро чуть приподнялись, и он, игравшийся до этого с прядью Какёина, наматывая её на палец, вдруг перестал.       — И куда же это?       — Да так… в магазин один, — будто отмахиваясь, ответил Какёин. Он бы и рад раскрыть подробности, но что-то останавливало его, словно в месте, где он работал, было что-то стыдливое. — И сегодня последний день! В последний день нехорошо, конечно, опаздывать, но я отпросился ненадолго, поэтому скоро мне уже надо будет идти, — он с сожалением протянул руку к щеке Джотаро, извиняясь за столь короткий визит. Если подумать, можно было бы перенести встречу на один денёк вперёд, когда трудовые будни Какёина окончательно завершатся, но ему совестно было оттягивать этот момент до последнего, хотя, по сути, он уже это сделал. Грусть мелькнула в его глазах. — Я бессердечный человек.       Джотаро перехватил его ладонь и сжал пальцы Какёина в своих, после чего поднёс к губам. Совсем ледяные, точно кровь в них совсем застыла. Джотаро хотел всеми силами вернуть им тепло. Обхватив кисть и второй ладонью, он создал надёжное убежище, в которое запустил поток горячего дыхания изо рта. Какёин решительно не знал, как реагировать. Джотаро соглашается с тем, что у него нет сердца, которое согревало бы его конечности? Если это попытка опровергнуть это суждение, то самая непонятная из всех. Ему не нравилось, что зачастую он не мог понять, что творится на уме у его друга, и желал, чтобы он хотя бы изредка произносил свои мысли вслух.       — Я всё равно ждал. Сколько бы ни потребовалось. Рад, что ты пришёл.       — А я думал, что ты без меня ломал что ни попадя, — попытался отшутиться Какёин, но вдруг перепугался, что невинная шутка вскрыла бы правду. Он уже извинился, но ощущал острую потребность снова и снова вымаливать прощение, как бы это ни могло раздражать. Он бы не успокоился, пока не вытащил наружу все «прости», копившиеся в нём в течение месяца. Какёин поднялся и, свесив ноги, повернулся к Джотаро, вырвал свою руку и схватил друга за запястье. — Этой самой рукой. Разрешаю вмазать, — он тряхнул кистью Джотаро по направлению к своему лицу.       «Да, мне нужна крепкая отрезвляющая пощёчина, чтобы покончить с этим раз и навсегда!»       Он уставился на Джотаро полным решимости взглядом, загоревшимся в стремлении отбросить прочь неуверенность и перестать гнобить себя за единожды совершённую ошибку, какой бы грубой она ни была. А кто, собственно, не ошибается? Да, он увяз в каше, которую заварил, и чем сильнее проникался желанием выпутаться, тем глубже оказывался в её липких объятиях, опять же потому, что не влепил вовремя сам себе по лицу и позволил поглотить себя морю самобичевания и навязчивого самообмана.       — Я не могу, — Джотаро опустил руку, освободившуюся от хватки Какёина. — Как ты можешь думать, что я нанесу тебе вред. Это-то и есть бессердечно.       Он придвинулся ближе и обвил руки как можно крепче вокруг плеч Какёина, притягивая мохнатую макушку к своей могучей груди. Сквозь одежду Какёин мог слышать, как бешено колотится сердце Джотаро, он перестал дышать, чтобы шум воздуха, вырывающегося из ноздрей, не мешал ему слушать это гулкое биение, от которого у него самого сердце обливалось кровью. Тем временем Джотаро сжимал тиски, в которые загнал Какёина, ибо ему казалось недостаточно того контакта, который он уже имел. Он стремился плотнее почувствовать друга на своей груди, но делал это как можно аккуратнее, стараясь не доставлять дискомфорта, и всё равно этого не хватало.       — Я боялся, что ты уже никогда не придёшь.       — А я боялся, что ты меня не примешь.       — Ну и ну…       Джотаро отстранил за плечи Какёина и снова взглянул ему в лицо. Его руки поднялись выше, обрамляя выдающиеся черты какёинового лица, словно он держал меж ладоней некий хрупкий предмет, хрустальную чашу, способную треснуть от грубых движений. Большой палец его правой руки потянулся к глазу Какёина, и он аккуратно смахнул выступившую в уголке блестящую влагу. Радужки Какёина подрагивали, точно прилипшие к колеблемой ветром паутине капельки, — как и внутри у него всё дрожало от трогательных жестов Джотаро, вызывая этот ветер.       По мере разряжения обстановки они обсуждали свои последние новости. Когда Какёин спросил Джотаро, чем тот занимался последнее время, старшеклассник сначала на пару мгновений завис, а после потянулся к чёрному портфелю и вынул из его недр толстую кипу бумаг, опрятно переплетённую усилиями Холли. Судя по обложке — научное исследование по биологии.       — Тебя так неожиданно заинтересовали морские львы? — усмехнулся Какёин, принимая проект из рук Джотаро и медленно проводя большим пальцем по боковой части стопки, чтобы успеть кратко просмотреть её содержимое. — Никогда не думал, что тебя может увлечь подобное… Опа! А это что за уродина такая?       Какёин показывал на странные картинки и играючи пихал Джотаро локтём в бок, стоило ДжоДжо ответить лаконично и однобоко, намекая, что хочет услышать целые лекции, посвящённые тварям, упомянутым в работе, но развязать тому язык это всё равно не помогало.       — Слушай, — вместо этого начал Джотаро.       — М? — не отрываясь от иллюстраций, Какёин тщательнее изучал документ.       — С чего вдруг ты пошёл работать?       Этого вопроса Какёин, должно быть, опасался ещё больше, чем о самом месте его трудоустройства. Он сдержанно кашлянул в кулак и сделал вид, будто совершенно случайно уронил взгляд на часы. Размашисто шлёпнув себя по ноге, переполненый искусственного удивления, Какёин положил бумаги рядом с собой на скамейку.       — Извини, друг, но минут через пятнадцать я уже должен быть на рабочем месте, — он поднялся, поправляя замявшуюся одежду. — Знаю, я ничего не потеряю, так как это и так и так мой последний день, но всё равно не дело. Бывай! Завтра приду как обычно! — и, подняв руку в прощальном жесте и развернувшись на каблуках, помчался по тропинке прочь.       «Не слишком ли фальшиво и грубо получилось?» — озлобившись на себя, сжал зубы Какёин, прибавляя в скорости. Тем не менее, сколько бы он себя ни корил, его утешало одно: так только на благо Джотаро.       Джотаро, в свою очередь, не успел сообразить, что произошло. От него не ускользнуло очевидное намерение Какёина всеми силами избежать расспросов о подработке, показавшееся ему чрезвычайно подозрительным. Джотаро оставалось только гадать, с кем и с чем в этот раз связался Какёин, — ибо прислуживать самовлюблённым подонкам тому уже не впервой.       Учитывая худший вариант сценария, но продолжая верить в лучшее, Джотаро последовал за Какёином, пока тот не отдалился на почтенное расстояние и не исчез окончательно из виду, но так, чтобы не дать себя обнаружить. Благо Какёин бежал только малую часть пути, вскоре он перешёл на привычный шаг, и по походке его нельзя было утверждать, что он куда-либо опаздывает. По дороге молодой человек приостанавливался, цепляясь взглядом за витрины и с неподдельным интересом наблюдая всё, что происходило вокруг него, будто бы высматривая, кому в данный момент может пригодиться его помощь.       «Такой же, как и всегда, — думалось Джотаро, ни на секунду не сводящему глаз с удаляющейся фигуры. В конце концов Какёин закончил своё движение у некой двери, за которой после исчез. — Наверное, это оно и есть».       «Кошкин дом», — подойдя поближе, прочитал Джотаро на вывеске над козырьком заведения. Сперва он решил, что это, скорее всего, узко специализированный зоомагазин, однако, заглянув в окно, передумал. Ряд столиков, окружённых стульями, сидя на которых наслаждались напитками посетители, явно намекали, что здесь расположено кафе, но почему именно с таким названием — загадка. Впрочем, какие только имена владельцы ни умудряются давать своему бизнесу, и «Кошкин дом» по сравнению с ними действительно не самая плохая идея. Если медленно посмаковать это название, то со временем ощущается, что от него веет домашним уютом и теплотой семейного очага, а в голове рисуется образ миниатюрного местечка с кучей подушек, ковров и абажуров, заполненного приглушённым светом.       Недолго думая, Джотаро зашёл внутрь. Над головой зазвенел колокольчик, на который моментально откликнулась девушка у барной стойки:       — Добро пожаловать!       Сделав пару шагов, Джотаро вдруг услышал под ногами жалостливые высокие звуки. Из-под его подошвы выскочила, протяжно мяуча, кошка, как ошпаренная удирая прочь от своего обидчика.       «Кошка посреди прохода?» — подивился ДжоДжо, но, окинув взглядом помещение, обнаружил, что кафе сплошь усеяно пушистыми мурчащими комками.       — Осторожнее, пожалуйста, с нашими котиками, господин посетитель! — испуганно воскликнула девушка, подхватывая на руки пострадавшую кису и успокаивая ту мягкими поглаживаниями по спине. На вид девушка, обтянутая в талии фартуком, переживала конец третьего десятка лет и, как бы ни смешны были шутки об одиноких женщинах и кошках, тем не менее смотрелась свежо в обстановке бесконечной шерсти и мурлыканья.       Джотаро приблизился к стойке, смотря в этот раз под ноги, и уставился в морду кошке, покоившейся в объятиях бармена.       — Прошу прощения, — надвинув кепку на глаза и кивнув головой, выдал Джотаро. Судя по всему, животные в этом заведении такие же хозяева, как и люди, им заправляющие, и он бесцеремонно причинил неудовольствие одному из членов семьи «Кошкиного дома».       — Она вас прощает, — девушка душевно расхохоталась, выпустила клубок меха на пол и прошла за стойку. — Вы к нам надолго? Если впервые в подобном месте, говорю сразу: оплата почасовая.       Девушка-бармен не вызвала в Джотаро предчувствия опасности, и он бы тотчас же развернулся и покинул «Кошкин дом», если бы был стопроцентно уверен в невинности её и населявших кафе зверей.       — Один час, — решил Джотаро, бросая взгляд на прейскурант.       — Замечательно! Сейчас расплатитесь или позже? Вдруг захотите продлить?       — Потом, — Джотаро заранее знал, что ему не хватает на оплату часа в окружении кошачьих и надеялся: Какёин поможет ему с недостатком.       — В стоимость входит также бесплатный напиток. Вам чай? Или кофе?       — Ничего не нужно.       Барменша недоумённо похлопала ресницами и хихикнула в ладошку, представляя, что столь могучий юноша собирается прежде всего проводить время с кошками, не найдя даже минутки на то, чтобы промочить горло и используя его по полной.       — В таком случае желаю приятно провести время! — и она поставила на столешницу конфетницу, полную маленьких, с ноготок, карамелек. — Это тоже за счёт заведения.       У Джотаро сперва не было времени тщательно осмотреть «Кошкин дом», и сейчас настала самая пора выбрать место, откуда он начнёт своё долгое наблюдение. Интерьер кафе составляли несколько описанных выше наборов «стол плюс пара стульев» у окна и два мягких диванчика, придвинутых под прямым углом с противоположной стороны. Примечательно, что ни одного растения, ни одной хрупкой вазы или иной вещи здесь старались в открытом доступе не держать. До ужаса минималистичная и лаконичная обстановка, не перегружавшая, однако, помещение излишним количеством украшений с кошачьей тематикой, когда тут и так предостаточно котиков. Джотаро отметил для себя столик, на котором лежал, свесив лапы, здоровый белый кот, и присоединился к его компании.       Котяра, кажется, не обратил вообще никакого внимания на своего нового посетителя, он продолжал, всё так же не разомкнув век, дремать. Джотаро буравил взглядом безмятежную морду животного, словно музейный экспонат, от нечего делать изучая все её очертания. Мысль прикоснуться к коту не посещала его, так как не была достаточно интересна для этого, и он просто наблюдал за его спокойным сном. То ли зверь почувствовал на себе пару пристально уставившихся глаз, то ли насладился сполна ленивой сиестой, но он поднял голову, необычайно широко зевнул, обнажая тонкие клыки, и ответил Джотаро тем же. Наверное, стоило бы хотя бы погладить этот шерстяной ком для вида, и, точно перехватив нить его раздумий, кот сделал первое движение навстречу и ткнулся макушкой в лежащую на столе руку Джотаро. Невероятно мягкий и даже шелковистый мех. И он так сильно напоминал на ощупь волосы Какёина, будто тот позаимствовал шерсть этого кота или шампунь, которым его мыли. Стремясь проверить, не показалось ли ему, Джотаро опустил руку меж ушей белой зверюги и провёл по холке. Пушистый шар под ним завибрировал, довольно урча, хотя на морде его это никак не отразилось. Джотаро нашёл мурлыканье кота под рукой непривычно приятным чувством, легонько щекотившим нервные окончания его ладони, и опустился к горлу, откуда и исходили полезные колебания. Он не ошибся, сравнив мех кота и шевелюру Какёина, и начал снова и снова гладить шёлковую спину, позволяя шерстинкам проходить между пальцев.       — А? Какёин-кун, что ты так долго? Моя смена уже давно закончилась, и я бы хотела поскорее вернуться домо-ой!       Услышав имя своего друга, Джотаро очнулся из транса, в который его загнали однообразные убаюкивающие движения и целебные вибрации, и повернул голову в сторону, где находилась девушка-бармен. Дверь, располагавшаяся за барной стойкой, хлопнула и явила Какёина в абсолютно непривычном для Джотаро виде, который видел его исключительно в школьной форме. В роли сотрудника «Кошачьего дома» он предстал в светлой рубашке с засученными рукавами, свободного покроя горчичного цвета штанах и, как и его коллега, переднике с вышитой парой отпечатков кошачьих лапок.       — Слава богу! — верещала девушка, всплёскивая руками и наводя последние приготовления перед уходом. — Ключи ты знаешь где, сам закроешь. Свет проверь, дверь проверь, не то вся твоя зарплата пойдёт на оплату долгов! — она рассмеялась, как и всегда, и смех над этой своей шуткой раскрывал в ней устрашающие душевные порывы. В конце концов девушка стрелой метнулась к выходу, оставив после себя угасающий звон колокольчика.       Правда, Какёин не слушал инструкции своей старшей напарницы. Сейчас внутри черепной коробки зудело одно: сюда каким-то случайным ветром занесло Джотаро.       Они пересеклись взглядами, и через тело Какёина прошёл электрический разряд, встряхнувший его плечи. Юноша не знал, куда деть себя, куда бы можно было исчезнуть, чтобы Джотаро его здесь больше не нашёл и принял за мираж. Выхода два: под стойку и в комнату для персонала, однако бегство представляло тогда самый унизительный план действий.       Хотя, если бы с ним сейчас был мистер Джостар, он бы навязчиво посоветовал Какёину прибегнуть к своему излюбленному приёму.       Какёин нашёл в себе достаточно смелости, чтобы преодолеть панику и подойти к Джотаро.       — Вон там можно найти игрушки, — он указал пальцем на конструкцию для лазания в углу и добавил: — господин посетитель.       Джотаро совсем не понял, к чему официозность и почему они не могут общаться как обычно. Возможно, такова рабочая этика, но разве начальство не вышло только что минуту назад?       — Интересно, почему именно кошачье кафе? — искренне поинтересовался ДжоДжо у Какёина.       — Возможно, моя коллега уже спрашивала, но не хотите ли напиток? — заложив руки за спину, пресёк опасную для него тему Какёин, глядя за плечо Джотаро. Губы его были искривлены в неестественной улыбке, с какой обыкновенно обслуга встречает клиента, чтобы казаться доброжелательной.       — Какёин, — окликнул его Джотаро самую малость угрожающе. Его совершенно не устраивал этот разговор, с натяжкой называемый вообще диалогом, и в Джотаро снова начали закрадываться подозрения, что его другом снова манипулирует мутный тип.       Джотаро встал с места и приблизился едва ли не вплотную к Какёину, высматривая на голове и среди волос признаки какого-нибудь паразита. Для удобства он схватил Какёина за подбородок и начал поворачивать его под разными углами, чтобы не упустить из виду ни малейшего участка кожи. Однако ничего.       — Эй! Что ты…       «Вот он куда запрятался! — Джотаро наконец обнаружил паразита в приоткрывшемся рте Какёина. — Только я же руками не полезу, не гигиенично. Значит…»       Джотаро резко приник к губам Какёина, не давая паразиту возможности сбежать, захватил подозрительную тварь кончиком языка так, чтобы она оказалась заперта меж его челюстей, и щёлкнул зубами, раздавливая в пыль вражескую заразу. Когда Джотаро отстранился, довольный успешно проведённой спасательной операцией, он увидел, как Какёин, прикрыв рот ладонью, залился краской, начав напоминать цветом спелую вишню у него на серьгах, и ДжоДжо не понимал, смущён он или злится, ибо глаза Какёина, показывающиеся над тыльной стороной ладони, метали в его кепку ослепительные молнии. Какёин куда-то торопливо потащил Джотаро за собой, опустив агрессивный взгляд на кафель, и пихнул его в скрытый занавеской из висячих бирюлек проход. В новой комнате тоже был маленький диванчик, и Какёин столкнул на него Джотаро, а сам грозно навис, опираясь рукой о спинку и готовясь проводить допрос. Из ноздрей Какёина вырывалось тяжёлое горячее дыхание, какое бывает у разъярённого быка, заведённого агрессивными движениями тряпки матадора, и лицом и ушами он был похож на эту самую тряпку.       — Т-ты!.. — Какёин аж задыхался и с трудом мог говорить цельным потоком слов. — Ты зачем у м-меня жвачку вык-крал?!       На самом деле в голове у него назрело намного больше вопросов, но именно этот имел наивысший приоритет.       — Жвачку? — недоумённо выдал Джотаро. Когда он подвигал челюстью, его язык обжёг вкус мяты. — Ну и ну. Извини, могу вернуть.       — Спасибо, не надо! — Какёин сделал пару шагов назад и сложил руки на груди. — Мог бы и по-человечески попросить, если так хочется.       — Я думал, это какой-нибудь вражеский стенд, ну или типа того.       — Так и есть! Стенд под именем The Orbit!       Джотаро напрягся и, приготовившись в любой момент защищаться, начал рыскать взглядом по комнате, но, услышав смачный шлёпок, нашёл Какёина стоящим с приложенной ко лбу ладонью.       — И я подозревал, что эти ваши коты тоже стенды.       — Ты, несомненно, прав, только посмотри, какой опасный и разрушительный стенд! — Какёин схватил под лапы подвернувшегося котёнка и гневно ткнул им чуть ли не в лицо Джотаро.       — Это стенд моего менеджера, и его характеристики ужасают! Он настолько умилителен, что один взгляд на него лишает тебя контроля над родным телом! — и, осознав, какую чушь он сейчас сморозил, Какёин прыснул и залился смехом. Часть румянца спала, и, кажется, даже злоба поутихла. Он положил котёнка на только что прижатую к груди руку и плюхнулся на диван рядом с Джотаро. — И как тебе такое в голову только могло прийти!       — Ты вёл себя подозрительно, — Джотаро смотрел на хохочущего друга, сметающего с глаз выступившую влагу.       — Да, есть такое, — внезапно у Какёина зачесалась макушка, потому он принялся шарить рукою в волосах. — Я так ничего толком не объяснил.       На подлокотник вскочила ещё одна киса, любопытно изучая Джотаро, но тот даже не повернул голову в её сторону.       — Я не знал, что ты любишь котов.       — Да не прямо чтобы люблю. Отношусь к ним так же, как и все, — Какёин почёсывал теперь не себя, а котёнка за ушком.       — Так почему всё-таки кошачье кафе?       В этот раз от ответа точно было не отвертеться, но остывавший постепенно Какёин особо теперь и не собирался увиливать. В груди у него зашевелилось что-то, подсказывающее, какие же это всё мелочи и советовавшее не париться насчёт тем, которых опасался Какёин. Разве Джотаро не способен понять его? Разве не примет таким, каким он есть? В конце концов, работа — это не та сфера, что целиком от него зависит, здесь он больше ведом внешними факторами.       — Я пробовал устраиваться, знаешь, на более «мужские» вакансии, где в основном приходится работать физически. Помогать грузчиком, на стройке или в ремонте дорог лучше бы мне соответствовало, я думаю. А так, считай, в этом «Кошкином доме» отбил вакантное место у какой-нибудь старшеклассницы, пришедшей на следующий день после моего. Но эти шрамы… — он прошёлся пальцами по усталым глазам. — Чего мы только ни пережили, какие раны, а эти две мелкие царапины не смогли нормально зажить… Работодатели, понимаешь, не хотят неприятностей, если я перетружусь с подъёмом тяжестей и снова возникнет риск ослепнуть. Так они мне говорили. Хотя я не понимаю: неужели это настолько большая проблема для такого шкафа, как я?       — В чём-то они правы. Зрение — штука серьёзная. Ноги, руки, внутренние органы — это всё можно заменить в наши дни. А ты ведь уже представляешь, каково жить, когда вокруг полная темнота.       — Даже не напоминай! — Какёин ударил кулаком по ноге Джотаро.       — Поэтому не подвергай себя риску. Я не хочу, чтобы это произошло.       — Да пустяки это всё, я тебе го…       — Пообещай.       Джотаро положил свою руку на руку Какёина, сползшую после удара на диван. Какёин посмотрел сначала на их ладони, после чего перевёл взгляд на Джотаро, чьё лицо источало решительность, уверенность и робкую заботу.       — Обещаю, — а про себя подумал: «Как тут не пообещать?»       Какёин не мог не заметить постоянное стремление Джотаро обезопасить его и сделать всё возможное, чтобы он был спокоен. Эта черта в Джотаро трогала его за душу сильнее, чем любой из всех бродящих по этому кафе котов. Было много очарования в том, как ДжоДжо, громадный и хладнокровный, скрывал ото всех ласковое сердце, живущее будто только ради того, чтобы Какёин был счастлив. И оно прекрасно справлялось со своей задачей. Переплетя пальцы Джотаро со своими, Какёин одарил того благодарственным поцелуем, поместив в него всю нежность, которую испытывал к Джотаро. Жвачка исчезла изо рта Джотаро.       Какёин отпустил Джотаро без оплаты предзаказанного часа вовсе, даже не внося это посещение в общий учёт. Нет, это не маленькая пакость на прощание с «Кошкиным домом», хотя в тот последний день он сильно пренебрёг своими обязанностями в угоду личным желаниям. Какёин позволил другу уйти просто так лишь потому, что тот не был в полной мере его клиентом, несмотря на то что успел провести некоторое время с котами. И, наконец, они приходились друг другу не чужими людьми.       Отныне встречи были обещаны возобновиться, и новая не заставила себя долго ждать. Прежнее время, прежнее место, но Какёин прибыл в сквер пораньше, намеренно стараясь прийти первым. Не зная, чем заняться в ожидании, он исследовал центральный бюст, до которого раньше не было никакого дела. Чьё-то незнакомое имя и лицо, лишь выгравированная надпись проясняла несведущим, чей образ навечно вырезали из куска гранита. Пальцы слегка почёсывались от ненавязчивого желания ощутить камень на ощупь, но Какёин не осмеливался этого сделать. Словно вторжение в чужое личное пространство, пусть он и не мог сказать точно, жив прототип памятника или мёртв. Скорее всего, его уже нет в этом мире. Какёин не мог припомнить ни одного монумента, посвящённого выдающемуся человеку при жизни. Прискорбно, что твою значимость осознают только после твоей смерти.       В руках у Какёина уже была наготове небольшая коробочка размером с раскрытую ладонь, обёрнутая в узорчатую упаковочную бумагу. Тягу дотронуться до бюста он унимал поглаживаниями глянцевой бумаги, вырисовывая кончиками пальцев изображённые орнаменты. Монотонные движения успокаивали. Какёин словно впал в транс, повторяя очертания каждой загогулинки, и столь неудивительно было, что время пролетело незаметно.       Он помахал рукой приближающемуся Джотаро и спрятал коробку за спину. Наконец-то — всё как раньше, но сегодня чуть-чуть по-особенному.       — У меня есть кое-что для тебя, — лукаво усмехнулся глазами Какёин, отводя руку из-за спины и покачивая в воздухе своим подарком.       — Угу, спасибо, — промычал Джотаро, совершенно не понимая, к какому поводу он приурочен. Он перебрал все даты и праздники, которые хоть малейшим боком могли его коснуться. — Сегодня ведь десятое октября?       — Да. А что?       — Просто спросил, — сказал Джотаро, натягивая козырёк кепки поглубже на глаза и принимая другой рукой коробочку.       Джотаро собирался было положить её во внутренний карман, но Какёин затормозил его, схватив за рукав.       — Не-ет-нет-нет, погоди. Открой сейчас, — и заглянул в глаза под козырёк, светясь от счастья, как щенок.       Простояв секунду в ступоре, Джотаро отмер и разорвал упаковочную обёртку. Разъезжающиеся завитки явили ему картинку телефона, и, когда бумага полностью была снята, старшеклассник удостоверился, что это действительно коробка со смартфоном.       — А! — воскликнул Джотаро, переводя взгляд то на свой подарок, то на светящегося Какёина. Его охватило полнейшее смятение. Ему хотелось отказаться от телефона и попросить вернуть его обратно в магазин, но Джотаро понимал, что это непростительное преступление. — Разве эти штуки не дорогие?       — Дорогие, как иначе. Но неужели оно того не стоит?       Джотаро испытующе рассматривал коробку в своих руках, не торопясь заглядывать внутрь.       — Так для этого ты искал работу?       — Именно!       — Но… зачем? Мне и так неплохо живётся.       — Ты уверен?       Джотаро задумался.       — Теперь уже нет.       Он вспомнил всю пережитую им за последний месяц кутерьму и нашёл, что Какёин всё-таки прав. Однако Джотаро не хотел впускать устройство, в котором не ощущал острой надобности, в свою жизнь.       — Ты пойми, это не игрушка, а инструмент, средство связи. Конечно, при желании с его помощью можно и развлечься, но ведь это не главное, далеко не главное. На самом деле я подумал, что он нужен тебе, — нет, нам! — потому что уже осень. Скоро мы закончим старшую школу и разъедемся кто куда в университеты. Ты думал о том, что будет тогда? Может, без связи мы вовсе друг друга никогда не найдём за целую жизнь. Но я-то не хочу, чтобы всё заканчивалось так тривиально и пусто. Я не хочу тебя терять.       Какёин открыл коробку, которая всё ещё была зажата в ладонях Джотаро, и на солнце блеснул чёрный металлический корпус смартфона.       — Я видел пару раз, как ты проходил мимо моего кафе. Как будто бы я не хотел выбежать из-за стойки и крикнуть: «Я здесь!» — чтобы ты больше не искал меня. Но тогда я бы точно навечно потерял тебя вместе с работой и всем, что у меня было. Нам было необходимо разлучиться всего на месяц, чтобы потом не разлучаться никогда.       —…Я бы никогда не подумал об этом. Спасибо.       И они обнялись.       Джотаро не знал, что ответить Какёину на его исповедь, но только сильнее убедился в том, его скучные принципы нелепы и опасны. Как так получилось, что он думал только о себе? Весь мир громко заявлял Джотаро, что ему не обойтись без сотового, но ни у кого ни разу не получилось поколебать его упрямство, пока он на собственной шкуре не испытал все ужасы изоляции от любимого человека.       — Ну что? Не хочешь попробовать его в действии?       Когда они уселись на скамейку, Какёин совсем вытащил устройство из коробочки и предложил его Джотаро. Тот приподнял бровь, но предельно аккуратно взял смартфон. Он неестественно лежал в его руке, и Джотаро был против того, чтобы продолжать держать в пальцах эту ценную штуковину. Он смотрел на неё, как на диковинку, и не смел сделать лишнее движение, дабы не навредить дорогому аппарату.       — Ну что ты с ним церемонишься, как с английской принцессой, — мягко улыбнулся Какёин. — Смотри, этой кнопкой он включается, — он помог Джотаро повернуть телефон и зажал нужную кнопку. Устройство резко завибрировало и издало тонкий писк. — Я уже и сим-карту сразу купил. И забил в телефонную книжку свой номер. Видишь? Тут моё имя.       Какёин не спеша дотрагивался до сенсорного экрана и буквально на пальцах показывал Джотаро, как всё работает, будто старику. Он нажал на своё имя на дисплее, и из его портфеля заиграла мелодия.       — На самом деле тут всё довольно просто, ты должен быстро разобраться. Нет ещё ни одного подростка, который бы не осилил. Может, тебе и кажется сложным, но ты скоро привыкнешь. У тебя всё получится. И уж теперь ты можешь в любой момент мне позвонить.       Джотаро молча пролистывал страницы и нажимал кнопки. Да, это всё малость запутанно, но он рад, что у него появилась возможность слышать голос Какёина ещё чаще. Больше они не ограничены, и расстояние и разлука не станут препятствием для их общения.       Джотаро припомнил вчерашнюю парочку, делающую то, что его одноклассницы называют «селфи».       — Покажи, как работает камера.       — А, точно, камера! Не думал, что мы зайдём так далеко, — рассмеялся Какёин. — Да почти так же, как и на обычном фотоаппарате. Только не говори, что и им ты никогда не пользовался.       — Мать на отдыхе вечно просила меня снять её на фоне какого-нибудь камня.       Какёин включил Джотаро камеру, и тот стал наводить её то на бюст, то на деревья, то на лавочки. В конце концов Джотаро поймал в кадре лицо своего друга и нажал на кнопку.       — Ладно, я понял…       Какёин перехватил телефон и посмотрел на получившийся снимок. Между бровей его образовалась морщинка.       — Иди сюда, поближе, — он приобнял Джотаро за плечо, призвал Hierophant Green и сделал с его помощью фото. — Мы особенные, нам даже руки использовать не надо!       Довольный, как сытый пёс, Какёин показывал Джотаро получившийся снимок.       — Опа! Смотри, я поставил её на главный экран! Но если ты не хочешь, я могу вернуть те горы!       — Не надо, — Джотаро сгрёб Какёина в охапку, придвинул к себе и приник носом к его шее. — Не надо. Меня всё устраивает.       Они сидели в таком положении весьма долго. Никто не хотел нарушать их совместной идиллии. Рано или поздно ей придёт конец, и им придётся надолго расстаться. Но, пока это возможно, они будут продлевать этот момент как можно дольше, пока в конце концов он не обернётся вечностью хотя бы для них двоих.