Приключения вампиров

~~       Горяченькая вода приятно обволакивает  и создаёт ощущение нахождения в вакууме. Там, где нет ничего и никого. Где только ты и теплота вокруг. Ты и твои мысли. Единственный минус — это то, что ты не можешь долго находиться в этом месте. Там можно остаться, но только уже не будет той приятной теплоты и того приятного вакуума. Будет лишь огонь внутри, который со временем остынет так же, как и вода в ванной. Не будет ничего. Это билет в один конец, и его лучше не брать, ведь он того не стоит. Это то же самое, если запланировать улететь в отпуск, например, на Мальдивы с любимым человеком, а в итоге не дождаться зарплаты и уехать с цыганами в Челябинск. Данный вакуум — это некий мирок, которому я уже надоела, и поэтому он пытается избавиться от меня или же наоборот — спасти. В лёгких приятно жжёт, голова пухнет и наливается свинцом. Медленно выпускаю воздух — маленькие пузырьки весело щекотят нос — и покидаю вакуумный мирок, возвращаясь в суровую реальность.       Холодно. Отвратительно. Мокрая одежда прилипла к телу и не греет. У меня начинают болеть от холода конечности. Стучат зубы. Зная дальнейшее развитие событий, я сразу же выкручиваю кран с горячей водой на всю и жду. Жду, когда руки сведёт и заломит от холода. Жду, когда на воде тоненьким слоем образуется лёд. Жду, когда горячая вода начнёт жечь кожу и греть кости. На запястьях начинают появляться символы. Символы, которые не отмыть и не замазать. Символы, которые можно лишь скрыть под одеждой и ложью про обычные рисунки от скуки шариковой ручкой. Только теперь их не скрыть. Он их найдёт и будет расспрашивать. От него ведь не отвяжешься. Пристанет, как банный лист, — хоть волосы дери; пока не расскажешь, не слезет. Вода остывает. Горячая не поспевает греть холодную, даже удержать температуру не может. Остыла. Вокруг пальцев вода начинает замерзать. Придётся вылазить. Вытащив пробку (дабы спустить воду), я начала стаскивать холодные и прилипшие к телу джинсы. Стянув их, я подошла к зеркалу. — Ну и урод… — Оперевшись о раковину руками, сказала я, смотря в глаза своему отражению в зеркале. — А я говорил, что никому ничего доверять нельзя. Теперь пожинай плоды своих действ. — И тебе привет, Пас. Давненько я тебя не видела. Как делишки? — Я спрашивала, смотря за плечо своему отражению в зеркале. *Воронóй, будто дымящийся чёрным дымом силуэт приобретал более чёткие черты. — Хотя бы мне и себе самой не ври, побойся Бога. — Мы хохотнули с последней фразы. — Ты же видишь меня каждый раз, когда смотришь на себя в отражающие поверхности. Ведь я являюсь тобой, а ты — мной. Мы едины. Хочешь спросить, зачем я вылез? Мне наскучило сидеть у тебя только в голове, я проголодался и пришёл усмирить твои эмоции. — Не очень-то и верится… — Максимум скептицизма во всём. — Дай мне порулить. Я ведь уже заебался питаться одной твоей ненавистью к себе самой. Я хочу развлечься. — Нет, ты врёшь. Я кормлю тебя не только ненавистью. А развлечься не дам, потому что мне не нужны лишние проблемы, и так всё хуёво. И на счёт того, что ты хочешь усмирить эмоции мои, то это чистейшей воды пиздёшь, ведь всё, что ты делаешь сейчас — так это бесишь меня. Играться с Субой и Ксю не дам, поэтому даже не мечтай. — Буууукааа… Ну что тебе эти людишки? Они же обманывают тебя, а ты веришь им, как преданная собака, делаешь всё под их указку. Открою тебе одну тайну: те, кому ты доверяешь больше всего, самые грязные на руку. Они используют тебя. Один как сосуд, а для другой ты от нечего делать друг. Ты же знаешь, что мне не резонно врать. Давай развлечёмся? Всё, что тебе нужно сделать для этого — это просто впустить меня к себе в тело целиком, как мы делали это раньше. — Приняв форму подобную человеческому телу, демон приобнял меня сзади и медленно и убедительно шептал на ушко. — Я подумаю, но, скорее всего, ответ будет «нет», так как эмоции у меня ещё под контролем, следовательно, твоя помощь не нужна. — Глупая, я же говорил, чтобы ты не врала себе. Ты только что из-за приходяще-уходящего долбаёба убивалась. Эмоции под контролем? Тогда какого чёрта в ванной лёд и символы на запястьях? Почему ты позволяешь себе плакать из-за выходки другого? Хватит быть неженкой! Пора выпустить когти и перехерачить ими другим глотки с ёблами. — Он бесится. Он рычит и повышает голос. — Я… Я не знаю… — В горле стоит омерзительный ком. — Тииише… Не плачь… Успокойся, я здесь с тобой… — Демон утирает мне слёзы и продолжает шептать успокаивающие слова. — Тебе помочь домыться или как всегда? — Да. Воду нагрей. — Ээммм… Ладно… Раздевайся и иди садись в ванную тогда… Мне принять облик белобрысика? — Пас садится в ванну и подогревает воду жаром тела. — Нет. Кипятильник, давай быстрее: я устала и хочу спать. — Кипятильник? Хмммм. Ну, ладно. Может расскажешь, что между тобой и белобрысиком? — Я села напротив него. — Зачем спрашиваешь, если сам всё видел? Кстати, что будешь делать, если он придёт и увидит тебя? И почему ведёшь себя как-то странно, не как всегда? — Интересно узнать, как ты это изложишь. Он не придёт: он ушёл успокаиваться. Просто немного удивлён твоей раскрепощённостью. Почему ты не думаешь о последствиях и не беспокоишься ни о чём? Почему настолько безразлична? Я хоть как такового пола не имею, но ради развлечения себя могу провернуть что-нибудь этакое. И ведь, если приму облик, как там его… А, Субы, то ты будешь не против, я бы сказал, что даже очень «за». У меня есть встречный вопрос на твой: «Если бы он не ушёл и продолжил, чтобы ты сделала?» — Если честно, то я не знаю. Я об этом не думала. — Упираюсь ногой ему в грудь. — Впрочем, ничего удивительного… Как всегда головой не думаешь, только ешь и язвишь благодаря ей… — Он перехватил мою ножку и начал тереть её намыленной мочалкой для душа. — Спасибо, поддержал. Я думала, что ты не будешь вылазить. Думала, что останешься в голове, ну или попытаешься снова завладеть моим телом, чтобы и дальше питаться плотью людской. — Благодаря тебе я теперь могу обходится без плоти, насыщаясь только чужими эмоциями, и ты это знаешь. Я просто хочу помочь тебе. Он какой-то нестабильный, неуравновешенный и неравнодушный по отношению к тебе. У него, как и у тебя, детство не айс. — После данных слов он как ни в чем не бывало продолжил тереть меня мочалочкой; я замолчала на какой-то промежуток времени. — Запах, исходящий от него, — это его феромон? Если да, то расскажи как он действует. — Я прикрыла глаза, и демон преступил к голове. Намыливая мои волосы шампунькой, Пас медленно делился интересующей меня информацией. — Я не уверен в своих познаниях в данной сфере, если честно. Но если я правильно помню, то их феромоны — это некий детектор лжи, по которому можно определить искренность их поступков. На данном примере я сейчас всё объясню. В этот раз, когда он повалил тебя и собирался обесчестить, от него не пахло, потому что это не искреннее желание: он просто хотел доказать, что сможет поступить так, как сказал. А в тот раз, когда он зажал тебя, от него исходил аромат, который свидетельствовал о том, что он искренне желает того, что собирается сделать. Но я надеюсь, что ты понимаешь, что эти примеры не значат, что он тебя не хочет, и ты понимаешь, что нужно быть осторожнее. — Обязательно было говорить последнее предложение? — я немного обиделась на то, что он разговаривал со мной, как с дитём. — Обязательно, ибо по другому ты не понимаешь. Губы подбери: споткнёшься и упадёшь. — Он смывал шампуньку с моей гривы. — У меня кожа на пальцах сморщилась. — Я пропустила его слова мимо ушей и увлечённо рассматривала свои пальцы и Мистера Жёлтую Утку. — Нехер столько в воде торчать, тоже мне русалка. — Он отнял у меня Мистера Утку и пошёл за полотенцем. — Я просто рыбка, вот и всё. Так непривычно видеть тебя таким. — Вообще-то ты рак во всех смыслах и жизненных ситуациях. Каким вот таким? — С телом приближенным к телу человека, но чёрного цвета и без половых признаков. — Тебя смущает отсутствие половых органов у меня? Я могу исправить это. — Фу, блять! Иди нахер с этим. Ты прекрасно знаешь, что я не это имела ввиду. — Демонюга захохотал. — Чё ты ржёшь? Здесь нет ничего смешного. — Он еле-еле успокоился, и, замотав меня в огромное полотенце, усадил на раковину. — Ты же дашь порулить мне твоим телом? Хотя бы под твоим надзором дай. Ну пожалуйста. — Ни стыда, ни совести! Стоит и в наглую клянчит тело! Вот как ему отказать? А в принципе никак. — Ладно, но только когда в школе будем. Причём, именно в самом здании учреждения. И «рули» недолго. И нормально чтобы вёл себя и меня слушался, ясно? — Он активно кивает в знак согласия и берет в руки полотенце, чтобы высушить мне волосы, но увы, оно падает сквозь его руки. — Все накопленные мною силы кончились, поэтому я не могу больше поддерживать эту форму. Сейчас я вернусь обратно к тебе в голову. Ты быстрее заканчивай и иди спать, но перед этим спой или прочитай что-нибудь вслух, ибо он мешкается и не может выбрать: идти к тебе или нет. Он слышал, что ты что-то говоришь, и, видимо, собирается проведать тебя. Ты уж меня прости, но про свои перевоплощения в демона даже не спрашивай: я ни грамма не знаю, поэтому ничего не отвечу. Спать или нет — твой выбор, но сегодня всех, в том числе и тебя, ждёт ночь кошмаров. Если спать не будешь, то после всё будет только хуже. Дави на жалость, заставь его думать о том, что он виноват в том, что тебе плохо. — Пока Пас всё это говорил, то терял свою форму. К концу слов он уже был вороны́м, дымящимся сгустком чего-то, который на последнем слове исчез бесследно.       Как только Пас пропал, мной одолела паника. Я не знала, что мне делать и как мне быть. Всё, что я могла — это сидеть на раковине замотанной в полотенце, смотреть на свои сморщенные пальцы и не знать, как поступить. Подобно яду, паника отравляла и парализовала мозг, не давая, тем самым, мыслить трезво. В висках застучало. С волос падали холодные капли, за каждым падением на кожу которых следовал табун мурашей.       «Чёрт, чёрт, чёрт! Что мне делать? Как я буду давить на жалость? Чёрт! Как всегда ничего не могу сказать: нема, как рыба! А ведь точно! Рыба! Как я сразу не догадалась?! Рыба!» — Кричало в голове. Да какой толк от того, что кричит? Верно, никакого. Ведь в итоге всё, что я смогла — это тихое «рыба» вслух и истеричный смех, переходящий в плач навзрыд.       Единственное, на что я способна. Все мои умения, так сказатб. Немного успокоившись, я с великим трудом кое-как натянула пижаму и, усевшись на кафельный пол, начала медленно, по прядке расчёсывать волосы, не умело напевая: — Чистый воздух, как едкий дым, совершенно непригоден для дыхания. Рыбы не живут без воды и не ищут почвы под плавниками. Рыбы не умеют ходить и летать не умеют тоже. Рыбу очень просто убить, лишив того, без чего она не может. — Голос был хриплым и немного осипшим, как у завидной куряги. Слёзы застыли на глазах. Я не моргала, просто смотрела на… Да ни на что я не смотрела, просто глядела в никуда. Во рту было то сухо, то вязко-мокро. Застыв, я сидела и ждала, когда, то холодные, то горячие, солёные слёзы перестанут течь из глаз. Одна из них попала на лопнувшую губу, которую впоследствии защипало из-за соли, попавшей в ранку. Облизнув шершавые, как наждак, губы сухим языком, я ощутила отвратный металлический привкус. Затошнило. Утерев лицо краем пижамы, направилась в спальню. Подойдя к столику, чтобы налить водички, я заметила на полу осколки вазы, которая мне, между прочим, очень нравилась, с капельками крови. Потянувшись рукой к стакану, стоящему рядом с графином с водой, я нашла фанфурик октаэдрической формы, на горлышке которого висела бирка с надписью: «Выпей меня». — Бля, Пас, спасибо, конечно, большое, за то, что подсуетился… Нет, я понимаю, что ты хочешь, чтобы я побыстрее заснула, но… Аааа, ладно, чем чёрт не шутит…       Ну, я, как девушка неглупая, взяла и ебанула прямо из горла. Эта фиолетовая дрянь оказалась крайне мерзкой (уступает лишь такой хуйне, как «Полисорб»). Запив её водичкой, я, завесив все зеркальные поверхности в комнате, направилась в кроватку, где меня уже заждался мой личный сборник кошмаров. — Пас, я искренне надеюсь на то, что оно мне поможет… — Уже помогло… — это было последнее, что я услышала перед тем, как провалиться в сон.