"Да или нет?"

— Чонгукки! Иди скорее к хёну! — Пак подзывает младшего к себе, не отрывая взгляда от монитора любимого компьютера, и тому приходится встать с мягкого, такого классного, как облачко, дивана, чтобы подойти к надоедливому Чимину. — Я нашёл одну классную новеллу!  — Опять? — искренне удивляется Чон, наклоняясь к экрану, разглядывает картинку и грудью наваливается на плечи старшего, повернув голову к нему так, чтобы слегка касаться подбородком чужой скулы. — «Симулятор кальмара»? Ты серьёзно? В голосе сквозит сарказм и насмешка. Чимин обиженно надувает губы и поддаётся вперёд, показывая всем видом, что хочет, чтобы Гук отошёл от него. Обидно как бы.  — Хён… — младший наконец выпрямляется, отходит на несколько шагов в сторону и обречённо вздыхает, отчаянно скрывая улыбку и скрещивая руки на груди. — Ты со своей Японией совсем разумом тронулся. Старший возмущённо глотает воздух ртом, словно рыба на суше, и оборачивается всем телом к уже откровенно ржущему другу, собираясь вот-вот в него кинуть стоящий рядом стакан с нарисованной «2D тян» из какой-то манги. Не кидает. Жалко.  — Что плохого в том, что я люблю Японию? Между прочим, я имею право на то, чтобы увлекаться тем, чем хочу, если это не противоречит закону!!! — Пак подпрыгивает со стула и смешно тычет пальчиком вверх, деловито поправляя съехавшие с переносицы очки без линз и строго смотря на Чона. Тот лишь вытирает выступившие от смеха слёзы и пытается отдышаться.  — Окей-окей, я понял. Тебе бы в политику углубиться, защищать таких же поехавших, как ты, — в Гука всё же летит злосчастный стакан, от которого тот успевает увернуться, и он бежит к выходу из комнаты, тихо хихикая. — Напишешь мне, что купить в магазине, когда остынешь.  — Айщ, этот ребёнок! — кричит вслед Чимин, когда дверь за Чонгуком закрывается, и парень широко улыбается своему отражению в зеркале в коридоре, поправляя белую футболку по бокам. Всё-таки Чим такой милый, когда злится.        Ветер с распростёртыми объятиями встречает Гука на улице, ласково взъерошивая тёмные волосы и заполняя свежим ночным воздухом лёгкие; чёрное, как смоль, небо покрыто россыпью ярких звёзд, и редкие листья под ногами мирно шуршат свою никому не известную мелодию. Чонгук медленно шагает в сторону ближайшего продуктового магазинчика, который обычно работает круглосуточно, и довольно улыбается лишь уголками губ. В правой руке он сжимает телефон, на экране которого до сих пор красуется недавнее сообщение от Чимина, и уже поскорее хочет вернуться домой, чтобы извиниться перед старшим и потом, — как обычно и бывает, — смотреть на ночь какое-нибудь бессмысленное аниме про школьную любовь. (Совет: под такое можно быстро заснуть, чтобы утром не искать отговорок тому, что Чон делает в постели Чима. Обращайтесь.) «Купи, пожалуйста, себе мозги. И, если не особо трудно, мне печенья». Чонгуку вот совсем не трудно, например, купить печенье Чимину. Купить сразу две пачки печенья. Ну, или отдать своё сердце. Последнее Пак ещё не просил, поэтому Чон и не задумывается об этом сильно (ещё как задумывается) и вообще совсем скоро доходит до нужного магазина; заходит внутрь, быстро находя стеллаж со сладостями и подхватывая коробку единственного оставшегося Чоко-пая. Он подходит к сонному кассиру и одаривает его понимающей улыбкой, протягивая нужную сумму. Парень у кассы облегчённо вздыхает, понимая, что его избавили от надобности считать сдачу (отсутствие сна делает людей действительно ленивыми) и откровенно счастливо улыбается в ответ, прощаясь с Гуком и желая ему удачи. Будь его воля, пожелал бы счастья и здоровья семье, кажется. Чонгук выбегает из здания воодушевлённый. Чимин будет рад небольшой покупке и, Чон уверен, спросит, почему младший не купил ничего себе. И вовсе не обязательно ему знать, что видеть довольного хёна гораздо приятнее, чем самому лопать на ночь глядя какие-нибудь снэки.

***

Пак вваливается в квартиру под вечер совершенно уставший, голодный и немножечко злой. Совсем немножечко. А вообще-то множечко. Потому что Чонгук уже вторую неделю не уделяет ему никакого внимания, зависая в своей комнате по выходным и будто бы избегая Чима в университете, вечно переговариваясь с одногруппником, который, кажется, разрабатывает игры. Графика там, движки всякие. И вроде хочется стукнуть кулаком по столу со всей дури, крикнуть «Чонгук-щщи» от души и отвесить в конце концов младшему подзатыльник, да не получится: Гук пропадает где-то в своей Вселенной и, скорее всего, не услышит ничего и не почувствует. Чимину кажется, что даже если бы он поцеловал его прямо сейчас, то остался бы незамеченным младшим. И, если честно, вот совсем по секрету, Пак рев-ну-ет. К компьютеру, к тому одногруппнику, к столу, за которым сидит младший и даже к клавиатуре, к которой он прикасается. Это, кажется, ненормально. Может, Мин правда обезумел? (Чимин хочет, чтобы Чон касался и его.)  — Хён? Ты поздно, — знакомый голос раздаётся с кухни, и Чимин, быстро среагировав, направляется к объекту своей большой (на данный момент) обиды. Объект сидит за столом и держит в руках чашку дымящегося чая, прожигая пустым взглядом вторую — чиминовскую — с какими-то инопланетными непонятными надписями на японском.  — Чон Чонгук!! Ты мне что-то про опоздание говоришь?! — Пак смешно начинает злиться, запуская в спутанные волосы руку, и тут же краснеет, осознав, что младший не поленился сделать чай и ему (а это редко бывает. Очень), на что Гук наконец отлипает от интереснейших иероглифов и улыбается.  — Давай посидим и потом я кое-что тебе покажу. Чимин виновато поджимает губы и опускает голову, но коротко кивает, присаживаясь рядышком с Чоном. Тот мягко треплет волосы старшего, сильнее их запутывая, словно извиняясь так за последние две недели, и Пак, сжимая пухлыми пальцами свою чашку, прячет однозначно покрасневший нос за белыми стенками.  — Чего это ты сегодня такой добрый? Айщ, ребёнок… — шепчет старший почти неслышно, и Чонгук в ответ наконец привычно усмехается.  — Вот пойдёшь в мою комнату и узнаешь. Если дотянешься до клавиатуры и мышки — будет сказочно. Чимин закатывает глаза: Чон умеет портить атмосферу. Парень всё-таки не выдерживает и смачно бьёт младшего по коленке (наконец-то!), ставя чашку на стол и сбегая в чужую комнату со своим таким умилительным: «А вот и дотянусь, дурак!!» Когда дверь за его спиной закрывается, Пак отмечает про себя, что Чонгук не пошёл за ним, а ещё свет в комнате выключен и, действительно, только компьютер освещает небольшой участок стола и пола. Парень подходит ближе к монитору и еле забирается на несколько высокий для него стул. На экране высвечивается какая-то игра и похоже, что визуальная новелла. «Начать заново?». Чимин настороженно смотрит на единственную надпись и кликает мышкой. Ни выбора имени персонажу, ни меню. Странно. «Сейчас тебе предстоит начать короткую нелинейную новеллу с интересным для тебя сюжетом. Итак, твоё имя: Пак Чимин». Чимин удивлённо моргает глазами и слегка прикусывает нижнюю губу. Кажется, он понимает, почему Гук так долго зависал где-то. Ребёнок. Приятно. «Чм: /Ах… Как же хочется кушать… Т·Т Наверное, Чонгукки придёт нескоро…/ *стук в дверь* Открыть?». Пак кликает на ответ «да» и чувствует нарастающий интерес. «За дверью оказывается Чонгук. Его губа разбита, ладони расцарапаны, но в руках он держит пакеты из супермаркета. Чм: Ах, Чонгукки! Что произошло? Чг: Ничего особенного. Чонгук опускает взгляд и поджимает губы. Чм: /Он покраснел… Может, сначала покормить его и себя, обработать раны, а потом поговорить? / Спросить сейчас или обработать раны?». Вновь клик мышкой. «Чм: ладно, дай мне пакеты и пойдём на кухню. Ты берёшь пакеты и вы идёте на кухню. Поискать аптечку самому или спросить у Чонгука?». Клац. Руки Пака начинают дрожать то ли от страха, то ли от настоящего удивления. «Чм: Где у нас аптечка? Чг: Не надо, Чиминни… Ты игнорируешь Чонгука и ищешь аптечку. Она оказывается в самом первом шкафчике сверху. Чм: /Надо быть осторожным…/ Чг: Ауч… Чм: Прости, Гукки!! Я буду осторожнее! Чонгук опускает голову и прячется за чёлкой. Он выглядит так, словно хочет что-то сказать. Спросить Чонгука о том, что произошло или молчать?». Чимин выбирает первый вариант и начинает заметно напрягаться. Что-то не так. «Чм: Так что произошло? Расскажи хёну, я хочу помочь. Чг: Я… Я подрался из-за тебя. Ты вздрагиваешь и прекращаешь обрабатывать ранку. Чм: /Чонгукки./ Чг: Я… Тебя кто-то начал оскорблять, и я решил заступиться. Просто… Я люблю тебя, хён». Сердце пропускает удар. И ещё один. И ещё. Это просто новелла. Так ведь?.. «Чг: Ты будешь со мной встречаться? Да или нет?». И тут Чимин впервые за последнее время действительно серьёзно задумывается. Потому что, признаем, Чон Чонгук — глупый, ужасный, красивый и, ладно, самый лучший ребёнок из всех на свете. По крайней мере для Пака. И, как бы он ни пытался это скрыть, рано или поздно всё тайное становится явным.  — Так что ты ответишь? — Чонгук шепчет это куда-то в шею слишком неожиданно и горячо, пуская по телу старшего импульсы и мурашки.  — Когда ты зашёл? — только и выпаливает Чимин, не двигаясь с места и почему-то теперь желая провалиться сквозь землю. Щёки ужасно горят. Сейчас, думает старший, лучше бы Чон игнорировал его и дальше. Где там любимый стакан Чима?  — Ты был очень увлечён игрой. Ну так что? На секунду в голове мелькает совершенно дурацкая мысль о том, чтобы сбежать, но парень отбрасывает её в дальний угол — прямиком к нормам и устоям общества. И вместо того, чтобы ответить, Пак вновь щёлкает мышкой. Перед глазами мелькают салюты, и вовсе не от того, что Чимин прошёл эту игру успешно. Чонгук прижимается сухими губами к горячей шее, слегка касаясь кожи кончиком языка, и Чимин уверен, что чувствует сквозь этот поцелуй улыбку.

***

 — Ты со своей Японией правда умом тронулся, — Чонгук поджимает губы и театрально качает головой из стороны в сторону, наблюдая за взбудораженным прекрасными видами чужого города не менее прекрасным Чимином.  — Сам нас сюда привёз, не ворчи. Парень встаёт на носочки и коротко целует Гука в щёку, смущаясь собственных действий и взглядов со стороны.  — В следующий раз не поведусь на это, — Чон обхватывает тонкими пальцами талию своего парня и тепло улыбается, заглядывая в шоколадные глаза напротив. — Но сейчас, так уж и быть, прощаю.