b l a c k

      Двадцать седьмой день.       Двадцать седьмой день я прихожу сюда, к тебе. Мне всегда кажется, что уже всё, слёзы иссякли, но всегда ошибаюсь. Даже сейчас слеза катится по щеке, оставляя мокрый след, который, подсыхая, начинает стягивать кожу.       Я подхожу, сажусь на колени и, приподнимая черную крышку гроба, откладываю её в сторону, после чего провожу рукой по бледной коже лица. Ты спокоен. Неужели во время смерти ты не чувствовал ничего? Ни радости, ни грусти, ни злости? Лишь спокойствие. Это действительно пугало. В одну минуту твое спокойствие приводит к тому, что ты теперь лежишь здесь.       Я не могу. Не могу простить себя за то, что не смог сберечь тебя. Даже если ты простишь меня на Небесах - я буду мучить себя до конца дней, это и есть моя карма. Подумать только - твоя Правая Рука, которой ты доверял больше, чем самому себе, не смогла тебя защитить. Я не смог. Какая же тогда из меня Правая Рука?       Мне бы сейчас обнять тебя. Хоть это и звучит, будто я твоя жена, но что плохого в том, чтобы просто хотеть тебя увидеть живым? К тому же, мои чувства, которые вот уже на протяжении десяти лет остаются не замечеными и не взаимными, не изменились. И не изменятся. Я жалею, что не успел сказать тебе о них, говоря себе "когда-нибудь потом".       Я не могу перестать тревожить твоё тело. Я знаю, что это неправильно, но мне так хочется касаться тебя, твоих скул, волос, губ. А твоё тело, похоже, не торопится с разложением. Единственное, что изменилось - твоя кожа стала более бледной, а тело холоднее.       Я целую твои щеки, губы, лоб. А после стираю собственные слезы, которые попали на твоё прекрасное лицо, встаю и закрываю гроб. Чёрный, с гербом Вонголы. Часто возникает желание, чтобы ты откинул крышку этого проклятого гроба, поднялся и сказал, что всё это гребанная неудачная шутка или ошибка. Но после ловлю себя на мысли, что схожу с ума.       Я стираю слезы с щек, разворачиваюсь и медленно отдаляюсь. — Прости меня.       Я всегда извиняюсь. Ведь я виноват, не смог защитить. И теперь нас разделяет чёрный гроб. Чёрный, как полоса, которая наступила в моей жизни. Я люблю тебя, Десятый. И буду любить всю оставшуюся жизнь. Клянусь, что это обещание я сдержу.