ALEX

Я постучал. Никто не ответил. Я толкнул дверь, она открылась совершенно беззвучно,  и меня обдало теплым воздухом. В нос ударил хорошо знакомый головокружительно сладкий запах ароматических свечек. Дверь за  мной закрылась сама, в прихожей стало темно. Я пощелкал выключателем, света не было. Сняв пальто я машинальным движением повесил его на вешалку, расположение которой  никогда не менялось, и прошел в гостиную. Темно было во всем доме и только маленький угол гостиной освещался теми самыми свечами и монитором компьютера. Приторная вонь здесь была совершенно невыносимой, поэтому я закрыл рот и нос воротником рубашки, но это не спасало. Я почувствовал как резкая боль пронизала виски, я непроизвольно поморщился. Я посмотрел по ноги и, переступив через какой-то черный сверток размером с собаку и обогнув диван подошел к человеку за компьютером,  сидящему ко мне спиной. - Привет, Алекс, - сказал я, посмотрев вокруг в поисках чего-нибудь, но что можно было бы сесть. Обнаружив стул я сел на него верхом лицом к компьютеру,  экран которого горел  синим светом. - Как поживаешь? - Отлично, - ответил глухой голос.   Я посмотрел на Алекса. Он, сгорбившись в позе лотоса, сидел на старинном вращающемся стуле и неотрывно смотря в экран быстро перебирал пальцами по клавиатуре. Рядом со стулом стояла полупустая бутылка вина. Я посмотрел на этикетку. - Немецкий Рислинг? Ты не разоришься? Оно ведь  стоит от пяти тысяч евро бутылка... - Не разорюсь, - ответил Алекс кивнув в сторону квадратного обеденного стола, заваленного проводами и железками.    Я встал и подошел к столу. На краю лежала кучка бумажек, штук двадцать - тридцать чеков. Я взял их в руки и просмотрел. Глаза сами полезли на лоб: самый маленький из них был на 68 тысяч евро, самый большой на 840 тысяч. - О-откуда у тебя столько денег?- спросил я, непроизвольно понизив голос. - А сколько ты думал я зарабатываю? - с усмешкой ответил Алекс вопросом на вопрос. - Но кто, и что мне больше всего интересно, за что тебе мог заплатить такие деньжищи!? - Что значит за что, - обиделся мой друг. - Программисты важные люди, Кэй, а ты меня недооцениваешь.     Я ровной стопкой положил чеки на прежнее место и снова оседлал стул. - Как твоя Марлен? - учтиво спросил Алекс. - Мы расстались.     Мой друг пожал плечами и не глядя взяв бутылку отхлебнул из горла. - Она бросила меня, как ты и говорил. Собрала вещи и ушла, прислав СМСку со смайликом. - Она была не для тебя - слишком красивая, - зачем- то уточнил мой друг. - Звучит обидно, не находишь? - возмущенно сказал я. - А что в этом обидного. Красивым красивые,  уродам уроды. - То есть я урод?! - обиделся я. - Спасибо огромное! - Я не сказал, что ты урод, не кипятись. Но ты ведь не красавчик, правда? Давай будем честнее...   Программист посмотрел на меня снисходительно приподняв брови, и снова уставился в экран и забарабанил по клавишам. - И что тогда мне остается? - Дерзкие, привлекательные чертовки. С маленькой грудью, это важно. - Почему?  - рассмеялся я. - Встретишь, сам поймешь. - Но ты все- таки не совсем прав. Я видел, мягко говоря некрасивых парней с очумительными девушками и наоборот. Не много правда, но все же, - сказал я, в надежде, что у меня есть шанс на красотку в качестве девушки. - Существование исключений подтверждает существование правил, - отрезал Алекс, убив мою надежду.     Я ждал и опасался его пророчеств, потому как они были невероятно точны и сбывались в обязательном порядке. - Тебе отключили электроэнергию? - спросил я. - Учитывая то, что ты видишь, чем я занимаюсь прямо сейчас переформулируй вопрос.     Я задумался. - Почему в прихожей не работает выключатель? - Он работает. - Тогда почему во всем доме темно, и ты сидишь в свете этих противных свечек? - Противных? - Алекс взял в руки свечку, стоящую рядом и принюхался. - А мне нравится. - Я щелкал выключателем, он не работает, - вернул я прежнюю тему обсуждения. -  Проект, над которым я сейчас работаю, потребляет колоссальное количество киловатт, поэтому я отключил свет и все розетки, кроме тех, от которых работает компьютер и радиатор. - Это за него тебе заплатили такой аванс?   Сразу после вопроса я подумал, что тогда бы ему заплатили одним или двумя чеками, но не двадцатью, и потому ответ его меня удивил. - Да за него. И это не аванс, это деньги на его разработку. Так сказать на производственные траты, - довольно улыбаясь произнес Алекс. - Ну и немного на пропитание.   У него была широкая, немного пугающая улыбка, как-то по-особенному смотрящаяся на его худом вытянутом лице. Волосы он, кажется, стриг не чаще одного раза в год, и потому почти всегда ходил  с длинным кудрявым хвостиком сзади. Я никогда не видел его при дневном свете, а при искусственном освещении он выглядел чрезмерно бледным. Выделяющиеся скулы и впалые щеки, карие, всегда слегка прищуренные глаза добавляли болезненности его внешнему облику. Антураж дополнял старый,  полинявший от многочисленных стирок и времени, свитер поверх футболки странно-желтого цвета, висевшие на нем, и классические мятые брюки. Ни обуви, ни носков ничего другого на ногах он  не носил. - Как Дени, Зизи, Маркес? - наигранно непринужденно спросил Алекс, едва заметно передернув плечами. - Маркес уехал в Чехию до мая на стажировку. Денис уволился из клининговой компании, пока безработный. Помогает отцу в мастерской. Зизи преподает живопись в школе, колледже и каком-то кружке. Тебе все привет передают... - А её этот... Кристиан... Кристофер или как там его? - перебил меня незаменимый программист. - Расстались, -Алекс едко улыбнулся. - Три дня назад. Зизи застукала его с какой-то незнакомкой. Ну, скандал, крики, слезы... А он пьян оказался. Ударил её по лицу, - улыбка сменилась злобным скрежетом зубов. - Она вещи собрала и  ушла. Сейчас студию снимает. С нами редко общается, переживает.    Мой друг молчал. Я тоже.    Вдруг со стороны кухни донесся странный гул, потом писк, затем скрежет и кончилось все звуком удара железа об железо. Я подскочил на месте и, запнувшись за стул, налетел на диван. Алекс не шелохнулся. - Мне стоит знать, что это? - это был, возможно, самый частый вопрос, которые я задавал в этом доме. Алекс обернулся и серьезно посмотрел мне в глаза, а затем ответил: - Нет.    Я закивал и выдохнул. Я оглядел комнату. К неяркому освещению я привык и мог различать не только силуэты,  но и детали предметов. Книжный шкаф не вмещал всех книг и потому они лежали везде: стопка у дивана служила подставкой под лампу, беспорядочная куча на журнальном столике стала частью интерьера, в темноте две стопки по краям от окна смотрелись очень неустойчиво. Так же книги были на полу, в прихожей, на ступенях лестницы на второй этаж, на стиральной машинке в ванной, на вещевом комоде, на антресолях шкафов, встроенных в стены и конечно справа и слева от компьютера. У людей, которые не в курсе ситуации Алекса, возникало множество вопросов. - Кран тебе починили? - спросил я, чтобы разбавить мертвую тишину. - Кран? Серьезно? Тебе больше нечего мне сказать? - воскликнул мой друг с досадой в голосе. - Не знаю, наверно, нечего, - признался я. - Нечего? Тогда я скажу, точнее хочу попросить тебя об одной услуге... - Услуге... - недовольно протянул я, покачав головой. - А что? - искренне удивился Алекс. - В прошлый раз ты заслал  меня в криминальный район за флешкой с программой, которую, как оказалось тебе могли принести на дом... - На дом! А мало ли какие ублюдки могли придти ко мне домой? Мне не нужны неприятности, - уверенно ответили мне.    В шоке я мог лишь разрезать руками воздух  и открывать и закрывать рот. Потом я успокоился. Слишком давно я знал Алекса, чтобы удивляться таким высказываниям. - На этот раз всего лишь торговый центр на главной улице. - Торговый центр, что-  то новенькое... - На одном из сайтов я познакомился с девушкой... - С девушкой? - с энтузиазмом воскликнул я, но суровый взгляд худощавого друга заставил меня замолчать. - Так вот, - медленно и с расстановкой продолжил он, - мы общались восемь часов подряд и… - Восемь часов… - восхищенно прошептал я, закрыв рот рукой.   Алекс раздраженно сжав губы вперил в меня свой неподвижный взгляд. Он даже печатать перестал. - Я хочу чтоб ты пошел вместо меня... -Не понял, - сказал я,  присев на край стула. - Ты хочешь, чтобы на твое свидание вместо тебя пошел я?! - Во-первых, это не свидание, а просто знакомство в реале... - Но познакомится-то она со мной… - Сколько можно меня перебивать! - вскричал он, развернувшись на стуле в мою сторону. - Пойти я не могу, надеюсь к этому вопросов не будет. Но и пригласить её ко мне домой, тоже не могу, - сказал он, и добавил, заметив мой немой вопрос, - тогда наша встреча была бы порывом её благодетели и жалости. Или это поставило бы её в неловкое положение, если бы ей захотелось отказаться. Не хочу доставлять людям лишние неудобства. - Хм? - усмехнулся я. - Какое благородство! - Вот. От тебя требуется только разъяснить ситуацию и, если она все же захочет встретиться, дать мой адрес. Согласен? - А что мне за это будет? - Огромное, сердечное, человеческое спасибо! - По рукам! А как я её узнаю? Как её хоть зовут? - Меро. Она будет стоять у фонтана в центре зала на первом этаже. В час дня. Не опаздывай. - Не опоздаю. А… - Что ещё?- программист вернулся к работе. - А как же Зизи? - А что она? - Мне  казалось, ты был в неё влюблён… - Тебе казалось.     По его тону я понял, что разговор окончен. Я встал и направился к выходу. - Прощай.    Он ни разу не прощался раньше. - Завтра может зайду. - Заходи. - Тогда увидимся. - Все возможно, - пожал он плечами не оборачиваясь.    Я надел пальто и вышел за дверь.    Вдоль улицы зажглись фонари. По привычке я посмотрел в обе стороны, в последний раз оглянулся на дверь друга и свернул влево. Ветер бил в лицо неровными порывами. Людей уже почти не было. У меня осталось странное послевкусие от разговора с Алексом. Впрочем, что-то подобное я испытывал каждый раз после разговора с ним.    Я натолкнулся всем телом на какую-то женщину в шубе, шляпе и черной вуали, скрывающей лицо. Она ничего не сказала только недовольно буркнула себе под нос. В домах начал зажигаться свет и улица разукрасилась отблесками ярких занавесок. Я шел все дальше,  все более знакомым становилось окружение. Я подошел к перекрестку и прислонившись к светофору спиной задумался, надо ли мне сейчас идти в магазин или нет. Или достаточно мне будет банки мороженого на ужин. Марлен. Давно я не ужинал один.   Как-то бессознательно я перешел на свою сторону, когда загорелся зеленый, затем свернул в свой тихий переулок. Вот и мой дом. Старый, трехэтажный. Моя квартира находится на самом верху, благо со звукоизоляцией крыши повезло. Я вошел в подъезд. Из квартиры 24 А послышался шорох, полоумная старуха Грицко подошла к глазку, не было у неё других занятий, кроме как выгуливать своего терьера и следить за соседями. Квартира напротив этой была окутана тайнами и загадками: все знали, что там кто-то живет, но никто (даже Грицко) и никогда не видел этого таинственного жильца. Я пошел вверх по лестнице, на втором этаже всегда стояли крики, визги и ругань. Обе квартиры принадлежали одной семье, но разным поколениям. В одной расположились мистер и миссис Гармони, пожилая пара, спокойные, милые и доброжелательные люди. А вот напротив жили их дочь и внучка с мужьями и детьми. Внучка девушка вспыльчивая, но адекватная, а вот мать её полнейшая истеричка. Обе они домоправительницы, альфа-самки грубо говоря и из-за этой борьбы их конфликты и происходили. Мужья с горя выпивали и со счастливыми улыбками сваливали на работу семь дней в неделю.   На третьем этаже была только одна квартира - моя. Деревянная белая, сто раз крашенная дверь моя была крест на крест расцарапана. Я провел пальцами по царапинам, они были глубокими и задели даже саму древесину. Я не часто рассматривал дверь, но могу поклясться, что раньше этого здесь не было.  Я огляделся, подошел и дернул за ручку двери на крышу. Она поддалась и со скрипом открыла мне путь. Я недолго думая влез на грубую  железную лестницу и в одно мгновение очутился на крыше.   Воздух здесь был другим, на таким, как внизу. Крыша была пуста на первый взгляд, но я решился все-таки обойти вокруг небольшой голубятни. Птицы притихли, когда я приблизился к их убежищу, слышалось только тихое курлыканье. Ни в голубятне, ни вокруг неё, нигде на крыше никого не было. Я полной грудью вдохнул и со спокойным сердцем спустился к квартире. На связке у меня болтался ключ и от двери на крышу, на закрывать я её не стал. Войдя в квартиру я не успел ещё снять пальто, как услышал шаги на лестничной клетке. Я на цыпочках,  тихо, но на сколько мог быстро подскочил к дверному глазку. Какой-то мужчина в пыльной одежде подошел к моей двери, посмотрел в глазок. Неужели он действительно рассчитывал что-то увидеть?  То ли он был черноглазый, то ли мне было плохо видно его левый глаз.  затем он обернулся к двери на крышу и достав из кармана ключ быстро запер её и сбежал вниз по лестнице.    Я отошел от глазка, предварительно проверив, заперта ли дверь. Заперта. Я снял пальто и бросил его на раскладной диван с поблескивающей, все ещё пристойно выглядящий, хоть и потертой серой обивкой. Двумя взмахами ног я отбросил в угол туфли и подошел к кухонному столу. Оперевшись об него руками, я осмотрел свою квартиру. С этого ракурса она казалась меньше чем от двери. Квартира студия, кухонный гарнитур, один стул диван-кровать, тумбочка с часами на ней, узкий, но высокий платяной шкаф и ковер. В большем я не нуждался.  Ноутбук почему-то всегда лежал в ванной на стиральной машинке, там было его место.   Все вещи, мебель, обои пол и потолок выглядели чисто, ухоженно, хоть и много повидали на своем веку. И только дверь в ванную комнату (совмещенную с санузлом) выделялась из всего этого покоя. Раньше её вообще не было и почти два с половиной года я спокойно без неё обходился. Но когда я познакомился с Марлен, появилась вероятность, что она ко мне зайдет и отсутствие двери в храм сокровенности и интимности несомненно смутило бы её. Она так ни разу и не зашла.    Я достал из морозильника ведро двухлитровое ведро мороженого и сел на диван, обращенный к окну с бамбуковым жалюзи. Стояла тишина. Я открыл ведерко, где в мороженом была предварительно утоплена ложка, взяв её я медлил, я стеснялся самого себя. Когда неловкость пропала я стал вылизывать ложку, держа её двумя пальцами, а когда она стала относительно чистой, принялся за основной ужин. Свет я не включал и, поглощая холодный молочный продукт, смотрел на мигающий оранжевым светом фонарь, светивший ровно мне в окно.     Спать я лег рано, часов в десять, предварительно поставил в телефоне заметку с напоминанием: "Алекс. Торговый центр. Меро. Центр зала. Фонтан. 13.00". Затем закрыл глаза и быстро уснул.     Посреди ночи меня разбудил телефонный звонок, от которого я вскочил с кровати. Поставить на мелодию вызова симфонический оркестр с ударными было плохой идеей. Спросонья схватив с тумбочки вибрирующий телефон, я уронил его под кровать и он пополз от меня дальше.  Поймав его наконец я три раза перевернул его, чтобы в руке он оказался в правильном положении и наконец взглянул на поблекший экран. Звонила Зизи. Я принял вызов. Зизи плакала в трубке. - Алло... Зизи? В чем дело, почему ты... - Алекс... - проговорила она и разразилась рыданиями. - Что Алекс? Что случилось?    Я сел на кровати. - Он... Его... - заикаясь и всхлипывая, но сдерживая плач начала Зизи. - Мне только что звони-ил капитан полиции... Капитан... Не помню имени.    Теперь я окончательно проснулся. - Да что случилось?! - вскричал я в трубку. - Его убили, - с усилием сказала моя подруга и снова тихо заплакала.    Я почувствовал как мое лицо немеет. Я пытался что-то сказать, но губы не слушались. Я встал. - Ты уверена, что это не шутка? - наконец выговорил я. - Я возле его дома... Стою и смотрю на... Приходи, мне сказали, найти тебя...  - проговорила Зизи тяжело дыша, и отключилась.   Я уже натянул на себя брюки и теперь нервно застегивал на себе рубашку. В ботинки я вскочил одним движением и сунув в карман ключи и телефон и зацепив с собой пальто, выбежал из квартиры. Никогда я не закрывал квартиру так быстро, никогда не думал что он моей квартиры до входа в подъезд целых пять лестничных пролетов. Я натянул пальто пока сбегал вниз и вырвавшись на улицу помчался вдоль правой стороны улицы. В груди тяжелело, но я подавляя это чувство, уговаривал себя,  что это просто дурацкая шутка, а Алекс на такие способен. Но когда до его дома осталось не больше ста метров я увидел три или четыре полицейские машины, желтую ленту и около десяти полицейских. Двух с собаками. Незаметно для себя я подошел к ленте. Я ничего не слышал. Ни разговоров, ни сирен, ни собачьего лая. Мелькали огни сирен,  слепил свет фар, ледяной воздух рвал горло.    Дверь была открыта. Я пролез под оградительной лентой и подошел к ней. Еще из дверного проема я увидел босые ноги в гостиной. В груди заболело и похолодело. Я сделал еще несколько шагов, увидел ноги Алекса, а тех  же мятых брюках. В этот момент видимо на меня обратили внимание, Зизи подлетела ко мне в слезах, но я не мог говорить и успокаивать её сейчас. Я отстранил её жестом и  хотел пройти в гостиную, но железная рука сержанта схватила меня за плечо. - Вы кто? Это место преступления! - Оставь его, это его друг. Пусть смотрит, - услышал я знакомый голос за спиной.   Меня отпустили. Я сделал ещё пару шагов и увидел его по пояс. Ещё шаг и я стоял перед ним. Я уже, казалось, был готов  увидеть все, что угодно, но я ошибся. Увиденное заставило меня пошатнуться и схватиться за стену. Да, действительно Алекс лежал передо мной с открытыми глазами и чуть приоткрытым ртом. На лбу его была темная полоса от капли крови, вытекшей из раны на голове. Из темечка его торчал кухонный топорик. С вензелями и коваными цветками на ручке, Алекс заказывал его себе из Германии. Его длинные кудри утонули в луже крови, расстелившись веером вокруг головы. Но кровь была повсюду. Жесткий, непроглатываемый ком застрял у меня в горле. У Алекса не было кистей обоих рук. Разрез был ровный и аккуратный, в плоти виднелась белая головка сустава. Я сглотнул, и казалось задержал дыхание. Старый свитер, облитый кровью, смотрелся на нем так же. Алекс был так же бледен, как при жизни, но смерть придала его коже зеленоватый оттенок. Он смотрел своими серыми глазами в потолок с тем выражением, с которым смотрел на меня, когда здоровался. Безразличным, безучастным, будто это не имеет значения. Поза его была такой же покойной как и взгляд,  он лежал на спине, руки расположились близко к телу.     Я весь похолодел. Сердце сжалось и будто забилось чаще и громче,  восполняя тишину в груди моего друга. Дышать стало тяжело и я, оттянув ворот рубашки, окинул взглядом комнату. Все было на своих местах. Ни бардака, ни сломанной мебели, ни следов борьбы. Но судя по количеству крови вокруг, руки ему отрезали ещё при жизни. Как он мог не сопротивляться этому?    Сердце болело, и билось все резче, все громче, все сильнее, готовое порвать мне грудь. Я цепляясь за стену вышел в прихожую и опустился на ступеньки лестницы на второй этаж. Теперь я слышал все, но не отчетливо, как будто через воду. Вои сирен, лай собак, разговоры патрульных и плач Зизи. Я ничего не видел. Только труп Алекса, его невозмутимое выражение лица и спокойная поза стояли перед глазами. Он не изменился. Ни  капли.    Вдруг из гостиной раздался глухой шум, а затем ругань. Сержант уронил стопку книг. Рядом со мной кто-то сел. Я повернул голову и посмотрел ему в лицо. Капитан Ноер, мы давно знакомы, он хороший друг моего отца. - Как ты? - с сожалением спросил он.    Я почему-то разозлился на этот вопрос. - А вы как думаете! - воскликнул я и уронил голову на руки   Почему-то захотелось плакать. - Мы должны взять показания у всего его близкого окружения за последние по года. Поговорим? Ему ты только этим поможешь... - Ему уже ничем не поможешь, но... Да. Я готов. Спрашивайте. - Когда ты в последний раз с ним говорил? - капитан достал из внутреннего кармана блокнот и карандаш. - Сегодня... То есть уже вчера вечером.  Я ушел от него в восемь. - Та-ак. Как мне сказала эта милая девушка, - кивнул он на Зизи, - ты один навешал его последние несколько месяцев? - Да. - И в каком он был настроении последнее время? - Что вы имеете в виду? - Мог ли он с кем-то поссориться? На улице там? Может связался с плохой компанией? - Хм! - усмехнулся я, - он не выходит на улицу лет семь. Какая плохая компания? - Семь лет?! - удивленно воскликнул капитан Ноер. - У него агорафобия... Была, - выдавил я. - Ясно. То есть ты не заметил ничего необычного в его поведении в последнее время? - Вы к чему-то ведете, но я Вас не могу понять,- я провел пуками по голове, пропустил волосы сквозь пальцы, стало немного легче. Голова просветлела. - Подумай Кэй, отрезанные руки, такой эпичный способ убийства... На что похоже? - Мафия? - догадался я.    Капитан кивнул. - Мог ли он как-нибудь перейти дорогу мафии? - Характер у него, конечно, не ангельский. И наверно многие вспоминают о нем в самых непристойных выражениях. Но он бы рассказал мне о своей "победе над глупостью и невежеством",  а ни о чем таком я давно не слышал. Он занимался каким-то проектом, может в нем дело? Ему заплатили большие деньги... - Нет, мы все проверили. В этой стороне все чисто. Чеки кстати остались нетронутыми.     Подъехала машина судмедэкспертов. - И последний вопрос. Где ты был вчера между десятью и одиннадцатью вечера? - Вы серьезно?  - воскликнул я. - Успокойся! Это формальная процедура, ты же знаешь правила. - Дома. Один. Подтвердить может соседка с первого этажа, из квартиры 24 А, она следит за всем домом. - Отлично. - капитан захлопнул блокнот, - А теперь не для протокола.    Я недоуменно посмотрел на него. - Эта девушка так убивается, - кивнул он на Зизи, - а по её словам видела она его в последний раз четыре месяца назад. А на груди Алекса мы нашли медальон с надписью: "В случае ч.с. позвонить Зизи и найти Кэя".    Я улыбнулся. Он выбрал двумя важными людьми меня, и ту, которая разбила ему сердце. Лучше бы это "ч.с." не случалось. - У них что-то было? - докончил свою мысль капитан. - Сложно сказать. В привычном понимании не было. В привычном понимании у него с людьми кажется вообще отношений быть не могло. Хотя...    Я вспомнил про встречу в час дня завтра, но решил пока не говорить о ней  капитану. - Хотя что? - с любопытство спросил Ноер. - Хотя друзья у него все-таки были, так что... - У него есть родственники? - Да. Родители в Америке и брат, кажется. Я сам сообщу, если не возражаете? - Хорошо. Они общались с братом? - Нет, они оборвали общение лет пять назад. - А с родителями? - У него был сложный характер...   Я запнулся. Двое в халатах выносили из гостиной носилки с телом, накрытым черной, непроницаемой материей. Вынесли, погрузили в машину и захлопнули дверь. Машина скорой отъехала. - Родственники приедут на похороны, как думаешь? От такой логической близости слов "Алекс" и "похороны" в данный момент мне стало невыносимо тоскливо, в груди опять похолодело. - На оглашение завещания обязаны. А похорон не будет, Алекс завещал кремировать себя и развеять пепел в лесу. - Ммм... - покачал головой капитан. - Он составил завещание? - Да, четыре года назад. - И ты знаешь, что в нем? - Я приблизительно знаю какая движимость и недвижимость там фигурирует. Имена он думал переписывать в течении жизни... Вы ведь найдете тех, кто это сделал? - задал я этот сентиментальный вопрос из плохой сопливой мелодрамы, глядя капитану в глаза. -  Найдем, это наша работа! - уверенно сказал он, положив мне руку на плечо. И тогда я понял, что шансов нет.    Я кивнул в ответ и мы отвернулись друг от друга. Я расстроенный маловероятностью возмездия со стороны властей, он обиженный  моим недоверием. Мы молчали.     Зизи куда-то делась, и вообще людей становилось все меньше и меньше. На улице начало светать, фонари погасли. Последний оставшийся в доме молодой полицейский выключил свет в прихожей и гостиной. Только тогда я заметил, что он был включен. - Капитан, - обратился сержант к Ноеру, - нужно ехать.    Тот кивнул в ответ и сержант вышел из дома. - Иди домой, Кэй.   Мы встали и вышли на крыльцо. Капитан запер дверь и опечатал её. На месте преступления стояла только одна машина, в которой сидел сержант, нервно постукивая пальцами по рулю. - Иди домой, - повторил капитан и направился к машине. - Прошу вас, держите меня в курсе дела! - сказал я ему в след.    Он кивнул, сел на пассажирское сидение и, в ещё раз посмотрев на меня, уехал. Я остался один.  Было около пяти часов утра. Небо, затянутое тучами, едва заметно посветлело. Холодный ветер, пронизывающий до кости трепал на мне расстегнутое пальто. Моросил дождь, и мне вместе с небом хотелось заплакать. От подавленных слез болели глаза. Сердце трепетало и металось в груди. Я огляделся и сошел с крыльца на тротуар, обернулся. В окнах дома такая же темнота, как обычно. Но теперь белая печать скрепила дверь и дверной проем и дороги в дом мне больше не было.