Демонический Трип

Наваждение спадает когда Юнги и Хосок проходят несколько кварталов. Мин внезапно останавливается, будто просыпаясь и тянет Чона за рукав. - Слушай, а че мы Джина оставили? - Он вроде отрубился, как я понял. - Может, - Юнги смотрит по направлению к дому Тэхена, - вернемся за ним? - Да ладно тебе, - Хосок толкает его, чтоб парень продолжил идти, - пусть проспится. Тот мимолетный поцелуй. Такой желанный, сладкий и непозволительно короткий. Юнги совсем не хочет оставлять Сокджина одного в квартире Тэхена. Однако, Хосок ведет его вперед, а в голове нет мыслей, чтоб уговорить Чона вернуться назад. Юнги облизывает губы и обдумывает все, что произошло сегодня. Он поцеловал самого привлекательного парня на планете и тот его, вроде как, не оттолкнул, но вот Тэхен застукал их, и возможно теперь отступит от Сокджина. Щеки горят, стоит только вспомнить волнующую близость и запах кожи, теплую ткань футболки старшего и глаза напротив. Любимые красивые глаза, черные в полумраке и чарующие, манящие. Черт, надо же было так влюбиться, так глубоко провалиться в человека и застрять в нем без права на освобождение. Хосок беззаботно идет вперед, даже что-то рассказывает, но Мину трудно сосредоточиться на чем-то сейчас. В голове как барабанная дробь, как нарастающий сигнал будильника звучит "Ким Сокджин, Сокджин, Джин, Джинни". Только он имеет значение, а Юнги посмел прикоснуться к чему-то запретному, посмел нарушить границы и забрать его внимание себе. Пусть ненадолго, но он был его. Это похоже на наваждение или помешательство, но Мин не жалеет об этом. Окрыленность и тупую боль в сердце при влюбленности он считал подарком и наслаждался ей. Как больно и как сладко. - Вот черт. - Хосок нарушает поток мыслей Юнги и тот мотает головой, прислушиваясь к другу. Чон смотрит в телефон и впервые Мин видит промелькнувшую грусть в лице Хосока, черной тенью охватившую его глаза. - Что такое? - Юнги забеспокоился и положил руку на плечо Чону, тихонько сжав кожаную ткань куртки. - Мой отец сейчас у меня дома. - Хосок мгновенно смахивает пелену грусти и натягивает легкую улыбку, пытаясь выглядеть позитивным. - Это проблема? - Юнги помнит из рассказа друга, что его отец заставлял своего сына много работать, а деньги забирал себе. Мин тогда пришел к выводу, что у них, наверное, не очень хорошие отношения. - Да нет, всё хорошо. - Мин смотрит внимательно на Чона и делает еще один вывод. Тот, что Хосок не умеет врать. Если Сокджин матерски скрывает свои эмоции и Юнги очень трудно его прочитать, то Чон абсолютно противоположен. Его эмоции слишком яркие, идущие от сердца и их невозможно скрыть, как бы он не пытался. Один взмах бровей, отвод глаз, поджатые губы - все это могло выдать его. Такие вещи не укрываются от внимательного взгляда критика. - Я как раз хотел заночевать у тебя. Ты говорил, что недалеко живешь, - решает подыграть Мин и жизнерадостно тоже врет, где-то в глубине души не желая оставлять Хосока одного. Мало ли какие там могут быть проблемы. Хосок сразу начинает отнекиваться. - Прости, в следующий раз. Я вызову тебе такси. - Да ладно тебе. Что тут такого? Или твой батя не любит пьяных друзей своего сына? - Не в этом дело. - Ну так тогда и не ломайся. Пойдем. Юнги берет Хосока под руку и спешит пройти дальше, пока Чон не стал снова отпираться. Он ловит сначала недоуменный, а потом смиренный взгляд друга, в душе понимая, что лезет не в свое дело. Вот только Хосок замечательный и солнечный, и Юнги хочется это защитить в своем друге, пусть дело и касается его семьи. Мин слишком окрылен и влюблен. Ему хочется делать что-то хорошее. Квартира Хосока выглядит уютно. Светлые стены и аккуратно расставленная обувь в прихожей. Висит картина с цветочным лугом, и Юнги принимается ее рассматривать в ожидании приглашения дальше пройти в квартиру. - Вуаля, а вот и мой сынок. - Мин аж подпрыгивает на месте, когда из-за угла слышится громогласный голос. И кажется, немного пьяный. - Отец. Я с другом. Мин Юнги. - Хосок даже не здоровается, выглядит так, будто совсем не рад видеть своего папу. Юнги переводит взгляд то на него, то на мужчину, и видит как Чон напрягается. Совсем немного, но Мину этого достаточно, чтоб уловить. - Приятно познакомиться, - поклон в знак уважения. - Друг - это отлично. Проходи, ща достану стаканы. - Пап, давай без... - Хосок, я разрешал тебе мне перечить? - поднимает брови мужчина и Чон сразу теряется, нервно поглядывая на Мина. - Ну вот и чудненько. Проходи давай, че встал? Юнги входит в просторную гостиную, на журнальном столике в которой расположилась бутылка соджу. Мин пьяненький уже и так, а тут еще батя Хосока наливает ему и принимается пить "за знакомство", потом "за родителей", и дальше уже "за любовь". Юнги напивается сильнее, а Хосок сидит рядом и вроде нервничает, а потом тоже расслабляется, позволяя себе присоединиться. Его отец что-то рассказывает Мину, вроде про детство, а потом хвалился своими пьяными подвигами. Юнги косеет уже, практически ничего не соображая, иногда заходится смехом из-за шуток бати. Позже уже Хосок несет его в свою комнату, чтоб не укладывать на диван, где будет спать отец. - Веселый у тебя папа. - Пьяный Юнги валится на кровать, попутно разрешая Чону помочь снять с себя толстовку. - Мой батя только об образовании мог шутить. И то не смешно. - Надеюсь, тебя не будет тошнить? Я тебя прибью, если ты испортишь мои простыни. - Говорит Хосок, пытаясь натянуть одеяло на Юнги. Тот распластался совсем и фиг его было нормально уложить. В конце концов Чон сдался и подумал, что если тот замерзнет, то сможет сам укрыться. - Хосок, - вдруг говорит Мин, улыбаясь мило своими деснами, - ты знаешь, ты вообще классный парень. - Ты тоже классный парень, хён. Только ложись спать, пожалуйста. - Тыц, - Юнги пальцем щелкает Хосока по носу и тот сначала недоумевает, а потом заходится смехом. - Боже, хён, это было так по-детски. Хосок некоторое время лежит рядом с Мином, пока тот абсолютно не отрубается, а позже выходит из комнаты, садясь рядом со своим отцом на полу возле дивана. Тот еще, видимо, не собирался ложиться спать, допивая бутылку и закусывая бутербродом с тунцом. - Что пришел? - серьезно спрашивает Чон, забирая второй бутерброд себе и откусывая кусок. - Мама опять выгнала? - Да истерит опять. - Отмахиватеся отец и громко шмыгает носом. Однако, резко повернувшись, Хосок видит, что тот не плачет. - Да и денег попросить пришел. Хосок шумно выдыхает. Он так и знал, особенно знал, на что собирается потратить деньги отец, но отказать ему он не может - семья же. - В последний раз, отец. И прекрати пить так много перед матерью. - Осуждающе тянет Чон, а папа треплет своей большой ладонью уже ставшие за день грязными волосы своего сына. - Постараюсь. Хосок возвращает свой взгляд к бутерброду и не может скрыть свой разочарованный вздох. Это "постараюсь" он слышит не первый раз. Однако, из-за Мина, присутствующего в этот раз в его квартире, они не поругались. Юнги так легко общался с его отцом, что Хосок был удивлен. Но и он не мог не подумать, что Мин все-же догадался в чем состоят проблемы с его отцом. Юнги удивительно добрый, думает Чон. По крайней мере, по отношению к нему. +++ "Зачем я на это подписался?" Так звучит первая мысль Чонгука, когда Пак внезапно кружит его в танце прям посреди улицы. Но, по крайней мере, это забавно. Чимин запрыгивает на все лавочки и бордюры, поет песни своим прекрасным высоким голосом, утягивает за собой Чона и заставляет катать себя на спине. Чонгук не слабохарактерный, вовсе нет. Он вообще с легкостью может послать Чимина и оставить его на улице. Просто ему жалко его. Да. Просто жалко этого мелкого засранца, который льнет своим телом к нему, приятно пахнет шампунем, парфюмом и алкоголем. Кто, как не доблестный рыцарь Чон Чонгук - защитник пьяных Паков и доставщик этих же самых Паков до пункта назначения, отведет Чимина целого и невредимого домой. - Где ты родился? - Решает спросить Чонгук, стараясь терпеть пьяную тушку на своей спине, которая уж сильно обнимала сзади за шею. - В Пусане. - Дышит прямо в ухо Чимин. - Значит, мы - земляки. - Делает вывод Чонгук, тщетно делая попытки успокоить свое сердце. - Я тоже из Пусана. - Но я родился в Пусане пеееервыыый, - тянет в песне Пак и заливается смехом, чуть ли не падая назад. Чонгук держит его за бедра крепко, чтоб тот не упал. - А потом я переехал с семьей. Куда он переехал уже превратилось в неразборчивое бормотание, а потом и вообще в равномерное громкое дыхание. Чимин уснул на спине Чона. - Чимин, - зовет Чонгук. Он ведь даже не узнал адреса, куда надо доставить Пака. Чимин сам его вел куда-то, отказавшись ехать на такси. - Хён! Ответа не следует и Чон все же вызывает такси, чтоб не петлять по ночным улицам с парнем на спине. Чонгук заходит в квартиру аккуратно и тихонько, чтоб не разбудить соседей. Пака он уже просто придерживает одной рукой, чтоб не свалился и у него просто ужасно болит спина. В полной темноте он крадется в свою комнату и максимально осторожно стаскивает Чимина со своей спины на кровать. Парень вообще не просыпается, просто причмокивает губами, потревоженный, а Чонгук стоит и смотрит на него, пытаясь унять свой порыв стиснуть эти мягкие щечки в своих руках. Чимин очень милый когда спит. То есть, он и был милый для Чонгука (но он никогда этого не признает), вот только во сне это был просто вылитый ангел. Мягкий свет луны из незанавешенного окна Чонгука освещает красивое лицо и слегка приоткрытые губы. Совершенное орудие убийства, призванное поражать Чона ежесекундно прямо в сердце. Если бы только Чонгук мог ему признаться. И если бы только Чимин ответил взаимностью. В попытке отогнать от себя эти мысли, парень уселся на край кровати и некоторое время смотрел в пол. Ему нравится Чимин, но стоит ли пытаться быть с ним? Они друг другу не подходят, но разве это волнует Чонгука, у которого бабочки в животе летают только от ощущения, что сзади на ЕГО кровати лежит пусть и пьяный, но прекрасный Пак Чимин. Чон пытается успокоиться и вообще он хочет пойти ночевать в гостиную, но тело его не слушается, поддаваясь внезапному порыву. Он мягко нависает над спящим парнем, совсем мимолетно притрагиваясь пальцами к его горящей щеке. Мягко. Чонгук замечает несколько волосинок, которые спустились прямо на глаза Чимину и аккуратно убирает их, заставляя и всю челку лечь назад. Чону опять трудно дышать. Без челки этот парень кажется еще более желанным и прекрасным. Чонгуку бы прямо сейчас остановиться, его лицо уже горит так сильно, что он думает, что может отапливать всю комнату. Вот только сам же тянется к шее Пака, тихонько вдыхая его запах. Он старается не касаться своим носом его, просто вдыхает все глубже, спускаясь к ключицам. Блять. Это невозможно остановить. Как же приятно он пахнет. Чонгук опять поднимается к шее и мягко касается губами виска Чимина. И почти мгновенно об этом жалеет. Во-первых, ему чертовски этого мало. Во-вторых, совесть взывает к себе и требует слушать ее, что приставать вот так к мальчику - это абсолютно неправильно. Мама его этому не учила. Да и в принципе, не учила приставать к парням, но это уже детали. Чимин не шевелится почти, вот только жарко не меньше от этого. У Чонгука неровное дыхание и внизу горячо от желания, от запретности, от четкой линии челюсти, которую хочется укусить. Это наказание или благословение, спрашивает себя Чон, но не может ответить однозначно. Вот только Чимин поворачивается во сне резко, захватывая не успевшего увернуться Чонгука за шею. У младшего от неожиданности аж зад выпячивается, и он пытается выползти из хватки Пака, однако был припечатан к постели ногой, которую на него закинули. Все, капец. Чонгук в ловушке. Чимин спит крепко, ему хорошо. А Чон прижимается к нему всеми своими плоскостями и выпуклостями, да еще и практически нос к носу. Руку некуда деть. Приходится перекинуть ее на талию Чимина и прижаться еще сильней. Вообще, удивительно, что Пак не просыпается от биения сердца Чонгука, потому что младший слышит только его и дыхание Чимина. Тот дышит перегаром так близко, что Чон начинает думать, будто сам захмелеет. Жарко и страшно. Волнующе. Будь что будет, думает Чонгук. Он приближается к губам Чимина своими, на секунду задумываясь правильно ли он поступает и дает себе шанс остановиться. Чувства одерживают верх и Чонгук касается уголка пухлых губ, аккуратно ведя языком по нижней губе. Чимин морщит нос во сне, но его дыхание даже не сбивается. Он на вкус даже лучше, чем представлял себе Чонгук. Нельзя продолжать, но и Пак не должен быть таким притягательным. Остатки здравого смысла покидают Чона и он тихонько прикасается то к верхней, то к нижней губе, аккуратно проводя по ним зубами. Он так нетерпелив, когда дело касается Чимина. Чонгук заставляет себя прекратить, иначе он уже не сможет остановить себя. Не в этом состоянии. Он закрывает глаза и пытается расслабиться. Мерное сопение Чимина около уха, его теплые руки и горячие губы. Все это расстворяется, когда Чон выравнивает свое дыхание и успокаивает сердцебиение. Утром Чонгук просыпается от копошения за дверью. Кто-то шоркается и слышатся голоса. Он сам лежит на спине, а шея болит от лежания не на подушке, а на чьей-то руке. Тяжело дышать из-за переброшенной на его живот ноги. Он одет и пытается заставить себя проснуться окончательно, но это делает за него его сосед Чжинхо, который, как обычно без стука входит в комнату, держа в руке вечную кружку кофе. Она что, приклеена? - Упс, я помешал? - В вечно заебаном взгляде соседа промелькнула нотка игривости. - Пардоньте тогда, я удаляюсь. Завтрак на плите. Чонгук хочет прохрипеть что-то вроде, что Чжинхо все неправильно понял, но поворачивается влево и видит опухшие, еще не до конца раскрытые глаза Пака Чимина. - Где я? - Боже, на этот сексуальный утренний голос Чонгук готов начать молиться прямо сейчас. Даже алтарь построит, если надо. Чон прочищает горло. - У меня. - Что я тут делаю? - Ты был пьян. А еще я не знал где ты живешь. Пак смотрит на него, пытаясь вспомнить вчерашнюю ночь. - А че я тебя обнимаю? - Ты всегда меня обнимаешь. Теперь это твой новый уровень, - пытается отшутиться Чонгук, а Чимин хмурится. Но не со зла, быстро натягивая на себя улыбку. - Мне надо на тренировку, Чонгукки. - Ты же с похмелья. Тебе будет плохо. - Беспокоится Чон, стараясь не выдать то, что на самом деле переживает. Потом переводит взгляд на опухшие губы Пака, мгновенно заливаясь краской, вспомнив то, что вчера делал. Как стыдно. - Скоро прослушивание. - К счастью, старший переползает к другому краю кровати, поправляя на себе одежду. - Надо постараться. Выберут только одного. - Зачем тебе так стараться? У тебя из-за твоего папочки и так открыты все двери. - Срывается у Чонгука и он сразу видит высокомерный, тот самый, обычный взгляд Чимина. - А зачем тебе стараться? Твоя подготовка слишком плохая, чтоб на что-то рассчитывать. Чонгук злится. Как Чимин может превращаться от "своего" парня в высокомерную стерву - он не знал. Но даже такой он нравится ему. От него мурашки, его хочется приструнить, обнять и снова увидеть доброту в его глазах. Сейчас ему даже нечего ответить. В сравнении с Чимином, у него и правда плохая подготовка. Да и портить отношения с нравившемся парнем не хотелось. Пусть язвит сколько влезет. Есть еще месяц на подготовку. - Проводи меня. - Указывает Пак Чонгуку и тот провожает до двери, не говоря даже слова. Щелкает замок и Чон прислоняется лбом к холодному металлу. Что это за человек? У него будто две личности, которые по очереди владеют его телом. Но даже так. "Ты нравишься мне любым." +++ Юнги прожигает взглядом свой мобильный. В который раз он набирает сообщение Сокджину, и в который раз стирает через секунду кажущиеся уже глупыми строчки. Давно полдень и Джин должен был проснуться. Он должен помнить, что произошло между ними в ванной комнате в квартире Тэхена. Мин курит сигарету прямо в комнате и забираясь ногами на кресло, печатает. "Привет, как ты?" Коротко и просто. Ненавязчиво. Пару секунд палец Юнги висит над кнопкой "отправить", а потом просто опускает ее, смирившись с бесполезностью своих внутренних терзаний. Ответа нет полчаса. За это время он обошел комнату несколько раз, пополнив пепельницу еще двумя сигаретами. Программы на телевизоре были пресные и неинтересные, а новостная лента в телефоне совсем не отвлекала. Он даже поставил громкость телефона на максимум, чтоб не пропустить уведомление. Отклыдывает телефон на журнальный столик и пытается сосредоточиться на фильме, где актер мучается от любовных терзаний к главной героине. Юнги понимает его и даже проникается сюжетом фильма. Решает проверить телефон, вдруг он задумался и не услышал уведомления. Но нет. Сокджин все молчит. Телефон вдруг вибрирует и Юнги чуть не роняет его на пол от неожиданности. Он облизывает сухие губы и смотрит с придыханием, что же ему пришло. Но тут же издал разочарованный стон. "Спешите сделать подарки своим любимым. Скидки до 50% в магазине..." - Блять. - Вырывается из него. Но тут следом приходит еще одно уведомление. "Привет. Прости, что не отвечал. На работе. Всё хорошо со мной, ты как себя чувствуешь?" И стикер приветливо улыбающейся альпаки. Как мило. Юнги закусывает губу и решает сразу же ответить, не набивая себе цену. "Да ничего. Я надеюсь, что не сильно отвлекаю. Со мной все хорошо, спасибо. Просто решил написать тебе." Он отправляет моментально, не задумываясь. И продолжает гипнотизировать телефон, ожидая значка, который оповещает, что собеседник пишет сообщение. "Спасибо, что беспокоишься, Юнги. Это очень мило." Мин начинает нервничать. Как-то слишком официально ему отвечают. Или это просто вежливость Сокджина? Пальцы быстро печатают, иногда промахиваясь по кнопкам. Благо, что есть автозамена. "Еще я беспокоился, что оставил тебя одного после вчерашнего... Могли бы мы поговорить, хён?" Юнги не дает себе даже задуматься перед отправкой. Это правильный вопрос, который он должен был задать. И Сокджин не может проигнорировать его, ведь их уже связывает тот короткий поцелуй. Ответа не следует очень долго. Минуты три сообщение остается прочитанным, а Джин даже не пишет ничего, игнорируя вопрос Юнги. Желудок потихоньку начинает сдавливать. Неприятно и страшно, подташнивает. Противное ощущение. "Юнги" Сокджин продолжает писать, присылая сообщение одно за другим. Как и сердце Мина пропускало удар от каждого, сбивая дыхание. "Если ты про тот поцелуй..." "То я не уверен, что это хорошая идея" "Ты хороший друг, но я не готов к большему." "Прости, но давай будем дружить дальше? Надеюсь, я не слишком много требую? Прости меня, я правда не уверен во всем этом." Юнги перечитывает сообщения несколько раз, кусая ногти. Он тянется за новой сигаретой и запускает руку в пропахшие дымом грязные волосы. Значит, вот такой Джин на самом деле. Трус, боящийся отношений. Искренних отношений, которые может дать ему Юнги. Он может дать ему что угодно, если тот попросит. Но Джин все перечеркнул, оставив Мина осмысливать то, что его только что отшили. Да еще и так мило, будто все это ничего не значит. Будто чувства Юнги вещь, которую можно выбросить, если она ему не нраву. Пальцы дрожат, набирая ответ. Он очень злится и разбит. Очень больно. "Ничего, хён, я всё пони - Здравствуй, Мин Юнги, - звучит прямо над ухом, и парень срывается с кресла, оборачиваясь, но падает спиной прямо на край журнального стола. Тупая боль пронзает тело и Мин шипит, выгибаясь на полу. - Ты кто нахрен такой? - хрипит Юнги, видя силуэт высокого парня прямо перед собой. Черты его лица неуловимы, но кажутся смутно знакомыми. - Проваливай нахуй, или я вызову полицию! - Не кричи как побитая сучка, - голос низкий, разносится вибрациями по комнате и заполняет помещение. Он тоже знакомый, будто Мин его слышал, вот только вспомнить не может. И эти глаза. Но как только он напрягает память, то его голову пронзает острая боль. Юнги встает, пытаясь принять как можно более агрессивную и мужественную позу, но его собеседник, кажется, совсем не впечатлен. - Повторяю, я вызову полицию. - Вздернутый подбородок, телефон с незаконченным сообщением, которым он готов в любой момент набрать нужный номер. - Что тебе тут вообще нужно? - Я не пришел нападать, Юнги, - сладко поднимает свой голос выше "незнакомец", - а поговорить. Сам Мин не знает почему он его слушает. Лицо он не может разглядеть, как бы не пытался, а причины, почему он не выпер засранца из своей квартиры, он не может найти. - Мне не о чем с тобой разговаривать... - Ты поцеловал его, а он не сопротивлялся... - Что?... - ...А теперь хочет оставить все как есть... - Какого... - "Юнги, ты хороший друг, но я не готов к отношениям" - вот так он говорит, да? Этот парень. Ким Сокджин, да? - Что? - Мин удивленно хлопает глазами и смотрит на собеседника, пытаясь прочесть в нем ответ. Но вместо этого мозг опять пронзает болью. Он кричит. - Что ты, черт подери, такое? - Мне просто жаль тебя, Юнги, - "незнакомец" подходит совсем близко, заставляя Мина пятиться к стене. Касается нежно своими длинными пальцами его щеки и прикосновение сначала безумно холодное, а потом обжигающее. Парень дергается, но глаза напротив притягивают. Голос будто и правда жалеет его. - Он просто совсем глупый, раз так поступает. Ты ведь можешь сделать его счастливым. - Да... - Шепчет Юнги добровольно, но будто это признание вырвано силой. Странное ощущение легкости. Будто тебе говорят неприложную истину. - Ты ведь можешь о нем позаботиться и сделать так, чтоб он смог тебя полюбить в ответ, - Мин снова кивает в подтверждение слов "незнакомца". - Да, Юнги, ты можешь. Просто надо подтолкнуть Джина, да? - Да... Надо... - Юнги опять отвечает, почти шепотом и в голове уже рисуется сюжет, где он и Сокджин вместе. Нет никаких "давай останемся друзьями" и они счастливы. Красивые губы принадлежат только ему, эти раскосые глаза смотрят только на него. Все его тело и душа его. Он сможет этого добиться. - Нужна только одна маленькая формальность. - Мягко вырывает Мина из мыслей чарующий голос, который уже кажется повсюду. Даже внутри него. - Одна маленькая деталь и Сокджин сам придет просить о свидании. - Он полюбит меня? - спрашивает Юнги с надеждой, уже выстроив план свиданий и ночных прогулок. Голос смеется. Совсем тихо и беззлобно, но с ноткой иронии. - Человека нельзя заставить полюбить. Но у вас будет месяц вместе, чтоб его сердце трепетало от одной лишь мысли о тебе. Так же как и у тебя сейчас. - Тогда что от меня надо? Что это за "маленькая деталь"? - Юнги становится нетерпеливей и отчаянней. - У тебя будет месяц. Месяц, чтоб Сокджин искренне полюбил тебя в ответ. Мы ведь оба думаем, что это у тебя получится. Он будет счастлив рядом с тобой. И если что-то пойдет не так, а мы ведь оба думаем, - давит "незнакомец", - что Джину стоит только приглядеться к тебе, и он полюбит тебя, то ты просто отдашь свою душу мне. - Душу? - Мы ведь знаем, что до этого не дойдет. Да, Юнги? Зато внимание Сокджина будет уже завтра в твоем распоряжении. Подумай, как будет прекрасно снова коснуться его. Снова... поцеловать.. Голос превратился в шепот и уже звучал прям у самого уха. Юнги сглотнул, во рту будто все пересохло. Сердце бьется где-то в горле. Напряжение, страх, любовь, боль, разочарование - это все смешалось в нем. Однако. Влюбленные люди всегда безрассудны. А когда их любовь невзаимна, они готовы принимать ужасные решения, совсем не руководствуясь с разумом. Этой истине научил Тэхена сам Дьявол, а так же его ошибка пятилетней давности. Мин Юнги было легко прочитать. Легко было понять, чего он так хочет и заставить его поверить, что он может это получить. Влюбленные всегда глупые. - Я согласен. - Голос Юнги разрезает тишину и Тэхен тихонько отстраняется от него, переставая давить. - Тогда давай пожмем друг другу руки, дорогой Мин Юнги. - Тэхен смотрит в глаза и скалится. Он выглядит угрожающе и чувствует превосходство. Бледная рука Мина тянется к его смуглой и они соединяются в крепком рукопожатии. - "Любовь нельзя получить не постаравшись", - говорит демон, сжимая руку Юнги. Эти же слова произнес тогда Он, когда заставил Тэхена произнести свое желание. - Ким Сокджин твой. За окном сверкает молния, предшевствующая грому и Юнги падает, теряя сознание. Тучи закрывают голубое небо и свет вокруг становится тусклым. Тэхен стоит над неподвижным телом Мина, смотря сверху вниз и поправляет галстук на своем костюме. Это отняло некоторые силы. Однако, еще предстоит много сделать. - Сокджин твой, Юнги. - Наконец, произносит он. Тэхен опускается на корточки и берет все еще разблокированный телефон Мина, удаляя последние сообщения. - Вот только он и мой тоже.