Она меня не любит

      — Простите, миледи. Забыл представиться. Меня зовут Ша Нуар. — кланяется пред девушкой супергерой и покрывает поцелуем белоснежную ручку. — И я искренне благодарен Вам за тёплое спасение.       Девушка снисходительно хихикает, прикрывая рот ладошкой и говорит: — Можно было бы не представляться. Весь Париж знает кто Вы такой и как Вас звать. — затем она принимает из рук Кота жёлтое махровое полотенце, потяжелевшее из-за впитавшейся дождевой воды. — Но приятно с Вами познакомиться поближе. Меня, кстати, Маринетт зовут, но близкие друзья предпочитают просто Мари. И, я думаю, стоит перейти на «ты», а то всё это ненужное расточительство быстро надоедает.       — Как скажешь, миледи. — пожимает герой плечами и, напоследок одаривая обворожительной улыбкой, направляется прямиком к окну. — Я бы с радостью остался, но мне уже пора.       Это случилось в один из дождливых дней. Вот в такой же, как и сейчас. Тогда плотные серые тучи с утра заслонили всё небо, спрятали солнце от глаз людских, окрасив всё в серые и унылые цвета. Хотелось остаться дома и понежиться в постели под мерный стук бьющегося в окна дождя. Но долг героя звал на очередные подвиги.       Герои промокли до нитки, но зато вернули мир и покой в любимый город и спасли от лап озверевшего демона возвращавшуюся домой школьницу, и эта школьница после спасла Нуара: согрела домашним теплом и даже помогла Плаггу восстановить свои силы. Герой никогда ещё в жизни не чувствовал себя настолько счастливым и даже, как ему показалось, влюблённым.       Он вспоминал её васильковые глаза, нежную и сдержанную улыбку, ласковый голосок и мягкую белую кожу, к которой хотелось прикоснуться вновь.       Герой смотрит в окно. Дождь тоскливо осыпал Париж, а царившая везде слякоть разбудила в душе тоску. Тоску, вызванную безответной любовью к Леди Баг. Девушка никогда не ответит ему взаимностью. И он знал кто поселился в её сердце. От открывшейся истины не стало ни лучше, ни хуже. Какое-то тоскливое безразличие окутало всё его существо и не хотелось совершенно ничего. Разве что только чуточку тепла и чьих-либо крепких объятий.

***

      Проводив родителей тёплой улыбкой и заботливыми поцелуями в щёчку, Маринетт поднялась в свою комнату с целью доделать начатую вышивку. Но дело не шло: ни вышивка, ни куклы, ни эскизы. Как бы сильно она не желала что-то сделать, через минуту былое вдохновение и желание куда-то пропадало, и она сидела, сидела на стуле до тех пор, пока не хотелось приступить к другому, но и это другое не получалось закончить. И так по кругу.       Погода знала своё дело, не позволяя никому чем-либо заниматься. Она будто бы поглощала всякое настроение и даже эмоции. Оттого казалось, что внутри жутко пусто, безразлично. Просто лежи и ничего не делай.       Маринетт вздыхает и взгляд проскальзывает по стенам на фотографии Адриана. Он никогда не ответит ей взаимностью, и она знает почему. Потому что его сердце принадлежит Леди Баг, как и её — ему. Сейчас бы она заплакала, но погода поселила тоскливое безразличие в душе. Хотелось просто прижаться к не важно кому и почувствовать себя нужной.       Стук в круглое окошко, и девушка с печатью недоумения в лице отворяет, впуская в комнату прохладный, но неприятный ветерок, а вместе с ним — Нуара. Парень, как и в прошлый раз, был весь мокрый и грустный. И оттого девушке показалось, что в душе ярко вспыхнула жалость, но также мимолётно и погасла.       Закрыв побыстрее окошко и невольно поёжившись, Маринетт смотрит на плюхнувшегося на колени блондина. Ему явно плохо. Не физически — морально. И оттого на душе стало ещё тоскливее.       — Почему ты здесь? — тихо спрашивает она, и ушки героя вздрагивают, смахивая холодные капли.       — Я сам не знаю. — также отвечает Нуар. — Просто… — и замолкает.       В голосе его проскальзывает боль. И Маринетт жалостливо тянет ручку к нему, но быстро осекается. Хорошо, что блондин не видел этого жеста. Затем Дюпен-Чен тихо лепечет: — Подожди меня здесь. Я сейчас за полотенцем схожу.       И как только делает один шаг, оказывается заключённой в крепкие объятия, которые казались холодными из-за дождевой воды. Герой грустно утыкается носом в плечо, ещё крепче прижимая за талию хрупкое тело, и брюнетка вздрагивает то ли от неожиданности, то ли от того, что футболка постепенно мокнет и неприятно липнет к телу. Но чувство проснувшейся жалости и печали побудили на ответные объятия.       Что-то было в герое не так: его движения, голос, излишняя молчаливость. И поэтому девушка неуверенно запускает руку в пшеничные волосы, но несмотря на дождь, они оказались мягкими и пушистыми. Не чувствуя сопротивления, она уже более уверено, желая хоть как-то утешить героя, поглаживает по спине и пшеничным волосам, что так приятно щекотали шею, а капли, спадавшие с них, — ключицы.       Застыв в одной позе, они стали похожи на молчаливые статуи. Но вскоре Маринетт заботливо спрашивает: — Что случилось?       Нуар неохотно только спустя минуту отвечает так жалобно безразлично, что в груди неприятно давит и сердце болезненно пульсирует в висках.       — Она меня не любит.       — Как я тебя понимаю. — её голос в мрачной тишине прозвучал искренне, даже болезненно искренне, и Кот вдруг осознал, что не с проста они встретили друг друга и не с проста он пришёл именно к ней. Вдруг именно эта девушка с чистым и ангельским лицом — его судьба?       Маринетт обхватывает лицо Нуара, приподнимает и смотрит в глаза со всей своей заботой. Она поражается тем, как ярко сверкают огоньки, как насыщенно блестят изумруды и тем, как ловко прячется боль в чёрных кошачьих зрачках. И внезапно одаривает нежным поцелуем в кончик носика, отчего герой трепетно замирает от нахлынувших ощущений. Казалось, обычный поцелуй, но сколько накопившейся любви таит в себе. Всё тело покрывается мурашками, а глаза преображаются вспыхнувшими влюблёнными огоньками.       — Ты можешь заболеть, Нуар. Отпусти. — просит она, но парень совсем её не слушается.       — И, если я заболею, то это во имя любви. — буквально напевая, глаголет он, и девушка хихикает так же мило, как и в прошлый раз, радуясь тому, что грусть наконец-то покидает блондина, и на свет возвращается истинный представитель кошачьих.       — Вот как. Мы видимся только второй раз, и ты называешь «это» любовью?       — А ты не веришь в любовь с первого взгляда?       — Как сказать… — мнётся под хитроватым взглядом Мари и отводит краснеющее лицо. Всё-таки ей становится неловко находится в крепкой когтистой хватке на таком опасном расстоянии рядом с Ша Нуаром.       — Ничего страшного. Если не с первого, так со второго или с третьего, но ты обязательно станешь называть «это» любовью.