Их улыбки

«На заседании Госдумы глава государства сделал заявление, цитата: «Третья волна подошла к концу. Спецсилы, занимающиеся поиском и отловом «летучих», скоро смогут вернуться домой. Рано пока говорить о безоговорочной победе, но мы уверены, что Четвёртой волны не будет». Как долго будут проходить отловы, покажет только время, отметил президент. А сейчас о погоде. Небывалая жара продлится ещё неделю, обещают синоптики. Рекорд температуры за последние десять лет побит на полтора градуса. Врачи советуют пить больше жидкости, меньше выходить на улицу и не забывать покрывать голову». – Выключи эту муру, давай лучше музыку. Водитель молча щёлкнул кнопкой, и по салону маленького автобуса полетели танцевальные ритмы. – Опа-опа-опа-па, – Миша замахал руками в воздухе, поворачиваясь вправо и влево. – Обожаю радио Ностальжи. Змей присоединил гарнитуру к телефону, воткнул наушники и снова погрузился в игру. – Эй, потанцуем, – Миша дёрнул за проводок. – Отвали, – предупредил Змей, возвращая выпавший наушник на место. – Как ты можешь в эту хрень играть? Где вообще змейку откопал? Я думал, такое старьё даже в сети уже не найти. – Миша снова потянул проводок, не обращая внимания на шлепки по рукам. – На торрентах всё есть, – Змей плавным движением перетёк на соседнее место, до которого Миша не дотягивался. – Оставь его, – усмехаясь посоветовал Серый. – Я просто не понимаю, как можно гонять змею, если она не между ног, – заржал Миша. Серый хмыкнул, но промолчал, отвернувшись к окну. Взгляд Миши остановился на пареньке, зажавшемся на последнем сидении. – Эй, малой, как там тебя? – Юзеф. – Ю-ю-юзеф, – протянул Миша, пересаживаясь поближе. – А позывной есть? Парень отрицательно мотнул головой. Первый настоящий выезд на рейд, откуда у него может быть позывной. – А дома тебя как звали? – не отставал Миша. Парень беспомощно осмотрел салон, неосознанно сжимая многозарядный арбалет. Он был тут самым маленьким и щуплым против высоких и поджарых охотников, но самое главное – он был новеньким. Понимая, что так просто от него не отстанут, он решил попробовать наладить отношения с сокомандником. – Южек. Это сокращение от Юзефа. – Ёжик, значит, – Миша осмотрел остальных. – Парни, в нашем зоопарке прибыло. – В зоопарке? – не понял Южек. – Ну да, – охотник ткнул в каждого, называя: – Это Змей, это Серый, за рулём Сур, а я, – он гордо выпятил грудь, – Миша. – Серый? Это такой зверь? – Конечно, – дурашливо округлил глаза Миша. – Это же Серый Волк, зубами щёлк! По лицу Южека было видно, что он не понимает, почему остальные охотники ухмыляются. – А Сур? – сдался он. – Тоже зверь? – А ты как думал, Сур – это сурок, самый жуткий в этих краях. Увидишь его – беги, он хуже «летучего»! Южек скривился в скептической улыбке. – Хорош трепаться, – подал голос Сур. – Приехали. Машина остановилась перед импровизированными воротами из натянутой колючей проволоки. – Все готовы? – Сур осмотрел выстроившихся в ряд охотников. – На рожон не лезть, друг за другом присматривать. Здание старое, но ещё целое, возможно, что там будет гнездо. – Гнездо, – сплюнул Серый. – Дай бог если хоть одного-то найдём. – А мы ему приманку выкатим, вон какой свежий, аппетитненький, – Миша ухватил Южека за шею и потряс. – Ни одна летучая падла не устоит перед таким лакомством! А, командир? – Отставить, – невозмутимо отозвался тот. – Заходим, зачищаем первый этаж. Справа и слева лестницы. Серый со мной направо, остальные налево. Зашли-вышли. – Командир, – решился всё-таки Южек, до этого только хлопавший рыжими ресницами, – а если мы найдём «летучего»? Сур смерил его ничего не выражающим взглядом, заставив Южека покраснеть. – Если встретишь – стреляй, – просто сказал он. – Подготовиться к первому «летучему» нельзя. Дальше будет легче. Всё, погнали. Снаружи сияло солнце, и жара прибивала к земле даже насекомых. Пыльный город изнывал от зноя, не спасали ни включённые фонтаны на площадях, ни кондиционеры в магазинах, ни раскиданные то тут, то там бочки с квасом и лотки с мороженым. Только здесь, в старом доме, больше похожем на трёхэтажный барак, царили полумрак, прохлада и грязь. – Ёжик! Где тебя там носит?! Рыжий паренёк испуганно оглянулся, едва не уронив тяжёлый арбалет. Он поправил лямку на плече, нервно вздрагивая от каждого шороха. Тёмная комната, пахнущая старыми тряпками и пылью, наполнялась его тяжёлым дыханием и едва слышными звуками, такими тихими, будто призрачными. С каким бы удовольствием он променял этот спасительный полумрак на сорокоградусную жару улицы. – Ёжик! Вздрогнув, парень бросился в коридор. Старый дом был слишком большим и ветхим, чтобы заинтересовать власти с их точечными перестройками города. И слишком опасным, чтобы в нём селились даже бомжи. Южек бежал по коридору, топоча ботинками по протёртому до бетона линолеуму и поднимая облачка пыли. В самом конце, перед скособоченной дверью, он старательно обошёл дыру в полу, замеченную им ещё на входе. Бросив короткий взгляд вниз, в тёмный провал, Южек шагнул на лестничную площадку, и тут же ему навстречу полетела высокая фигура. Ещё не успев осознать, он на автомате вскинул арбалет, начав стрелять ещё на подъёме. Первый болт чиркнул по раме пролётом ниже, вылетев в разбитое окно, второй застрял в перилах на верхнем пролёте, третий ушёл высоко под потолок. Сильные руки дёрнули арбалет вверх, деревянный приклад больно стукнул по носу, и Южек отшатнулся, едва не угодив в дыру в полу. От падения и вероятного перелома ног его удержала лямка арбалета, на которой он повис, беспомощно раскинув руки. – Молодец, – весело протянул низкий, довольный голос. – Всех «летучих» распугал, ни одного нам не оставил. – Михал, – облегчённо выдохнул Южек, хватая ртом воздух. – Михал. Михал… – Да что ты заладил «Михал-Михал», – поморщился высокий мужчина. – Я тебе сколько раз повторял: Ми-ша! – по слогам продиктовал он и отпустил арбалет. Южек шлёпнулся на пол, ударившись копчиком и по плечо провалившись рукой в ту самую дыру. Арбалет снова ударил его по лицу, всё-таки слетев через голову, но парень не обратил внимания, полностью сосредоточившись на том, чтобы аккуратно вынуть руку, не задевая острых краёв бетона и торчащих труб. «Один порез – и конец», – повторял он про себя, как мантру, поговорку, услышанную от русских охотников. Только освободившись и убедившись, что царапин нет, он медленно поднялся. – Что, язык прикусил? – веселился Миша, размахивая сломанной шваброй с намотанным тряпьём. – Вызвать тебе скорую или папочке позвонить? Пусть пришлёт мамочку, убаюкать деточку, – расхохотался он, громко и обидно. Южек поднял арбалет, повесил его на плечо, смерил Мишу мрачным взглядом и пошёл вниз, мимо ухмылявшихся охотников. В отряде их было всего пятеро: Миша, Южек, два брата – Змей и Серый – и командир Сур. Южек был единственным иностранцем среди них и единственным новичком. Он знал, что будет нечто подобное, но всё равно напросился именно к русским, за которыми ходила слава самых удачливых охотников. Некоторые говорили, что всё дело было в том, что у русских очень большая страна, «летучим» было легко там затеряться, но кто знает земли лучше местных. Другие говорили, что русские заключили с «летучими» свой, тайный договор по обмену и скармливают им своих же сирот, бомжей и алкашей. Южек не верил во всё это. Его отец когда-то служил с русским спецназом и отзывался о них как о самых крутых бойцах и самых надёжных товарищах. Поэтому Южек и попросил отца посодействовать, чтобы русские взяли в отряд его – начинающего охотника. Естественно, взамен русские отправили своего ученика в Польшу, это была стандартная практика обмена заложниками, официально называвшаяся обменом по учёбе. Всё из-за этих тварей. После первых атак «летучих» население Европы уменьшилось чуть ли не в половину, в Азии на три четверти. В обеих Америках дело обстояло куда лучше, там выжили две трети. Из Австралии новостей не было, что и не удивительно, ведь зараза пришла именно оттуда. «Волна «летучих» пришла из-за океана и накрыла континенты, как цунами, – вспомнил Южек голос учителя истории. – Они прошлись, как чума, заглянув в каждый город, в каждую деревню, в каждый дом. Не осталось ни одной семьи, которая не пострадала бы от «летучих» или, как их раньше называли, вампиров, упырей, кровососов, стрыгоев. Легенды и страшные сказки оказались правдой. Потом пришли Вторая и Третья волны атак, но люди были неплохо подготовлены и отбили нападение. У нас ведь всё-таки уже не средневековье, мы прекрасно знали, как с ними справиться», – снисходительно улыбался учитель, оглядывая класс поверх очков. Южек помнил и то, как стоял и смотрел на белое лицо учителя. Его руки были раскинуты в стороны, как белые крылья, очки валялись рядом, раздавленные чьей-то ногой. Дети нашли его под старым клёном во дворе школы. «Летучий», убивший учителя, оставил тело, как знак – мы здесь, мы придём за любым из вас. Так пояснил Южеку отец, тем же вечером поговорив с ним очень откровенно. «Этот урок, ты должен запомнить, сынок, – сказал он, закуривая травяную сигарету. – «Летучие» – это наглые твари, поселившиеся на нашей земле. И мы должны сделать всё возможное, чтобы очистить наш дом от этих паразитов». Южек урок запомнил и через три года поступил добровольцем в юниорский отряд, а ещё через год попросил отца сделать звонок русским друзьям. Выйдя на улицу, Южек прищурился от яркого света. Шум отдалённого центра города, тишина во дворе, деревья, неподвижно возвышающиеся вдоль полуразвалившегося забора, воробьи, купающиеся в пыли, – спокойствие, так охарактеризовал бы он это место. Здесь было так уютно, что тянуло в дрёму. Хотелось стянуть тяжёлую, пропотевшую амуницию, вытянуться под ближайшим деревом на ещё не до конца выгоревшей траве и уснуть хотя бы на полчасика. Южек добрёл до лавки у стены дома, сел на неё, вытянув ноги, неторопливо добавил болтов в магазин арбалета и закурил тонкую сигарету, жалея, что травяные кончились так быстро. В России они почему-то не прижились, приходилось заказывать из дома, а почта работала здесь из рук вон плохо. Если верить рассказам местных, так было всегда. Хотя, когда они узнавали, откуда Южек, то тут же почему-то поминали польскую таможню, которая, по их словам, работала ещё хуже, так что довольно скоро он научился говорить, что югослав. Он успел выкурить третью сигарету наполовину, когда из подъезда вышли остальные. Впереди неторопливо шагал Сур, положив руки на арбалет. Южек видел в совсем старых плёночных фильмах – так ходили автоматчики, показывая, насколько уверенно они себя чувствуют с оружием в руках. Арбалет, конечно, не автомат, но Южек уже успел на тренировке посмотреть, как обращается с ним Сур. Командир собирал и разбирал его как винтовку, за полминуты, стрелял всегда в десятку и на спор попал болтом в болт, выпущенный ранее. К тому же Сур никогда не кричал, не ругался без повода, не шпынял подчинённых и был внимателен ко всей команде. Южек видел фильмы и про охотников тоже, даже хотел быть похожим на них, но теперь не вспоминал ни имён персонажей, ни как они выглядели. В его представлении Сур любому киношному герою дал бы сто очков форы. За командиром шли Серый, Змей, как всегда уткнувшийся в телефон, и Миша, рассказывающий что-то командиру. Заметив Южека, он стал оживленнее жестикулировать и в конце снова рассмеялся. Братья тоже дружно ухмыльнулись, даже Сур хмыкнул. Он жестом подозвал Южека. – Не расслабляйся, – велел он, когда тот неуклюже подбежал, придерживая арбалет на бедре. – Оступиться можно, промахиваться нельзя. Болты подобрал? Южек покраснел, отрицательно мотнув головой. – Собери и догоняй. Солнце ещё высоко, успеем пару объектов проверить. Если повезёт, то зачистим какое-нибудь гнездо. – Шевели булками, малой, поохотимся! – Миша преувеличенно бодро похлопал в ладоши: – Оп-оп-оп, шнелле! – Я не немец, – огрызнулся Южек и с неохотой нырнул в тень подъезда. Его раздражал Миша с этой какой-то нарочитой бравадой. Южек повидал таких дома, они много строили из себя бывалых вояк, но быстро сдувались при настоящих тренировках и в парных боях. На настоящей охоте, наверное, и вовсе сбежали бы. Если бы вообще попали в отряд. Южек вот не смог и потому отправился в Россию. Да и кого было ловить дома? Как ни странно, но то ли охотники-иностранцы, американцы особенно, путали Польшу с Румынией и валили сюда валом в поисках Дракулы, то ли польские «летучие» были уже на исходе, однако Южек не застал ни одного из них, а вживую видел только тех, что содержались в Центрах Восстановления: дома и в Варшаве, по пути на вокзал. Варшавский Центр был огромен, «летучие» там располагались очень высоко, народу было много, а времени мало, так что он уехал, так ничего толком и не увидев. У него дома, городском Центре их было всего двое, оба мужчины. Такие белые, полуобнажённые, они лежали в своих узких длинных капсулах, едва моргая от яркого света. Под невероятно белой кожей отчётливо просматривались скелеты. От их рук и ног тянулись бесчисленные трубки: одни подавали специальную смесь, чтобы «летучие» не умерли и не могли пошевелиться, по другим выкачивали то, что текло по их венам вместо крови. Южек всматривался в них и не понимал, как эти существа могли долгое время скрываться среди людей. Страшнее всего были их улыбки. Понимая, что они не могут улыбаться, а просто мышцы их лиц расслаблены и потому растянутые губы обнажают зубы, Южек всё равно чувствовал себя не в своей тарелке, но заставлял себя смотреть на них, чтобы при встрече не растеряться. Они были одновременно похожи и не похожи. «Летучие» были… другими. Из-за этого странного ощущения многие люди боялись смотреть на них, однако толпы любопытных не иссякали. Правда, не все могли выдержать это зрелище. И тогда, на экскурсии, одному мальчику сделалось плохо, он бросился к выходу, зажимая рот. Южек отправился за ним, как староста класса. Стоя на крыльце, он придерживал мальчика, пока того рвало желчью, и отстранённо ждал, не переставая думать о двух капсулах внутри. «Это был Марек! – вдруг истерично выдавил мальчик. – Марек! Мы жили рядом…» – и его снова стошнило. «Обычное дело, – к ним подошёл работник Центра, на ходу прикуривая травяную сигарету. – Вчера одна пани опознала своего сына, на той неделе, пожилой профессор узнал своего внука. Вы же, парни, знаете, как они действуют на мозг? Не дайте себя одурачить». Южек кивнул работнику и увёл мальчика в школу, а вечером рассказал обо всём отцу. «Понимаю, – протянул тогда отец. – Ты думаешь, не ошибка ли это, не могут ли «летучие» быть действительно людьми в прошлом. Видишь ли, сынок, может быть, мы даже хотели бы, чтобы это было так. Потому что тогда у нас оставалась бы надежда на излечение наших близких. Но этому мешают два факта, о которых вам, несомненно, рассказывали в школе: «летучих» очень тщательно изучали учёные всех стран мира и пришли к выводу – эти существа выглядят как люди, но не являются людьми. Их ДНК похожа на нашу, но не более, чем свиная или лягушачья. Их мозг слаб. Они могут говорить, могут выдавать целые связанные предложения, но при этом живут исключительно инстинктами. Выпивая кровь из жертвы, они получают и её воспоминания, которые некоторое время ещё живут в их головах. Так они могут ввести тебя в заблуждение и убедить, что это и есть твой знакомый или родственник. И они обладают гипнозом, это задокументировано, про это немало написано книг и снято фильмов. Под их воздействием люди приходили к ним сами и позволяли убивать себя. – Отец прикурил и посмотрел на Южека долгим, прищуренным взглядом. – Второй факт: мы нашли захоронения, если их можно так назвать. Под городами, под домами в деревнях, под нашими кладбищами, в старых шахтах и катакомбах. Они устроили свои гнёзда под нашими жилищами и там же складировали трупы наших родных. Высасывали и выкидывали их, как мусор! Таким образом мы могли доказать, что они не являются теми, за кого себя выдают. Это не наши родные и знакомые, это твари, для которых мы просто еда. Но знаешь, о чём вам в школах не рассказывают, щадя ваш ещё неокрепший мозг? – Отец ждал ответа и Южек честно сказал, что не знает. Ему казалось, что и этих двух фактов вполне достаточно, чтобы понимать опасность, об этом он тоже сказал отцу, но тот вдруг разозлился, хлопнув по столу так, что чашки задребезжали на блюдцах. – Ты слеп, мальчик, это опасно! Уверенность в том, чего ты не видел, может погубить не хуже укуса «летучего»! Я был на зачистке за нашим городом, я видел! Никогда не забывай, сын: те люди, которых мы нашли, наши соседи, наши знакомые… Они все были там. На всех их мёртвых лицах была улыбка! Они тоже были уверены, когда шли прямо в пасти этих тварей, помни об этом». Южек выдернул болт из перил. Второй, торчавший из потолка, он снял с разбега по ступенькам. Третий, вылетевший в окно, решил не искать, наверняка, тот запутался где-то в ветвях дерева. Шорох в коридоре заставил его замереть на месте. Южек прислушивался изо всех сил. Сур сказал, что тут чисто, надо верить командиру, верно? Отчаянно хотелось крикнуть Мише, чтобы тот прекратил его пугать, но это выглядело бы совсем как в старых дешёвых ужастиках со старомодным 3D. Южек заставил себя выдохнуть и даже сплюнул на пол сквозь зубы. Но арбалет перевёл в боевое положение, как учили в юниорском отряде. – Южек. Тихий шёпот за спиной заставил-таки покрыться холодным потом. Он резко обернулся, наставив острие болта на цель. Замер. В сознании Южека взорвались сразу две мысли. Он будто снова вернулся в прошлое, в два прошлых. В одном из них инструктор Петер орал на них и повторял раз за разом: «Запомните, чтобы не стать едой для «летучих», вы должны сделать всего три действия! Навести! Прицелиться! Выстрелить! И при необходимости повторить! Ясно?» А во втором прошлом была… – Мама? – одними губами произнёс Южек. – Сынок. – Она неуверенно подняла руки, опустила их, улыбнулась, поправив прядь спутанных светло-рыжих волос. – Ты, наверное, и не помнишь меня. «Навести!» Руки Южека двигались на автомате. – Я знаю, что вам рассказывают, но, прошу тебя, послушай! – с отчаянием сказала она, и её голос вызвал в памяти запах горячих булочек с изюмом и утреннего кофе. «Прицелиться!» Глаза Южека наполнились слезами, но руки не дрожали, уверенно направляя арбалет. – Это всё подстроено, мы с тобой не случайно встретились здесь. Милый, вам врут! Мы не бездушные животные, мы всё те же люди! – Она сделала шаг к нему. – Мы всё чувствуем, мы помним всех вас! Но правительство никогда не даст нам вернуться. «Выстрелить!» – Дорогой… – Она сделала ещё шаг. – Мы перерождаемся, но это всё ещё мы. Я. Это я, милый. Ты ведь узнал меня?.. Южек… Мы просто очень дорого стоим. Люди используют нас как животных, высасывают досуха, навечно запирают в капсулах, травят химией и медленно убивают. Мы всё чувствуем: боль, голод, мы чувствуем других «летучих»! Каждый день они видят своих близких и не могут дать им знать! Ты не представляешь, что это такое. – Она прижала руки к груди, в её глазах стояли слёзы, губы кривились в жалкой улыбке. – Правительство всё скрывает, они никогда не расскажут вам правду! Южек! Прошу, услышь меня! – Она шагнула к нему, почти коснувшись арбалета, протянула руку, но отдёрнула её, когда на бледную кожу упал солнечный свет. В тумане, заполнившем его мысли, внезапно раздался чёткий голос отца: «На всех их мёртвых лицах была улыбка!» Южек ощутил, как потяжелел арбалет в напряжённых пальцах. «Наша мама… Она была там, сынок. Наша мама тоже улыбалась!» Второй раз в жизни Южек видел, как отец плачет. – Дорогой, прошу… Я ни на секунду не забывала… Мама стояла перед ним, в том же платье, в котором он видел её в последний раз перед школой. – Я всё ещё люблю вас. «При необходимости повторить! Ясно?» – Так точно, – прошептал Южек и нажал на спусковой крючок. В себя он пришёл только когда Миша вырвал арбалет из его рук. Южек смотрел на суету вокруг и не слышал, что ему говорят. Миша орал прямо ему в лицо, брызжа слюной, но Южек отворачивался, чтобы тот не мешал ему смотреть… куда? На что? Что было там в углу? Почему охотники столпились там и мешают смотреть? Что там? –…даёшь! Вся обойма!.. Звуки обрушились волной. Он разом услышал, как радостно восторгается чем-то Миша, как переговариваются Сур с Серым, как щёлкает камера в телефоне Змея, как шумят деревья во дворе, как чирикают воробьи и где-то гремит гром, предвещая грозу. Как скребут по линолеуму обломанные белые ногти на судорожно скрюченной белой руке. – Ааа!!! – Южек захлебнулся рыданием. Он скрючился на полу, зажав уши. Его тормошили, кричали на него, пытались заставить подняться, но он плакал навзрыд, самозабвенно, как ребёнок, впервые ощутивший настоящую боль. Плакал, пока его не подтащили к чему-то страшному, бледному, истыканному палками, чему-то ещё странно и страшно живому, оно посмотрело на него сквозь светлую рыжину и улыбнулось. Южек потерял сознание. 4 года спустя – Так и думал, что найду тебя тут. – Привет, пап, – Южек обернулся со сдержанной радостной улыбкой. – Хорош, – отец обнял его, угадав желание сына, побоявшегося проявить чувства на людях. – Ты вырос, – заметил отец, оглядывая его с головы до ног. – Возмужал. – Есть немного, – улыбнулся Южек, уже давно переросший его на полголовы. – Как Наталья? – отец заложил руки за спину. – На шестом месяце, – Южек невольно повторил позу. Они стояли друг напротив друга в пустующем Центре. Школьных экскурсий сюда больше не водили, детей отвозили в соседний город, где «летучих» было больше и они были посвежее. В их городском Центре обновить коллекцию не было возможности. Из-за сильно уменьшившегося количества «летучих» во всём мире, каждый добытый экземпляр ценился на вес золота. Охотники уже шутили, что впору открывать заповедники и сезоны охоты. Южек рассказал об этом отцу. – Русские всегда были большими любителями чёрного юмора, – усмехнулся тот, покачав головой. – По-моему, они слишком прямолинейны, – заметил Южек. Они прошлись по залу, обсуждая всякие мелочи, вроде ремонта в кухне, выросших цен, переезда старых соседей и приезда новых. – Ты снова поедешь в Россию? – спросил отец, когда новостей не осталось. – Да, я сработался с ними. Отличные ребята, как ты и говорил. Отец одобрительно кивнул. – Ты так и остался Ежом? – Ёжиком, – поправил Южек. – Говорят, что первое имя самое правильное, счастливое, нельзя менять. – Хорош ёжик, – рассмеялся отец, потрепав его по лысой макушке. Южек рассмеялся вместе с ним. Они никогда не обсуждали это, но Южек больше не отращивал волосы, регулярно сбривая рыжую щетину. И он был благодарен отцу за то, что тот не спрашивал. – Как там Сур? Узнал, откуда его прозвище? – улыбнулся отец. – Потому что он суровый, как и положено командиру, – отшутился Южек, тут же посерьёзнев. – Мы взяли новенького, из Франции. – Кто? – Отец остановился. Всю команду сына он знал по его рассказам и переживал за них, как ребят из соседнего двора. – Змей… Женя, – поправился Южек. – Я так привык к их прозвищам, что иногда забываю, что у них есть имена. Его брат, Серый, то есть, Сергей, сильно переживал, пришлось отправить его на восстановление в Центр. Поэтому у нас и выдался незапланированный отпуск. Рене хороший парень, только опыта ему набраться, и будет замечательным охотником. Серый привыкнет, Миша же привык ко мне, – он словно извиняясь, пожал плечами. – Ну да. – Отец помолчал. – Уже знаете пол ребёнка? – сменил он тему на более безопасную. – Девочка, – не сдержал улыбки Южек. – Рыжая будет, – неловко заметил отец, остановившись у третьей капсулы. – Наташа брюнетка, – не согласился Южек, встав рядом, спиной к капсуле. – Надеюсь, что её гены окажутся посильнее. – Каждый раз, говоря о жене и ребёнке, он не мог сдержать теплоту в голосе, знал об этом и стеснялся, но быть бесстрастным не получалось. Отец покивал, явно думая о чём-то другом. Южек знал, что с тех пор, как он привёз свой первый трофей в родной город – право каждого охотника, – отец часто наведывался в Центр. Иногда он хотел спросить, зачем отец это делает, но каждый раз его что-то останавливало. – Знаешь, иногда мне снится, что она зовёт меня, – признался отец, опять словно угадав его мысли. – Я будто слышу её голос. Она ни капли не изменилась с тех пор… – он умолк, пристально глядя прямо за спину сына. Южек не оборачивался, но знал, что в третьей капсуле на бледной коже нет ни одного шрама. Он насмотрелся на это в самолёте, когда вёз трофей домой. У них не было капсулы, но для «летучего» хватило и верёвки. На Западе в таких случаях использовали синтетическую, с серебряной нитью. Русские обходились обычной. Утверждали, что она делается из ели и сосны. Южек не верил, хотя верёвка действительно была грубой и очень колючей, с вплетёнными опилками. В любом случае, верёвка была исключительно страховкой, для удержания «летучих» хватало и болтов. Один в сердце – и он почти полностью обездвижен. «Летучий», которого вёз Южек, был полностью истыкан болтами. Как ёжик. – Как ты думаешь, куда они ушли? – внезапно спросил отец. – Они? – не понял Южек, вынырнув из воспоминаний. – «Летучие». – Возможно, просто кончились? – пожал он плечами. – Если так, то нашим медикам придётся туго. Вся нынешняя медицина построена на сыворотке восстановления. – Жили же мы как-то до «летучих», – напомнил Южек. – Да и не так уж их и мало. – И всё-таки, – отец как-то сгорбился, но взгляда от капсулы не отрывал. – Посмотри на статистику, сынок. «Летучих» становится всё меньше, а сыворотка всё ещё в достатке. И люди пропадают… – Отец, – предупреждающе прервал его Южек, невольно понизив голос. – Не место для таких разговоров. Да и не убывают «летучие», меньше новости смотри. – Почему мы вообще назвали их «летучими»? – рассеянно пробормотал отец. – Они действительно перелетают на дальние расстояния, я сам видел. – Южек опёрся спиной на барьер перед капсулами. – Зачем ты приходишь сюда? – отец посмотрел на него долгим внимательным взглядом. Южек нахмурился, он не любил даже думать об этом. Но почему-то он не мог не приходить в Центр, бродить мимо капсул, и уходить, ни разу не взглянув на них. – Как же можно не навещать наших родных? – раздался ласковый, дребезжащий голос. Мужчины обернулись. Рядом стояла пани Мария. Она осталась одна, вся семья её была похоронена на городском кладбище, но она тоже часто бывала в Центре. – В каждую волну они забирали кого-то, – продолжила пани Мария, стискивая поручень и не отрывая взгляда от капсулы посередине. – Сначала Збышек, потом Анна и, наконец, Марек. Южек едва заметно вздрогнул. – Откуда вы… – Марек был моим внуком, – легко объяснила пани Мария. – Я прихожу сюда так часто, как могу. Конечно, я слышала о том, что они гипнотизируют, подсовывая нам образы близких людей. Но я-то могу отличить Марека от бездушной куклы. Нет, я точно знаю, что Господь не покинул меня и оставил мне внука. Все мы грешны и заслужили это наказание, но для нас ещё есть надежда, я знаю это. – Она улыбалась, глядя на капсулу. Южек переглянулся с отцом. Они практически одновременно возвели глаза к потолку, показывая, как их достали религиозные сектанты, расплодившиеся после Первой волны. Пани Мария наклонилась к Южеку, доверительно положив маленькую сморщенную ладонь на его до черноты загорелую руку. – Пани Малгожата выглядит очень неплохо, – утешительно сказала она. – Гораздо лучше остальных. Южек аккуратно освободился от неё и отошёл от капсул. Забрав сумку с вещами, он поджидал отца на крыльце, затягиваясь сигаретой и глядя в быстро темнеющее небо. Надо было бы поторопиться, чтобы успеть до комендантского часа. – Охотник? Южек обернулся. Он сразу же узнал того самого работника Центра, который так же курил на крыльце несколько лет назад. Тот почти не изменился, это и понятно, всем работникам Центра восстанавливающие сыворотки полагались вне очереди. – Будете? – работник протянул ему открытую пачку травяных сигарет. Южек отрицательно качнул головой. – Привык к этим, – сказал он, показывая свою. – Я так и не смог курить эту дрянь, – признался работник, убирая пачку в карман. – Только травяные выручают. Не могу долго в зале находиться. Сколько тут работаю, а всё равно страшно, – он повёл плечами, как от холода. – Да ещё эти психи. – Психи? – переспросил Южек. – Которые приходят к «родственникам», – работник кивнул в сторону входа в Центр. – Каждый день приходят. У них тут супруги, братья, сёстры, дети. А у этой бабки внучок вот. А вам она что сказала? – Ничего. – Южек затушил сигарету и сунул руки в карманы. – Не обращайте внимания, – посоветовал работник. – Они все видят только тех, кто был им близок. Гипноз… – Я в курсе, – сдержанно сказал Южек. Видимо что-то в его голосе остановило работника от дальнейших рассуждений. – Ладно, – примирительно произнёс он, тоже гася окурок. – Вы извините, если что. Работа нервная. И за целый день поговорить не с кем, – он коротко улыбнулся и зашёл в здание. Южек молча проводил его взглядом. Потом посмотрел снова вверх и глубоко вдохнул чистый, остро пахнущий осенью воздух. – Пойдём, – позвал подошедший отец. Он выглядел таким бледным в сгущающейся темноте, немного смущённо улыбаясь, будто извиняясь за задержку. – Пойдём, – улыбнулся в ответ Южек. «Внимание, срочные новости. Официально подтверждено: Четвёртая волна идёт со стороны Австралии, Индонезии, Малайзии и Таиланда. Объявлено чрезвычайное положение. Главы государств...»