Украсть друзей

Начиная с того момента, как я появился на свет, я хотел улыбаться. Я хотел дарить радость и улыбаться вместе со своими родителями, я верил в чудеса и был защитником всего слабого. И я верил, что моя мечта завести друзей когда-нибудь сбудется. Мир жесток, и жизнь такая, какая она есть... Только крепко встав на ноги я подвергся всяческим унижениям и обзывательсвам со стороны сверстников. Наверно это простая закономерность, чем ты оптимистичнее, тем рьянее тебя втаптывают в грязь. Поэтому к почти шести годам я лучше общался с травкой и бабочками, нежели с людьми, находившимися вне зоны родного дома. Наверно моё существование было обречено, но всё изменилось в один день. День, когда у меня появилась младшая сестра. Люлька, подвешенная к потолку, детский пронзительный плач и огромные глаза, наполненные непониманием и страхом. Я уже тогда её любил. Её плач прекращался только тогда, когда она оказывалась у меня на руках, когда наши взгляды встречались и она долго изучала мои глаза и как-будто нервно дёргала меня за рубашку. Естественно мои руки были ещё слишком малы, чтобы удержать это увесистое маленькое тельце вместе с пелёнками, а сил не хватало на то, чтобы стоять так весь день, ведь жили мы бедно и перебивались с хлеба на воду, поэтому нас всегда поддерживала мать. Это был маленький треугольник счастья. Тёплыми вечерами, когда вся деревня танцевала у костра я тихо сидел и покачивал люльку, когда моя сестра сопела своим маленьким носиком и наверно видела самые чудесные сны, что можно было только придумать. Спешу заметить, что мои родители никогда не пригуждали меня к таким "скучным" вечерам, как они думали, я сам хотел больше сидеть в свете догорающей свечи и укачивать сестрёнку, нежели вновь и вновь пытаться выйти на контакт с моими сверстниками и снова потерпеть неудачу. Я сидел и размышлял. А чём я думал? Сейчас уже не помню, наверно о родителях и сестре. Они были единственном лучиком света в этом жалком, прогнившем насквозь мире. Моя мать была первой красавицей в деревне, и отцу она досталась не без боя. Говорили что только истинная любовь способна на такое. Мать была обонятельной и красивой женщиной. Не сказать, что она была глупа, но в гении не пробилась. Мама любила рассказывать о том, как на дню к ней приходили свататься человек под пятьдесят, во всяком случае она так говорила. Может она иронизировала, вспоминая те годы, а может быть просто преувеличивала. Она играла с сердцами всех холостых и женатых парней в деревне, за что теперь расплачивается, чувствуя холодок в отношении. Мой отец был разбойником. У него не было за душой ни гроша, а у нее целый мешок сплетней и отвергнутых разбитых ей же сердец как приданое, если не считать красоту богини. Так и влюбились. Мне родители никогда не рассказывали в подробностях о их встрече, я просто знал что есть такая сила под названием любовь, что заставляет людей сближаться... Вот так я и сидел, убаюканный собственными мыслями. Сестра уже сопела и я направился к лавке. Дверь открылась. -Мааааам, паааааап.-тихо "поздоровался" я. В ответ не было ни скрипа половиц, ни шелеста листьев за дверью. Я слышал только как наччинала просыпаться Охико и немного ныть. Мир как-будто замер. Остановился на этой секунде. Я обернулся. На пороге застыли два силуэта. Они точно были не родительскими. Один был низенький и коренастый, видимо мужчина. Другой немного повыше, сгорбленный, у него еще ноги потрясывались, наверно от холода. В тени силуэта коренастого маячил огонек папироски. Мысли побежали как бешеные, заметались, заструились, заплясали у меня в голове. Паника охватила меня, но я не двигался с места. Папироска пала на пол. Жизнь продолжалась, вдруг завыл ветер и немного накрапывать стало, в деревне все еще продолжались танцы и были слышны голоса. Тогда я принял самое важное в своей жизни решение. Я бросился к люльке, где лежала Охико. Последним что я увидел было окно. Оно было единственным в избе, но довольно большим. На окне уже скопились капельки, а за окном, за полем стоял лес. Верхушки деревьев покачивались, словно в такт музыке. Видимо похоронной. И я погрузился во тьму. Последним что я слышал был звук разбитой банки с соленьями и плач моей сестры. Меня убили. По всей видимости из ружья. Попали метко в сердце, потом перезарядив оружие выстрелили еще раз в живот. Неужели все? Конец? Стало даже обидно за себя. Мрак. Суждено ли мне открыть глаза еще раз?